Меня любил Ромео

Глава 32

Я просунулась далеко за полдень и планировала ближе к вечеру пойти навестить Тибальта и задать нужные вопросы Джузеппе, но ко мне приходит Пьетро. Он с посланием от Джульетты. Она срочно просит меня зайти к ней.

— Дело чрезвычайной важности, госпожа, — скалится слуга.

Я подчиняюсь и направляюсь к Джули, ожидая найти ее разбитой. Ее дела и правда ужасны — почти умерший двоюродный брат и беглый полузнакомый муж, который считается убийцей. А ведь всего пару дней назад главной проблемой Джульетты были туфли, которые не подходят к любимому платью.

В коридорах, через которые я пробираюсь, царит суматоха. Слуги бегают туда-сюда, подгоняемые грозными возгласами синьора Капулетти. Он проносится мимо, не замечая меня, и размахивает листом бумаги.

— Проследите, чтобы чертов Пласентио тоже был в списке гостей! — кричит он.

Список гостей? Еще один праздник? Мне вдруг становится противно. Семья только вчера оплакивала Тибальта, а сегодня про его «смерть» будто бы все забыли. Если он каким-то чудом поправится, то будет неприятно удивлен.

Я добираюсь до комнат Джульетты и вижу, что дверь в них приоткрыта.

— Джули?

Она подпрыгивает, когда я вхожу, и быстро прячет что-то за спиной.

Я усмехаюсь.

— Это всего лишь я.

— Извини, я боялась, что это мама или Анжелика. Они ушли пару минут назад и велели мне поспать. Ха! Будто я способна на сон теперь.

Она бросается к кровати и прячет под подушкой какую-то мелочь, которую до этого сжимала в руке. Я отмечаю, что ее глаза опухли от слез. Бедный ребенок…

— Ох, Роз, я так рада, что ты пришла, — выдыхает она. — Мои дела так плохи!

— Да, вчерашние события…

— Я не об этом! Ты не заметила сборы в доме?

Я киваю.

— Да, заметила. Кажется, синьор планирует еще один банкет…

Джульетта нервно смеется и качает головой.

— Никакого банкета, они готовятся к моей свадьбе.

— Свадьбе? — хмурюсь я. — Боже мой, с кем еще?

— С Парисом.

Мои глаза округляются, а Джули переходит на шепот. Ее голос дрожит, а глаза блестят от слез.

— Сначала назначили на четверг, но отец был встревожен моим возражением и теперь хочет устроить всё завтра.

Я тянусь к ней с объятиями.

— Ох, Джульетта, это так ужасно! Я тебе сочувствую, но…

— Ты и половины себе представить не можешь из того, что здесь произошло утром. Вещи, которые мне говорил отец, то, как он меня обзывал… Он сказал, что выгонит меня из дома, если я не соглашусь на свадьбу!

Она морщится и прерывается на всхлип. Но потом ее будто озаряет какая-то идея, и она приподнимает подушку, жестом приглашая меня взглянуть на свой секрет.

— Смотри, что у меня есть, Роз!

Там лежит небольшой флакон.

— Что это?

— Свадебный подарок, если угодно. От брата Лоренцо, духовника Ромео.

Я ничего не понимаю.

— Это что, духи?

— Лучше, кузина, гораздо лучше! Это яд…

— Джульетта!

Мое сердце начинает колотиться, как бешеное. Неужели всё настолько быстро произойдет? Невозможно!

— Ладно, это не совсем яд, — улыбается Джульетта. — Да не переживай ты так, Роз! На самом деле это чудесное средство — я его выпью и буду казаться мертвой, но взаправду не умру.

Я немного успокаиваюсь. У Джузеппы на полках я уже видела напиток с таким свойством. Она говорила, что получила рецепт от дворянки из Дании, которая использовала это средство, чтобы сымитировать собственную смерть. Как же ее там звали? А, неважно.

— Джули, это всё равно слишком рискованно, — я качаю головой. — Если что-то пойдет не так…

— Это всё, что у меня есть.

Я обнимаю ее, и мы садимся на кровать. Джульетта рассказывает мне обо всем, что произошло утром. Сказать, что я в шоке — не сказать ничего. Может, от синьоры Капулетти и можно было ожидать такой жестокости, но от синьора? Что на него нашло?

— В общем, — выдыхает Джульетта. — Я собираюсь избежать этого брака любой ценой. Если отец не согласен дать мне отсрочку, то я выпью этот полу-яд. А если… — она делает паузу, опуская глаза и сжимая руки. — Если ничего не получится, я найду избавление на острие кинжала.

Мое сердце пропускает удар.

— Не говори так!

Она бросает на меня взгляд, полный отчаяния и горького веселья.

— А что ты предлагаешь? Выйти за Париса?

— Да что угодно, Джули! Буквально что угодно лучше, чем самоубийство!

Я беру ее подбородок, легонько встряхивая, и заставляю смотреть мне в глаза.

— Всё бросить и уйти из жизни — самый трусливый поступок, на который способен человек!

— Ой, правда? — в ее лице проступает вызов. — Я не властна над собственной жизнью, Роз! Отец решает, за кого мне выходить замуж и когда. За меня всё и всегда решают! Но своей смертью я могу распоряжаться сама!

Я отпихиваю ее. Она просто не понимает, что несет! Впервые в жизни что-то идет не так, как она хочет, и она уже готова броситься на нож.

— Я верю, что милый Ромео… — начинает Джульетта, и ярость окончательно охватывает меня, как лесной пожар.

Я не могу себе помочь. Заношу руку и отвешиваю ей звонкую пощечину. Она хочет умереть из-за Ромео! Из-за мальчишки, который меняет свои привязанности со скоростью света! Да Мантуе он даже не вспомнит, как ее зовут!

Сила удара отворачивает лицо Джульетты от меня. На мгновение подбородок замирает на ее плече, а потом она медленно поднимает голову. Ее щека покраснела от моей руки.

— Приди в себя, Джульетта, — холодно говорю я. — И не жди моих извинений, потому что их не будет.

Когда она отвечает, голос у нее ровный. Странно спокойный, будто она меня не слышит.

— Я выпью яд сегодня вечером. Когда наступит день моей свадьбы, меня будут считать мертвой. Кто знает, будут ли родители горевать? Может, они даже будут рады избавиться от непослушной девицы вроде меня. Их скорее огорчит, что я не рожу дому Капулетти наследника и что свадебный пир не состоится.

Я открываю рот, но она продолжает, не давая мне вставить слова.

— Брат Лоренцо отправит гонца к Ромео. Он приедет, когда я буду на грани пробуждения, а потом мы вместе отправимся в Мантую и будем там счастливо жить, как муж и жена.

— А если он не успеет, что тогда? Проснешься и выйдешь за Париса?

О, я знаю, что этот засранец всё успеет. Но мне нужно как-то расстроить ее план, зародить сомнение. Увы, мое замечание не срабатывает.

— Я ни за что не выйду за Париса. Никогда.

С этими словами она тянется к другой подушке и достает из-под нее кинжал.

— Можешь дать мне еще одну пощечину, если хочешь, — говорит она всё тем же ровным тоном. — Но если мне придется выбирать между свадьбой с Парисом и настоящей смертью, я доверюсь этому клинку. Это всё, что я в силах сделать.

Я морщусь и выхватываю ее оружие.

— Есть и другие кинжалы, — шепчет она.

Я сердито смотрю на нее.

— Несколько дней назад ты боялась носить с собой лезвие и рвала цветы руками.

— Я с тех пор постарела на целую жизнь.

— Ничерта ты не постарела, Джульетта! Ведешь ты себя совсем как ребенок. Ты впервые влюбилась, только и всего! Думаешь, до тебя ни у кого таких проблем не было?

Она закатывает глаза.

— Какой толк тебе умирать, если ты хочешьжитьсо своим чертовым Ромео? — продолжаю я. — Иди к отцу и скажи, что ты не можешь выйти замуж, потому что ты уже обвенчалась с другим. Хотя бы попробуй побороться!

— Отец выгонит меня, я же тебе говорила.

— Ну так и что? Ты же и так хочешь сбежать, разве нет? Пусть Ромео вернется и вместо того, чтобы тайно выводить свою жену из склепа заберет ее у входной двери.

Джульетта смотрит в пол.

— Мой план гораздо проще.

— Именно, — киваю я. — Вот поэтому он мне и не нравится. И если ты выпьешь этот яд, вы с Ромео оба…

Я осекаюсь на полуслове, озаренная внезапной мыслью. Да, если она выпьет эту датскую дрянь, они оба умрут. А что, если нет?

Как ужаленная, я кидаюсь к подушке, где лежит флакон. Джульетта бросается на меня.

— Розалина, не смей!

О, я посмею, еще как. Она пытается меня отпихнуть, но флакон уже в моей руке. Я подскакиваю с кровати, готовая нестись к двери, но Джульетта виснет у меня на руке и с гневным рыком вонзает ногти в мою ладонь.

— Ай! Что ты вытворяешь? — шиплю я.

Он боли и борьбы мои пальцы разжимаются, и флакон… О, Слава богу! Он падает на пол, разлетаясь на осколки и высвобождая содержимое. Напиток растекается по ковру темной лужицей.

— Отлично, — торжествующе шепчу я.

Делаю шаг к двери, но вспоминаю про кинжал, который лежит на кровати. Я быстро хватаю его и молюсь, чтобы мы случайно не поранились в ходе новой борьбы, но Джульетта больше не сопротивляется. Она невидящим взглядом смотрит на то, что осталось от яда.

Ничего, пусть погрустит и придет, наконец, в себя.

С чувством выполненного долга и кинжалом в руке, я покидаю ее комнату, оглушительно хлопнув дверью.