Молодцы твои ребята

Мне бы такую птицу!

Хорошо жить на свете, когда у тебя есть друзья, когда есть такое интересное занятие как шелководство.

Вечером Валерий расспрашивал сестру: откуда ребята взяли гусениц? Наловили?

— Нет, получили на гренажном пункте, в районе, — сказала Марина и объяснила: — это вроде питомника. Там из яичек, их называют «грена», отложенных бабочкой-шелкопрядом, вылупляются совсем маленькие чёрненькие гусеницы.

— Вот оно что! — Валерий понимающе кивнул. — Значит, это очень ответственно — выращивать шелкопрядов.

— А ты как думал! — Марина серьёзно поглядела на брата. — Все колхозные бригады получают грену на этом пункте.

— А где берут бабочек-шелкопрядов?

Оказалось, что их выводят из гусениц, из тех самых, которых выкармливают в бригадах. Отбирают лучшие коконы и ждут, пока куколка в коконе превратится в бабочку.

— А я увижу всё это? — осведомился Валерий.

Сестра обнадёжила его: за месяц произойдут все превращения шелкопрядов.

Валерий успокоился, пусть гусеницы пока отдыхают, спят, а когда проснутся, он вместе с ребятами станет ухаживать за шелкопрядами.

Одно немного смущало Валерика. Сёмушка сказал, что добывать шёлк не мужское дело. Шёлк это для платьев, для бантов девочкам. Стоит ли стараться ради каких-то пустяков. Вот корабли или самолёты делать почётно, потому что для лётчиков, для моряков.

Валерий долго и внимательно разглядывал платье сестры. Ну, так и есть, шёлковое.

— У тебя платье — шёлковое? — спросил он сестру.

— Что? — удивилась она вопросу.

— Шёлковое, спрашиваю, платье?

— Да, а что тебе?

— Червяки-шелкопряды делали?

— Вот ты о чём. Нет, не они. Это шёлк искусственный. Его машинами на заводах из дерева делают.

— Зачем же тогда червяков растить?

— Смешной ты, натуральный шёлк дорогой и ценный материал, — сказала Марина. — Это замечательный материал. Он и прочный, и тёплый, и гигиеничный. Тоненькая шелковинка так крепка, что во время операций врачи зашивают ею раны. На автоматических телефонных станциях не могут обходиться без лент, сделанных из шёлковых и металлических нитей. Для лётчиков из шёлка парашюты шьют. Палатка папанинцев была шёлковая.

Даже лётчикам нужен шёлк. Значит, шелкопряды ничуть не хуже планёра, успокоился Валерий. Это очень важно, и надо обязательно сказать Сёмушке. Может, и он тогда передумает, и они вместе будут кормить этих червяков.

После ужина было уже поздно идти к Сёмушке, Марина не пустила.

Рано утром Вася пришёл к Валерию и сразу заторопил его. Пора в сад, заготовлять тутовые листья для шелкопрядов. Там уже собралась вся бригада.

Так вот какие эти тутовые деревья — шелковицы. Старые, высокие, с густой кроной. Листья вроде как у липы, а ягоды похожи на малину. Есть молодые невысокие деревца — их нарочно сажают, чтобы разводить побольше гусениц.

Гусениц кормят через два с половиной, три часа. Не лазить же днём и ночью по деревьям. Корм заготовляют в прохладное время суток — рано утром и вечером, и хранят в отдельном сарае — листохранилище, чтобы листья не засохли.

Много, очень много листьев надо запасти на сутки для своей и тёти Нюшиной выкормок.

Ребята работали дружно и быстро, а лучше всех Кэто. Будто и не торопилась, а листьев набирала больше всех. Валерий старался понять, как это у неё так получается. Сам он никак не мог угнаться за другими, хотя очень старался. Раз даже заметил, что Кэто неодобрительно смотрит на него.

— Они проснулись? — нетерпеливо спрашивал Валерий то одного, то другого.

Нет, гусеницы ещё спали.

Работали не так уж долго, а глядишь, сколько корзин перетаскали в листохранилище. Когда оно было заполнено, все пошли по домам. Какими вкусными показались творог, сыр, фрукты! Но Валерий торопился — надо скорей к Сёмушке.

— Валька пришёл, молодец! Наконец-то! — Сёмушка выскочил ему навстречу. — Дружба! — крикнул он.

— Дружба! — как эхо повторил гость.

Хозяин повёл своего друга прямо к себе, в «кладовую сокровищ» — маленькую каморку с небольшим оконцем. Чего тут только не было: куски фанеры, поломанные инструменты, проволока, гвозди, искалеченный часовой механизм. Целое богатство, хотя навряд ли сам хозяин знал, что у него есть, такой здесь царил беспорядок. От всего этого у Валерия разбежались глаза, и он чуть не забыл о цели своего посещения.

Сёмушка разыскал в груде хлама какое-то подобие самолёта, смахнул с него пыль и начал прилаживать помятые крылья.

— Хороша? — спросил он гостя, гордясь своей моделью.

— Ага, — рассеянно, думая про своё, ответил Валерий. Сёмушкино мастерство не произвело на него впечатления. В Ленинграде, в Доме пионера и школьника Валерий видел не такие, а премированные модели. Но сейчас гостя занимало другое, и он начал серьёзный разговор.

— Знаешь, без шёлка и лётчики не обойдутся, — сообщил он с видом знатока.

— Обойдутся, — безразлично ответил Сёмушка.

— Ты ничего не понимаешь, — возразил Валерий. — Шёлк самый прочный, самый тёплый, самый… — Но тут он забыл, какое ещё свойство шёлка назвала Марина.

Сёмушка слушал невнимательно. Он никак не мог приладить пропеллер, тот не держался на погнутом гвозде.

— Нет, ты послушай, — настаивал Валерий. — Шёлк — это для телефонов.

— Готово! — Сёмушка победоносно поднял вверх свою модель. Но почему-то колесо сразу отвалилось. — Вот я его ниточкой, — сказал конструктор. — Пойдём, — и он ввёл Валерика в комнату.

Первое, что заметил Валерий в комнате, это портрет молодого военного, очень похожего на Сёмушку. То была фотография капитана Андрея Шмелёва, сына тёти Нюши и отца Сёмушки. Из-под пилотки выбивались вьющиеся волосы, открывая высокий лоб. Глаза, внимательные и весёлые, приветливо встречали каждого, кто переступал порог комнаты.

Второе, что остановило внимание Валерия, — ящик на табуретке возле самого окна. Валерий подошёл поближе и увидел, что это не ящик, а грубо сколоченная клетка, видимо, Сёмушкиного изготовления. Две её стенки были сделаны из проволоки, потолок — из старой, ржавой сетки. В клетке прыгала птица. Дрозд! Чёрный дрозд, с круглыми глазами и длинным, слегка загнутым книзу клювом.

Дрозд уставился на пришельца своими чёрными глазками, словно спрашивал: «Ты зачем пришёл?».

Про шёлк, про гусениц — про всё позабыл Валерий. Он видел одного только дрозда. Вот бы такого чёрного красавца в школу, в уголок живой природы. Каких червяков носил бы Валерий этому дрозду!

— Ты говоришь, он обжора?

— Кто? Самолёт? — Сёмушка рылся в бабушкиной шкатулке с нитками.

— Да нет, твой дрозд.

— Не напасёшься на него еды.

— Ты его как, по режиму кормишь?

— Ого, выдумал! Режим! Ему ведра червяков на час нехватит. Ненасытный он!

— Значит, ему не вредно целый день есть?

— Выдумал ещё! Чего ты пристал с дроздом?

Птица, выпятив грудку, расправила хвост, собрала крылья. Легко перепрыгнув на жёрдочку, обхватила ее длинными пальцами и снова уставилась на Валерика, будто спрашивала: «Нравлюсь я тебе?».

— Ну и дрозд! Вот мне бы такого, — вздохнул Валерик.

— А на что тебе?

— Как на что? В кружке юннатов это был бы самый красивый экспонат…

Если бы привезти такого дрозда в школу, разве кто-нибудь посмел бы выгнать Валерия из уголка живой природы — размечтался мальчик. И тут же поведал своему другу, как его называли малышом, выпроваживали из живого уголка, словом, обо всех своих обидах и надеждах.

Хозяин дрозда отложил модель и очень серьёзно выслушал друга. Глаза у Сёмушки стали большие, глубокие. Он не смеялся и не дразнил Валерия. Такое дело понять надо. А что малышом называют, глупости это. Ведь Сёмушка не обижался на Васю, когда тот дразнил его «пустомелей».

— Зачем тебе эти юннаты? — задумчиво проговорил Сёмушка. — Шел бы в авиамодельный, там соревнования, рекорды устанавливают.

Не по душе ему авиамодельный кружок, признался Валерий. Он терпеть не может клеить, чертить, а животных любит…

Ну что ж, у каждого свои вкусы. Это Сёмушка хорошо понимал, ему ведь не нравилось выводить шелкопрядов.

— Я помогу тебе! — глаза у Сёмушки заблестели.

— Поможешь?

— Обязательно. Достану такого же дрозда! — великодушно пообещал Сёмушка.

Проще всего было бы подарить своего, не очень-то и нужна Сёмушке эта птица. Но его дрозд учёный. Не совсем, правда, учёный, однако Сёмушка надеялся доучить его. Это будет дрозд-почтальон. Очень удобно, если птица научится переносить письма. Сёмушка даже привязал дрозду к ноге тесёмочку, чтобы записку укреплять, дрозд привык и хорошо с ней летал. Вот осталось приучить летать птицу в разные места и возвращаться домой.

Болтая без умолку, Сёмушка сообщил, что в колхозе один мальчик может всякую птицу изловить. Правда, мальчик этот гостит сейчас в Москве, но можно попросить его отца — лучшего здесь птицелова. И вообще тут ребята поразъехались, кто куда. Многие из их школы отдыхают в горном пионерлагере, а двое — даже в Артеке.

Наверное, Сёмушка болтал бы ещё долго, но пришла бабушка.

— Вот ты где, Валерик, — тётя Нюша приветливо поздоровалась с мальчиком. — Тебя Марина Петровна ищет, поди узнай, зачем, и приходи к нам обедать.