Массимо
― Кажется, я его снял, ― сказал Ларс мне на ухо.
Через долю секунды я услышал голос любимой женщины, кричавшей с колокольни:
― БЛЯДЬ, ДА! СДОХНИ, УБЛЮДОК!
― Ты его снял, ― сказал я, и мое сердце забилось.
Затем я повернулся к тем, кто стоял за мной, и крикнул:
― Вперед!
Я ворвался во двор, ревя во всю мощь своих легких, держа перед собой щит и стреляя из пистолета.
За мной во двор выбежали все мои люди с оружием наизготовку.
Адриано выскочил из своего укрытия, стреляя и крича как сумасшедший.
Два, три, четыре наемника упали.
Но двое наших людей тоже погибли.
Я почувствовал вспышку боли в правом боку.
Я повернулся и выстрелил в наемника, стоявшего в тени, свалив его одним выстрелом.
Один из них закричал что-то, что, вероятно, было ― Назад!
И наемники начали отступать через двор в церковь.
Десятки пуль ударили в мой щит, и стекло стало непрозрачным от всех трещин.
Пинь-пинь-пинь-пинь-пинь-пинь.
Что-то больно ударило меня по ноге, но я не обратил на это внимания и продолжал идти.
А потом мы оказались в церкви.
Наемники прятались за скамьями ― прятались за углами.
Но один за другим мы расправились с ними.
К сожалению, они забрали с собой еще троих моих людей.
Не все погибли, но они были так тяжело ранены, что не могли идти дальше.
В конце концов, остались только я и Адриано, когда мы выбежали с другой стороны церкви.
Колокольня находилась в 20 футах от нас, во дворе, обсаженном деревьями.
Позади нас в церкви раздались выстрелы, и я почувствовал резкую боль в спине.
― ДАВАЙ! ― крикнул Адриано, приседая рядом с дверью и открывая ответный огонь. ― Я их задержу!
Я, пошатываясь, направился к колокольне.
В дверном проеме стоял человек в костюме ― один из головорезов Аурелио.
Он открыл огонь.
Но я врезался в него дверью машины, как тараном.
Когда он упал на землю, я нагнулся и с хрустом врезался нижней частью щита в его голову, превратив череп в мясо.
Затем я начал подниматься по лестнице.
Наемник за наемником ждали на лестничной площадке, стреляя в меня.
Подавляющее большинство выстрелов я блокировал щитом, но рикошеты и осколки жужжали вокруг меня, как рассерженные пчелы.
Каждого, кто появлялся, я убивал.
Или забивал до смерти.
Пока за моей спиной не оказался десяток трупов.
Я вынул магазин из пистолета и перезарядил его.
Затем, пошатываясь, поднялся по лестнице на самый верх колокольни.