Мечников. Клятва лекаря

Глава 11

Эффект созданного мной экстракта оказался изумительным. Даже вкус соответствовал тому, чего я и от него и ожидал.

— Сон, как рукой сняло! — воскликнул Шацкий, суетливо мечась по моей кухне. — У меня прямо руки чешутся скорее взяться за дело! Хоть со всех ног домой бежать, чтобы продолжить картину! Алексей, вы чего мне налили? Я, надеюсь, это не какое-нибудь запретное зелье?

Отчасти местные законы и вправду могут окрестить созданный мной отвар запретным. Однако я сделал обычный энергетик. Судя по знакомому вкусу, в растении содержался кофеин, таурин и ещё несколько стимулирующих веществ, включая витамины группы «В». Понятно, почему в большей дозе этот отвар убивают людей или действует опьяняюще.

Ведь кофеин повышает давление и частоту сердечных сокращений. И мы с Шацким только что приняли по одной капле. А если бы кто-то выпил всю склянку целиком… Вышел бы гипертонический криз или смерть от бессонницы, как и предупреждал Апраксин.

Но и этим отваром злоупотреблять не стоит. Энергетик — полезный инструмент увеличения продуктивности, но использовать его стоит только в крайних случаях. Поскольку возникшая от его употребления энергия берётся не из пустоты. Её организм извлекает из своих резервов. А истощать эти резервы не стоит.

— Не беспокойтесь, Анатолий, отвар безопасен, — сказал я. — Вы в кофейном доме когда-нибудь бывали? В Санкт-Петербурге есть такой.

Если, конечно, мои знания истории можно соотносить с местными реалиями.

— Конечно, бывал! Только кофе мне не больно-то понравился. Горечь какая-то мерзкая, тьфу! — поёжился Шацкий. — Но бодрит примерно так же.

— А суть у них схожа. Только в этом отваре кроме кофеина есть и другие вещества, которые улучшают работу мозга, сердца и мышц. Временно улучшают.

— Послушайте, господин Мечников, уж на улицу я сегодня соваться не стану, но мне не терпится поработать. Может быть, у вас есть бумага и карандаш? Я бы сделал для себя кое-какие наброски, пока есть вдохновение!

— Без проблем, бумаги у меня навалом, — кивнул я. — Можете располагаться за столом в гостиной. Если понадоблюсь, я буду в подвале.

Раз уж нервную систему я уже тонизировал, спать сегодня точно нет смысла. Лучше потратить ночь на подготовку чертежей.

Мы с Шацким взялись за работу. Художник был на седьмом небе от счастья, видимо, мой «энергетик» дал ему слишком уж большой приток энергии. Но так обычно это и работает. Человек, который никогда не пробовал такие напитки, ощущает результат особенно сильно. Если же сидеть на них постоянно, чувствительность нервной системы притупляется.

Работа шла, как по маслу. Я закончил чертёж неврологического молоточка и фонендоскопа. Осталось самое трудное — подробно изобразить структуру тонометра. Мне казалось, что я не вспомню, из чего точно я его собрал, но и тут мне помогла магия. Я направил немного энергии к мозгу, активируя центр памяти. Мне удалось вспомнить процесс сборки до мельчайших деталей, так магия помогла мне начертить схему тонометра.

Работу я закончил ближе к шести утра. Эффект от зелья уже начал сходить на нет. Меня потянуло в сон, но больше принимать «энергетик» я не хотел. Лучше проспать хотя бы одну фазу сна. Вздремнуть полтора часа — и энергия вновь восстановится.

— Токс, растолкай меня, когда на часах будет половина восьмого, — попросил я. — Только больше не прыгай мне на голову — это не самый приятный вид пробуждения!

— Ж-жу! — согласился Токс.

Однако из сна меня в итоге извлёк не клещ, а взбудораженный художник.

— Алексей! Просыпайтесь! — воскликнул он. — Вам срочно нужно это увидеть!

— Вы что, даже вздремнуть не ложились? — протирая глаза, спросил я.

— Да какой «вздремнуть»⁈ — развёл руками Шацкий. — Я там такое выдал! Скорее, Алексей, поднимайтесь за мной, я сейчас вам покажу!

Я поднялся, размял затёкшую спину и последовал за художником. В моей гостиной царил бардак! Повсюду валялись испорченные листы бумаги, и лишь один из них висел прямо на стене.

— Вот! — воскликнул Анатолий. — Как вам, господин Мечников? По-моему, вышло шикарно, даже если учесть, что изображено карандашом, а не красками.

От увиденного у меня волосы на затылке встали дыбом — настолько впечатляющим оказалось изображение.

За одну ночь Шацкий смог написать картину с видом на город. Причём ориентация взгляда была нетипичной, словно художник писал, наблюдая за Хопёрском с высоты птичьего полёта.

— Это Хопёрск? — удивился я. — Узнаю улицы, станцию… Даже амбулаторию вижу!

— Да-да! — кивнул он. — Здорово вышло, правда? Обычно я очень критично отношусь к собственным творениям, но тут просто грех не похвастаться.

— Как вам это удалось? — спросил я. — Вы будто уже видели город с высоты. Но никаких вышек и гор я в Хопёрском районе не видел. Неужто воздушным шаром пользовались?

— Нет, что вы! — махнул рукой он. — Это — мелочи, которые даёт мне моя магия. У меня дурацкая ветвь «специализации».

— Специализации? — переспросил я. — Никогда не слышал.

— Она редко встречается. Чаще всего магия делится на стихийную, лекарскую, боевую, и ещё несколько разделов, которыми овладевает меньшинство. Так вот «специализация» — это та магия, которую нельзя отнести ни к чему. К примеру, я могу смотреть на предметы под разными углами, не меняя при этом своей позиции. То есть, если захочу, я могу увидеть вашу спину. Или крышу вашего дома. Толку от этого — ноль. Но в художественном искусстве очень помогает.

Шацкий, похоже, не осознаёт, насколько полезной на самом деле может быть его сила.

— Анатолий, а вы не задумывались о том, что можете изображать карты местности? — предложил я. — За это вам могут заплатить большие деньги.

Он ведь ходячий GPS-навигатор! Спутниковая карта, чёрт возьми! Видимо, он просто не понимает, что эта способность на самом деле может его озолотить, хоть и кажется ему бесполезной.

— Продавать карты? — нахмурился он. — Я ведь художник, а не картограф. Да и деньги для меня…

— Что? Не главное? — перебил его я. — Понимаю, искусство для вас важнее. Но вы, чёрт подери, за ночь набросали вид на Хопёрск! Это заняло меньше времени, чем рисование картины. Подумайте, возможно, ваши навыки могут пригодиться и работникам железной дороги, и военным, и многим другим специалистам Российской Империи. Не хороните свою силу почём зря.

Мои слова заставили Шацкого задуматься.

— А ведь правда… — произнёс он. — Сейчас железные дорогие по всей Российской Империи строятся. И часто главной проблемой становится тот факт, что строители не знают точно, в каком направлении им лучше двигаться. Густые леса, холмы, овраги… Алексей, это очень хорошая идея! Вы мне глаза открыли! Просто… Меня всегда тянуло к искусству. Я не думал, что могу заниматься чем-то подобным.

— Да никуда от вас искусство не уедет, — уверил Шацкого я. — Как раз наоборот, вы будете испытывать меньше стресса от своего творчества, потому что оно не будет вашим единственным источником дохода. Понимаете? Продавая карты, вы дадите себе возможность сделать искусство приятным хобби. Которое продолжит приносить вам доход, несмотря на всё остальное.

— Хорошо, Алексей, — кивнул он. — На самом деле мне ваша идея кажется очень перспективной. Я попробую. На улице уже скоро начнёт светать, так что я, наверное, уже начну собираться домой. Вам ведь ещё на работу идти?

— Конечно, — кивнул я. — Больные жители Хопёрска заскучать не дают. Кстати, испробуйте свои новые перчатки, — посоветовал я. — Уверен, больше ядовитые металлы в красителях вас не побеспокоят.

— Выходит, мы — квиты, — улыбнулся Шацкий.

— Не сказал бы, Анатолий, — пожал плечами я. — Вы рискнули жизнью, чтобы защитить меня на суде. Вряд ли создание антимагических перчаток может это уравновесить.

— А если учесть, что творчество для меня ценнее жизни? — усмехнулся Шацкий. — Нет, господин Мечников, никаких долгов между нами нет. Единственное, чего бы мне хотелось сохранить — это наши дружеские отношения. Думаю, в будущем мы ещё сможем помочь друг другу.

— А это даже не обсуждается, — сказал я и пожал руку Анатолию. — Хорошей работы. Не забывайте про сон. Скоро организм его потребует. Такова цена моего зелья-энергетика.

Шацкий скатал свою новую картину в рулон и пошёл домой. Я умылся, быстро перекусил оставшимися пирожками и направился на работу.

Дома у меня было ещё множество дел. Изучить книгу, подаренную Решетовым, извлечь экстракты из остальных растений и испытать их на себе, и, разумеется, изучить запретное зелье, которым упивался ранее мой дядя. Но всё это придётся отложить на потом. Сейчас меня ждёт работа. И не только она.

В этот день я собирался реализовать план, который созрел у меня прошлым вечером. Для его реализации придётся немного приукрасить ситуацию и слегка солгать главному лекарю. Но это — мелочи. Поскольку моя цель куда важнее, чем всё остальное.

— Иван Сергеевич, — я кивнул, приветствуя Кораблёва. — Есть небольшой форс-мажор. Вынужден снова обратиться к вам с предложением.

— Давайте, я совсем не удивлён, — вздохнул он. — У вас постоянно возникают форс-мажоры, и всегда они приводят к чему-то полезному для амбулатории и лекарского дела в целом. Вряд ли я стану отказываться!

А главный лекарь сдержал слово. После суда он сказал, что будет принимать мою сторону в любых решениях. Значит, старик меня не обманул.

— В Садах требуется помощь лекарей. Заключённые болеют, мой дядя не справляется. У меня есть подозрения, что там может оказаться некротика Сухорукова, — произнёс я.

Это не было ложью. Скорее удобным для меня предположением. Ведь некротика могла быть где угодно. Но главной моей целью было — выбраться к Олегу, имея официальную причину выезда, чтобы Рокотов ничего не заподозрил.

— В Садах? — нахмурился Кораблёв. — Я бы на вашем месте был аккуратнее с этим местом. Людям там особо платить нечем, да и опасен тот контингент, который там работает. Воры и потенциальные душегубы! Именно такие пациенты там обитают.

— Но всё же они — люди, — подытожил я. — И им тоже требуется помощь. Ну что, Иван Сергеевич, согласны отпустить меня туда? Я поеду один, подмога мне не нужна.

— Езжайте, господин Мечников, — пожал плечами Кораблёв. — Повозку я нанять уже не успею, но на вокзальной площади вы точно найдёте способ добраться дотуда. Жители Хопёрска часто катают в Сады, чтобы навестить своих заключённых родственников. Но прошу вас, будьте осторожны. Это место крайне опасно!

Я взял сумку с инструментами и побежал к вокзалу. Мне крупно повезло — последняя повозка до Садов ещё не отъехала. Я заплатил извозчику и отправился за город. Сады располагались примерно на таком же расстоянии от Хопёрска, как и Красные Гривки. Только последние были на юге, а Сады — к северу от города.

Всю дорогу я наблюдал бесконечную череду яблонь. Теперь мне стало ясно, почему село называют «Сады». Видимо, заключённые занимаются посадкой деревьев, обработкой почвы и сбором урожая. Как я понял, плоды в дальнейшем продаются в соседние города, а также используются для создания качественного яблочного сока.

— Тоже родственника хотите навестить, господин? — поинтересовался извозчик. — Уж простите, если лезу не в своё дело. Просто выглядите вы, как дворянин. Вот и стало мне любопытно… Неужто туда и дворян отправляют на принудительные работы?

— Не в своё дело вы лезете, уважаемый, — ответил я.

Делать мне больше нечего… Ещё не хватало травить байки о том, за что посадили моего дядю.

— Простите, господин, лишнего сболтнул, — произнёс извозчик и замолчал.

А к дяде у меня было много вопросов. Всплыл ещё один его долг, плюс ко всему я выяснил, как работает проклятье дома. Ух… Не стану врать сам себе — Олег Мечников был изгнан из рода не зря. Он — генератор бесконечных проблем. Хотя мой предшественник, похоже, был точно таким же типом. Не зря же отец прислал мне письмо с предостережением. Меня ищут за какую-то провинность. А за какую — большой вопрос.

Вскоре яблоневые сады закончились, и я оказался в крупном поселении.

— Дальше я вас не повезу, господин, — предупредил меня извозчик. — Я в Сады не въезжаю. Остаток пути придётся преодолеть пешком.

— Понимаю, — кивнул я. — Благодарю за помощь!

Я подкинул извозчику пару монет чаевых и пошагал к центру села. Снег под ногами громко хрустел. Судя по влажности, которую я ощутил своей стопой, мои сапоги промокли. Эта кожа не была рассчитана на зимний период. Придётся ещё и одежду менять, судя по всему.

Ну, для такого мага, как я — это не страшно. Даже если застужу почки, вылечить их не составит труда.

Сады оказались невероятно огромными. Чуть ли не целый город! С Красными Гривками даже сравнивать не стоит. В том селе жили одни деревенские мужики, и тех насчитывалось не больше сотни. Здесь же проживало около тысячи человек. Почти четверть от всего Хопёрска!

Наверное, сюда ссылают осуждённых со всей Саратовской области. Сильный источник рекрутов для банды Леонида Рокотова.

Лекарский пункт оказался в одном здании с клубом. Во всех сёлах имелось такое здание — клуб. Там проводились собрания жителей и всякие развлекательные мероприятия.

Я поднялся по скользким обледеневшим ступеням и вошёл в кабинет лекаря. Сидящего за столом Олега я узнал с трудом. Дядя сильно изменился за эти несколько дней. Похудел, лицо стало красное, а глаза впали. Видимо, всё не так уж и хорошо, как он мне говорил.

— Алёшка! — воскликнул он, когда я появился в кабинете. — Лопни моя селезёнка! Ты как тут оказался?

— Амбулатория прислала подмогу, — сказал я. — Ты ведь писал, что пациентов слишком много.

— Да я ж не думал, что ты, сломя голову, сразу сюда рванёшь! — воскликнул дядя и сразу же громко закашлялся.

— Ты что, ещё и себя толком не лечишь⁈ — нахмурился я. — Ну-ка иди сюда. Дай я твои лёгкие «починю».

— Не стоит, Алексей, у меня пациент в смотровой. Ждёт, когда я ему помогу, — ответил Олег.

— С пациентом я тоже тебе подсоблю. Ты не понимаешь самого главного, — перебил его я. — Я разгадал тайну проклятья твоего дома. Он полностью зависим от твоего состояния. Чем сильнее ты болеешь — тем сильнее рушится дом.

Дядя оторопел.

— Да ладно? — удивился он. — Хочешь сказать… Слушай, а ведь правда! Всё сходится! Как-то раз мне бандиты по голове настучали за то, что я не смог их соратника вылечить. Так ведь крыша рухнула у дома! Сразу же!

— О чём я тебе и говорю, — кивнул я и подошёл вплотную к дяде.

Дожидаться его согласия не было смысла. Я положил правую руку на плечо Олега и выпустил мощный разряд лекарской магии. Та сразу же обнаружила патологические очаги в лёгких и свела их на «нет».

— Дело сделано, — подытожил я, глядя на то, как дядя пытается отдышаться. — Пойдём теперь к твоему пациенту.

Олег не успел сказать и слова, а я уже проскользнул в смотровую. Там на кушетке лежал худощавый мужчина. Он еле дышал. Маленькие глазёнки заключённого смотрели в потолок. В них читалось отчаяние.

— А ты ещё кто такой? — просипел он. — Где лекарь? Почему он до сих пор меня не осмотрел?

— У Олега Сергеевича было много дел, — коротко ответил я. — Я пришёл ему на помощь.

— Ха… — сухо усмехнулся мужчина. — Ну смотри, парень. Если я подохну, мой начальник тебя с землёй сравняет.

О! Угрожающий пациент? Привычная картина. Такие мне и в прошлой жизни встречались. Некоторые люди думают, что их связи могут что-то изменить. Будто все врачи или лекари работают из-под палки. Достаточно упомянуть имя какого-нибудь авторитетного человека — и здоровье сразу же нормализуется!

Как бы не так.

Я задрал рубашку больного и прослушал его лёгкие.

Ох и давно же я не слышал такого чистого амфорического дыхания! Похоже, у мужчины расплавилась от гнойного воспаления часть лёгких. Такой звук образуется только в том случае, если в дыхательной системе образовалась полость.

Это может быть туберкулёз или мощная пневмония.

Придётся использовать оба витка. И прямой, и обратный. А жаль… В Садах мне хотелось сохранить повреждающую магию на тот случай, если сюда заявится…

Дверь в смотровую распахнулась. На пороге появился уже знакомый мне длинноволосый мужчина.

— Чтоб я сдох! — выругался Леонид Рокотов. — Господин Мечников?

Вот этого я и опасался. Пересечься с местным авторитетом — хуже не придумаешь.

— Алексей Александрович, — нахмурился он. — Уж поделитесь своим мнением, почему моя правая рука уже третьи сутки не появляется на своём рабочем месте⁈