— Письмо от Дмитрия Павловича Юсупова… — вздохнул я.
Значит, он всё-таки узнал мой адрес. Не самые лучшие новости. Значит, новые охотники за головами могут нагрянуть ко мне в любое время.
Прежде чем открывать письмо графа, я решил взглянуть, что написал мой отец.
'До меня дошли тревожные слухи о том, что на тебя напали наёмники. И что ты изувечил нескольких из них. Они уже добрались до Санкт-Петербурга и отчитались перед графом Юсуповым. Мне пришлось экстренно устроить с ним встречу, но слушать мои доводы он не стал. Будь аккуратен, Алексей. Юсупов на этом не остановится. Может так случиться, что встреченные тобой охотники — это лишь начало.
p.s. Как ты умудрился так изуродовать этих бандитов, если раньше даже своего брата Ярослава не мог одолеть в поединке?'
М-да, как отвечать на его последний вопрос я не знаю. Можно, конечно, упомянуть в ответном письме, что у меня пробудился обратный виток. Но пристальное внимание от отца — это последнее, что мне сейчас нужно. Пока что я хочу остаться в Хопёрске и заниматься своими изобретениями и развитием фармакологии.
А вот касаемо новых атак — я и не сомневался, что на этом Юсупов не остановится. Возможно, что-то мне станет известно из его письма. Правда, открывать его стоит аккуратно. Ещё не хватало случайно наткнуться на скрытые в конверте споры сибирской язвы или какое-нибудь проклятье.
На всякий случай я заранее заготовил обратный виток, а у же после этого открыл письмо. Никаких ядов и спор внутри не оказалось. Там лежало обычное письмо, причём текста в нём почти не было. Буквально несколько предложений.
«Буду ждать тебя в своём особняке, Мечников. У тебя неделя, чтобы прибыть ко мне на личную встречу. Откажешься — и тебя будут ожидать проблемы посерьёзнее, клянусь именем своего рода».
Будет ждать? Что ж, удачи ему в этом. Я никуда уезжать из Хопёрска не собираюсь. Если ему надо — пусть приезжает сам. А уж если пришлёт ко мне очередных убийц… Опыт взаимодействия с подобными я уже имею.
Тем более, нет гарантий, что Юсупов не устроил для меня ловушку. Зайду в его поместье — и пиши пропало.
Раз уж почтовый ворон вынудил меня проснуться раньше времени, я решил с самого утра заняться алхимией. Впереди два выходных, и я планирую провести их в своей лаборатории. Двое суток я отстаивал травы, купленные у Ксанфия Апраксина. Время на подготовку отваров понадобится много. Некоторые из них выделяли сок крайне медленно — значит, с ними могу и до конца декабря не управиться. Но большую часть смогу опробовать на себе уже через неделю.
В понедельник я решил отправиться в амбулаторию до прихода своих коллег. У меня намечался серьёзный разговор с главным лекарем, откладывать который явно не стоит.
Кораблёв, как и ожидалось, пришёл на работу раньше всех остальных, а потому я смог беспрепятственно устроить с ним беседу тет-а-тет.
— Вы с Ильёй Андреевичем здорово мне помогли, — сказал Кораблёв, когда я вошёл в его кабинет. — Лаврентий какое-то время поживёт у меня. А потом… Что ж, потом, подозреваю, ему потребуется вскрытие. Когда жизнь его окончательно иссякнет. Тогда мне понадобится помощь нескольких лекарей. Неизвестно, какое существо скрывается в его груди.
— Иван Сергеевич, я бы на вашем месте не торопился со вскрытием. У меня есть идея получше, — прямо сказал я.
— Очередная авантюра, Алексей Александрович? — нахмурился он. — Поймите, я не могу рисковать братом.
— А я знаю, как его спасти, — заявил я.
Кораблёв замер. Старику всегда было трудно поверить в то, что я говорю. Но после суда он дал слово, что отныне будет всегда ко мне прислушиваться.
— Вы с господином Разумовским общались? — уточнил он.
— Да, познакомиться успели, — ответил я. — А что?
— Разве Александр Иванович не сказал вам, что современное лекарское дело не в силах преодолеть то, с чем столкнулся мой брат Лаврентий?
— Разумеется, именно это он мне и сказал. Но ведь наша задача — продвигать лекарское дело дальше! — воскликнул я. — И у меня уже готов план, как излечить вашего брата. Но… Стоит сразу оговориться. Высок риск, что во время лечебной процедуры он погибнет.
— Вы хотите сказать, что в ходе вашего лечения он либо выздоровеет, либо умрёт? — вскинул брови Иван Сергеевич.
— Вдумайтесь, господин Кораблёв, — твёрдо сказал я. — Без моего плана он умрёт гарантированно. Шансов выздороветь самостоятельно у него нет. И если бы речь шла о годах жизни, мы ещё могли бы засомневаться, но… Счёт идёт на недели, если не на дни.
Я почувствовал, как в груди вспыхнул добрый огонёк, напоминающий о моей клятве. Видимо, она одобрила это решение. Попытаться спасти, даже если это может убить безнадёжного пациента. Что ж, рад, что магия сама понимает цену этого риска.
— Логика в ваших словах есть, Алексей Александрович, — кивнул главный лекарь. — Но вы ведь понимаете, что для начала мне нужно узнать ваш план? Как конкретно вы собираетесь помочь Лаврентию?
— А здесь всё предельно просто, Иван Сергеевич, — ответил я. — Я проведу оперативное лечение.
— Какое-какое? — не понял он.
— Обезболю, вскрою, достану «существо», а затем зашью все ткани его тела лекарской магией. И он будет жить, — заявил я.
— Погодите, но ведь при взаимодействии с лекарской магией этот паразит растёт! — воскликнул Кораблёв.
— Именно поэтому первую половину процедуры придётся проводить без использования магии, — ответил я. — Её мы подключим только после того, как зараза будет извлечена из организма.
На деле я планировал провести операцию чуть сложнее, чем описал. Обезболить, сделать разрез, затем вырезать опухоль с помощью скальпеля и обратного витка. А уже после, когда образец новообразования будет у меня на руках, дать обратному витку команду уничтожить все подобные этой опухоли метастазы. Это — лучший вариант из всех возможных.
Кораблёв долго молчал. И я прекрасно его понимал. Решиться резать брата в эпоху, когда хирургии как таковой толком нет, очень сложно. Но я намерен его убедить любой ценой. Теперь это не просто мой долг, как врача, что прибыл сюда из двадцать первого века. Теперь это моя обязанность — следовать клятве лекаря.
— У меня нет оснований не верить вам, Алексей Александрович. Но сомневаться я имею полное право, — подытожил Кораблёв. — Мы поступим следующим образом. Сейчас я схожу домой, переговорю с Лаврентием, объясню ему риски. Если он согласится — проведём эту операцию сегодня же.
— Здравая мысль, Иван Сергеевич, — согласился я.
Кораблёв вышел из амбулатории, а я спустился в свой кабинет. В котором, кстати говоря, уже стало весьма прохладно. Надо сюда какой-нибудь огненный кристалл прикупить. Раз в этом мире есть холодильники, значит, и обогреватели на основе магии успели изобрести.
Пока Кораблёв ходил к своему брату, меня успел посетить необычный пациент. После череды заболевших ОРВИ и работяг, надорвавших позвоночник, этот больной выглядел особенно контрастно.
Молодой человек лет двадцати пяти — тридцати, держась за голову, вошёл ко мне и рухнул на кушетку. Его лицо было красным, но даже одного взгляда на цвет его кожи мне хватило, чтобы понять — это не из-за мороза.
— Господин Мечников, уважаемый, сил нет больше терпеть. Помираю! — заявил он. — Голова раскалывается, будто меня по ней кто-то булавой ударил.
Боль в голове — это очень распространённый симптом. Говорить он может чуть ли не о каждой третьей болезни. Но любой врач, услышав о таких жалобах, в первую очередь проверит давление.
— Сейчас разберёмся, не беспокойтесь, — уверил его я, затем достал тонометр и присел на кушетку рядом с пациентом. — Напомните, как вас зовут?
— Егор, — коротко представился он. — Работаю в местной типографии. Грамоту хорошо знаю. Но сегодня меня владелец отпустил. Я сознание потерял прямо на рабочем месте. Залил чернилами новую газету! Думал, меня начальник убьёт, но — нет. Он всё-таки человек понимающий, сразу посоветовал мне пойти к вам.
Пока Егор рассказывал о произошедшем, я измерял его давление. В идеале в этот момент говорить не стоит, но кардинально от этого результат не изменится. То, что рассчитывал увидеть, я увидел. Давление огромное — сто восемьдесят на сто двадцать. Для молодого человека это слишком уж много.
Да это и для пожилого много, но если такой уровень встречается у пациента, возраст которого не превышает тридцати-сорока лет, стоит задуматься о вторичной гипертензии.
Щитовидная железа, почки, надпочечники — нарушения всех этих органов могут стать причиной болезни. Вопрос только в том, как мне это проверить? Лаборатории, УЗИ и прочих прелестей двадцать первого века у меня нет.
Придётся извлекать симптомы самым надёжным способом. Сбором анамнеза заболевания.
— Скажите, Егор, какие-либо симптомы кроме головных болей присутствуют? — уточнил я.
— Да практически нет, Алексей Александрович, — пожал плечами он. — Слабость постоянная, грудь спирает… Мочусь часто!
Последнее, скорее всего, из-за того, что почки пытаются убрать излишек жидкости и снизить давление. Есть такой механизм защиты организма от высокого давления. И он вовсе не означает, что у Егора больные почки.
— А когда всё это началось? — поинтересовался я, попутно колотя больного по пояснице. Однако на это он никак не отреагировал. Значит, острого воспаления мочевыделительной системы в данный момент нет.
— Да мне, если честно, стыдно признаться… — промямлил он. — Не знаю, как вы отреагируете на это. Но у меня есть подозрения, с чего началась болезнь.
— Можете не стесняться. Говорите как есть, — попросил я. — На приёме у лекаря лучше не скрывать никаких деталей.
Егор тяжело вздохнул, после чего произнёс:
— Я неделю назад был в Саратове. Выпил в кабаке и повздорил с одним магом. Вы только не подумайте, Алексей Александрович, я дворян очень уважаю! Просто дурная голова решила за меня… В общем, хватило мне мозгов его оскорбить.
— И что произошло дальше?
— Спасибо этому доброму господину, что он меня не убил! — воскликнул Егор. — Зато ударить каким-то заклятьем он меня всё же смог.
Та-а-ак. А вот это — очень недобрый нюанс. Если передо мной проклятье, то далеко не факт, что я смогу с ним справиться. Я и дом-то наш не могу в порядок привести. Хотел посетить проклинателя в Саратове, но времени на это не нашлось — пришлось отложить до следующей поездки.
— А чем владел тот маг, вспомнить не сможете? — уточнил я. — Хотя бы примерно?
— Да чего тут гадать? Это я хорошо запомнил! — усмехнулся Егор и вновь схватился за больную голову. — Сначала, когда он меня ударил заклятьем, я вообще ничего не понял — пьяный был. А потом он меня очень хорошо освежил. Облил ледяной водой прямо из рук! Думаю, вы представляете, какое это удовольствие — искупнуться на морозе!
Так значит, околдовал его водяной маг… И это многое объясняет. Я уже изучил несколько параграфов из книги по пропедевтике магических болезней, которую нашёл в дядиной библиотеке. И судя по всему, диагноз у Егора донельзя простой.
Местные лекари именуют это заболевание «Аквалгией». Суть его в том, что из-за магии воды может увеличиться объём жидкости в сосудах человека. А чем больше объём, тем выше давление. Порошка от давления я пока что не изобрёл, так что придётся избавить больного от этого недуга немного неприятным способом.
— Егор, смотрите, — решил подытожить я. — Ваша болезнь может и сама пройти со временем. Но я могу ускорить процесс. Только придётся вам задержаться в амбулатории на два-три часа.
— Да как скажете, Алексей Александрович, лишь бы прошло! — закивал он. — А что нужно сделать?
— Дело в том, что в вашей крови сейчас слишком много жидкости. Я усилю работу почек, чтобы… — я осёкся. Осознал, что пациент практически не понимает, о чём я говорю. А потом сказал прямо: — В общем, вам придётся много мочиться.
— Э-э-э… — замялся больной. — Но я пока не хочу.
— Захотите, — уверил его я. — Видите за окном туалет? — я указал на небольшую деревянную постройку, которая располагалась между госпиталем и амбулаторией. — План следующий: я направляю на вас лекарскую магию, и вы идёте в туалет. А потом возвращаетесь, и я делаю это снова. Снова и снова. До тех пор, пока вся лишняя жидкость не выйдет. Это понятно?
— А это точно поможет? — удивился он. — Не думал, что поход в туалет может излечить человека!
— Уверяю вас, с каждым своим похождением «туда», вы будете чувствовать себя всё лучше и лучше, — заявил я.
А затем изменил активность нескольких каналов в его почках. Ионы натрия и хлора потянули за собой воду. Егор резко вскочил и, осознав, что произошло, рванул на улицу.
Пока он отходил, я принял ещё одного пациента. Егор вернулся, я измерил давление, отметил, что оно упало на десять единиц, а после отправил его туда вновь.
Как и ожидал, весь процесс занял чуть больше двух часов. Уставший от беготни Егор ввалился в мой кабинет за пять минут до конца приёма.
— Давайте, Алексей Александрович… — пропыхтел он. — Проверим, что там по этому… Как его там?
— По давлению, — уточнил я и надел на его плечо манжету тонометра.
— Ну что там? — поинтересовался он. — Голова уже почти не болит. Только слабость сильная…
— Во! — обрадовался я. — Сто двадцать на семьдесят. Всё ровно так, как и должно быть у молодого человека. А слабость ваша пройдёт. Поспите сегодня подольше, съешьте что-нибудь лёгкое — кашу, суп, фрукты или овощи. Завтра уже сможете выходить на работу.
— Пока что с трудом верится, что проблема решена, но я благодарен вам хотя бы за то, что боль головную убрали. Я уж думал, что черепушка лопнет!
Ещё бы. Через два-три дня из-за высокого давления кровь могла и в мозг выйти. Другими словами, случился бы инсульт. Причём, как я понял, водяной маг не только в сосудах объём жидкости увеличил. Но и в желудочках мозга. А там находится ликвор — среда головного мозга. Увеличение давления там может послужить причиной ещё десятка болезней и привести к летальному исходу.
Как только приём завершился, я вышел в фойе и тут же наткнулся на вошедшего в амбулаторию Ивана Сергеевича Кораблёва. Выглядел он напряжённым. Хоть на улице и был страшный холод, по его лбу тёк пот.
— Лаврентию стало хуже, господин Мечников, — произнёс он. — Мне весь рабочий день пришлось пропустить… Провозился с ним. Потом рассказал ему о вашем плане. Он долго сомневался, но… В общем, мы оба согласны. Я уже заплатил извозчику, чтобы Лаврентия привезли сюда. Вы готовы задержаться сегодня?
— Разумеется! — воскликнул я. — Но мне в помощники понадобится ещё один лекарь. Можем…
— Не надо Синицына, — помотал головой Кораблёв, догадавшись, что я хочу предложить. — Я лично вам помогу. К брату никого кроме вас не подпущу. Оперировать будете во втором смотровом. Через час Лаврентий уже будет здесь.
— Тогда я успею сбегать домой, — ответил я. — Мне нужно забрать кое-что. А вы пока подготовьте бинты и скальпели. Они нам пригодятся.
Не дожидаясь ответа главного лекаря, я рванул к своему особняку. Ворвавшись в прихожую, я прокричал:
— Токс! Тащи сюда всё, что успел из себя «надоить»! — произнёс я. — Мне нужен весь твой яд!
— Ж-жу! — уверенно ответил клещ и ускакал в подвал.
Через пару минут Токс притащил мне три небольшие пробирки с ядом, который служил анестетиком.
Отлично. Резать человека живьём — не вариант. А блокировать нервную систему с помощью лекарской магии — прямой путь к увеличению опухоли. Наконец-то яд Токса мне пригодится по-настоящему.
— Всё, Токс, до ночи меня не жди, — сказал я. — Скорее всего, вернусь поздно. Не скучай тут!
Оставив питомца охранять дом, я рванул назад — в амбулаторию. Лаврентия Сергеевича Кораблёва привезли даже раньше, чем я думал. Сторож вместе с главным лекарем уже затащили его в нашу «операционную», когда я поднялся туда.
— О, а вот и снова вы… — прохрипел Лаврений, увидев меня. — Господин Мечников, интуиция мне подсказывает, что видимся мы с вами в последний раз.
Лицо, шея и грудь больного были залиты кровью. Скорее всего, это из-за кровохарканья. Изо рта пациента шла алая пузырчатая пена. Видимо, опухоль успела разъесть сосуд.
— Нет уж, Лаврентий Сергеевич, — помотал головой я. — Придётся вам терпеть мою компанию ещё весь период реабилитации. Иван Сергеевич, держите пробирку, — я протянул Кораблёву яд Токса. — Будем обезболивать этим.
Единственное, о чём я могу сожалеть — я не успел подготовить шприц. Этот простой инструмент тоже до сих пор не изобрели. Но сейчас с ним возиться совсем нет времени. Придётся воспользоваться хитрым способом.
— Господин Мечников, что это⁈ — воскликнул Иван Сергеевич. — Какое-то зелье?
— Доверьтесь мне. Это — болеутоляющее, — произнёс я. — Как я и сказал, первую половину операции мы не будем пользоваться лекарской магией.
— Но…
— Вы хотите, чтобы ваш брат выжил или нет⁈ — повысил голос я.
— Делай, как говорит парень, Иван, — прошептал Лаврентий. — Чего мне терять? Ну угробит он меня раньше времени — и что с того? Хоть мучиться не придётся.
Я достал из сумки небольшую колбу со спиртом, который приобрёл не так давно в одном из местных кабаков. На деле это был самый банальный самогон. Но спирта, судя по моим опытам, там было чуть ли не восемьдесят процентов. Самое то, чтобы обработать руки. До антисептиков я доберусь позже.
— Обрабатываем инструменты и руки, — скомандовал я.
Кораблёв не стал задавать лишних вопросов. Похоже, его успокоил тот факт, что я не собираюсь принимать алкоголь внутрь.
— Может, и Лаврентию стоит дать? — поинтересовался он.
— Нет, — помотал головой я. — Спирт в крови может нейтрализовать действие моего обезболивающего. Рисковать не будем. А теперь, Иван Сергеевич, мне нужно, чтобы вы помогли мне кое-что сделать. Для этого понадобятся способности сразу двух лекарей, — я повернулся к Лаврентию. — А вам придётся потерпеть. Это будет единственная болезненная часть операции. После этого, скорее всего, вы заснёте. Боль чувствовать больше не будете — это могу гарантировать.
— Я уже привык к боли, Алексей Александрович, — вздохнул он. — Делайте, что хотите. А ты, Иван, — он обратился к брату, — если что-то пойдёт не так, найдёшь моё завещание за кухонным шкафом. Я готов принять свою судьбу.
— Что нужно делать, господин Мечников? — проигнорировав заявление Лаврентия, спросил главный лекарь.
— Я вскрываю его вену скальпелем, а вы удерживаете кровь внутри. Не дайте ей вытечь с помощью лекарской магии, а если получится — расширьте мой разрез. Растяните сосуд. Я волью туда обезболивающее.
План звучал безумно даже для меня. Но приходилось обходиться без шприца и сочинять сумасшедшие способы анестезии.
Кораблёв активировал витки, а я сделал надрез. Всё прошло по плану. Яд Токса попал в кровь Лаврентия. Ровно столько, сколько нужно. Уже через минуту пациент заснул.
Тогда я ещё раз обработал скальпель спиртом и согнулся над грудной клеткой больного.
— Всё, Иван Сергеевич, назад дороги нет. Приступаем к операции!