Лучия
Я все еще злилась, когда мы вышли из хижины, чтобы отправиться в город.
Но это быстро прошло, как только я с удивлением огляделась по сторонам.
Когда мы ехали вчера вечером в темноте, я мало что смогла разглядеть.
Но теперь… при свете утреннего солнца… это был совершенно другой мир.
Лес был невероятно красив. Высокие сосны и деревья с густой листвой окружали нас со всех сторон, а сквозь ветви пробивались солнечные лучи.
Воздух был наполнен запахом, который я могла назвать только ароматом зелени. В нем чувствовался терпкий аромат хвои и сладковатый запах листьев, смешанный с землистым запахом леса.
Землю укрывал ковер из хвои, папоротников и крошечных молодых деревьев, изо всех сил пытающихся расти в тени окружающих их гигантов.
От прохладного воздуха моя кожа покрывалась мурашками, но потом я согревалась, когда проходила через участки солнечного света.
А звуки!
Птицы ― так много птиц щебетали и пели. Птицы в Венеции были, но в основном это были голуби, которые слетались на площади, и чайки с Адриатики. Конечно, были и другие виды птиц, но их редко можно было увидеть вне парка и еще реже услышать.
Но это ― это было похоже на симфонию.
За пением птиц слышался шум ветра в верхушках деревьев ― легкий шелест листьев, похожий на тихий шум волн на берегу.
Я никогда не испытывала ничего подобного.
Я видела лес только в фильмах и телепередачах.
Но ни одна из них не могла передать всего многообразия видов и звуков, окружавших меня.
Даже дом, который вчера вечером в свете автомобильных фар казался старым и ветхим, стал выглядеть иначе. В обветренном дереве и камнях дымохода была своя красота.
Венеция полна старых вещей. Я жила во дворце, которому было 700 лет. Но все старые вещи в Венеции были величественными, благородными, внушительными… и немного скучными. Как в музеях.
Но этот маленький домик выглядел так, как будто он принадлежал этому месту… словно он вырос вместе с лесом, был частью природы.
Я просто стояла и смотрела на все это широко раскрытыми глазами.
Массимо остановился у двери машины и недоуменно посмотрел на меня.
― Ты в порядке?
―…Теперь я понимаю, почему ты выбрал это место… ― пробормотала я.
Он улыбнулся ― и на мгновение мне показалось, что между нами наступило перемирие.
― Просто подожди, пока ты увидишь дорогу в город, ― сказал он, когда мы сели в машину.
Он не шутил.
Когда мы выехали из леса и приблизились к городу Падола, все стало по-настоящему захватывающим.
Это была маленькая симпатичная альпийская деревушка с крошечными домиками и одиноким шпилем церкви.
Ее окружали акры и акры зеленых полей.
За ними простиралось море сосен, которые тянулись вверх по склону.
А затем внезапно ― горы.
Они словно вырывались из-под земли ― огромные, туманные, скалистые пики.
Не целая гряда ― всего три массивных вершины, возвышающиеся над лесом и соединенные хребтами поменьше. Затем они снова скрылись в море сосен.
Вершины гор были сглажены временем и эрозией, но повсюду виднелись неровные борозды.
― Ух ты, ― прошептала я, выглядывая в окно, как щенок.
― Это часть Альп, ― сказал Массимо, ― но они простираются всего на 60 миль с востока на запад. И выглядят они совсем по-другому из-за минералов, из которых они сделаны. В некоторых местах на закате горы становятся розовыми.
― Мы можем это увидеть? ― восхищенно спросила я, продолжая смотреть в окно.
―…Может быть, ― сказал Массимо. ― Когда все это закончится.
Я ему не поверила.
Как только все закончится, он вернет меня Ноне и больше не оглянется.
Но на минуту мне было приятно притвориться, что все будет иначе.