Монахи-молчальники

Глава 33

Он спал как убитый, но проснулся, как только рассвет проник в комнату. Танкред встал с кровати, подошел к окну. Небо было пасмурным, но он не мог сказать, заволокли ли его легкие облака или дождевые тучи, — было еще слишком темно.

Танкред достал рабочую одежду, доставленную ему Черным Петером, облачился в нее, надел резиновые сапоги, затем, бухая ими, спустился на первый этаж. В комнате поблизости кто-то возился, но он уже твердо собрался на выход. Вышел на воздух, побрел по подъездной дорожке к воротам, а оттуда пошел напрямик к раскопкам.

Грязи было поменьше, чем накануне, но под ногами все еще хлюпало. Глянув теперь на хмурое небо, Танкред понял, что скоро пойдет дождь.

Приблизившись к реке, он подобрал сделанный им шест и поплелся к кромке воды. Казалось, что за ночь река слизнула еще два или три фута почвы. Сейчас тут стало уже слишком глубоко, чтобы можно было запросто шагнуть в воду и поорудовать шестом, поэтому Танкред распростерся по земле, держа голову над самой водой.

Он потыкал шестом вокруг и собрался прозондировать под берегом, но в этот момент краем глаза уловил какой-то предмет, выступающий из размытой водой земли. То ли осколок камня, то ли кусок окислившегося железа около фута в диаметре, выступающего наружу лишь на три-четыре дюйма.

Почва была мягкой, почти грязь, и Танкред начал выгребать ее пальцами. Потом двинул кулаком по круглому предмету, который оказался твердым, хотя и податливым.

Он поработал минут десять, обнажив четыре или пять футов кругляка, когда предмет неожиданно выпал из грунта в реку. Танкред, не мешкая ни мгновения, ступил в воду. Она доходила ему до пояса и даже выше, но он, нагнувшись, обшаривал дно реки и нашел этот шероховатый предмет.

Вещь оказалась тяжелой, весом в сорок или пятьдесят фунтов, около фута в диаметре и футов пять в длину. Он положил ее на берег. Выбравшись из воды, вытащил перочинный нож, потыкал им в предмет. Он оказался окислившимся, обросшим землей и гравием от долгого пребывания в грунте, железом. Танкред воткнул нож в предмет почти на всю длину лезвия и уперся в твердый материал — совсем не податливый. Им начало овладевать возбуждение.

Подняв цилиндрический предмет, Танкред взвалил его на плечо и потащил, тяжело ступая, к палатке у стены замка. Войдя внутрь, отпустил концы полога, затем сбросил цилиндр на койку. И вскоре, отыскав инструмент потяжелее — зубило, принялся за работу. Наружный слой окиси металла и спрессовавшейся почвы удалось удалить довольно легко, но после очистки пары дюймов наслоений процесс соскабливания стал более трудным. Пришлось бить молотком по головке зубила.

Через полчаса работы цилиндр стал меньше, не более семи дюймов в диаметре. Танкред стал работать осторожнее и настолько увлекся, что совершенно перестал обращать внимание на окружающее. Он не слышал, как кто-то приблизился к палатке. И заметил Гелену, только когда она уже вошла внутрь.

— Ты что-то нашел? — воскликнула Гелена.

— Внизу, у реки. Эта штуковина торчала из размытого берега.

— Это…

— Не золото, — поспешно предупредил ее Танкред, — слишком легкое. Но очень старое. Пролежало в земле долгое, очень долгое время…

Он еще раз ударил по зубилу — и его рубящая кромка зазвенела о нижний слой металла. Гелена подошла ближе, горя желанием помочь Танкреду, но он с жаром набросился на работу, теперь используя зубило как режущий инструмент. Срезал слой по всей длине цилиндра, затем стал использовать зубило как рычаг. Напряг все силы — и вдруг оболочка из окислившегося железа треснула и опала, обнажив круглый металлический цилиндр, не более пяти дюймов в диаметре и чуть более трех футов в длину. Это была медь или бронза. Один конец цилиндра оказался сплошным, другой — с крышкой на запоре, который, однако, задубел, не поддавался. Еще удар зубилом — и с запором было покончено.

Секунда ушла на то, чтобы отковырнуть крышку.

Танкред поднял цилиндр, заглянул внутрь, затем перевернул его открытым концом вниз. Длинный предмет, завернутый в материю, выскользнул на койку.

Плотно замотанный тканью, он выглядел длинным и тонким. Ткань казалась чем-то вроде вышитого бархата.

— Пурпур, — произнес Танкред, — ткань царственных особ.

Гелена потянулась к находке, но он перехватил ее руку:

— Осторожно!

Затем он сам развернул ткань, ловко работая пальцами. Материя все еще была прочной. Разматывая, Танкред заметил впряденные в нее тусклые металлические нити, золотые — в этом он не сомневался.

Танкред уже догадался, что завернуто в ткань, поэтому не удивился, когда наконец на койке оказался обнаженный меч. Это был древний меч, с рукояткой прекрасной работы. Металл потускнел, но не заржавел.

Танкред осторожно взялся за рукоять, поднял меч и сделал короткий секущий удар. Гелена воскликнула:

— Это же просто обычный меч. Старый, но никакой ценности он не представляет. Разве что рукоятка сделана из чистого золота.

— Золото для этого не годится — оно слишком мягкое, — возразил Танкред. — А этот меч, должно быть, повидал немало схваток. — Он протянул рукоятку к свету, заметив выгравированные на ней слова.

Гелена, захваченная его волнением, встала рядом, пытаясь прочесть надпись.

— Похоже на латынь.

Он кивнул и прочел:

— «Atla Rex Filius Mundzuk».

— Атла, — повторила она, затем воскликнула: — Аттила!

— «Аттила, король, сын Мандзака», — перевел Танкред. — Это меч Аттилы.

— Тогда, значит, мы рядом с сокровищами, — вырвалось у нее.

— Мы вблизи от него вот уже два дня. В этом я не сомневаюсь с тех пор, как определил местонахождение погребального кургана. Находка лишь подтверждает, что мы копаем в верном месте. Найдем и другие вещи — дай только время. Но эта первая находка такая, что… — Он сделал паузу. — Поистине грандиозно!

— И что же такого удивительного в старом мече?

Танкред покачал головой:

— Ты не знаешь легенды об этом мече?

— А что, о нем есть еще и легенда?

— Есть, и она старше, чем легенда о мече короля Артура, известная тебе по «Нибелунгам». Только там магический меч у Зигфрида, а в истории это Аттила. Что подтверждают все источники. Ну так вот, когда умер Рагула, дядя Аттилы, трон остался Аттиле и его старшему брату Бледе. И хотя Бледа больше любил охоту, чем власть, он не собирался отдавать ее Аттиле. А тот, в свою очередь, чтобы претворить в жизнь свои мечты о завоеваниях, нуждался в единоличном правлении. Однажды к нему пришел пастух. Из земли выступал конец меча. Одна из овец пастуха порезала о него свою ногу. Меч, когда его выкопали, блестел как новый, хотя был древним и пролежал в земле с незапамятных времен. Аттила дал его своим гаруспикам — предсказателям будущего. Те сразу признали находку и провозгласили: «Кто бы ни владел этим мечом, он будет править страной, в которой его нашел». Ну, Аттила завладел мечом и дал всем знать, что он волшебный. Через несколько недель его брат Бледа погиб в результате несчастного случая на охоте. Инцидент? Как же! Его убил Аттила. И уже как король Аттила начал объединять гуннские племена. А к 441 году нашей эры стал уже достаточно силен, чтобы штурмовать цитадель Сингидунума…

— Белград?

Танкред кивнул и посмотрел на лезвие меча:

— Тот самый волшебный меч.

— Если этот меч значил так много для Аттилы, то почему его не погребли в самой могиле?

— Должно быть, он там и был. Но возможно, землетрясения, которые не раз тут были, разбросали содержимое захоронения. А может, могила была разграблена…

— Ох, нет!

— Я подозреваю, что здесь есть подземный источник, — поделился своими опасениями Танкред, — уж больно мягкой мне показалась земля с самого начала. Источник, который возник, возможно, несколько сотен лет тому назад, вымыл часть нижних слоев почвы. Под нами должна быть настоящая пещера со сводом земли над ней. В том, что в нескольких местах река подпитывается водой из-под берега, я убедился сам лично.

— Но ты говорил, что здесь должны быть тонны золота!

— Да. Возможно, оно осело глубже в землю. А более легкие предметы, как этот меч, из захоронения вынесло водой. Все они сейчас, возможно, в Тамише или Дунае. А то и в Черном море. — Танкред положил меч на койку и начал вновь пеленать его в древнюю ткань. — Ты хочешь взять его в замок? Тогда я счищу с него эту грязь…

Он провел десять минут счищая окалину. Затем проковырял дыру в полу палатки, вонзил меч в землю и извлек его уже чистым. Вскоре после того, как Гелена ушла, Танкред услышал, что снаружи подходят рабочие, и, бросив быстрый взгляд вокруг себя, он вышел из палатки. На лицо ему упала большая капля дождя. Танкред направился к замку, а по подъездной дорожке ему уже пришлось бежать, чтобы не промокнуть.

Он нашел Гелену в гостиной. Развернутый меч лежал на столе. Танкред покачал головой:

— Не думаю, что нам следует кому-либо говорить, что мы его нашли.

— А что, есть причина держать это в секрете?

— Думаю, да. Если снова начнется дождь, а Черный Петер услышит, что мы что-то нашли, он потребует, чтобы раскопки продолжались, а в такую непогоду копать слишком опасно.

— Но я, как и он, хочу найти сокровища.

— Ты уже сейчас его добыла.

Она посмотрела на меч:

— Он не выглядит особенно ценным.

— Это подлинный меч Аттилы. Британский музей заплатит за него миллион фунтов стерлингов. А какой-нибудь богатый американский коллекционер, возможно, отвалит и больше.

— За что? — воскликнула Гелена.

— Библия Гутенберга сегодня стоит полмиллиона долларов. Их было напечатано сотни, если не тысячи экземпляров. В наши дни осталось еще не менее дюжины. А меч Аттилы один.

Гелена прошла к столу, взяла в руки меч, рассмотрела надпись на рукоятке.

— Она… она на латинском. А почему не на… гуннском?

— Гуннского письменного языка просто не было. Но если ты помнишь то, что учила в школе об Аттиле, то должна знать: он жил заложником за отца и дядю при дворе в Равенне целых четырнадцать лет. Рос вместе с сыновьями королей и принцев. Свободно говорил и писал по-латыни. Подлинная надпись и должна быть на латинском. Даже германцы во времена Аттилы едва лишь начинали развивать свою письменность, а ведь они были уже относительно цивилизованными людьми.

Она положила меч и, заворачивая его в пурпурную ткань, прошептала:

— Миллион долларов.

Танкред пошел к двери, но Гелена его остановила:

— Завтрак будет готов через несколько минут.

— Я только скажу рабочим, чтобы шли домой.

Он быстро спустился вниз, схватил дождевик и шляпу от дождя, затем вышел наружу. Дождь лил не переставая, и Танкред, из-за того, что шел опустив голову, не сразу заметил автомобиль, подкативший по подъездной дорожке к воротам замка.

Рабочие жались к стене, пытаясь хоть как-то укрыться от дождя. Переводчик находился недалеко от дороги, и Танкред окликнул его:

— Скажите рабочим — пусть отправляются по домам!

Дверь лимузина с шумом открылась, наружу выпрыгнул Карапетаржевич, укутанный в плащ.

— Нет, они будут работать! — гаркнул он. — Небольшой дождь никому не повредит.

— Может, они и в состоянии работать в любую погоду, а я — нет, — резко отозвался Танкред.

Карапетаржевич завопил, отдавая приказы на сербском. Крестьяне-поденщики начали рассеиваться. Площадь раскопок выглядела морем грязи, рабочие скользили и падали, но, похватав лопаты, забрались по разбухшим от воды траншеям.