Мечников. Клятва лекаря

Глава 22

Левой рукой я активировал обратный виток, а правой схватился за саблю. Я не знал, чего стоит ожидать от только что очнувшегося пациента. Но одно мне было предельно ясно: он маг-стихийник. Синее пламя, которое окутало его ладонь, дало мне ответ на вопрос, который так долго меня беспокоил.

Вот почему молния Рокотова не сожгла всё его тело. У него, скорее всего, имеется иммунитет к ожогам. Поэтому пострадала только нервная система. Повезло ему — ничего не скажешь. А вот повезло ли мне — это большой вопрос.

Заметив, что я схватился за саблю, незнакомец отшатнулся, неистово замахал рукой и даже начал дуть на неё, чтобы потушить пламя.

— Простите! Простите меня, я не специально! Клянусь! — кричал он, пытаясь убрать огонь. — Да что ж такое, зараза, не тухнет!

Хорошая актёрская игра или он правда не понимает, что происходит?

Я убрал саблю, но обратный виток отключать не стал. Кем бы он ни был, лучше лишний раз перестраховаться.

— Прошу, поймите меня — я не желаю вам зла, — воскликнул он, когда огонь, наконец, потух. — Честное слово, я просто… Не понимаю, что происходит. Совсем ничего не могу вспомнить — будто по голове ударили.

А по голове его ударили знатно. Судя по тому, как мне удалось его осмотреть, голова — это единственная часть тела, которая не пострадала. Скорее всего, он усилил магическую защиту именно в области мозга. Однако часть электричества всё же прошла по нервному волокну прямо в мозг. Отсюда и амнезия. Но амнезий бывает много… Для начала стоит разобраться, что он вообще помнит.

— Для начала сядь назад — на кровать, — велел я. — Повторюсь, я — лекарь. Угрозы для тебя я не представляю. Ты лежал на крыльце моего дома под снегопадом. Там я тебя и нашёл.

— Значит, вы выходили меня? — вздохнул он, рухнув назад на кровать. — Спасибо вам, господин. Я ваш должник. Только не знаю, чем я могу вам отплатить. Мне не известно, сколько за моей душой денег и есть ли они вообще.

— При себе у тебя не было ничего, — ответил я. — Ни оружия, ни денег, ни личных вещей. От паспорта остался лишь клочок бумаги. Своё имя ты помнишь?

Он лишь молча помотал головой.

— Игорь, — сказал я. — Есть хоть какие-то ассоциации с этим именем?

— Хм… — задумался он и тут же схватился за голову. — Пока сказать не могу. А фамилия?

— Сгорела, — объяснил я. — Что-то тебя изрядно подпалило. Не можешь вспомнить, что это было?

Стоит проверить, сохранил ли он воспоминания о столкновении с Рокотовым.

— Нет, — ответил он. — Правда, господин лекарь, поверьте мне. Я ничего не могу вспомнить. Совсем никаких воспоминаний нет. Когда пытаюсь подумать о чём-то, создаётся впечатление, будто я хочу прочесть книгу, а передо мной вместо неё возникает пустой блокнот.

Книга, блокнот… Такие сравнения в девятнадцатом веке может приводить только дворянин. Хотя о чём это я? У него ведь в наличии есть магия. Значит, этот человек до того, как потерял память, был аристократом. Интересно, как он оказался в Садах? Очередной изгнанник-заключённый? Или же он пришёл к местному авторитету и самостоятельно затеял конфликт?

— Попробуй честно ответить на мои вопросы, Игорь, — попросил я. — Ты сказал, что не помнишь совсем ничего, верно? А если я спрошу о далёком прошлом, о твоём детстве? Что скажешь?

Пациент потёр длинные взъерошенные волосы на затылке, после чего произнёс:

— Нет, не могу сказать, откуда я родом и где мы находимся, — признался он.

И, судя по интонации, он не лгал. Я, разумеется, не ходячий детектор лжи. Но раскусить пациента, который притворяется больным, мне труда не составит.

— А что случилось после травмы, ты тоже не помнишь? — уточнил я. — Как добрался до моего дома?

— Да не помню я! — воскликнул он. — Не знаю, как добрался…

Можно было бы сказать, что у него ретроантероградная амнезия. То есть — потеря воспоминаний до травмы и после неё. Однако к этому диагнозу не подходит тот факт, что Игорь забыл даже то, кем был прежде.

Что ж, значит, придётся копнуть глубже. Видов амнезий существует очень много.

— Я заметил, что ты сильно удивился, когда твоя рука вспыхнула синим пламенем, — отметил я. — Ты забыл, что владеешь магией?

— Забыл, — кивнул он.

— А что такое магия — ты помнишь? Знаешь, что она существует?

— Конечно! Это сила, которая передаётся из поколения в поколение, — объяснил он. — Ею владеют только дворяне… Так, интересно получается! Выходит, что я — дворянин?

— Похоже на то, — согласился я. — У меня осталось всего два вопроса. Ответь мне, Игорь, кто правит Российской Империей в данный момент?

— А год сегодня… Одна тысяча восемьсот пятидесятый? — уточнил он.

— Пятьдесят первый, — поправил Игоря я. — Наступил полдня назад.

— Значит, должен быть Николай Павлович Романов, — ответил он. — Если ситуация в империи не изменилась.

Всё верно. Тут он не ошибся. В эти годы, как и в моём мире, правил Николай Первый.

— Тогда у меня остался последний вопрос, — сказал я. — Что ты знаешь о Хопёрске?

Игорь вновь схватился за голову. Видимо, знакомые слова вызывали у него нестерпимую боль.

— Город… — прошептал он. — В Саратовской губернии. Я что, нахожусь в Хопёрске, господин Мечников?

— Да, Игорь, — ответил я.

— Но что я здесь делаю — мне неизвестно, — сокрушённо вздохнул он.

Теперь мне всё ясно. Передо мной человек с автобиографической амнезией. Он знает, как работает магия. Помнит, кто правит империей. Другими словами, владеет информацией о чём угодно, но только не о себе. Не знает своего прошлого и настоящего. Не ведает, какие у него были цели на будущее.

А восстановить ему воспоминания… Ух, да это и в моём мире придумать толком не смогли. Таким людям проводят терапию гипнозом, дают препараты из группы ноотропов, которые улучшают обмен веществ в головном мозге. Иногда назначают антиоксиданты — вещества, которые защищают мозг и организм в целом от дальнейших повреждений.

Но таких препаратов у меня пока что нет, а гипнозом я, к сожалению, не владею.

Правда, существует вероятность самоизлечения. Но на это может уйти непредсказуемое количество времени. От несколько часов до целой жизни. Да уж, ну и пациента я подобрал…

— Господин Мечников, я, может, себя и не помню совсем, — произнёс Игорь, — зато я знаю, что лекари не помогают бесплатно.

— Считай это подарком на Новый год, — ответил я.

Игорь резко изменился в лице. Кажется, он не ожидал, что я позволю ему не платить за свои услуги.

— Вы очень великодушны, господин Мечников, — вяло улыбнулся Игорь. — Однако я не могу оставить вас без оплаты. Денег у меня нет, но и дворянской гордости совсем не осталось. Скажите, что делать — и я помогу с чем угодно. Могу быть вашим дворецким какой-то период или поваром! Я… Точно! Готовить я умею!

Странное заявление… И оно меня довольно сильно смутило, но виду я не подал.

По-хорошему лучше отправить его в свободное плавание. Но что с ним произойдёт после этого? Он ведь не знает, куда идти. В целом, я могу позволить ему остаться на несколько недель или месяц. Дать возможность вспомнить хоть что-то. Плюс ко всему дядя скоро разузнает, кем он является на самом деле. Если он заключённый, придётся вернуть его в Сады. И почему-то мне кажется, что стоит рассказать ему об этом заранее.

— Игорь, послушай, я могу дать тебе тридцать дней, — произнёс я. — Поживёшь в моём доме, как пациент. Как поймёшь, что самочувствие улучшается, я начну давать тебе задания. Поможешь мне с мелкими делами по дому и по моему ремеслу. Как только вспомнишь что-то о своём прошлом — можешь сразу уходить без оплаты. Это — не проблема.

— Спасибо вам, господин Мечников, — склонил голову он.

— Но! Одна проблема у нас всё же есть, — подметил я. — Посмотри на своё тело. Видишь эти узоры? Это шрамы от электрического разряда. Я думаю, что тебя ранил человек, который заправляет заключёнными в колонии «Сады».

— Хотите сказать… Что я — заключённый? — предположил он.

— Есть такая вероятность. Я не стану лгать, скажу прямо — если мне сообщат, что твою личность опознали, и ты являешься одним из заключённых Садов, мне придётся передать тебя туда. Есть память или нет — это вопрос второй.

— Нет-нет, может мне не объяснять, — ответил он. — Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните. Клянусь, что вернусь в Сады сразу же, как только информация об этом подтвердится. Я не стану сбегать. Мне всё равно сбегать некуда.

Я сделал вид, что ему поверил. Ни один человек в здравом уме добровольно не вернётся в колонию, где его хотят убить. Однако тут ум не совсем здравый…

— Славно, — кивнул я. — В таком случае раз мы во всём разобрались, самое время познакомиться. Можешь звать меня Алексеем. Без «господин» или прочих титулов. На «ты». Договорились?

— Хорошо, Алексей, — кивнул Игорь. — Спасибо ещё раз, я обязательно…

Послышался стук в дверь. Точно, а я ведь Синицына жду. Не ожидал, что он так быстро явится. У меня оставалось предчувствие, что мой коллега провозится ещё час-два, а может, и вовсе снова ляжет спать.

Как только я спустился на первый этаж, по моему мозгу ударило болезненное ощущение. Будто в этом доме что-то не так. Что-то идёт неправильно.

Но я не мог понять, в чём дело. Синицын не мог представлять для меня опасности, но что же в таком случае вдруг решило на меня ополчиться?

Озираясь по сторонам, я подошёл к двери и впустил Илью внутрь.

— Чего так долго? — проворчал он. — У меня башка раскалывается — сил терпеть нет! Даже на солнечный свет смотреть не могу.

— А кто ж тебя заставлял так бурно праздновать? — усмехнулся я.

— Сам Грифон с небес спустился и сказал мне: «Пейте, Илья Андреевич, пейте! Завтра Алексей Мечников вашу башку вылечит!»

— Ну ты и богохульник, Синицын, — ответил я. — Давай сюда свою голову. Сейчас со всем разберусь.

Мелочи, надо всего лишь расширить сосуды, ускорить обработку этанола и ацетальдегида в печени — и всё пойдёт, как по маслу. На деле, не столько опасен сам спирт, сколько продукты его распада. А именно: ацетальдегид. Именно он даёт тот самый запах «перегара». Многие люди думают, что достаточно почистить зубы или закусить чем-нибудь — и запах исчезнет.

Но нет. Ацетальдегид выходит не только изо рта. Но и через лёгкие — в нос. А также через кожу вместе с потом. Именно таким запашком и отдавал сейчас Илья Синицын. Видимо, скупил всю винную лавку в канун Нового года.

Однако начать колдовать я так и не смог. Всё моё тело пронзило от присутствия в доме инородной магии.

От некротики.

На секунду я подумал, что это у Синицына уже мозг от постоянного разгулья разложился. Но вскоре услышал вибрации в другом конце комнаты. Клятва лекаря прожгла грудь и дала мне один-единственный приказ.

Убить.

Я медленно повернул голову и заметил сидящего под кухонным столом Токса. Именно он был источником некротики.

Боже… Только не это!

Я ведь совсем недавно не чувствовал в нём этой магии! Ну почему? Почему эта клятва так несправедлива? Я был вынужден спасти неизвестного мне потенциально опасного огненного мага. А теперь, по указке клятвы, я должен убить своего питомца и, не постесняюсь этого слова, друга.

Придётся выбирать. Убить Токса или навсегда лишиться лекарской магии?

И в ответ на заданный мной в мыслях вопрос, Токс тихо пропищал:

— Ж-жу?

продолжение этой замечательной истории уже выложено здесь: https://author.today/reader/408732/3787213