Мечников. Клятва лекаря

Глава 2

— Ты что же думаешь, что мне конкретно ты нужен, Мечников? — усмехнулся некромант. — Нет! Я хочу забрать твою силу. Извлечь магический центр из твоей груди и пересадить его себе. Вот и всё.

— Собрался сам себе провести операцию? — удивился я. — Сильно сомневаюсь, что без сил лекаря ты сможешь это сделать. Или мою лекарскую магию ты тоже собрался изъять?

— Она мне не нужна. Я — дуалист. Родился с двумя противоположными способностями. С лекарской магией и некромантией. Понимаешь, Алексей? В чём-то мы с тобой похожи, — произнёс Сухоруков. — Я ведь предлагал тебе сотрудничество. Ты даже представить себе не можешь, каких бы высот мы достигли вместе.

— Действительно, могу представить, если учесть, что ты собрался меня прикончить, вырезав магический центр, — усмехнулся я.

— Нет-нет, убивать тебя я не собирался. Мне хватило бы сноровки лишить тебя одной силы, сохранив при этом жизнь. Ну… А если бы не получилось, сделал б из тебя ходячий труп! В чём проблемы?

— Псих какой-то, — фыркнул Олег. — Нечего с ним разговаривать, Алексей. Ты послушай, что он несёт!

— Погоди, — шикнул я дяде.

Нельзя, чтобы Олег всё испортил. Мне нужно потянуть время. Подождать, пока Токс сделает своё дело. Он уже выбрался из сумки и ползёт через кусты к Сухорукову. Как только он его укусит, мы сразу же отберём ребёнка, а потом я приму бой. А пока он болтает, у нас есть время для манёвра. Заодно попытаюсь понять, чего добивается этот сумасшедший.

— Ты сказал, что мы могли с тобой достигнуть высот. Что ты под этим имеешь в виду? — поинтересовался я. — Понимаешь, Антон, я искренне не вижу связи между моим обратным витком и твоим успехом.

— Пойми, я ведь не просто патологоанатом, — улыбнулся он. — В первую очередь я — учёный. У меня есть теория, которую я хочу подтвердить. Думаю, если пересадить обратный виток магу, то его сила начнёт работать в обратном направлении. Не только лекарская. Понимаешь? Но и некромантия тоже.

Это всё ещё звучало нелогично, но я уже догадался, чем собрался промышлять Сухоруков. Создавать некротику, воскрешать нежить, а потом самостоятельно с ней справляться. Изгонять нечисть, и снимать проклятья. И, разумеется, брать за это деньги.

— Хитро придумано, — кивнул я. — Только мне не ясно, зачем ты так усложняешь себе жизнь? Ты бы мог сконцентрироваться на лечении людей и зарабатывать огромные суммы, спасая больных.

— Тебе легко говорить, Мечников, — усмехнулся он. — Тебе-то с самого детства призраки не нашёптывают ужасы. Не пытаются свести с ума. А вот я их слышу постоянно. Представь, как было бы удобно, убирать их обратной некромантией?

— Это лишь теория, — бросил я. — Не факт, что обратный виток срастётся с другой магией.

— Да, это рискованно, — согласился Сухоруков, а затем оскалился, изобразив безумную улыбку. — Так же рискованно, как и твой план.

Некромант резко развернулся и пнул носком сапога Токса. Тот отлетел в траву и затих.

— Ты что же думал, что я не чувствую своё же творение? Он ведь точно такой же зомби, как и те, которых вы сейчас видите. Просто он по какой-то причине не хочет мне подчиняться! — заявил Сухоруков.

Всё, больше терпеть его болтовню я не собираюсь. Раз план с Токсом не сработал — пойду напролом. Может, обратный виток и не действует на мертвецов, зато на Сухорукове он должен сработать.

— Держи! — крикнул я и бросил дяде свою саблю.

Затем сорвался с места и рванул на Сухорукова. Между пальцев, которыми он держал ребёнка, блеснул скальпель. Но я собирался успеть.

Главное — вырвать из его руки Серёжу, и после этого вступить в бой, уже не сдерживаясь.

Пока Олег набросился на стоящих рядом мертвецов, я подлетел к Сухорукову и понял, что времени практически не остаётся…

Некромант приложил к шее ребёнка скальпель. Повезло, что он был ослаблен из-за потери руки. Кроме того, управляться одной левой Сухорукову удавалось с трудом.

Я понял, что не успеваю. Не дотягиваюсь. Ещё секунда — и он ранит младенца.

И в одно мгновение всё резко изменилось. Мою левую руку пронзила адская боль, затем по ней пробежал магический импульс. Я стиснул зубы, чтобы не закричать.

Рука удлинилась. Сустав растянулся, кости стали больше, чем были. А из пальцев вырвались острые когти.

И этими когтями я рассёк Сухорукову грудь. Громко вскрикнув, некромант выронил младенца. Я тут же поймал своего двоюродного брата и прижал правой рукой к себе.

— Дядя! Срочно забери его! — прокричал я. — Забери и убегай! Направляйся в город. Вам лучше держаться от меня подальше.

Потому что левая рука уже стала упыриной. Такой же вытянутой, изменённой, как у Красногривовских монстров.

Олег отреагировал моментально. Выхватил у меня ребёнка и, хромая, прорвался сквозь стену мертвецов, зарубив нечисть моей саблей.

Не лгал дядя, всё же доводилось ему участвовать в дуэлях. Саблей он владеет очень даже неплохо.

— Это что ещё за дерьмо⁈ — вскрикнул Сухоруков, затягивая лекарской магией свои раны. — Мечников… Ты чего… Что у тебя с рукой⁈

— Не получишь ты обратного витка, Антон, — улыбнулся я. — Вряд ли когда я стану упырём, он сохранится.

К моему удивлению, Сухоруков задрал голову и издал истошный вопль отчаяния.

— Да как же ты умудрился? Дал этим тварям себя укусить? — вцепившись в свои же волосы единственной рукой, пробормотал он. — Нет, это плохо. Очень плохо. Мне нужна твоя сила, я не могу её потерять! Иначе весь мой план пойдёт коту под хвост!

— Что ж, в таком случае придумай, как мне излечиться от этой заразы, — ответил я. — Второго лекаря с обратным витком ты днём с огнём не сыщешь.

Левая рука горела огнём. Похоже, принятые мной препараты сыграли свою роль. Я сдержал лихорадку, а потому пока что обратилась только одна рука. Если бы я не подготовился заранее, то уже давно бы стал упырём.

— Подожди, Мечников, — помотал головой Сухоруков. — Лучше меня Красногривовский лес не знает никто. Но даже я не имею ни малейшего понятия, как избавиться от этого недуга. Проклятье, ты будто назло мне позволил упырю себя укусить!

Я обернулся и убедился, что дядю на горизонте уже не видно. Видимо, он уже приближается к городу. А значит, можно больше не сдерживаться. Я сорвался с места и вновь налетел на врага. Сухоруков выставил вперёд левую ладонь и попытался прикрыться зарядом из некротики, но я пробил его защиту лекарской магией, а затем схватил патологоанатома за грудки одной лишь мутировавшей рукой.

Ко мне уже неслись мертвецы.

— Останови их, если хочешь жить, — приказал ему я. — Отмени свой приказ!

— Некроманты смерти не боятся! — хохотнул он. — Давай, Мечников! Прикончи меня. Кто знает? Может быть, я даже восстану из мёртвых?

Мне искренне хотелось избавиться от этого мерзавца раз и навсегда. Но он был мне нужен. Без Сухорукова я вряд ли смогу доказать властям, что некромантия в Хопёрске — это его рук дело.

Поэтому придётся притащить его в город силой. Живым, но обезвреженным.

Я бросил Сухорукова в наступающих мертвецов. Двух он повалил своим телом, а ещё двум мне пришлось вырвать некротические сердца вручную. Безумно это признавать, но рука упыря — штука удобная. Жаль только, что я не могу контролировать процесс обращения. В противном случае можно было бы избавляться от врагов даже без сабли!

Стоп, о чём я вообще думаю? Откуда эти кровожадные мысли? Видимо, яд упыря вновь берёт надо мной контроль.

Я избавлялся от мертвецов, а в моей голове активно циркулировали мысли. Что-то в этой болезни казалось мне неправильным. Кажется, я упускал какую-то важную мысль.

Нелогично… Процесс развивается слишком нелогично, даже если учесть, что зараза магическая. С одной стороны, я подавил распространение противовоспалительными, но тогда, почему одна рука всё же обратилась так быстро?

Будто мой предыдущий ход одновременно и помог, и помешал болезни. Но почему?

— Чёрт с тобой, Мечников! — в отчаянии вскрикнул Сухоруков, осознав, что я прикончил всех его мертвецов. — Я ещё приду за тобой, будь уверен!

Некромант попытался сбежать, но потерял бдительность. И в этот момент на его лицо, издавая боевой жужжащий клич, запрыгнул Токс.

— Проклятый мана-клещ! Слезь с меня! — прокричал сопротивляющийся Сухоруков, но было уже поздно.

Когда Токс выплеснул ему на лицо яд, я уже добрался до некроманта и влил в его сонные артерии обратный виток. К счастью, он всё ещё мог проходить даже сквозь изменённую руку.

Магия вызвала кратковременный спазм сосудов, из-за чего Антон Сухоруков моментально потерял сознание. Вымотанный после тяжкого боя, я уселся на землю и провёл правой рукой по вспотевшему лицу. Токс мельтешился рядом со мной.

— Ты большой молодец, друг, — улыбнувшись, сказал ему я. — Если бы этот придурок снова сбежал… Не знаю, что бы в таком случае нам пришлось делать. Из-за него и так все Хопёрские леса в опасности. Неизвестно, сколько уже этот гад распространил некротики.

Забавно, но чем-то своим поведением Токс напоминал мне собаку. Будто не клещ, а верный пёс, который готов прийти на помощь в любую минуту. Не знаю, как работает некромантия, но, кажется, в зомби Сухоруков души не помещает. А в клеща какая-то душа точно попала. Казалось, что в его маленьком тельце есть настоящий развитый мозг.

Мозг…

И совершенно случайно этот ход мыслей привёл меня к невероятному умозаключению. Я понял, как работает обращение в упыря.

— Конечно же, Токс… — рассмеялся я. — Вот почему противовоспалительные так странно подействовали…

Я оказался на пороге открытия лекарства от обращения. И в первую очередь мне нужно помочь себе самому. Интуиция подсказывает, что жить мне осталось не больше часа. Если сейчас же не приступлю к делу, то так и останусь в этих лесах. Безмозглым сумасшедшим упырём.

— Токс, проследи, чтобы Сухоруков не пришёл в себя, — велел я. — Сбежать он не должен. Я попробую излечить себя от хвори.

Готов поклясться, что клещ только что кивнул, после чего убежал к телу Сухорукова и уселся на его спину. Это даже не собака. Он понимает каждое моё слово. Кого же ты засунул в тело насекомого, Сухоруков?

Я отполз к ближайшему дереву и использовал ствол, как опору. Облокотился спиной о берёзу, затем положил правую руку на свою грудь и приступил к диагностике.

К сожалению, магия не позволяла мне изучить тело изнутри, но я мог прислушаться к собственным симптомам. Жуткая головная боль, вновь возрастающий жар, сильно тошнит. В глазах двоится, а чувствительность в конечностях постепенно исчезает.

Всё же моё первое впечатление не было ошибочным. В слюне упырей содержатся какие-то магические бактерии. Просто обитают они не в крови, а в головном мозге.

Это — нейроинфекция. Все симптомы говорят о том, что у меня менингоэнцефалит. Оболочки мозга и сам мозг воспалены. Именно поэтому мне стало легче после принятия самодельного «аспирина». Я снял все симптомы, которые вызвал микроорганизм, но при этом позволил ему быстрее распространиться.

Потому что воспаление является преградой для инфекции. А если воспаление снять — зараза захватывает организм быстрее.

Однако прямо перед тем, как приступить к лечению Сони Бахмутовой, я ударил по себе обратным витком, чтобы убить бактерии. Напрашивается вопрос, почему же инфекция не умерла? А ответ всё это время лежал на поверхности. Я влил агрессивную магию в кровь, а возбудитель заболевания уже пролез в мозг — за гематоэнцефалический барьер. За структуру, которая отделяет среду мозга от общего кровотока. Похоже, туда магия пробраться не смогла. Ведь я не дал ей такого приказа.

Только ситуацию это совсем не упрощает. Это значит, что мне предстоит вжарить обратным витком по своей же собственной голове. Действовать придётся аккуратно, иначе я не вылечусь, а просто-напросто прикончу сам себя.

Магия обратного витка полилась из чаши в тело, а затем по моей команде достигла мозга.

«Проникни в ликвор, убей всю заразу, что распространилась по нервной системе».

Моя вторая рука уже начала обращаться. Стопам в ботинках стало слишком тесно. Видимо, все конечности приготовились преобразиться. Ещё пара минут — и мне точно конец.

Однако процесс застопорился. Превозмогая жгучую боль в черепе, я довёл заклятье до конца. И тогда изменения в моём теле обратились вспять. Ногам снова стало комфортно в старых ботинках, а руки вернули себе прежнюю форму.

Но стоило мне добить все микробы в головном мозге, и силы иссякли. Я едва мог пошевелиться. Однако уже это можно было назвать победой! Сухоруков без сознания, я больше не становлюсь упырём, а Серёжа в руках Олега, несущегося к своей квартире. Осталось только прийти в себя и дотащить этого мерзкого некроманта до города. Сдать его властям и очистить своё имя.

Токс вскрикнул, пытаясь привлечь к себе моё внимание. Уже начало темнеть. Я увидел, как по тропе к нам кто-то приближается.

Не дадут полежать спокойно… А ведь я уже собирался выдвигаться назад — в город.

— Спрячься, Токс, — скомандовал я. — Тебя никто не должен видеть.

По тропе, освещая путь магическими лампами, к нам приближался отряд полицейских. Наверное, их вызвал дядя. Однако меня не покидало плохое предчувствие. Будто что-то вновь должно пойти не так.

— Во имя Грифона! — воскликнул один из полицейских. — Вы только посмотрите на этот кошмар… Сколько же здесь убитых? Унтер-офицер, вы это видите?

— Это не убитые, — ответил мужчина с магической лампой в руках. Похоже, именно он имел самое высокое звание в отряде. — Это восставшие мертвецы. А вот и их создатель…

Полицейский взглянул на меня.

— Попался, Мечников, — улыбнулся он. — Мы уж думали, что и не найдём тебя.

— Глаза разуйте, господа, — устало произнёс я. — Некромант лежит чуть дальше — на тропе. Я его обезвредил.

— Боги! Да это ж Антон Сухоруков! — воскликнул один из городовых. — Патологоанатом Хопёрский. Вы гляньте, унтер-офицер! Ему Мечников руку оттяпал, как мы и думали.

Какую же они допускают ошибку… Болваны! Только бы они волю Сухорукову не дали. Если его отпустят — пиши пропало. Сил, чтобы помешать им, у меня нет. А если бы и были, я вряд ли стал бы вступать в бой с полицейскими. От этого точно никому пользы не будет.

— Значит так, — принялся командовать унтер-офицер. — Территорию оцепить. Ищите улики. Двое пусть берут Мечникова и Сухорукова. Тащим их в наш участок. Допросим обоих.

— А их точно не нужно в госпиталь, унтер-офицер? — спросил молодой городовой. — Кажется, они оба сильно пострадали.

— Обойдутся. Сами лекари, — хмыкнул полицейский. — Пусть посидят немного за решёткой. А дальше посмотрим по уликам.

— Вы ошибаетесь, — произнёс я, когда один из городовых нацепил на мои предплечья наручники. — Преступник — не я.

— А это уже суд решит, господин Мечников, — сказал унтер-офицер. — Титула у вас нет. Дворянином вы больше не являетесь, как собственно, и ваш дядя. Следовательно, мы имеем полное право задержать вас обоих.

— Обоих? — не понял я. — Вы и Олега Мечникова взяли?

— Взяли-взяли, — кивнул полицейский. — Он ещё и сопротивление при аресте оказал. Так что с его дальнейшей судьбой теперь всё ясно. Пойман с поличным под действием запрещённого зелья. Нанёс урон одному из моих сотрудников.

— Ага, зуб мне выбил ублюдок! — выругался городовой.

Под действием зелий? Неужели и дядю кто-то подставил?

Нет… К сожалению, нет. Я ведь заметил, что он с самого утра ведёт себя странно. Зрачки расширены, боль в ноге почти не чувствует. Двигается чуть ли не быстрее, чем я. Теперь понятно, почему его эмоции были притуплены. У него остались те зелья, из-за которых его изгнали из рода Мечниковых. Похоже, Олег закинулся этой дрянью, когда узнал, что Серёжу похитил некромант.

Проклятье! Если свою невиновность я ещё могу как-то доказать, но что теперь делать с дядей? С ним уже мы точно никак не выкрутимся. С одной стороны, я его понимаю. Перенервничал из-за произошедшего, сорвался, снова взялся за старое. Зависимость — это страшная болезнь. Чтобы от неё избавиться, нужна очень большая сила воли.

Знать бы ещё, какие вещества входят в эти зелья…

Нас с Сухоруковым притащили в Хопёрский полицейский участок. Правда, самого патологоанатома увели в отдельную комнату, которая находилась в дальнем конце здания. Видимо, решили, что он — свидетель, а не преступник. Все грехи задумали свалить на меня.

Прежде чем загнать меня в камеру, городовые обыскали мою одежду и сняли с пальца огненное кольцо.

— Будьте с ним предельно аккуратны, — рекомендовал я. — Это — очень опасный артефакт. Спрячьте его и никому не показывайте.

— Без вас знаем, Мечников! — фыркнул мужчина. — Отправится к остальным уликам.

Одна проблема валится вслед за другой. Мне и так причислили все провинности Сухорукова, так теперь ещё и кольцо огненное обнаружили. Теперь в суде могут выкрутить всё так, будто это я наложил печати на знать Хопёрска. Но сразу сдать кольцо в полицию я не мог. Слишком уж был велик шанс, что оно вновь попадёт в ненадёжные руки.

Но что делать теперь? Если не смогу предоставить доказательств, меня отправят на каторгу. Или казнят. Вариантов немного.

— Лёша, и тебя, значит, схватили? — вздохнул Олег.

Я не сразу заметил, что дядя сидит в соседней камере.

— Здорово мы с тобой влипли, племянник. Ох и сильно же попали…

— Ты Серёжу успел Кате передать? Он в порядке? — спросил я.

— Представь себе, малец даже не проснулся, — грустно усмехнулся Олег. — Крепкие нервы у парня, не то, что у его отца.

— Ты что, правда… Снова сделал это? — намекнул я на зелья. — Городовые не врут?

Дядя долго молчал. Кроме нас в участке на данный момент никого не было. Один только пьяница лежал на скамье в камере напротив. Тишину нарушал только его храп.

— Да, Лёш, отчаяние и не к такому подталкивает, — признался Олег. — Утром, когда увидел эту записку от Сухорукова, я так рассвирепел! Захотелось этого урода собственными руками напополам порвать. А потом вспомнил, какую силу давали мне те зелья. А заначка-то осталась. На всякий случай, понимаешь? Хранил я их. Мне так было спокойнее. Вот и решил — подохну, за решётку сяду, но сына своего спасу. Но я и подумать не мог, что мы сюда вдвоём отправимся.

— Опрометчивое решение, дядь, — подметил я. — Серёжу я бы в любом случае спас. Только какой смысл ему расти без отца? Об этом ты не подумал?

— В тот момент я вообще ни о чём толком не думал, — вздохнул дядя. — Плохи наши дела, Алексей. Я слышал разговор городовых. Суд планируется уже завтра. Громкое будет дело. Весь Хопёрск придёт слушать. Двух Мечниковых разом ударят плетью закона! Ха!

— Я смогу доказать свою невиновность. А вот насчёт тебя придётся подумать.

— И свою невиновность ты не докажешь, — помотал головой Олег.

— Это ещё почему?

— Если городовые не врали, против тебя уже несколько человек дали показания. И все они — твои драгоценные коллеги. Лекари, чёрт бы их подрал! Кораблёв, Родников и, разумеется, барон Мансуров.

— А разве за ложь в суде не полагается наказание? — нахмурился я.

— Полагается, только они уверены, что поступают правильно. Думают, что сдали некроманта. Идиоты… Готов поспорить, что Владимир Мансуров будет давить на тот случай с дуэлью. Скажет, что ты его некромантией изувечил.

— Ничего, они и Сухорукова схватили. Выкручусь как-нибудь.

— Прости меня, Алёшка, это всё ведь из-за меня. И история с Кособоковым, и Сухоруков… Всё я виноват. Зря тебя отец сюда отправил.

— Успокойся! — велел я. — Не время унывать.

— Мечников! — крикнул городовой. — Не успели сесть, а к вам уже посетитель.

— К кому из нас? — спросил я.

Возможно, Катя пришла нас проведать?

— К вам, Алексей Александрович, — ответил городовой. — У вас пять минут. И настоятельно рекомендую — без глупостей.

Железная дверь распахнулась, и в коридор между камерами прошёл мужчина. В тусклом свете факелов я не сразу понял, кто пришёл меня проведать.

— Не ожидал, что в следующий раз мы встретимся с вами при таких обстоятельствах, Алексей Александрович, — прошептал гость, остановившись около моей камеры.

Моим посетителем оказался художник Шацкий.

— Какими судьбами, Анатолий Васильевич? — спросил я. — Решили заглянуть на последнюю консультацию?

— Нет, господин Мечников, — помотал головой он. — Я пришёл, чтобы помочь вам.