Мой отчим - советский пенсионер

Глава 20

То, что я услышала от бабушки, повергло в такое недоумение!.. До прострации. Даже в голове не укладывается, как дяде Семёну удалось подобное: оказывается, он ухитрялся в разных местах работать одновременно. И кем? Забойщиком и бухгалтером разом! Уму непостижимо…

Если подробней, то дело обстоит так: бабушка получила два письма из заводоуправления одной и той же шахты Карагандинского бассейна, и одно маленькое письмо из Кузбасса.

Кадровичка из Кузбасса написала лаконично: "Савчук С.В. на нашей шахте никогда никем не работал. Очевидно, в представленные вам данные закралась ошибка или недоразумение, или имел место подлог. Инспектор ОК Маркина Г.Н.", — если бы все письма были столь коротки, читать было бы одно удовольствие!

Далее прочла письмо из шахты близ Караганды: " Савчук С.В. с 1932 до 1956 гг. непрерывно трудился на шахте забойщиком. Имел много трудовых отличий, принимал участие в стахановском движении 1930-х гг. Инспектор ОК Куц Н.В.", — так же достаточно кратко и ёмко: "да, работал" по смыслу.

Однако, следующее письмо было написано кадровиком той же самой шахты, но почерк значительно отличался от предыдущего, так, словно второе письмо написано молодой женщиной, а первое — пожилой, с несколько дрожащей рукой. В данном письме смысл был прямо противоположен: "Савчук С.В. на нашей шахте работал бухгалтером-экономистом: с 1946 до 1956 гг. Имел много трудовых отличий, зарекомендовал себя как общественник, входил в профком шахты. Инспектор ОК Казакевич Л.И." Голова кругом: как мог он одновременно работать на одной и той же шахте по двум различным профессиям? Так не бывает! Так нельзя!

Тупо уставилась я на тексты трёх писем, а бабушка поглядывала на меня с иронией, — так мудрая заговорщица-масонка смотрит на "зеленого" неофита:

— Давай анализируй, Зойка! Ты эту кашу заварила, теперь думай, что к чему!

— Бабушка! Как же так? Почему он на одной шахте вовсе не работал, а на другой трудился на разном трудовом поприще? Как можно разом заниматься бухгалтерскими ведомостями, и корпеть в забое с киркой? Чушь какая!

— Э, нет, внучка, нисколечко не чушь, ежели умишком пошевелить. Самое главное: мы выяснили: в Кузбассе наш Сёмушка никогда никем не трудился. То есть мы получили подтверждение фиктивности предъявленных данных, — и убедились в том, что Семён Васильевич — аферист, обманывающий государство подложными справками, которые либо сам "нарисовал", либо с помощью друзей, либо бланки справок, предъявленных в собесы, — подлинные, вот только кадровики в них написали самую настоящую "липу"! Какой вывод?

— Что дядя Семён предъявлял всю эту шелуху исключительно с целью получения пенсий, основанных на фиктивных данных.

— Хорошо, допустим. Это ты сказала… Думаю, справка из Кузбасса написана молодой кадровичкой, совершенно далекой от Сёмушкиных афер, но, возможно, "та" справка в райсобесе была написана бывшим кадровиком Кузбасской шахты, с которым твой отчим вступил в преступный сговор. Кстати говоря, нередкое преступление, которое в народе и преступлением-то не считается…

Сама знаю одну соседку, получающую пенсию в качестве бывшей рабочей СТЗ, тогда как бабушка всю трудовую жизнь, весьма недолгую, проработала честно в колхозе. Вот только пенсию не заслужила за свой кабальный труд! И николи не буду осуждать таких "аферистов", которые лишь "выбили" себе хитростью кусок хлеба насущного. Но Сёмушка порой перегибает палку, да так наивно: это надо же додуматься: в нескольких районах одной и той же области получать пенсию, — глупость, детство!.. Ему совершенно не хватает реального взгляда на вещи!

Очень удивила меня несогласованность данных в двух письмах из Карагандинской шахты: явно отправители не знали о том, что другая кадровичка так же написала ответ. Обе характеристики, присланные кадровиками на Сёмушку, — положительны. Но в чем же причина разности содержания в информации о профессиях? Как думаешь, Зоя?

— Ничего не думаю. Просто абсурд какой-то! — честно ответила я.

— Нет, не абсурд. Представь: пришло письмо в отдел кадров. Получила его инспектор Казакевич, работающая на предприятии, скорее всего, недавно, и не привыкшая обсуждать и согласовать с другими действия, которые считает абсолютно верными. Итак, эта Казакевич вскрыла конверт, подняла в архиве личное дело, просмотрела и немедля отписала правдивый ответ. И занялась своими прямыми обязанностями, позабыв напрочь о запросе на некоего Савчука С.В.

Очевидно, письмо осталось лежать на столе, не убрала его еще Казакевич, или забыла. Письмо увидела другая кадровичка, та самая Куц, с которой, по всей видимости, Семен был в предварительном сговоре: видимо, именно она некогда написала ту подложную справку-выписку из трудовой книжки, с указанием профессии твоего отчима как "забойщика". Очевидно, написала она ту фикцию не за здорово живёшь, но за определенную мзду. И тут вдруг, по прошествии определенного времени, приходит этот провокационный запрос, который, в случае предоставления по запросу верных сведений, может стать первым звеном в изобличении не только "Савчука С.В." — афериста и обманщика, но и самой Куц, готовой на все ради "длинного рубля". Что же остаётся делать Куц? Не зная, что другой кадровик уже предоставил запрашивающему верную информацию, Куц пишет ответ, и указывает фиктивные годы работы Семена, и фиктивную его профессию. Осмелюсь предположить, что немедленно по написании своего ответа, Куц уничтожила сам запрос. Думаю, я более чем права: прекрасно знаю эту кадровую банду врунов и "приписчиков"… У них существует целая система подлогов и мелких и крупных мошенничеств, и в том суть жизни бюрократии… Но обратила ли ты, Зоя, внимание на одну наиболее характерную отличительную деталь в рассматриваемых двух отписках? Что такого точного есть в письме Казакевич и что отсутствует в письме Куц?

— Не знаю, бабушка… Чем же они столь разительно отличаются?

— Номером! В письме Казакевич имеется порядковый исходящий номер, присвоенный отправляемому письму, тогда как в бумажонке Куц номера исходящего — нет. Вывод: что отправление Куц не завизировано в журнале исходящей корреспонденции, и, следовательно, является подложным!

— Здорово, бабуль! Ты просто Шерлок Холмс! Но почему ты думаешь, что эта Куц — сообщница в подлоге? Может быть, у дяди Семёна два личных дела в архиве…

— Бред, Зойка! В одном архиве не может быть одновременно два личных дела! А мысли той Куц очень легко представить, поставив мысленно себя на её место.

Бабушкиным "выкладкам", весьма далеким от логики и базирующимся в большей степени на женской интуиции и житейском опыте, — поверила безоговорочно и сразу. Бабушка такую долгую и богатую событиями жизнь прожила, что ей впору с Никитой Сергеевичем опытом делиться…

Вечером пришел Тарас. Мы с ним стали все чаще видеться, а вот с Грантом в последнее время несколько отдалились, после одного случая в семье Матевосян.

Как-то пригласил меня Грант в гости. Принимали, как всегда, достойно, с размахом, кормили очень вкусно, поили выдержанным армянским "Васпуракан"-ом, но где-то в середине обеда так получилось, что оба мужчины: то есть и сам Грант, и его отец Ара Хачикович, — отлучились. Либо в погреб, либо еще куда. И долго их не было, так долго, что я уже отчаялась их дождаться, и пошла искать своего Гранта по дому, — тем более, что в тот момент тетя Герейцик побежала на кухню за очередной порцией подогретой долмы.

И услышала я ненароком в коридоре такое… Грант меня научил немного армянскому языку: я — способная к языкам, — не особенно хорошо изучила словарный состав, но понять общий смысл армянской вполне способна. Смысл услышанного сводился к следующему: дядя Ара упрекал Гранта в дружбе со мной. Убеждал найти свою невесту или обратить внимание на тех армянок, с которыми Грант уже знаком, благодаря проискам милого папашки. То есть "изысканиям местных невест"… И в самом конце Ара Хачикович высказал подозрение обо всех "русских девушках": что, мол, они непорядочны, гулящи, непутёвы, и многие давно уже не девственницы, но лишь полагают себя "девушками" и соответственно себя ведут. И про меня добавил с иронией: мол, если Грант вздумает "тайком" на мне жениться или меня "украсть"(!), то пусть вначале самолично проверит, стоит ли игра свеч. Грант говорил так быстро и убедительно, что из его речи толком ничего не поняла. В тот момент я ужасно рассердилась, и, после ужина, рано захотела уйти, — представляю, какая мина была написана на моём лице тогда…

Но Грант ничего не понял. Придя домой, задумалась: в чем-то дядя Ара прав, — целуюсь с Тарасом с подлинным упоением, но не в силах окончательно порвать с Грантом, который мне нравится, с которым мне интересно… Вот я и есть именно непорядочная… У меня ведь какие мысли были, — мне бы хотелось, чтобы и Грант меня поцеловал, отвлекся от бесконечных лекций по истории Армении: тогда я бы смогла сравнить, кто из них двоих мне больше нравится… Но раз такое поведение недостойно, — лучше просто расстаться с Грантом, к которому не испытываю острого физического влечения, но, скорее, дружбу, интерес и уважение…

Тарас после кино проводил меня до дома, и снова мы целовались безудержно, до воспалённых губ и дрожания кончиков пальцев на руках, — сильна была страсть!

И, когда уже собирались расходиться, услышали окрик: это Катька нас увидела и громко позвала в форточку свою, — чай попить. К родителям вести Тараску я в тот день не собиралась, а на улице — снег, метель, — отчего бы и не испить Тарасу чайку в Катькином доме? Зовёт она вполне искренно. И вообще, Катька — хорошая!

Зашли. Попили черный индийский дефицитный чай из синих "кобальтовых" чашек.

Затем речь зашла о проблеме донорства. Мы с Тараской целиком и полностью выступали за необходимость забора крови у доноров, за правильность системы переливания крови нуждающимся в этой процедуре. И вдруг Катька стала с нами спорить! Такая тихая, скромная, безответная, неожиданно она возмутилась, принялась нас убеждать в недопустимости забора и введения пациенту цельной крови, так как это — "нехорошо и неправильно". Вот и все аргументы…

Удивились мы с Тараской: изменилась что-то Катька в последние недели. Раньше ни о чем другом, кроме как о пьянице-муже, не говорила, а тут вдруг перешла на отстаивание "мнения". Не иначе, как с "чужого голоса"…

Потом ушли. Тарас собрался домой идти, в свое общежитие, я же стукнула в калитку к родным, — слишком промерзла от налипшего снега щеколда дверная.

Сели с родителями ужинать. Рассказала про неожиданную реакцию Катьки на наше обсуждение доноров. Что она — против… Тут дядя Семён засмеялся, сказал, что это — далеко не Катькино мнение: просто в последние дни зачастили к Катьке какие-то неизвестные две тётечки, очень приличные с виду, но у отчима создалось впечатление, что Катькины гостьи — не иначе, как сектантки, а мое сообщение о Катькиной реакции на упоминание донорства лишь подтверждает его подозрения.

Мама искренне пожалела Катьку, которая не успела от одной беды избавиться, — "мужа-дурака", как теперь новая проблема — неугомонные гостьи-агитаторши… надо бы девчонку как-то от тех сектантов отвадить… Но как? Но для этой благой цели вовсе нет необходимости водить к Катьке чаевничать моего друга Тараса. Что именно отчим имел в виду под таким намёком, — не поняла… Катька — порядочная…

Родители уже поели, но дядя Семен моментально подогрел ужин и для меня. Поедая пюре, я украдкой поглядывала на отчима, на его милое, открытое лицо, седой кучерявый чуб, и не могла поверить, что именно о нем, как о великолепном аферисте, — мы разговаривали с бабушкой не далее как сегодня. Истинный агнец…

Съела с охоткой, за ушами трещало. Еще бы: отчим из своих удивительных запасов, непонятно где хранящихся, извлек крохотную, весом в 140 г, баночку красной икры и намазал бутербродики: маме с икрой и маслом сливочным, мне — без масла, не люблю все жирное и скользкое… Поэтому ужин и казался таким вкусным..

Луна заглянула в окошко на кухне, высветила мой чай черный, с добавлением листьев смородины и малины, симпатичную кухонную мебель, созданную золотыми руками местных мастеров. Отчим пытался мне что-то рассказывать о статье в декабрьском номере журнала "Наука и жизнь", статья была посвящена сущности межконтинентальной баллистической ракеты, — тема интересная для многих, но для меня — страшноватая, а я не люблю слушать о страшном. Тогда дядя Семён вдруг переключился резко и стал вещать о проблеме гиксосов в истории Египта Нового Царства. Это было, пожалуй, интереснее…

Удивительные и непонятные гиксосы — группа кочевых скотоводческих азиатских племён из Передней Азии, захвативших власть в Нижнем Египте в середине далекого XVII в. до н. э., которые около 1650 г. до н. э., образовали собственную династию правителей. Свое название они получили от египетского Hqa xAswt "правитель (чужеземных) стран", передаваемое по-гречески `?????. Слово "гиксосы" переводится как "цари-пастухи" или "пленники-пастухи", последнее подтверждается египетским HAq "добыча", "пленник".Время правления гиксосов в Египте было "темными веками", почти как западноевропейское раннее средневековье: время дикости и робкого, неуверенного поиска чего-то нового…

Мило беседуя, мы с отчимом увлеклись, забыв о времени. В сущности, было еще рано: только десятый час, вполне детское время. Мама полюбовалась на нас, похвалила мою тягу к знаниям и "Семушкину безграничную эрудицию", и спать пошла. Отчим сказал, что тоже вскоре придёт, а пока мы с ним решили сыграть разок в шахматы, в которые я играю так же, как обезьяна в очки смотрится.

Но дядя Семён, видимо, считает, что можно и корову научить танцам…

Сделали несколько ходов, еще ничуть не предсказывавших дальнейшее развитие ситуации на доске, и тут в калитку застучали. Не так, чтобы слишком громко, но вполне слышно издалека, из кухни, где мы играли с отчимом.

Вскочили разом оба, накинули: я — пальтецо, отчим — телогрейку, и оба выскочили на крыльцо. Кого еще нелегкая принесла? Лишь бы мама не проснулась…

Смотрю: стоит за калиткой дядька: не мал, не велик, в нелепой какой-то куртке, смешной шапке, ногами притопывает, и улыбается нам так-то радостно, искренне:

— Откройте, хозяева добрые! Поговорить с вами хотелось бы! А все никак! Соседи, как никак… Так можно войти?

— Заходи, конечно, коли сосед, — отчим мигом перешел с незнакомым человеком на простодушные обертоны речевые. — На кухню пойдём, чайку попьем. Скажешь, с чем пожаловал, мы послушаем…

Провели мы незнакомого дядьку в дом. Посмотрели на него при свете, — обомлели от удивления: форма на вошедшем — милицейская!

— Так я это… Ваш участковый. Разговор к вам есть!

Сердце у меня закатилось. Вдохнула я воздуха, а выдохнуть не могу, даже закашлялась, как астматик завзятый, всё потемнело мигом в глазах и пошло пятнами, как в той шахматной доске. И пот прошиб ледяной. Словом, едва дядя Семен и "гость" успели меня подхватить, — уже собиралась осесть на пол кулем муки.

— Какая у вас дочечка слабенькая, — заметил новопришедший. — Устает на работе?

Молодежь сейчас не та пошла, что в наши дни… С современной молодежью мы бы войну не выиграли: они бы все сразу в обморок попадали от первого звука выстрелов и сирен, или побежали сдаваться оккупантам… А разговор к Вам, Семён Васильевич, у меня особый будет…