Навсегда

Здравствуй, Миша Кульчицкий, товарищ и брат,

Мы с тобою пройдем через весь Сталинград.

Нас с тобою московские улицы ждут.

На бульваре Тверском — наш родной, институт.

Помнишь, как в Лианозово мы на двоих

Все делили по-братски — от хлеба до книг.

Мог ли знать я, что час приближается наш,

Что за Волгу, за город мой жизнь ты отдашь?

Харьковчанин, поверь: я свой долг не забыл.

Ты был в сердце, когда я в твой Харьков входил.

Я на Конную площадь вступал поутру.

И вдруг встретил твою там Олесю, сестру.

Нелегко уцелевшим бывает порой

Повстречаться с погибшего друга сестрой.

И приходом своим боль усиливать ран.

Четверть века прошло. Спит Мамаев курган,

Но не дремлет бессмертная память знамен.

Я читаю: «Кульчицкий». Я вижу, что он

Жив! Его к неумолкшим, к живым

Причисляет Россия — воспетая им!

Вот, покинув Перловскую, прибыли мы

В Лианозово утром с Кульчицким вдвоем.

На руках есть письмо, и у чьей-то кумы

Мы вольготно, роскошно теперь заживем.

От предчувствия благ мы сходили с ума.

Но хозяйка нас вышла встречать на крыльце,

Все, что ждать мы могли, иронично весьма

На надменном ее отразилось лице.

Все черты говорили заранее «нет!»,

И в глазах отрицанье и в линиях рта.

— Свет зажечь? Чай согреть? Ишь чего!

И в ответ —

Все нельзя!

И Кульчицкий сказал: — Красота!

Вызов принят. Вчера ведь девчонка одна

Искушала в своей озорной красоте:

Если жаждет ее он, как сам сатана,

Пусть с ней ночь просидит на могильной плите.

Но азартные годы не все кувырком.

И студенты реально входили в беду.

И Отрада с Копштейном в сороковом

Разве умерли на романтическом льду?..

Разве Миша Кульчицкий — поэт и солдат —

Был угодливо тих, деловито умен?

Нет, совсем не тихони спасли Сталинград

И остались на вечном граните знамен.