Месть королевы мафии

Глава 3

Катарина

Дверь в конференц-зал открывается, и Беннетт Маццоне встречает меня теплой улыбкой.

— Конти, добро пожаловать.

— Рада знакомству, дон Маццоне, — говорю я, пожимая ему руку.

— Взаимно, и, пожалуйста, зови меня Бен.

— Только если ты будешь называть меня Катариной, — отвечаю я с искренней улыбкой. Мне нравится, что он не церемонится. Это подтверждает все, что я слышала об этом человеке.

— Спасибо, что принял меня так быстро.

— Пожалуйста, присоединяйся к нам.

Он отходит в сторону, позволяя мне войти, и я чувствую на своей спине горящий взгляд Ренцо.

Комната длинная и широкая, в центре стоит блестящий прямоугольный стол из орехового дерева с шестнадцатью стульями. В углу комнаты, слева от длинного шкафа, у стены, стоит парочка офисных мольбертов. Аромат свежесваренного кофе витает в воздухе. Внушительная кофемашина с сопутствующими принадлежностями стоит рядом с подносом, на котором лежат бутылки с водой и пирожные. Из панорамных окон открывается вид на здание через дорогу.

Жалюзи на окнах нет, но это меня не удивляет.

Бен владеет этим зданием, и я знаю, что окна сделаны из специального стекла, которое выглядит прозрачным изнутри и тонированным снаружи. Я также знаю, что это пуленепробиваемое стекло — прочная конструкция, запатентованная одной из компаний дона Маццоне.

— Позволь представить, — говорит Бен, закрывая дверь и направляя меня к столу, за которым ждут остальные доны. Он объявляет их по очереди, и я перекидываюсь базовыми любезностями, изо всех сил стараясь сохранить лицо, когда приветствую Габриэля Греко. Незаметно вытирая вспотевшие ладони о край юбки, я заставляю себя фальшиво улыбнуться, официально встречаясь с одним из своих главных врагов.

Однажды я видела, как он смотрел на меня из дверного проема в подвале. Я лежала на холодном стальном полу клетки, которую в итоге назвала своим домом на семь месяцев, и мокла в луже собственной крови и мочи.

Каждый сантиметр моей кожи болел и пульсировал, а кожу головы жгло там, где Карло накануне вырвал клок моих волос. Я не могла пошевелить ни одним мускулом и заставить голосовые связки работать, чтобы обратиться к человеку за дверью с мольбой о помощи.

К тому времени я уже знала, что никто не придет мне на помощь.

Все, что я могла делать, — это смотреть на мужчину с озабоченным хмурым взглядом, пока он молча наблюдал за мной. Затем он обул кожаные туфли, и я услышала отчетливый звук, похожий на клацанье, когда он удалялся по лестнице как можно быстрее, чтобы скрыться от меня.

Больше я его не видела, и прошло не менее двух месяцев, когда Лео и Матео спасли меня.

Мое сердце бешено колотится, ладони липкие, а кровь стучит в ушах, пока я обмениваюсь с ним словами. Он улыбается, не показывая ни намека на узнавание, что приносит облегчение, но лишь незначительное.

— Присаживайся, — Бен выдвигает для меня стул, но прежде чем я успеваю сесть, дон Мальтиз прочищает горло.

— Ее нужно проверить на наличие оружия.

Уголки его губ подрагивают.

— Вызываюсь добровольцем.

Его жадный стариковский взгляд блуждает по моему телу, не испытывая ни малейшего стыда, пока несколько человек неловко ерзают на своих местах. Похоже, яблоко от яблони упало не слишком далеко.

Бен бросает суровый взгляд на своего коллегу.

— Я не стану удостаивать этот комментарий ответом, а лишь извинюсь за твое неджентльменское поведение.

Бен поворачивается ко мне с искренним выражением лица, и теперь я точно понимаю, что его репутация не преувеличена.

— Пожалуйста, прими мои извинения, донна Конти. Роберто перешел все границы.

С лица дона Мальтиз исчезает всякий намек на юмор, и я подавляю улыбку.

— Все в порядке. Ничего нового, я и похуже видала, — холодно отвечаю я, элегантно опускаюсь в кресло и кладу мобильник на стол. По крайней мере, это отвлекло от панической вспышки, которая бурлила в моих жилах, ведь я нахожусь в одной комнате с братом своего похитителя.

— Очень жаль это слышать.

Бен занял место во главе стола.

— Я искренне надеялся, что наша организация вышла за рамки архаичного отношения к женскому полу в далеком прошлом, но очевидно, что мне все еще есть над чем работать.

Он бросает еще один резкий взгляд в сторону Мальтиз.

Я хочу сказать, что это безнадежная затея, пока такие люди, как дон Мальтиз, заседают в руководящем органе «Комиссии». Судя по тому, что я слышала о его сыне, не уверена, что его преемник будет намного лучше.

— Мой сын очень хорошо отзывается о тебе, — говорит дон Дипьетро, проводя мясистой рукой по густым седым волосам.

Бен несколько секунд изучает меня.

— Откуда ты знаешь Круза?

— Мы познакомились благодаря общим коллегам на одном мероприятии в Цинциннати несколько лет назад, — соврала я.

Я намеренно не присутствовала на свадьбе Анаис и Круза Дипьетро шесть лет назад. Защита моей личности для осуществления плана — превыше желания увидеть свадьбу сводной сестры.

Мы с Анаис общаемся в основном по телефону или Face-Time, и она знает, что нужно держать наши отношения в секрете. У нее тоже есть свои причины для мести Бену. Я взяла Круза в оборот только пару лет назад, когда поняла, что могу манипулировать им, чтобы он помог мне, и была уверена, что он пойдет на это. Конечно, он и половины не знает. Я скормила ему нужное количество информации, и не больше, чтобы он выполнил мою просьбу.

— Насколько я понимаю, у тебя есть сведения о войне, разгоревшейся вокруг цепочки поставок на улицах, и имеется предложение, как ее разрешить.

Острый взгляд Бена приковывает меня к месту.

— Верно.

Я сохраняю зрительный контакт, немного расслабляясь в кресле и открывая крышку на бутылке с водой. Медленным, уверенным движениям я наливаю немного воды в стакан и делаю глоток, пока мой взгляд уверенно перескакивает с одного мужчины на другого.

Опустив стакан, я раздвигаю губы, высовывая язык и облизывая нижнюю губу. Затем глубоко вдыхаю, и это движение привлекает внимание к моей груди.

Теперь я в центре внимания всех мужчин в комнате, за исключением одного.

Ключ к уверенности — это язык тела.

Познавательная беседа и умение держать себя в руках в компании мужчин помогут мне только в том случае, если мое тело не покажет страх. Поэтому я научилась держать себя в таких ситуациях. Прямо, но расслабленно, взглядом скольжу по пяти самым влиятельным итальянским американцам в США, пока они ждут, когда я подам голос.

Скрытый страх разгорается, когда мои глаза ненадолго задерживаются на Габриеле. Он очень похож на Карло: те же темные волосы и шоколадно-коричневые глаза, но если у Карло был злой холодный блеск во взгляде, то у его младшего брата глаза более теплого карего цвета. И все же смотреть на него — все равно что смотреть в лицо призракам прошлого, и это может напугать.

Если я поддамся страху. Но этого не будет.

— Говори, — подает голос Лука Аккарди, мягко подталкивая меня своими словами и резким наклоном головы.

С потолка на другом конце стола опускается экран, и я нажимаю на телефон. Бен дал мне доступ к технике, чтобы я могла представить наглядную презентацию. Я на собственном опыте убедилась, что мужчины не принимают мои слова без доказательств, и пришла подготовленной.

Открываю первый набор фотофайлов, и они быстро загружаются на экран, пока все пятеро мужчин с нескрываемым интересом наклоняются вперед в своих креслах.

— Триада заключила сделку с парагвайцами, по которой они получают львиную долю поставок в город, — говорю я, опуская ту часть, что это я скрытно все организовывала. — Ирландцы и мексиканцы спорили с парагвайцами из-за пропавших грузов и задержек заказов, пока недавно им не стало известно о предательстве Ли Чанга. Они встретились с ним, чтобы уладить дело миром, — добавляю я, переходя к фотографиям, на которых изображен лидер Триады, встречающийся со своим парагвайским связным под покровом ночи, и несколько грузовиков, выезжающих из порта, груженых кокаином и марихуаной.

На следующем снимке — китайские склады, заваленные разнообразными наркотиками и химикатами. Бен ругается под нос, когда я показываю крупный план.

— Они также заключили сделку на поставку героина и метамфетамина через Канаду. Китайцы известны тем, что смешивают наркотики с химикатами, чтобы получить некачественный продукт, который вызывает большую частоту случайных передозировок. Когда они работали с ирландцами и мексиканцами, существовал стандарт контроля качества. Теперь они делают все по-своему. Именно эти сведения в конечном итоге стали причиной войны.

Бен и другие доны обмениваются взглядами, и я понимаю, что для них это новость. По мне пробегает волна возбуждения. Люблю, когда план воплощается в жизнь.

— Ирландцы и мексиканцы остаются в союзе, и они намерены стереть Триаду с лица земли в Нью-Йорке и поделить территорию. Надежный источник подтвердил, что в следующем месяце Триада ожидает большую партию арсенала. Кровопролитие, которое вы наблюдали на улицах в последнее время, — ничто по сравнению с тем хаосом, который будет развязан.

— Откуда ты знаешь об этом? — спрашивает дон Маццоне. — Это не в твоей юрисдикции.

— Мы соседи. Вполне естественно, что-то да дойдет до меня. Я потратила годы на создание надежной сети контактов, которые держат меня в курсе событий по всей территории США.

— Впечатляет.

Он смотрит на меня в тихом раздумье, его лицо не выдает ни намека на беспокойство, которое он, должно быть, испытывает.

Он не признает, что моя информация лучше, чем его. Не виню его. Я бы тоже молчала.

— Наше нежелание вмешиваться дорого нам обошлось, — говорит дон Дипьетро.

— С этим нужно разобраться, пока война не затянула всех нас, — добавляет дон Аккарди.

— Каково твое предложение? — спрашивает дон Греко, и я стараюсь не шипеть на него в ответ.

— На самом деле все очень просто. Дайте мне полный контроль, и я уберу Триаду, ирландцев и мексиканцев и буду управлять поставками в Нью-Йорке от вашего имени.

Дон Мальтиз разражается раскатистым хохотом, и мне очень хочется выпотрошить этого ублюдка, пока его кишки не окажутся на полу.

— Просто? Ты с ума сошла? Нет ничего простого в устранении трех главных поставщиков на улице. Один только ответный удар приведет к такой же кровавой войне.

— Это не первая моя битва. Как еще, по-вашему, я добилась контроля над несколькими штатами США?

— Я могу понять устранение Триады. Эти засранцы нарушили мир, но ирландцы и мексиканцы годами сосуществовали с нами без каких-либо проблем, — говорит дон Дипьетро. — Ополчиться на них без должной причины — плохо для бизнеса.

— Мой послужной список заставляет с этим не согласиться.

— Ты же не можешь сказать, что, уничтожая конкурентов в других штатах, все было гладко, — говорит Бен, глядя на меня с отвратительной заинтересованностью.

— Конечно, приходилось нелегко, но вся хитрость в том, чтобы предвидеть и действовать первыми. Есть несколько мелких банд, действующих в разных частях Нью-Йорка, которые не упустят шанса избавиться от посредников и контролировать поставки.

На экране появляется список, составленный Дарио.

— Ни одна из этих местных банд не является серьезным конкурентом. Мы уничтожим их одновременно с другими, устанавливая везде своих людей и купив их верность.

— Это слишком рискованно, все может пойдет наперекосяк.

Дон Мальтиз окидывает меня оценивающим взглядом.

— Нет, — мой голос уверенно разносится по комнате. — Моя стратегия работает. Она тщательно проверена. Я еще не представила второй элемент этого плана, сначала нужно заручиться вашим согласием.

— Ни один из этих штатов не является Нью-Йорком, — говорит Греко.

— Я в курсе.

Я сверлю его острым взглядом, прежде чем переключить свое внимание на Бена.

— Моя команда работает над этим уже несколько месяцев. У нас есть данные наблюдения, которыми мы можем поделиться, а также списки имен и адресов, маршруты распространения, расположение складов и конспиративных квартир. Ознакомься с ними сам, если нужны еще доказательства.

— Я бы хотел это изучить, — соглашается он, и я провожу пальцами по своему телефону, отправляя ему заранее подготовленное письмо со всей информацией. Его телефон пикает. Бен бросает на него короткий взгляд и кивает в мою сторону.

— Парагвайцы никогда не пойдут на это, — говорит дон Мальтиз, решительно настроенный на то, чтобы моя идея была отвергнута. — Они не смогут поставлять нужное количество для наших VIP-клиентов, а также обслуживать весь уличный бизнес.

— Мы не можем рисковать, разозлив их и нарушив наши нынешние поставки, — соглашается дон Аккарди.

— Мы в них не нуждаемся. Мой поставщик готов поставлять продукцию в Нью-Йорк. Они доставляют быстрее, у них есть нужный объем, и их продукт намного качественнее.

Рот Бена сжимается в тонкую линию.

— Ты говоришь о колумбийцах.

Я специально не скрывала, кто является моим партнером по поставкам. Хочу, чтобы они поверили, что колумбийцы поставляют большую часть моего товара, хотя на самом деле основную часть поставляют русские.

Я киваю, когда дон Аккарди шипит себе под нос.

— Мы будем сотрудничать с ними только через мой труп.

Было бы славно, — думаю я, безразлично глядя на него.

— Деловые решения, основанные на эмоциях, неразумны. Я знаю, что между Нью-Йорком и колумбийцами существует вражда, но…

— На то есть веские причины, — говорит дон Дипьетро, перебивая меня, пока дон Греко беспокойно ерзает на своем месте.

— Этим ублюдкам нельзя доверять, — добавляет дон Аккарди.

— Я работаю с ними уже четыре года и могу за них поручиться. Они могут поставлять нам то, что нужно, и они надежны.

— Мы не просто так вышли из уличной торговли много лет назад.

Бен барабанит пальцами по столу.

— Мы должны вмешаться сейчас, чтобы решить эту проблему, но это не значит, что мы хотим управлять ею в дальнейшем. Это головная, ненужная боль.

— Вот тут-то я и помогу. Я умею управлять этим. Вам не нужно будет и пальцем шевелить. Я буду управлять все за вас.

— А что нам за это будет? — спрашивает дон Мальтиз.

— Я договорилась с колумбийцами о значительной скидке, что позволит вам сэкономить на существующих заказах и получить десять процентов с уличной торговли для себя.

Все головы поднимаются, и я понимаю, что попала в цель. Прибыль всегда берет верх над возражениями.

— Вы получите значительную выгоду, просто одобрив меня и мой план.

— Если мы согласимся, — говорит дон Аккарди, — а это большое «если», то ты будешь подчиняться непосредственно нам. Зачем тебе это? Ты сама себе хозяйка. Судя по всему, ты богата и влиятельна. Зачем теперь перед кем-то отчитываться?

— Я хочу большего, — откровенно заявляю я. — Жажда успеха — вот топливо, которое мной движет, — лгу я, потому что моя единственная мотивация — месть. Я смотрю на Бена. — Я верю в то видение, которое вы и «Комиссия» имеете для всех итальянских американцев. Я верю, что могу принести пользу и сыграть свою роль.

Наклоняюсь вперед, и мои глаза сверкают волнением.

— Представьте себе США, где всеми поставками наркотиков управляет «Комиссия». Мы станем крупнейшим рынком в мире, обслуживаемым двумя-тремя ключевыми поставщиками, которые продают только нам. Мы можем воспользоваться технологическими и финансовыми ресурсами, имеющимися в вашем распоряжении, чтобы оцифровать распределение и оплату таким образом, что мы останемся вне поля зрения и избавимся от необходимости отмывать так много наличных.

— Думаешь, что сможешь либерализовать наркотики? — в тоне Бена сквозит недоверие.

— Не так, как мы узаконили другие части нашего бизнеса, но я считаю, что есть более разумный способ справиться именно с этим, что обеспечит нам большую защиту.

Я возвращаю свое внимание к остальным мужчинам за столом, которые все еще не полностью согласны с этой идеей.

— Это долгосрочный план. Не то, чего можно достичь в одночасье. Мы начнем с восстановления контроля в Нью-Йорке, создания новой команды и новых процессов, и как только дело будет сделано, поговорим о том, чтобы перейти в Нью-Джерси, Бостон, Чикаго и другие территории. Мы создадим рабочую модель и будем продавать ее до тех пор, пока все поставки не окажутся под нашим контролем.

Я делаю паузу, чтобы выпить еще один глоток воды, прежде чем продолжить.

— Итак, отвечая на твой вопрос, дон Аккарди, вот почему мне это нужно.

— Ты дала нам много поводов для размышлений, — говорит Бен, — и многое заслуживает внимания, но у нас есть одна ключевая проблема.

— Доверие, — предполагаю я.

Он кивает.

— Я знаю, что ты хорошо себя зарекомендовала. Я знаю, что о тебе говорят в семьях. Ты трудолюбива и выполняешь свои обещания. Но ты — чужая.

— И женщина, — добавляет дон Мальтиз.

Я нарочито опускаю взгляд на свою грудь, а затем поднимаю подбородок и кокетливо ухмыляюсь.

— Насколько мне известно.

— Женщины слабы, — отвечает он, одаривая меня самодовольной ухмылкой. — Их уважают только за то, что у них между ног, а не за то, что между ушей.

— Мизогиния. Какой сюрприз, — ворчу я, обводя кончиком пальца край своего бокала.

— Твои сексистские и эйджистские⁴ высказывания начинают утомлять, Роберто. Прояви к донне Конти уважение, которого она заслуживает, — говорит Бен дону Мальтиз, заслужив мое восхищение. В Беннете Маццоне есть много того, чем я восхищаюсь и что уважаю.

Жаль будет убивать его.

— Я понимаю, что доверие и преданность нужно заслужить, — говорю я, поддерживая разговор. — Я прекрасно понимаю, что то, о чем я прошу, — это большой риск для вас, поэтому у меня есть потенциальное решение, которое, думаю, вас устроит.

Я намеренно блуждаю взглядом по Габриэлю Греко.

Бен сидит, выпрямившись, на его лице мелькает понимание.

Я смотрю прямо на президента.

— Кажется, вы ищете невесту для Массимо Греко. Я выйду за него замуж и только потом буду решать всю ситуацию для «Комиссии», — устремляю взгляд на своего шокированного врага через стол, — с фамилией Греко.