Месть королевы мафии

Глава 45

Массимо

Плечи Рины опускаются, и она делает шаг вперед, прижимаясь ко мне. Спасибо за это, черт возьми. На секунду я подумал, что она поверит этому сумасшедшему в гидрокостюме. Я ненавижу Ренцо Датти всей душой, но, глядя на него сейчас, трудно не испытывать к нему сочувствие.

Он сломленный человек. Его попытки манипулировать ситуацией, чтобы защитить женщину, которую он любит, провалились с треском. Если бы я был на его месте, я бы тоже стал отчаянным и безрассудным. Он кричит Рине, чтобы та держалась от меня подальше, и я практически чувствую, как разбивается ее сердце. Обнимаю ее за плечи.

— Что я могу для тебя сделать? — шепчу.

Она смотрит на меня со слезами на глазах.

— Просто обними?

— Хорошо.

Она протягивает руку и проводит пальцами по волосам у меня на щеке.

— Якоби что-то нарыл?

Я киваю.

— Да. Я собирался сказать тебе, но все случилось, когда произошла та хрень с русскими, и ты была в сильном стрессе. Я знаю, ты с достоинством пережила последнюю неделю, но ты тоже человек. Не всем под силу справиться с таким. Я просто хотел защитить тебя на какое-то время. Я бы сказал, когда все уляжется.

— Знаю, — повернувшись, она обнимает меня, крепко прижимаясь. — Дай мне немного своей силы, Массимо, — шепчет она мне на ухо. — Я знаю, у тебя есть.

— Я буду твоей опорой, — целую ее, прислушиваясь к крикам безумца на заднем плане. Чем дольше это будет продолжаться, тем больнее будет моей жене. — Спроси его, милая. Попроси рассказать тебе, что он сделал.

Если он не скажет ей, я сам пристрелю его, а потом расскажу. Жаль, что наша служба наблюдения не обнаружила правду раньше, и мы, возможно, смогли бы избежать некоторых недавних событий.

Катарина поворачивается в моих объятиях, и я прижимаю ее к себе, предлагая молчаливую поддержку, о которой она просила.

— Что ты наделал, Ренцо?

Он продолжает выкрикивать предупреждения, и я даже не уверен, что он услышал ее. Рина направляется к нему, и мне хочется одернуть ее, но он не представляет для нее угрозы. Во всяком случае, не в физическом смысле, поэтому я отпускаю ее, оставаясь рядом на случай, если понадобится вмешаться.

— Ренцо, переведи дух и начни с самого начала, — говорит она мягким голосом, каким разговаривают с ребенком или с умственно отсталым, хотя, по-видимому, в данный момент ее заместитель таковым и является. — Массимо не собирается меня убивать. Он купил контракт, чтобы никто больше не пришел за мной.

— Он лжет! — глаза Ренцо темнеют, когда он смотрит на меня.

— Нет. Я была с ним, когда он заключал сделку с человеком, который организует заказные убийства. Он не собирается убивать меня, Рен. Он любит меня так же сильно, как я люблю его.

У Ренцо подгибаются ноги, но мои люди поддерживают его.

— Я пришел предупредить тебя, но это было напрасно. Он промыл тебе мозги, — он с мольбой смотрит на нее. — Девушка, которую я знал, женщина, в которую я влюбился, исчезла. Ты изменилась. Он изменил тебя.

— Да, я изменилась. Я уже не та, какой была раньше. Но после всего, что я узнала о прошлом и о себе самой, не могло быть по-другому. Я бы хотела, чтобы ты увидел, как моя жизнь меняется к лучшему. Я бы хотела, чтобы ты пришел и поговорил со мной. Всего этого можно было избежать.

— Я не понимаю, как, — говорит он подавленным голосом. Он перестал сопротивляться, и снова поднял голову. — Я пытался защитить тебя. Тебя и Марию. Но у меня ничего не вышло.

— Причем тут Мария? — спрашивает Рина.

— При всем, — отвечает Ренцо. Он выпрямляется и выглядит немного более адекватным, когда начинает объяснять. — Пару месяцев назад я узнал, что Мария мне изменяет. Это не впервые. Год назад я сказал ей, что уйду и заберу детей, она пообещала, что все бросит и вернется ко мне, — он качает головой. — Я не должен был ей верить. Она все испортила.

— Что она сделала? — спрашивает Рина.

— Она начала встречаться с русским парнем, гангстером. Антон его подослал. Заставил ее шпионить за мной. Она передавала ему информацию.

— Антон уже давно планировал предать меня, — говорит Рина, и я знаю, что она корит себя за то, что не замечала этого. За то, что доверилась ему, когда он этого не заслуживал.

— Да, но все гораздо сложнее, — он смотрит на меня поверх ее головы. — Он узнал, что Фиеро и Массимо занимались торговлей наркотиками в Кали, и они посягали на его территорию в Европе. Он подозревал, что у них большие планы в отношении США. Хотел, чтобы ты вышла за него замуж и потом иметь доступ к ним обоим.

— Он хотел попросить меня убить их, — говорит Рина, быстро складывая кусочки пазла.

Он кивает.

— Сначала он хотел попросить просто шпионить за ними. Он хотел устроить засаду на их предприятии и взять его под свой контроль.

— Это русские напали на наше предприятие, — говорю я. Эту информацию мы только недавно подтвердили.

— Однажды ночью я проследил за Марией, — рассказывает Ренцо. Он, похоже, решил признаться во всем, прежде чем встретится со своим создателем. — Я знал, что она снова изменяет, и хотел получить доказательства, чтобы предъявить их суду. Когда увидел этого парня, на нем было клеймо Братвы, и я взбесился. Дождался ее дома и заставил ее рассказать мне все. Она призналась, что передавала этому придурку информацию о тебе и наших планах.

— Почему ты не пришел ко мне? — спрашивает Рина.

— Знал, что ты убьешь ее. Она мать моих детей, и когда-то я правда любил ее. Она ненавидела тебя, — выпаливает он, полностью раскрываясь. — Она знала, что я люблю тебя, и ненавидела нас обоих. Я не хотел, чтобы она умерла от твоих рук, пытался использовать ситуацию в наших интересах.

Мы бы вместе все исправили, если бы он обратился к нам сразу.

— Я сказал, что не выдам ее, если она передаст Антону конкретную информацию.

— И ты дал ему ложную, — предполагает Рина.

Ренцо кивает.

— И я старался изо всех сил, чтобы ты не выходила замуж за Массимо. Изначально ты планировала убить его, но я знал, что ты никогда не сможешь этого сделать, если снова встретишься с ним. Помню, какой ты была в первые часы после того, как рассталась с ним в аэропорту. Видел выражение твоего лица. Я знал, что Массимо был особенным. Знал, что ты влюбишься в него и не сможешь убить, и оказался прав.

— Что сделала Мария? — спрашивает Рина.

— Она обманула меня. Дала им фальшивую информацию, и они воспользовались ею, чтобы сбить меня со следа. Все еще шпионила за мной. Она подслушала мой разговор с Дарио и передала врагам, что ты влюблена в Массимо и не станешь его убивать. Тогда Антон решил взять дело в свои руки.

— Господи, Ренцо, — Рина вздыхает и прислоняется ко мне. Я обхватываю ее руками и прижимаю к себе еще крепче.

— Он держал Марию в заложниках. Сказал, что она умрет, если я не помогу ему захватить Вегас, что я и сделал. Но я предупредил Саверио, чтобы он мог уйти. Сказал, что ты его предала, чтобы он приехал сюда и ты отомстила.

— Это ты слил информацию о нашем местоположении? Это ты отправил русских преследовать нас на шоссе? — спрашивает она.

Он яростно качает головой.

— Нет, его люди следили за мной. Я высматривал «хвосты» и не заметил ни одного, но они, как оказалось, были там, — должно быть, на лице Рины отражается сомнение, потому что он говорит: — Клянусь, Ри-ри. Я бы никогда не отдал тебя им. Я тебя люблю. Пытался защитить и сохранить жизнь матери моих детей.

— Где твои дети, Ренцо? — спрашивает моя жена.

— Они в безопасности. В Мексике с бабушкой и дедушкой. У меня есть все необходимые меры безопасности, чтобы защитить их.

— Я проверял, — говорю на ухо своей жене, потому что знаю, что она захочет убедиться в этом.

— Антон послал тебя убить Массимо и меня, когда попытка на шоссе провалилась, — предполагает Рина.

— Он послал меня убить только Массимо. Сказал, что если я принесу его голову, он освободит Марию, — он захлебывается рыданиями. — Лживый сукин сын. Она была уже мертва. Он убил ее в тот день, когда похитил.

Моя жена излучает невероятное напряжение, и я провожу ладонью вверх и вниз по ее руке, надеясь, что это успокоит.

— Он сказал, что, если я не доставлю Массимо, то убьет мою жену, а затем и тебя. Когда я не появился на встрече, он выбросил тело Марии на нашем заднем дворе и напал на тебя. Ты заперла меня, и я был чертовски напуган. Не знал, что происходит, только то, что Антон вот-вот начнет действовать.

— Ты гребаный идиот! — кричит Рина. — Признай уже, Рен!

— Я знаю, — его тон кроткий. — Это была просто еще одна ошибка после множества других. Еще одно неверное суждение в длинной череде таких ошибок.

— Ты убил четверых моих людей, Ренцо, и ты действовал за моей спиной, вступил в сговор с русскими. Ты пытался убить Массимо. Нужно было просто прийти ко мне с самого начала. Если бы ты рассказал мне все, мы бы здесь не были.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — в его глазах блестят слезы, подсвеченные луной и ярким уличным освещением. — Ты думаешь, я хочу, чтобы мои дети остались сиротами?

— У меня нет выбора, — говорит Рина. Ее тело дрожит.

— Я могу это сделать. Ты не обязана, mia amata, — шепчу я ей на ухо.

— Обязана, — ее голос лишен эмоций, когда она высвобождается из моих объятий.

— Я знаю, моя донна.

Катарина кивает моим людям, и они ставят Ренцо на колени.

— Я люблю тебя, — говорит он, глядя на нее снизу вверх. — Всегда любил и всегда буду любить. Для меня было честью наблюдать, как ты становишься такой, какая ты есть сегодня. Ты не была бы такой, если бы поступала по-другому. Я прощаю тебя.

Рине требуется несколько секунд, чтобы заговорить, и я вижу, что она изо всех сил старается сохранить самообладание. Но я не вмешиваюсь. Она этого не хочет. Она должна справиться со всем сама, а я буду рядом, чтобы помочь ей собраться с мыслями.

— И я прощаю тебя, — говорит она. Опускается перед ним на колени. — И тоже люблю тебя, Ренцо. Не так сильно, но в моем сердце есть любовь к тебе. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал. Никогда не забуду, как ты заботился обо мне и помог вылечиться, — ее голос срывается, и она замолкает на несколько секунд. — Я хочу ненавидеть тебя за то, что ты поставил меня в такое положение, но не могу. Ты сделал все это, потому что пытался защитить.

— И себя тоже не нужно ненавидеть, — говорит он ей, и я уважаю его за то, что он не протестует против неизбежного. — Позаботься о моих детях, ладно? Я изменил свое завещание, оставив бабушке и дедушке доверенность до тех пор, пока детям не исполнится восемнадцать.

— Даю слово, что о твоих детях будут заботиться. Я лично буду регулярно навещать их. Они ни в чем не будут нуждаться.

— Спасибо, — он наклоняется и коротко целует ее.

Я ненавижу его за это, он разыгрывает драму, но сам виноват в своей гибели, а точнее, они с женой, и за это заплатят их дети.

На его лице отражается безмятежное умиротворение.

— Я готов, — он складывает руки перед собой и склоняет голову.

Я протягиваю руку, и Катарина, поднимаясь на ноги, держится за нее.

Она прокалывает ножом свой большой палец, кладя руку на его опущенную голову.

— Он пришел живым, а ушел мертвым. Да помилует Господь твою душу, — убрав руку с его головы, она отступает на шаг, поднимая пистолет.

Все мужчины вокруг нас застыли в полной тишине и неподвижности, наблюдая за происходящим.

— Покойся с миром, Рен, — шепчет она, нажимая на курок.

Выстрел чистый, прямо в череп, и мужчина падает вперед к ее ногам. Пистолет выскальзывает из ее руки, Рина разворачивается и идет к входной двери, каким-то образом сохраняя самообладание снаружи, но я знаю, что внутри она саморазрушается.