На лыжне попаданец Ломаев

Глава 22

В Москву приехали относительно быстро, Калинин ведь это не Омск и даже не Ижевск, то же Подмосковье, что не говори. Да еще в собственном автомобиле (сделаем приятно для «москвича»). И дорога подмосковная почти магистраль. Ну так, немножко, если зубы беречь.

А в столице дел накопилось страсть! Уже и даже трассу в пятьдесят километров начинаешь вспоминать с ностальгией. Там-то ты только физически напрягался, а в Москве еще и нервы синим пламенем гореть начали. Чуть что — законы и правила, милиция и ведомственная охрана, штрафы и ругань. Кошмар!

Перво-наперво поспешили спасти из плена. Поторопились все трое плюс Игорек. И ведь не ошиблись, телевизоры пришлось брать с боем! Дескать, Олег Николаевич, зачем вам три телевизоры, вот мы и прихватизируем.

Правильно, ни к чему, ну а вы тут причем? Тесть Александр Петрович та рассвирепел на эту нехитрую мысль, что туши свет. Еле спасли теперь уже команду грузчиков от избиения. Но всю технику, мной праведно заработанной, спасли.

Потом приехал в ГЦОЛИФК, в родной деканат. С женой Машей, кстати. После долгих размышлений и советов с супругой, все-таки решили не идти в армию, в ВОЛСР. Все-таки это не тот путь. Я ведь понимал, что после тридцати спорт в качестве участника будет недолог. А потом куда? Лучше уж получить квалификацию тренера, там можно до конца жизни работать.

И декан тренерского факультета Аркадий Борисович был доволен. Все же теперь не только я, но и надежный якорь в качестве жены. Лишь Люба осталась недовольна. Все еще надеялась, что, так или иначе, сумеет пленить меня своими чарами.

Ну, там меня встречали, как именитого гостя. После благодарности Г. А. Ягодина и новых медалей первенства СССР я был здесь полностью вне критики. Даже более того, они, оказывается, ничего не знали о событиях на пятидесятикилометровой дистанции. А там опять я первый и снова с мировым рекордом! И как тут не похвастаешь.

В общем, с Аркадием Борисовичем мы поладили. Декан торжественно пообещал мне статус практикующего спортсмена, когда оные появлялись лишь в дни зачета или экзамена и не на глаза профессора, а в деканат. А дальше уже дело декана, но четверку я получу.

Тут же обговорили судьбу жены моей. Активистка, спортсменка, м-м красавица (о комсомолке уже лучше не говорить, не то потихонечку время подходило), наконец, моя благоверная. Она, разумеется, была достойна такой же участи, что и я. Тут декан немного помялся, все-таки, если каждому давать, поломается кровать (поговорка из детского журнала «Мурзилка», если что). Но, в конце концов, согласился. Что я, бывшего коллегу ненароком не уболтаю?

После этого с Машей приехали в ЦСКА, просто отчитаться, благо есть чем. Это, между прочим, вежливость, а вот если бы я не явился, то хамство. Первенство СССР, победы такие, что СМИ, ТВ раззвонили не только по стране, даже по миру некоторые сообщили о рекордах, чем взбаламутили спортсменов. И потом он не соизволил показаться в центральном офисе своего же общества? Нехорошо, блин, где у председателя, достопочтенного В. А. Захарова, большая административная палка?

А я и скромно явился. Хотел на пять минут, пообщаться в соответствующем отделе, дать скерить удостоверения бланки медалей. Если надо, то и сфотографироваться, даже оне медали взял, ничего не жалко.

Ха, не понял, до какого уровня я добрался. Еще хотел в задрипанном спортивном костюме показаться. Ладно, умничка Маша сообразила, заставила меня одеться приличнее. Всего лишь в мундир старшего лейтенанта. А что, для военного это все равно, что для профессора костюм с галстуком. Прилично, празднично и оч-чень официально.

И ведь, колдунья, угадала! В означенном мной отделе (лыжный спорт, биатлон и проч.) заведующий Виктор Ильич Климовских, лишь только поздоровался со мной за руки и поулыбался с женой обоюдно (изменит, убью обоих, я весьма ревнив). И сразу потащил за собой. Я потащил Машу. Такой вот маленький поезд. Даже не спросил куда, смысел, не к расстрельной стенке?

Действительно, не к стенке, к председателю общества ЦСКА В. А. Захарову, что б я подавился. То тоже изобразил из себя демократа (хорошо, что не дерьмократа), начал мне жать руку, а жене даже целовать, от чего та засмущалась и принялась прятать руки за спину. Нехорошо получилось.

Но потом уселись за стол, Захаров принялся угощать. М-да, все-таки низкая еще культура стола в СССР в ХХ веке. Не спросил, сразу заказал три кофе без сахара…

А может я чай хочу или стакан водки (предположим). Или у него больше ничего нет? Жмот. Хоть бы молоком побелил.

Кофе, конечно, попили. Опять же с американскими крекерами. Нет, с точки зрения нашего современника пить бразильский кофе с крекерами из США, наверно, ультрамодно и можно хвастаться всем и всюду. А вот на вкус попаданца XXI века кофе был не самым лучшим, дешевым, если откровенно, а крекеры я просто не люблю. Тем более недорогие американские. Да от них химией несло за метр!

В общем, угостился так, что замутило. А вот Маша, хм, так даже порадовалась. То ли вкусы разные в исторических эпохах, то ли я такой капризный, аж прямо не могу?

А вот продолжение обрадовало. Председатель обрадовал, что по итогам блестящего моего выступления мене ждать в кассе на втором этаже двенадцать тысяч рублей.

Что можно сказать? Еще год, а тем более два это было много. Сейчас, по сравнению с XXIвеком тоже нормально, но уже скуповато. А Маша вообще глазами сказала: «Мало»!

Высокопоставленный собеседник наш имел острый взгляд. Он лишь усмехнулся:

— Это официально. А вот получай от меня лично!

И вытащил стопку американских десяток (десять долларов). Опять же с точки зрения попаданца XXI века, немного, штук пятнадцать — двадцать, судя по толщине «котлетки». Учитывая, что уже 1990-е годы люди копили деньги только в долларах и у зажиточных имелось тысячи баксов, мелочь. Но для советского ХХ века уже много. Все еще впереди, господа, при светлом коммунизме вы уже прожили, просто не поняли это, теперь будете существовать в черный беспредел первоначального капитализма.

И я сдержанно, но искренне сказал спасибо, пообещал и дальше радовать победами и именно в составе орденоносного ЦСКА, никак иначе.

После этого вполне естественно В. А. Захаров перешел к теме борьбы двух спортивных обществ. Председатель сам не все знал, но, кажется, это был громкий «бум» между А. Н. Яковлевым и Е. К. Лигачевым. Как это спроецировалось на противоборстве обществ, он не знал (или не хотел говорить), но очень в это верил.

А я и не стремился узнать детали. Эти товарищи из политбюро сначала сами съедят себя, а потом и вообще политбюро рухнет с КПСС. Ну их к лешему, хоть я и был коммунистом.

Председатель ЦСКА еще вручил мне почетные грамоты общества с оттисками головы В. И. Ленина. И мне, и моим товарищам по команде. Договорились, что я передам им и деньги (каждому по пятьсот рублей за серебряную медаль, и, кто сумел завоевать, триста за бронзовую). Валюту им уже не предлагали. В. А. Захаров по этому поводу прямо сказал:

— Вы, товарищ Ломаев среди биатлонистов возвышаетесь, как титан среди пигмеев. Мы это понимаем и специально заваливаем деньгами. Учтите это и радуйте нас. А уж мы не забудем.

Так и ушли, слегка обалдев от слов В. А. Захарова. Причем Маша от того, как он оценил членов политбюро (практически ангелы для советских граждан). Меня же больше поразил подход армейского менеджера к деньгам и людям. Кажется, в 1989 году люди в СССР были не настолько циничен. Или, наоборот, я XXIвека оказался настолько наивен в характеристике своих советских предков? М-да!

Но ничего, оставались довольны. И я и Маша. Сначала нежданным деньгам. И я, и в неменьшей степени она уже их не ждали. ЦСКА вложили в меня так много денег, что, на мой взгляд, я должен бесплатно работать (и выигрывать) лет…цать (много). А они даже доллары дали. Немного, конечно, но для конца ХХ века достаточно.

И еще почетным грамотам общества ЦСКА. Если они от президиума и подписаны председателем, то выше только грамоты ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС. И, между прочим, обязательно выписываются в характеристику и личное дело награжденного. Ух, может быть, и очередное звание будет раньше!

Еще несколько дней я просто млел на квартире. Теперь точно только своей, собственной. Тесть-то Александр Петрович сумел-таки выбить для себя квартиру. И это в усиливающейся кутерьме и хаосе. Нет., он все же великий человек, которого в своей стране, как всегда, правильно не оценили.

Но много радоваться не пришлось. Однажды днем, мы только пообедали. Кстати, обед готовили оба, это к тому, что не надо думать, что я лежал и балдел. Ребенок, готовка, э-э-э. секс. Работал, как бык-производитель.

Так вот однажды днем зазвонил домашний телефон. Трубку взяла Маша. Она, как и любая женщина, любила поговорить с такими же женщинами. Сдружилась с многими в роддоме, в очередях в детской больнице и теперь сцеплялась языками то с одной, с другой. И все вроде бы по делу — то ребенок, то будущая работа, но телефон все занят.

Но сейчас после звонка она заговорила, поперхнулась и со странной интонацией повернула трубку ко мне:

— Тебя… просит или приказывают, я уж не знаю, как это назвать.

Мне стало даже интересно — кто это может звонить — родимая милиция, госкомспорт, м-м… деканат?

Все оказалось, однако, гораздо проще. Сухой командный, немного знакомый голос поинтересовался:

— Старший лейтенант Ломаев? Вас беспокоит адъютант командующего 16 армии майор Маринин

Вот теперь все стало на свои места. Кожевников «отпустил», если так можно сказать, на двое суток, я самовольно продлил на неделю, генерал-полковник дотерпел на пять суток, а потом все же не утерпел, позвонил через своего адъютанта. Эдакий толстый намек, что надо ехать.

Гм, а ведь он прав. Вот и Маша начала ругаться по любому поводу. Привыкла ко мне или просто обалдела на мужа — лентяя? Мол, ты, разумеется, в радость, но не пора ли тебе уже как-то работать, милый? Пожалуйста, я всегда готов пойти навстречу любимой жене.

— Товарищ майор, если я приеду послезавтра после обеда, то это не слишком поздно?

Естественно, он не сказал, адъютант ведь это только тень своего командующего. Вместо этого он попросил подождать, и, я слышал, четко чеканя шаг, прошел в кабинет командующего. Что уж они там говорили, я не понял, микрофон у телефона был не сильный.

И вдруг трубку взял сам командующий. Это было так неожиданно, что я взбаламошенно вскочил, хотя он лишь поздоровался. Хотя если генерал хотя бы заговори…

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!

В ответ на такой отчаянный крик (я вправду был застигнут врасплох), Кожевников лишь хохотнул. Видимо, Николай Валентинович был в хорошем настроении, если он милостиво разрешал приехать лишь после завтра, поздравил с победами на первенстве и отключился. Даже ведь не поругался, хотя за два дня прогулов он бы мог меня отдать под трибунал!

Ну а я успокоил Машеньку. Эта дурная женщина, еще полчаса сердившаяся на меня за отлынивание от службы, теперь закатила целую истерику, что я уеду от нее в родимую часть. Вот дурында!

Ничего, мы еще целый день проходили по Москве, я потратил целых сто долларов в теневых магазинчиков, которые продавали импортные товары только за доллары. Обычные точки, которые (не надолго) появились из-за несовершенства законодательной базы или нежелания Горбачева так радикально двигаться в сторону рынка. Еще через несколько месяцев (лет?) и будут приняты новые рыночные законы…

Покупали в основном одежду для Марии и, совсем немного, для сына Игоря. Товары были так себе, но в условиях еще вчерашнего дефицита, жена только ахала и брала все — от лифчиков и трусиков до обычных юбок и дурных джемперов.

Она бы истратила всю наличную валюту, но я стальными руками остановил этого водителя. Хоть она ругалась, опять впала в истерику, но я пошел домой.

Маша еще пыталась меня уговорить, убедить псевдологичными доводами, что ей крайне необходима эта одежда. Но я не вступал с ней в бессмысленный спор, просто тянул ее на квартиру. На полпути она сдалась и сама пошла к искомой цели.

Потом еще пришлось провести с ней воспитательную работу. С женщинами это все равно, что лаять на собак с наивной надеждой, что те облагоразумится. Но оставшиеся доллары я на всякий случай ей не отдал. Оставил у тестя Александра Петровича. Не все же Пушины такие сумасбродные. Точнее, скажем так: мужчины Пушины гораздо благоразумнее.

В Вологду я приехал, как и обещал, во вторую половину третьего дня. Спасибо военному коменданту вокзала, сумел уехать. А то в условиях большого количества денег и дешевизны билетов такое чувство, что добрая половина населения решила вдруг ехать.

А в Вологде уже свои острые проблемы, как будто все случившееся в Москве только подготовка для акклиматизации. Уже на вокзале меня дернули — немедленно в армейский штаб к самому командующему. Ох, грехи наши насущные, что ж я маленький не умер!

Материть будет или просто ругаться, угрожая дисциплинарным уставом? Вообще-то я хорошо съездил, не посрамив в первенстве СССР и Советскую Армию в целом и 16 армию в частности. Но это как генерал-полковник Кожевников решит. Надеюсь, помнит еще, благодаря кому сумел подняться в генеральском чине?

Помнит! И вообще я, по-моему стал чрезмерно нервным. Помни, во-первых, ты как курица, несущая золотые яйца, а во-вторых, ты слишком мал, чтобы сам командующий повседневно тобой занимался. Допустит до лицезрения своего генеральства и отпустит.

Но Кожевников вдруг не торопился, видимо, видимо, в военном армейском механизме все было в порядке и он нашел времени поговорить и с оным старшим лейтенантом. А по итогам разговора генерал-полковник объявил мне «светлейшую» благодарность, а рискнул попросить вручить почетные грамоты ЦСКА. Или, хотя бы, поручить кому-нибудь из высоких генералов. В штабе ведь их много.

Нет, сам согласился. Команду мою выдернули в штаб армии во главе с командиром спортроты майором Великановым для порядка. Произнес прочувственную речь про высокий патриотический долг, выдал грамоты, почему-то привел меня в пример.

Уже в спортроте, кулуарно мы продолжили. Теперь же я сам вручил положенные деньги — пятьсот рублей (за серебряную медаль первенства СССР) или восемьсот рублей (серебряная плюс бронзовая). Кстати, Кожевников тут тоже не остался в стороне, показал приказ о премировании каждого из нас (и командира спортроты, я так понимаю, чтобы не было обидно) по два оклада. И мне опять почему-то три оклада!

В общем повеселились. Но уже на завтрашний день я приказал выйти на лыжню. Принудительно не все, только обозначенная команда и, на всякий случай, запасные, но добровольно все остальные во главе с лейтенантом Ручниковым.

Теперь вам тут не там, надо готовиться к важнейшим соревнованиям в ФРГ. И, похоже, члены команды сделали правильные выводы по практике первенства СССР и сумели вдолбить его в головы всех остальных. Недовольных не было, хотя я за короткий срок перешел на большие расстояния — взвод зашагал по пятьдесят километров одномоментно, или делал ускоренные марши по двадцать и тридцать километров поотдельности –один маршрут до обеда, другой после обеда. И не дрожать тут мне.

Неизвестно с какой стати, но командование вдруг расщедрилось на массовое присвоение званий — то ли очередных, то ли внеочередных, как посмотреть. Ведь вы думаете, очередные звания, это когда вручают по истечении положенного времени?

Правильно, а потом включаются различные повышенные коэффициенты — боевые, из0за трудности жизни и службы, приграничные и т.д. Были и личные — по должности, по специальным задачам командованиям. Черт его знает, это только кадровикам можно разобраться. Если и те понимают, а не просто морду воротят.

Короче горя, не просто рядовых и сержантов сверхсрочной службы не осталось — их не было уже с прошлого года. Не стало и прапорщиков с младшими лейтенантами, все оказались лейтенантами. А уе бывшие ими стали старлеями.

Но больше всего я поржал, благо про себя. Мне присвоили капитана. Ха, вот тебе и обещание генерал-полковника Кожевникова присвоить мне… младшего лейтенанта, пока не получу высшее образование! А вот интересно, когда я окончу вуз, надеюсь, мне не дадут лейтенанта? Так-то по существующему порядку, а фактически ведь понизят!

Но пока поблагодарил, как полагается, получил капитанские погоны. Вместе со мной, кстати, капитан стал и Эдгар Иванов. Он хоть и не входил в мой взвод, но звание получил здесь же, видимо до кучи, чтобы не организовывать отдельную процедуру.

А вот сам Великанов оказался в пролете. Недавно только стал майором, не фиг лезть в подполковники. но, видимо, чтобы не сбить правильного настроя — а спортрота в последнее время подвигается хорошо — ему через несколько дней дали орден красной звезды.

Впрочем, все это было как бы между делом. Впереди соревнование в ФРГ и этим говорилось все!