Месть королевы мафии

Глава 10

Катарина

Я ставлю на паузу сериал «Последнее королевство», когда раздается стук в дверь гостиной.

— Входите, — зову я, высвобождая из-под себя ноги в леггинсах и ставя босые ступни на пол. Уже поздно, и я пытаюсь расслабиться и забыть о брачном контракте, который подписала сегодня.

Дело сделано.

Через неделю я выхожу замуж за Массимо Греко, и я бы солгала, если бы сказала, что не беспокоюсь и не сомневаюсь из-за принятого решения. Когда Рикардо входит в гостиную, я встаю, откидываю с лица длинные волнистые волосы и одергиваю подол свитера.

— Донна Конти. Прошу прощения за беспокойство, но у нас проблема у главных ворот.

Я мгновенно настораживаюсь и поднимаю голову, направляясь к нему.

— Что за проблема?

Он проводит рукой по волосам.

— Ваш жених стоит у ворот и требует, чтобы его впустили.

Я несколько раз моргаю, не уверенная, что правильно расслышала.

— Ты хочешь сказать, что Массимо Греко приехал?

Он кивает.

— Да, мэм.

Из меня вырывается череда красочных ругательств.

— Откуда, черт возьми, он знает, где я живу?

Я специально не сказала ему об этом, с готовностью согласившись жить с ним в его доме на Лонг-Айленде после того, как мы поженимся. Этот дом — мое убежище, и я не позволю ни одному мужчине вторгаться в мое безопасное место.

Хотя я и не прилагаю таких усилий, как дон Маццоне, чтобы держать свое жилище в секрете, местонахождение моего дома тоже не является общеизвестным.

— Я не знаю, мэм. Что мне сделать?

— Впусти его. Он упрямый, как черт, и так просто не уйдет.

Он кивает.

— Как пожелаете. Я лично провожу его.

— Спасибо, Рик.

После его ухода, я покидаю комнату, чтобы направиться в свою спальню, переодеться и привести себя в более презентабельный вид, — но затем останавливаюсь. Пошел он. Если Массимо настолько груб, что явился без предупреждения так поздно ночью, пусть принимает меня такой, какая я есть.

Может, если он увидит меня настоящую, это ослабит его влечение, и он откажется от некоторых своих требований в контракте.

Вопреки здравому смыслу я согласилась на измененное условие о сексе. Три раза в неделю вместо двух раз в день. Ванильный секс вместо его списка извращений. И он может иметь мой рот и мою киску, но ни один мужчина никогда больше не посмеет трахать меня анально. Я думала, что он будет протестовать сильнее, но он согласился на все мои изменения.

Я не доверяю ему.

Он же Греко, в конце концов.

Никому с этой фамилией нельзя доверять.

Подозреваю, он думает, что я не смогу перед ним устоять и буду чаще приползать к нему за сексом.

Ха! Ему стоит подумать еще раз! Скорее дьявол спляшет на моей могиле, чем я когда-нибудь стану умолять этого человека трахнуть меня. Как бы то ни было, я согласилась на три раза в неделю только для того, чтобы подписать контракт. Я не намерена вообще трахаться с ним.

Он ничего с этим не сделает. Если мы поженимся, то на всю жизнь. Только смерть сможет разорвать наши узы. И это произойдет раньше, чем думает мой будущий муж.

Опустившись на диван, я допиваю вино из бокала и отключаю звук телевизора, стараясь сдержать свое раздражение, потому что не хочу снова терять спокойствие в присутствии этого человека. Массимо обладает удивительной способностью выводить меня из себя так, как никто другой, и мне это не нравится. Мне нужно помнить, кто я и для чего я здесь.

Через несколько минут снова стук в дверь. Я во второй раз ставлю сериал на паузу, злясь, что Массимо прерывает мой краш-марафон с Александром Дреймоном — черт, этот мужчина — ходячий секс, а я просто обожаю вымышленных воинов-викингов.

Сделав глубокий вдох и предупредив себя о необходимости сохранять самообладание, я подхожу к двери и медленно открываю ее. Мужчина, с которым я обручена, стоит за спиной моего телохранителя и выглядит как невинная феечка.

— Спасибо, Рикардо. Можешь остаться за дверью.

Я отступаю в сторону, чтобы дать Массимо войти, отказываясь смотреть на симпатичного ублюдка, когда он пробирается в комнату, словно это не грубость — явиться без приглашения.

Закрываю дверь, наблюдая, как он шагает. Я впервые вижу его в повседневной одежде, и мне неприятно признавать, что он выглядит сексуально, но нет смысла врать себе.

Темные джинсы облегают его стройную попку и подчеркивают сильные бедра и длинные ноги. Серая кофта демонстрирует крупные бицепсы и мускулистую спину. На шее видны татуировки, скрывающиеся под воротником, и мне интересно, сколько их всего.

Думаю, потом узнаю.

Эта мысль в равной степени будоражит и пугает меня.

— Неплохо у тебя тут, — говорит он после тщательного осмотра моей со вкусом оформленной личной гостиной и медленно поворачивается.

— Спасибо. Думаю, да.

Черт, его кофта так туго натянута на грудь и пресс, что кажется нарисованной. Я могу разглядеть каждую впадинку и изгиб его торса, он просто произведение искусства. Как, черт возьми, я могу ему отказать? Особенно если он будет из кожи вон лезть, чтобы соблазнить меня?

— Откуда у тебя мой адрес? — бурчу я, направляясь к дивану и своему бокалу с вином.

— Я неплохо владею компьютером, и найти его было не так уж сложно.

Я знаю, что он лжет, потому что в интернете нет никаких следов моего адреса. Я мысленно помечаю, что надо проверить у своего айтишника, не удалось ли кому-нибудь взломать мою систему.

— В следующий раз позвони, если планируешь зайти без предупреждения. Я была занята.

— Потакаешь своему фетишу викингов, — на его красивом лице появляется задорная ухмылка.

— Присаживайся, — говорю я отрывистым тоном, стараясь сохранять спокойствие в раздражающем присутствии. — И у меня нет фетиша на викингов. У меня фетиш на Александра Дреймона.

— Пф-ф, — он закатывает глаза, стоя передо мной, вместо того чтобы сесть, как нормальный человек. — Он переоценен. В отличие от меня, — наклонившись, он приближает свой рот к моему уху. — Я полностью превосхожу ожидания, и ты быстро поймешь мою ценность.

— Твое высокомерие поражает, — говорю я, вжимаясь спиной в диван. — Не нарушай личное пространство. Отвали.

— Прошу прощения, — говорит он, выпрямляясь и совершенно не раскаиваясь. — У меня появилась идея, которая, думаю, тебе понравится.

Он поднимает брови, и я совершенно уверена, что следующие слова из его уст мне не понравятся.

— Спорно.

— Мы могли бы поиграть в ролевые игры и разнообразить нашу сексуальную жизнь. Я закажу в интернете длинный парик и костюм викинга. Можем потакать нашим низменным желаниям и потрахаться как дикари.

В его глазах мелькает смесь веселья и похоти, и я незаметно сжимаю бедра вместе, ничуть не страшась этой идеи. Прочищаю горло и провожу суровую внутреннюю беседу со своим заблудшим либидо.

— Ролевые игры не являются частью нашего соглашения.

— Только потому, что какая-то зануда забраковала их вместе со всеми остальными моими веселыми предложениями. Я мог бы посчитать тебя ханжой или фригидной, но любая женщина, которая трахается с незнакомцем в туалете аэропорта, явно не такая.

Наглец! Кто он такой, черт возьми, чтобы судить? Раздражение так и бурлит внутри, и мне трудно держать себя в руках. Но я не доставлю ему удовольствия.

По крайней мере, его осуждающие комментарии вылили ушат холодной воды на мое либидо.

За это я ему благодарна.

— Ты серьезно пришел сюда к полуночи, чтобы обсудить конкретные детали контракта, который мы оба уже подписали? — спрашиваю я смертельно спокойным голосом.

— Нет, мне нравится тебя заводить. Это мое новое любимое занятие. Подумай, сколько веселья впереди!

О боже. Я закрываю глаза и мысленно считаю до десяти.

— Чего ты хочешь, Массимо? — спрашиваю я покорным тоном, через несколько секунд снова открывая глаза. — В отличие от некоторых, я проработала двенадцать часов за день, и на завтра у меня забит график.

Он сжимает челюсть, и это уже не первый раз, когда упоминание о его бесцельном существовании задевает за живое. Интересно, почему? Если бы он был настоящим плейбоем, подобные оскорбления его бы не задевали. Мой техник, Энрике, копается в архивах, пытаясь узнать больше о человеке, за которого я выхожу замуж, но его поиски не приносят ничего, кроме обычных банальных сплетен. Я не куплюсь на это. Массимо что-то скрывает, и я намерена выяснить, что именно.

Его черты лица смягчаются; мимолетное раздражение исчезает так же быстро, как и появилось. Я мгновенно прихожу в состояние повышенной готовности, напрягаясь, жду, когда он изложит суть своего визита.

— Во-первых, я прошу прощения за то, что заглянул так поздно, но я недавно прилетел из Берлина, и следующие несколько дней буду занят, так что решил, что это единственный шанс.

Берлин? Почему он был в Берлине? Я мысленно отмечаю, что надо попросить Энрике проверить это.

— Что? — спрашиваю я.

— Во-вторых, — говорит он, игнорируя вопрос. — Ты прекрасно выглядишь. Кажется, ты не понимаешь, насколько неотразима. Ты так чертовски великолепна, что у меня перехватывает дыхание.

Взяв за руку, он поднимает меня на ноги. Мне стыдно, что я позволила ему это сделать, но его слова и пристальный взгляд притягивают меня настолько, что я не в силах противиться. Его пальцы нежно перебирают мои волнистые волосы.

— Они всегда такие? — спрашивает он хрипловатым голосом, от которого по моей коже пробегают мурашки.

— Да, — шепчу я, когда его зеленые глаза останавливаются на моих.

Он проводит подушечкой большого пальца по моему обнаженному лицу.

— Ты безупречна, и кожа такая мягкая.

Я моргаю, словно в оцепенении, недоумевая, что этот мужчина делает со мной. Наклонившись, он легко чмокает меня в щеку.

— Знаю, что ты мне не доверяешь, но я говорю искренне.

— Спасибо, — говорю я, наконец-то прорвавшись сквозь дымку. — Но не думаю, что ты пришел сюда осыпать меня комплиментами.

Прежде чем я успеваю сесть обратно, он опускается на одно колено и достает из кармана маленькую черную бархатную коробочку.

— Что ты делаешь? — шепчу я, хотя очевидно, что он делает.

Он открывает коробочку, и меня почти ослепляет большой бриллиант грушевидной формы на платиновом кольце, украшенном рядом мелких бриллиантов.

— Я знаю, что наше соглашение — деловое, но хочу, чтобы брак был счастливым, и нужно задать тон с самого начала. Каждая женщина заслуживает того, чтобы ей сделали предложение, и я сделаю это правильно.

— Вставай, — огрызаюсь я, дергая его за руку, когда паника воспламеняет кровь, текущую по венам. Сердце колотится, а грудь сжимается.

Почему он это делает?

Он не может так со мной поступать.

Он совсем задурил мне голову.

— Нет, пока я не сделаю предложение своей невесте.

Он берет мою руку и крепко сжимает ее.

— Это нелепо, — я вырываю свою руку, почти выдергивая ее с силой. — Похоже, ты кое-что не понял, — говорю я, хватая свой бокал с вином и отходя от него. Делаю глоток, чтобы успокоить нервы. — Позволь мне прояснить ситуацию. Этот брак — деловая договоренность. Он никогда не станет чем-то большим, и я не такая, как другие женщины. Я не нуждаюсь в предложении. Я буду носить твое кольцо, потому что этого ждут другие, но не стану развлекаться романтическими играми, потому что ты никого не обманешь. Чего бы ты ни надеялся добиться этим грандиозным жестом, можешь забыть об этом. Я не куплюсь на эту чушь.

Я бросаю на него злобный взгляд и чувствую облегчение, когда замечаю выражение его лица и напряженные плечи.

Он поднимается на ноги и идет ко мне с грозным выражением на лице.

— Я никогда не встречал такую неблагодарную стерву, и поверь, я встречал много женщин.

Я одариваю его холодной усмешкой.

— Для меня это не новость.

Схватив мою руку, он грубо надевает кольцо на мой безымянный палец.

— Не за что, mia amata, — шипит он, и в его глазах вспыхивает огонь. — Больше никакого романтического фарса. Я четко понял тебя.

Он покидает комнату, захлопывая за собой дверь, а я смотрю на сверкающий бриллиант на безымянном пальце и думаю, почему вдруг кажется, будто я что-то потеряла, хотя я явно выиграла этот спор.