Наследник звездного маркизата

Глава 6

Хе-хе, пары часов не прошло, в точности, как я этого и ожидал, пришел вызов от родителя:

— Яр, ты мне должен кое-что объяснить. Жду тебя через три часа в моем дворце! — Категорическим тоном объявила его голограмма и угасла, осыпавшись остаточными световыми эффектами.

Даже не буду гадать, кто из них настучал, искин Цербера или контр-адмирал Корбуло. Ставлю на вариант номер три: и искин отправил свой доклад о моем поведении, совершенно не вписывающемся в его расчетные алгоритмы, и адмирал Корбуло настучал, что я скрытен и неуправляем, да еще и кто-нибудь третий, мне не известный, дополнил это все сообщением о зашкаливающей эффективности наших орудий и моем личном участии в этом необъяснимом феномене.

Слава богу, что папочка дал мне некоторое время на сборы. Признаюсь, форма, в которой я сегодня руководил своей частью сражения, изрядно пропитавшись потом, на мне уже чуть ли не коробом стояла. И нет, вовсе не от жары. На нашем командном пункте постоянно поддерживается оптимальная температура в двадцать один градус по Цельсию. Отнюдь не жара виновата в нынешнем неприглядном состоянии моего мундира, а исключительно нервы!

Примерно час минул, когда я, помытый и затянутый в безупречно чистый мундир, уселся в кресло пассажирского шатла. Правда, к моему немалому сожалению, отнюдь не пилотом, а всего лишь простым пассажиром. Мои допуски, полученные в нашем училище, ограничивались разрешением на управление исключительно только космическими истребителями и торпедоносцами, пилот орбитального челнока — это совсем другая специальность, на нее в совсем другом месте, отдельно обучаться требуется.

Но, пользуясь своим высоким чином, все же распорядиться прокатить меня поблизости от подстреленного моими пушками «Костолома» я вполне смог. Однако очень впечатляющая вышла картина: у подбитого линкора передняя треть его носовой части буквально испарилась. И это, похоже, ему всего один усиленный заряд туда прилетел! Надо будет подумать над совмещением двух типов орудий. Если эта задумка получится, мне реально и трех пушек будет вполне достаточно, чтобы вообще весь подобный атакующий флот буквально в момент на ноль помножить.

Спуск с орбиты много времени не занял. Как и последующий перелет со столичного космодрома до дворцовой стоянки на заранее отправленном туда на автомате личном флайере. А уж дальше пришлось и ножками пройтись. Не далеко идти, да и меры безопасности сейчас по случаю недавнего покушения и начавшихся боевых действий повышены, там, где возможно обойтись во дворце без применения дополнительного транспорта, все без него и обходятся.

Отлично я, однако, время своего прибытия рассчитал. Не опоздал. К приемной отца подошел еще минут за семь до назначенного мне времени. Пришлось посидеть, подождать, отцов адъютант пригласил меня к нему в кабинет буквально минута в минуту. И нет, в этом даже близко не усматривалось никакого жеста пренебрежения. Возле нашей столичной планеты только что отгремело сражение. Подозреваю, у отца и одной минуты лишнего времени сегодня до самой глубокой ночи не отыщется: и со специалистами надо посоветоваться, и приказы целой куче служб раздать, и вот, с непонятно что учудившим сыном переговорить.

— Ну, что, сынок, рассказывай, как ты докатился до жизни такой, — с самым сердитым выражением лица озвучил очень древнюю шуточку мой родитель.

— Сам удивляюсь, — отозвался я, принимая самый пофигистичный вид из всех возможных. Ну, а что, я ему должен был начать каяться в своих прегрешениях что ли?

После чего пришлось все же рассказывать о частично расшифрованном алгоритме работы одного из инопланетных механизмов, при помощи которого удалось кое-как модифицировать артиллерию на вверенном моему руководству космическом объекте.

— А кто тебе разрешил без всякого разрешения курочить действующее вооружение? — Уже почти всерьез принялся меня распекать мой отец и верховный главнокомандующий. Ну, формула «я — начальник, ты — дурак», она даже не с памятного мне двадцатого века остается актуальной. Тот инопланетный мажор, ставший субличностью в моем новом, синтетическом сознании тоже что-то очень похожее из своей жизни с легкостью мог припомнить. А торы, между прочим, исчезли из нашей галактики еще задолго до того, как первая обезьяна на Земле взяла в лапы палку.

— Ладно, рассказывай, как быстро ты сможешь точно таким же образом исправить всю остальную артиллерию на наших кораблях и станциях? — Отмерив мне профилактическую порцию звездюлей, перешел на более конструктивный тон мой родитель.

— Скорее всего, не быстро, а возможно и вообще никогда, — обидел я батюшку-маркиза в самых ярких и красочных его ожиданиях. Наверняка ведь после доклада от неизвестного мне доброжелателя он изо всех своих сил мечтает, как отправится на своих трофейных кораблях с модифицированными мной орудиями причинять добро и справедливость ненавистному ему маркизу Мифино.

— Как так? — Опешил мой собеседник от такого вот категорического отлупа.

— Я же, когда затеял переделку тех пушек, сам толком не понимал, что именно я тому инопланетному роботу командую. Всего лишь высказал первоначальное пожелание, чтобы пушки дальше и точнее стреляли.

— И что? — Заинтересовался полученными результатами маркиз.

— Орудия один, три и четыре были переделаны согласно моим пожеланиям, остальные нет. Объяснений со стороны робота, почему сделано именно так, я, разумеется, не понял. Тогда я попросил сделать, чтобы оставшиеся пушки моего форпоста стреляли пусть не очень точно, но зато с большей мощностью. Это мое пожелание робот выполнил, переделав оставшиеся орудия.

— Ну, хоть так, — вздохнул с облегчением родитель.

— Это еще не конец истории, — буквально тут же поумерил я его восторги. — По тому же принципу я хотел модифицировать вооружение моего истребителя и получил от робота полный и решительный отказ. В том бою с невидимкой мне просто несказанно повезло, что я вообще остался в живых. Так что абсолютно не уверен, что смогу выжать из этого инопланетного болвана еще хоть что-то полезное.

Думаете, я, таким образом, смог пригасить энтузиазм, одолевший моего отца?

Правильно сомневаетесь. Как я ни изворачивался, мне было приказано сделать все возможное, чтобы хотя бы часть орудий стали стрелять с большей мощностью, дальше и точнее.

А теперь попробую сформулировать, почему я в самый разгар войны вдруг отказался модифицировать наше космическое вооружение. Ответ, на самом деле, очень простой, хотя в двух словах его все-таки не изложишь.

Прежде всего, нужно отбросить всю эту патриотическую риторику из разряда «все для фронта, все для победы». После того, как маркизат Мифино, несмотря на всю их подготовку, как следует получил у нас по зубам, потеряв изрядную часть своего ударного кулака, вероятность его победы в войне сделалась весьма туманной. Прямой атаки на столичную планету больше не будет, а в военных действиях на коммуникациях время играет на нашей стороне.

Почему? А просто, ни наши ближайшие соседи, ни та же Земная империя отнюдь не жаждут усиления кого-то одного из нас. Потому более сильного, а им сейчас, несмотря на его последнее поражение, все еще представляется Мифино, а вовсе не наш маркизат, ждут нелегкие времена. Ну, спрашивается, и зачем в таком случае собак дразнить, внезапно и совершенно необоснованно усиливаясь?

Но, помимо внешних, существуют и доводы, так сказать, внутреннего характера. То покушение на наше семейство за все время нашего владычества было отнюдь не первым, и, рискну утверждать, далеко не последним. Так зачем же, в таком случае, давать в руки возможных заговорщиков вполне эффективное оружие, которым можно снести наш дворец до основания прямо с орбиты? А модифицированные орудия Цербера перенаправить в сторону поверхности планеты в принципе невозможно, я этот момент особо пристально изучил. И, кстати, одной из причин, почему в человеческих флотах почти не применяют антиматерию и термояд, подозреваю, будет та же самая. Точнее, против цепных ядерных реакций на кораблях применяются специальные энергетические поля, но ведь против планет ракеты с термоядом не применяют тоже. И не стоит уверять меня, что это кто-то об экологии на планетах своих врагов заботится. Не поверю.

В таких вот размышлениях я и отправился из папенькиного дворца в нашу столичную Звездную академию. Пришла внезапно в процессе разговора с отцом мысль ее посетить. И нет, не для обучения, точнее не для стандартного обучения. Стандартно ходить на учебу в течение нескольких лет, сдавая экзамены и проходя после каждого курса практику, мне в данный момент, даже если бы я и захотел, с этой самой порученной мне модернизацией пушек не позволит родитель. Но, в общем-то, я и сам не желаю, неравноценный обмен на мой взгляд, несколько лет жизни затратить на то, что можно вполне сносно выучить за неделю-другую. Но вот попытаться затребовать у администрации этой академии обучающие ментограммы по межзвездному пилотированию, навигации, работе корабельных механиков и еще чему-нибудь интересному… почему бы и нет? Ну, если, конечно, вообще получится такой трюк провернуть.

С одной стороны, я член правящего дома, наследник престола, в администрации академии запросто могут пойти на подобное небольшое нарушение. Но вот если с другой стороны рассматривать, так как бы тамошние чиновники от образования не принялись сходу на все мои просьбы прикрываться строчками приказов и распорядков. Все же, обучение при помощи ментограмм — ни разу не безопасная штука, при малейшей передозировке подаваемой информации может взбить мозги не хуже какого-нибудь промышленного блендера. Не безопасная для всех, кроме меня, с моим ментальным симбионтом, но ведь в академии о наличии подобного симбионта ведь точно не подозревают.

Вот сколько раз проходил мимо, а зданием Звездной академии я всегда восторгался! Так было, когда я просто Яром Корваром пребывал, точно так же и уже в своей новой, синтетической ипостаси, буквально стоял, разинув рот. Огромное, в небеса уходящее здание, имело какие-то непривычные, словно текучие очертания. В сочетании с плавным переходом размеров и формы оконных проемов, расположенных ассиметрично арок, еще каких-то вычурно выгнутых архитектурных элементов, названий которых я не знал, они заставляли сознание зрителя постоянно залипать, пытаться отыскать в совершенно чуждых взгляду формах хоть что-то знакомое.Короче, абсолютно ассимметричное, но вместе с тем идеально сбалансированное здание. Определенно, архитектор, спроектировавший и построивший эту каменную симфонию, был совершенно безумным чертовым гением.

— Мне к ректору, — сообщил я охраннику на входе, даже не представившись.

В сущности, долгих разговоров на входе и не требовалось, достаточно просто было объявить о цели визита и, молча, пару секунд подождать. В моем комме же имеются все мои личные данные, искин академии просто автоматически считал их, не отыскал никаких запретов на мой проход на управляемую им территорию и разблокировал проход.

— Вам по левому коридору до лифта, — проявил стандартную вежливость человек в боевой пехотной броне. Так-то, вместе с открытием мне прохода ко мне на комм пришел и весь мой будущий маршрут, и без этих его пояснений точно не заблужусь.

Спрашивается, зачем, при таком развитии систем искусственного интеллекта, вообще нужны вот эти самые, живые секретарши? Вопрос вообще риторический, поскольку ответ на него вполне очевиден. Красивые самочки по статусу еще руководителям первобытного племени полагались. И таки в приемной ректора никаких отклонений по этому вопросу от среднестатистических стандартов мне не встретилось. Образцово фигуристая, ухоженная и украшенная по последнему слову моды девица, стоило мне появиться на пороге, сразу же приветливо разулыбалась, поздоровалась и распахнула передо мной дверь в кабинет ее патрона.

— Здравствуйте, виконт Яр, — встретил меня ректор академии, уважительно приподнявшись при моем появлении в своем габаритном кресле. Совсем на чуть-чуть, все же, хоть я и единственный, имеющийся сейчас в наличии в нашем маркизате сын нашего правителя, но и он, ректор чуть ли не важнейшего высшего учебного заведения созвездия — тоже, величина не из последних. — Какова цель вашего визита? Сыну нашего замечательного правителя мы готовы оказать самое полнейшее содействие.

Даже так? Полнейшее содействие… обязательно надо попытаться определить его границы.…Или нет… возможно, лучше будет наоборот, плавно скатиться вниз по иерархической лестнице, какой-нибудь простой кладовщик вряд ли затеет, следуя исключительно букве академических нормативов, ограничивать целого принца в его запросах касательно вовсе не такого уж и секретного обучающего материала.

— На самом деле, очень сложный вопрос, барон Инок, — принялся я наводить тень на плетень. — Я же буквально на авось к вам зашел. Для начала хотелось бы получить хотя бы самые общие сведения, какими конкретно обучающими кристаллами располагает ваша академия. — Хе-хе, однако ж угадал я с обращением, вон как ректор-то приосанился. Все же аристократический титул получен им не по наследству, а исключительно, так сказать, за личные заслуги, в соответствие с занимаемой высокой должностью. Первое поколение аристократии вообще особенно остро воспринимает все нюансы, касающиеся его обновившегося положения в обществе.

— Понимаю, виконт. Список имеющихся у нас баз знаний я прикажу немедленно вам предоставить.

— На самом деле, же, если только я найду у вас понимание, я хотел попросить у вас содействия по такому делу… — я изо всех сил попытался изобразить на своем лице смущение, которого и близко не испытывал. — Видите ли, я, в некотором роде, коллекционирую кристаллы, содержащие в себе всякие редкие и необычные базы знаний….

— Понимаю, — отозвался на эту разыгранную мной пантомиму местный начальник, — благородное хобби, постараюсь вам помочь в этом вопросе.

— Буду премного вам обязан, — чопорно отозвался я, чем вообще привел моего визави в полнейший восторг. Признание долга со стороны наследника правящего дома дорогого стоит.…Хм, а мне ради воплощения задуманного мной очередного преодоления невозможного пообещать свое содействие в каком-нибудь вопросе и не жалко совсем.

Через пять минут я уже выходил из кабинета ректора академии, имея в своем активе распоряжение о самом чутком выполнении моих пожеланий, отданное ректором в моем присутствии. Распоряжение, кстати, не абы кому, а декану кафедры прикладной менталистики. Не кладовщик, как я надеялся, конечно, но тоже неплохо. И да, на кафедре прикладной менталистики в нашем маркизате как раз и записывают свои, оригинальные базы знаний. Смешно будет, если я своими ужимками в кабинете ректора сам себя перехитрил, и в моем распоряжении, вместо хотя бы пилотских баз знаний, окажутся базы знаний местных резчиков по розовому камню или дирижера фольклорного ансамбля духовых инструментов.

— Итак, чего вы хотели, молодой человек? — Декан кафедры Звездной академии разительно отличался от ее ректора. Просто таки диаметрально! Если ректор показался мне этаким светским львом, заслуженно вкушающим полной ложкой все прелести жизни, то, судя по всему, здешний главный ученый свою жизнь полностью посвятил служению науке.

— Хочу стать самым выдающимся космолетчиком нашей эпохи! — Выпалил я свою самую заветную мечту. Ну, одну из, я — человек многоплановый.

А что, прикажете мне и дальше прикидываться коллекционером кристаллов знаний что ли? Так этот дедок запросто обеспечит меня теми самыми знаниями дирижера духовых инструментов, о которых я только что немного абстрактно размышлял. И фанатиком от науки мне не прикинуться, специалист своего дела самозванца распознает на раз. Так что, правда, и ничего, кроме правды.

— Так и поступали бы к нам, на пилотский факультет, — высказал свое вполне резонное суждение этот ученый. — А с нашей стороны подобрать вам парочку фрагментов баз для изучения не заржавело бы.

— Вот в этом-то все и дело, — покивал я головой, — мне нужно гораздо больше, чем всего лишь парочка фрагментов для изучения. У меня феноменально высокая устойчивость мозга к записываемым в него знаниям. Достаточно сказать, что курс пилота-истребителя я выучил исключительно за счет поглощения знаний из кристаллов, чтение учебников по данной тематике было для меня исключительно вспомогательным методом.

— Хм, а пойдемте-ка, молодой человек, оценим с помощью приборов, что вы там себе наизучали. — Как-то очень живо отреагировал а это мое откровение седой профессор. Надеюсь, у него нет намерения ко мне еще и вскрытие черепной коробки в качестве одного из методов изучения применить.

Вскрывать меня не потребовалось. И без того огромная куча всяких приборов позволила все скрупулезно во мне изучить и посчитать.

— Феноменально! Усвоено девяносто девять процентов информации из базы пилота малой авиации! — Ликовал профессор Эмман Зул. Ну, да, признаюсь, сразу поинтересоваться, как его зовут, я счел было не обязательным, только лишь буквально в эту самую минуту в сети имя и фамилию отыскал. Я вам еще не говорил? Интересоваться окружающими людьми для меня, что в прошлую мою бытность, в двадцать первом веке, что сейчас, в эпоху звездной экспансии, было всегда несколько напряжно. Вроде, подобные мне натуры называются интровертами. И, кстати, не девяносто девять процентов усвоено, а абсолютно вся информация до последнего бита. У меня ж в голове гораздо более точный измерительный инструмент определения объема усвоенного встроен, чем все самое навороченное профессорское оборудование.

И еще… помните мои размышления, насчет баз знаний обработчиков поделочного камня? Нисколько не удивлюсь, если у профессора Зула и эта база тоже имеется в наличии. Вот уж кто истинный коллекционер баз знаний!