На лыжне попаданец Ломаев

Глава 1

Только в большом кабинете знатного функционера ЦСКА наш попаданец окончательно понял, что эта жизнь у него, уже не кажется, а точно правильно пошла. Ведь не просто же его, без года неделя сержанта, пригласили на верха. И сам начальник общества ЦСКА вежливо с ним говорил. И чуть ли не первый раз его называли не по имени, не высокомерно по фамилии — Ломаев. Нет, сам В. А. Захаров почти почтительно говорил: Олег Николаевич. Каково, а?

И это не утонченное издевательство. Я очень был нужен им. Конкретно, лично начальнику общества ЦСКА. И плевать, что я сержант, тут звания оцениваются совершенно по иному, хоть и ЦСКА считался армейской структурой. Но федеральное АВТОНОМНОЕ учреждение министерства обороны тогда еще СССР.

И поэтому он принимал неофициально не обычного сержанта Советской Армии, просто сержант сюда никак не войдет. Он принимал мастера спорта международного класса, обладателя нескольких золотых рамках первенства СССР и неоднократного мирового рекордсмена. Во как, и поэтому даже чему-то радовался!

Конечно, это был не тот телефонный ни к чему не сводящийся разговор. По-видимому, он пролистал принесенное ему мое личное дело или нечто подобное, например, служебную записку тренера Иванова. Во всяком случае, говорил он грамотно, точно, не сбиваясь на общие прописные истины, чем не раз грешил наш всезнайка М. С. Горбачев. Конкретно он говорил о моей службе в качестве армейского спортсмена, сверхсрочной службе в качестве прапорщика, мое положение в роте ВОЛС, обучение в вузе физкультуры и проживание в столице, как меня, так моей семьи.

Все эти вопросы, разумеется, уже поднимались передо мной Ивановым и не являлись нечто новым. Новым был уровень разговора. Хотелось бы верить, что это будут не только прописные слова, как у нашего генсека. Ведь тематика была для меня очень важная и пока рассматривались с положительной стороны.

А так В. А. Захаров говорил красиво и звучно, как уже научились говорить чиновники эпохи Перестройки. А там посмотрим. В конечном итоге, останется ли все это словами или они выльются в действия, зависело строго от меня. Будут и дальше высокие достижения, начальники просто будут вынуждены как-то действовать.

А вот если не смогу — сольют неудачника быстро и бесповоротно. Это жизнь, детка, и высокий спорт, здесь хлебальником зевать не стоит, из-под носа вкусняшки утащат.

Вот такой общий вывод сделал я от визита к начальнику спортивного общества ЦСКА. Вряд ли добрейший Эдгар Герасимович ожидал этого. Но и он, скорее всего, об этом не подозревал. Циничный и очень трезвомыслящий попаданец сначала без каких-то розовых очков посмотрел на своего высокого начальника, потом «успокоил» уже непосредственного. По-моему, все успокоились, а что думаю я, это ведь мое личное дело, не так ли.

Но пока на фоне побед в Ижевске я сравнительно легко получил трехкомнатную квартиру на Юго-западе, на проспекте Вернадского, прописал там не только жену Машу, но и тестя и тещу Пушиных. Ну и уж потом выехал в Вологду. Самостоятельно, ведь у тренера Иванова была масса других дел, не обязательно связанных со мной.

Как оказалось, местоположение ВОЛСР в Вологде было только общее, как это видели в столице. На самом деле рота была распределена в дальнем пригороде оного населенного пункта, своего рода военном городе в/ч №… В общем, там было много военных, а гражданские так или иначе тоже оказались связанными с армией.

Но ничего, язык, как говорится, до Киева доведет, не то что до сравнительно близкого пригорода. Узнал у аборигенов как, куда и даже на каком транспорте и за короткие сроки добрался до места службы.

Эх, я не то что рвался туда, армейские порядки все еще оставались для меня чуждыми, а я одним из маленьких винтиков в армейском механизме. Но надо. Разумом старческого попаданца я, если и не знал, то чувствовал, что мне, так или иначе, припомнят возможное опоздание. И что если уж собирался тут служить, то служи хорошо.

Так что прибыл в положенные хронологические рамки, без возможных матерных вопросов. Время поездки из ГДР, задержка в Ижевске, а потом возвращение в Москву, все было задокументализировано нужными документами и подтверждены объяснительными записками старшего лейтенанта Иванова, который, между прочим, сам был здесь важной шишкой.

Так что дневальный при роты — черненький довольно щуплый лейтенант — внимательно посмотрев на все поданные документы и, особенно, на грамоты и дипломы по спортивным достижением, не стал возражать по какому-то мелкому поводу, а молча унес их в другой кабинет с табличкой «командир роты к-н Великанов».

Я же стоял посреди общего помещения штаба роты. Оно разместилось в кирпичном здании, одноэтажном, но достаточно обширном, поэтому и само помещение было большое. Чувствовалось, что землю здесь не экономили.

Впрочем, пусть их, экономией в роте должны заниматься те, кто именно этим должны — командир роты и иже с ним. А я лишь скромный сержант и мое дело маленькое — брать больше, кидать дальше, и успевать отдыхать, пока оный груз летит.

Между тем голоса в кабинете затихли, похоже, офицеры переходили в эту комнату, посмотреть на этого новичка. Ведь на бумаге я выглядел очень даже хорошо, а как в натуре? Это ведь еще не факт, что две этих копии одного экземпляра идентичны.

О, точно идут. Я, как вы понимаете, итак уже стоял. Так что лишь вытянулся во весь свой немаленький рост. И, как оказалось, крупно ошибся. Капитан Великанов соответствовал своей фамилии с точностью до наоборот — он был невысок, щупл, но весьма подвижен. Прямо-таки Суворов ХХ века в капитанском звании. И, похоже, крупные люди ему не нравились.

Он почти подбежал, благо расстояние было небольшим, потрепал меня по плечу — туда он еще доставал в отличие от головы — фальцетом громко крикнул мне:

— Молодец, сержант, по представленным тобою бумагам ты образец советских лыжников. Мой заместитель старший лейтенант Иванов говорит о том же. Но бумага это одно, слова другое, а реальность третье. Так что я предлагаю провести завтра после утреннего приема пищи в рамках обычной тренировки примерный биатлон на десять километров.

Гм, Великанов, а кумекалка у него работает. Хочет проверить меня, что это за хрен в пальто прибыл к нему в роту. А то многие знакомые, в том числе и немаленькие чиновники, меня хвалят, но отвечать-то в любом случае придется командиру роте. Но при этом дистанцию дает буквально крохотную. Что такое десять километров для профессионального лыжника? Тьфу, а не расстояние!

— Так точно, товарищ капитан, завтра с утра после завтрака на лыжи! — как бы даже радостно согласился я, — заодно разомнусь после долгого пути.

Командир роты помедлил, вся его мишура а-ля Суворов, как карнавальная маска, вмиг рассыпалась, растрескалась. На лице появилась мимика истинного Великанова — осторожного, вдумчивого, расчетливого. Так и думал. Ведь кто-то должен по-настоящему командовать ротой, не обычным подразделением, а отдельной частью, готовящей не просто спортсменов, а и элитных лыжников. Прежний капитан Великанов на это вряд ли смог. А вот новый — пожалуйста.

Он продолжить говорить со мной, и я еще больше убедился — настоящий командир. Просто, похоже, у него был некоторый пунктик по поводу своего маленького роста и он уже давно гримировался под своего знаменитого визави — тоже невысокого ростом генералиссимуса Суворова.

— Ты, сержант Ломаев, смотри, прежде всего, на свое здоровье. Конечно, мы в армии и ты гораздо меньше меня по званию. Но тянуться особо не стоит, хотя и панибратства я не потерплю. Ты прибыл не просто в армейское подразделение, а в специфическую часть — отдельную спортроту, конкретно называемую ВОЛСР. Понятно, сержант?

— Так точно, товарищ капитан! — свободно ответил я, но при этом еще более вытянулся, давая понять, что все понял и гражданским спортсменом буду, но при этом не забывая, что в армии. Пояснил: — в дороге я, скорее, не устал, а немного закостенел в неподвижности. Десять же километров — это как раз то, небольшая разминка перед большой тренировкой следующих дней.

— Ну да, — вынужденно согласился Великанов, — если бы я не увидел по бумагам, что ты опытный спортсмен и можешь бегать самостоятельно, я бы выступил против. А так ладно. Просто помни — в обычной части солдатам, особенно новобранцам, говорят — если не можешь, но надо, делай через не можешь. У нас же говорят иначе — если не можешь, то пойди в медпункт, пройди обследование, вдруг это какая проблема со здоровьем.

Знай, Ломаев, загнать лаже профессионального спортсмена легко, а что потом? Списать его из спортроты трудно, полтонны бумаг необходимо исписать, объясняя, какой ты дурной командир. Придется держать его мертвым грузом в роте, так проще командованию — от командира этой спортроты до командующего военным округом.

Великанов вдруг улыбнулся по-простецки, но очень завлекательно. Спросил:

— Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга сегодня, и ты не станешь насильно ломать себя, доказывая, что ты лучший?

Да, мне повезло с командиром роты! Такому и не грех зарабатывать «золото». Уже весело ответил без камня за пазухой:

— Так точно, товарищ капитан, работаем хорошо, но без напряга.

— Вот и замечательно, — подытожил Великанов, — сегодня отдыхай, знакомься с ротой, с спортинвентарем, а завтра проведем пробный забег. Лейтенант Скворцов, — подозвал он дневального, — выдели солдатика из дежурного подразделения, пусть покажет все в округе, заодно и проведет в казарму, в его комнату.

Лейтенант немедленно взял под козырек, отрапортовал:

— Слушаюсь, товарищ капитан!

Между прочим, с дневальным Великанов был строго официально, как бы даже не строго. Непонятно, я ведь всего лишь сержант, а Скворцов летеха. Ха, или тут порядки не Советской Армии?

Скворцов позвонил куда-то по внутреннему телефону, приказал прислать КорепАнова (в Удмуртии эта фамилия произносится с ударением на Е, а за пределами в региона в СССР почему-то на А).

Но я подумал немного о другом — увижу земляка, может быть даже родственника, я ведь по матери тоже Корепанов. Зачетно!

Скворцов пояснил, что да, мне специально придали земляка удмурта, дабы я побыстрее акклиматизировался, ведь я иду по списку «А».

Тоже странно, какой-то неведомый список. Надеюсь, не проскрипционный? Но у офицера я спрашивать не стал, а то наткнешься на «благодарность». Это ведь дело такое, инициатива всегда наказуема. Спросишь, вот командиры и начнут искать «добровольца».

Впрочем, я сразу все узнал у земляка Корепанова. Тот хотя и не оказался родственником, но был классическим удмуртом — рыжим и скромным. Я с ним побалакал по удмуртски и удивился. Оказывается, с разрешения командования Великанов разделил личный состав спортроты на три уровня:

— Состав «А», высший — участники всесоюзных и мировых состязаний. То есть собственно профессиональные спортсмены, почти все офицеры или хотя бы прапорщики;

— Состав «Б», здесь готовились и обучались инструкторы и командиры различных групп до бригад включительно. К спорту они отложились относительно и к официальным соревнованиям не привлекались;

— офицеры и солдаты вспомогательных войск. Спортом они начинали заниматься только в армии. И хотя определенные успехи у них были, но отнюдь не на профессиональном уровне. Эти военнослужащие, как уже говорилось выше, занимались исключительно хозяйственными и техническими работами.

Вот не фига себе! Я на какой-то момент уже подумал, что опять нахожусь в XXI веке. Потом, правда, пришел в себя, все же СССР ХХ века и современная Россия слишком различаются практически во всем. И все-таки забавно так.

А вот уже и видимая разница. Военнослужащие состава «А» жили не в общих казармах на десятки и сотни человек, а в комнатах на четырех. То есть одноместные хоромы им не выделили, но и в общей массе не растворяли.

И еще питание было лучше даже по сравнению с составом «Б». Не фрукты, конечно, но мясо и рыба были каждый день. И овощи.

Но еще больше я обрадовался наличию импортного спортинвентаря. Без этого общепринятого лживого псевдопатриотизма. В последней четверти ХХ века наши лыжи и палки изрядно уступали западным образцам. Вот поэтому, если командование хотело победы советских спортсменов, оно было должно покупать спортинвентарь у них. И здесь оно покупало безвсякого сожаления.

Мне предложили сегодня же самому выбрать лыжи и палки из запасных. И я, попробовав все возможные варианты, выбрал финские. А уже затем вышел на местную вологодскую лыжню. А что, я не устал, да и скоростную гонку на время мне не предлагали. В военном городке больше ничего интересного не было, а до ужина еще оставалось примерно два часа. Прокачусь!

Удивил меня земляк Корепанов. Я предполагал, что после тихой прогулки к казарме и к служебному помещению для спортинвентаря он от меня незаметно отстанет. Ан нет, прошел и на лыжню. не доверяет, что ли? Так отсюда до границы все равно долгие сотни километров.

Уже катясь на лыжах, геноссе Корепанов все спокойно объяснил. Со мной его отпустили без ограничения во времени, тогда как вернись он к месту службы, его бы обязательно припахали бы работать, или отрабатывать военные маневры. А тут спокойно, тихо, ели строят, как в Удмуртии. Лепота и только! Вернешься к ужину.

Я с этим согласился. Тем более, сам собирался всего лишь прогуляться, а проводник, который неоднократно здесь ходил на лыжах мне на всякий случай был нужен. Прошлись где-то часа полтора, я на практике высоко оценил выбранный спортинвентарь.

А потом все же мы расстались. Ему было необходимо идти в свою казарму, мне — в собственную комнату. Попрощались, пообещали встречаться и разбежались.

Мне ведь тоже было важно встретиться со своими соседями. Днем, когда я на секунду забежал, закинуть сумку с вещами и одеждой, предполагаемых соседей не было. Правильно, рабочий день ведь, в СССР, а тем более в армии балдеть дома не положено.

А вот к вечеру люди разных позиций — рабочие ли, военнослужащие ли — могут уже придти. Тем более, ужин вскоре, а это тут единственный источник пищи вечером.

Пришел и восхитился собой. Я был совершенно прав. Все три соседа были дома. М-да, хоть бы один из сержантского состава. Два прапорщика и даже один лейтенант. Опять я самый младший по званию и, похоже еще, по возрасту. Надеюсь, строить все же не будут. Или будут?

Мои соседи — все трое — повернулись на шум открываемой двери. Я на всякий случай встал по стойке смирно. А там можно и по текущей обстановке. Если начнут быковать одно, если все окажется хорошо — другое. В армии ведь что хорошо — если не знаешь, что делать, действуй строго по действующему уставу, не ошибешься.

Впрочем, дергаться в неведомом мне не пришлось. Тот же лейтенант и, видимо, лидер в комнате, быстро подошел ко мне и, протянув для пожатия руку, добродушно сказал:

— Победоносный Ломаев? Очень приятно. Разрешите представиться — лейтенант Ручников, а это мои соседи — прапорщики Новиков и Минаев.

Что-то он не по уставу. Очень приятно, конечно, но я здесь младший по званию и я должен был первым представляться. А ведь Ручников легко видит мое звание — я в мундире. Вежливый офицер? Но это не для армии. Или, по крайней мере, пока вежливость не пререкается с уставом.

— Сержант Ломаев, товарищ лейтенант, — промямлили я, — мне выделена здесь койка, если вы не возражаете.

Ручников хохотнул над нелепой ситуации или, возможно, моему глупому виду, пояснил:

— Послушай, парень, я, конечно, понимаю, мы в армии и приходится постоянно оглядываться на погоны. Но здесь, в комнате, ситуация радикально другая. Мы, прежде всего, спортсмены, а уже потом военные. И последнее совершенно для всех троих второстепенное. А вот, как спортсмены, мы заметно ниже тебя, понятно?

— Понятно, — пожал я руку лейтенанту с благодарностью. Оценил их поведение: — спасибо, товарищи, за вежливость и спокойствие.

Уважаемые читатели! Каждая новая глава третьего романа серии будет публиковаться через одни сутки.