Навязанная игра

Глава 22

Гордон Кончак

Как чувствует себя человек в своем кабинете?

Кто-то гордо, как на площадке бесконечной лестницы, ведущей к небывалым, казавшимся когда-то заоблачными вершинам. Дошел, теперь надо передохнуть, собраться с силами, и вперед, к почету, завистливым взглядам обойденных конкурентов, к деньгам, в конце концов!

А на кого-то он давит, заставляя сжиматься, бессильно грызть ногти, понимая, что успех оказался временным и скоро, вот может быть уже сегодня, буквально сейчас раздастся звонок, или безукоризненно одетая и предельно вежливая секретарша принесет запечатанный конверт. А в нем письмо от начальства, где будет сказано, что контора была, безусловно, рада сотрудничать с господином, но время изменилось и обстоятельства, да, именно объективные обстоятельства, а не желание этого самого начальства освободить теплое место для своего племянника или деверя, требуют расстаться. Попросту говоря, получи выходное пособие и пошел вон. Начинай все с начала, если получится.

Но бывает и так, что в кабинете просто уютно. И этот уют не зависит от окраски стен, мебели или наличия цветов на подоконнике. Главное – что ты в этом кабинете пережил. Скольких поражений избежал, сколько одержал побед. Не на поле боя, а в тихой, кропотливой работе, забирающей все силы, выматывающей душу, но не видимой никому снаружи этого самого обычного по виду офисного здания.

Впрочем, бывает и по-другому. Тогда начинаются перестрелки, лихие парни в черных спецкостюмах и шлемах бегут на штурм, а газеты и телевидение начинают кричать об очередной громкой победе сил правопорядка над силами тьмы. На служебном языке это называется «провал», за которым следуют крутые разборы у начальства с отрыванием тех голов.

Лишь однажды за такое дело были розданы неслабые награды, несколько пошатнувшие устоявшееся мнение о нелюбви начальства к средствам массовой информации.

И вот сейчас в этот уютный кабинет должен был прийти главный виновник той истории. Прийти не впервые. Прошлый раз его визит закончился раскрытием серьезного преступления и не менее серьезным нарушением дисциплины. Единственный раз на памяти Кончака в служебном помещении была выпита бутылка коньяка. Он, его шеф и русский коп опорожнили ее на троих из пластиковых стаканчиков для кофе и под несчастную, чудом завалявшуюся в рабочем столе шоколадку.

От этого воспоминания сделалось тревожно, нехорошее какое-то предчувствие возникло.

Звонок телефона.

– Мистер Кончак? К вам господин Кла-у-дэ-марионе-еидэ Луис Густаво Бон-криш-тиану ди Гранин, – едва не сломав язык все же выговорил дежурный.

– Спасибо, пусть подождет на проходной. Я встречу лично.

По дороге вполглаза приглядывался к посетителю. Спокоен, даже равнодушен, словно каждый день запросто разгуливает по офису главной контрразведки мира. Хотя, если вспомнить ту пьянку…

В кабинете сразу взял быка за рога, как говаривал русский дедушка фэбээровца.

– Вот материалы, читай. Если нужно – вот компьютер. – Он достал из стола ноутбук, подключил к сети. – Оставляю тебя одного, туалет справа по коридору.

И ушел на доклад к руководству.

Первым делом Щербатов посмотрел на установленные программы – ни одной игры. Не беда, русская предусмотрительность марку держит! Он достал спрятанную в кармане дискету, вставил в комп…

В начальственном кабинете также работал компьютер. На огромном двадцатидюймовом экране шеф и Кончак с интересом смотрели, как московский коп за полчаса просмотрел оставленные ему сверхсекретные материалы, сделал какие-то записи на своей дискете и с наслаждением погрузился в пучину виртуальной войны. Громы электронных выстрелов сотрясали всегда тихие коридоры серьезной организации.

По достоинству оценив брошенный шефом косой взгляд, Кончак опрометью бросился к себе, уже на подходе обратив внимание на группки коллег, которым вот срочно потребовалось обсудить что-то важное именно в коридоре и именно около его кабинета. У, черти любопытные…

– Бэзил, ты не обнаглел? Ты можешь посидеть спокойно, раз уж тебе дело читать лень? Обязательно устраивать представление?

Щербатов с видимым сожалением оторвал взгляд от экрана.

– Дело? Какое дело – вот это? Друг мой, ты, конечно, убрал опись, даже нумерацию страниц стер, но не до конца же! Я все понимаю, сам такой, но зачем эту подборку делом называть? Потом, из всего, что здесь есть, мне пригодятся… ну, несколько телефонов, если их удастся на контроль поставить – у милиции в этом плане возможности невеликие, надо признать. Что еще? Этот мальчишка, который записку подбросил, молчит, как я понял? Гордон, вот за каким дьяволом его задерживать надо было? Поработать тихо – что, силенок не хватило? Это у вас-то?

Кончак поджал губы. Твою мать, вопрос правильный. Только отвечать на него нельзя, не положено, видите ли, секрет Полишинеля, о котором не сегодня – завтра журналюги пронюхают. Да пошли они все!

– Да, господин коп, не хватило. Как ты приехал, так у нас силенки и кончились. – Немного помолчал, потом зло шлепнул по столу ладонью и продолжил. – Серия у нас. Тебе рассказать, что это значит?

А что рассказывать? Серийный убийца, маньяк – самый страшный кошмар для сыщиков. На его поиск бросают все силы, но только его больной мозг знает, где и когда он найдет следующую жертву. А ловить гада в Америке должны именно они – агенты ФБР. Понять больную логику и взять этого зверя. Как быстро получится? Иногда на это уходят годы, иногда – десятилетия.

А крайний кто? На кого можно натравить и родственников погибших, и журналюг, и так называемое общественное мнение, которого американские политики боятся, как черт ладана?

Да вот же он! Точнее – они. Отдел по борьбе с оргпреступностью нью-йоркского офиса ФБР. Его, Кончака отдел.

– Чего? Гордон, ты серьезно? Я тут меньше двух недель, о какой серии может идти речь?

Услышав это, американец только кулаки сжал. Они тут с ног сбились, а этот рассуждает с умным видом.

– Разумеется, куда уж нам. До тебя, крутого спеца по маньякам. Ты там у себя кого, мелких воришек ловишь?

Щербатов успокаивающе поднял ладони.

– Спокойно. Подожди, не злись, пожалуйста. По порядку. Во-первых, я пять лет проработал в отделении по раскрытию убийств в нашем министерстве, три года его возглавлял. Все материалы по маньякам со всей страны в мой кабинет стекались. Так что, поверь, знаю, о чем говорю. Не бывает так! Чтобы серийник за полторы недели хотя бы двоих положил.

– Да, – Кончак замялся, – наши шишкоголовые тоже что-то такое твердят. Но вот же, две жертвы, два одинаковых удара ножом и на обоих трупах семя одного человека. И ни одной зацепки! Он как призрак, черт бы его побрал.

Мент позволил себе иронию:

– Ну да, две женщины, худощавые, шатенки, среднего роста, лет тридцати…

Американец вытаращил глаза.

– А ты откуда знаешь?!

Щербатов растерялся.

– Да… я вообще-то так… наобум… Джудит описал.

– Сиди здесь, никуда не уходи.

Ага. Из здания ФБР. Уйдешь отсюда, как же.

Но Кончак думал не об этом, он бросился к шефу… и, словно на бетонную стену налетел на его могучую грудь.

Огромный, богатырского сложения негр, одетый с темно-серый костюм и белоснежную рубашку без галстука, глыбой закрывал выход.

– Бэзил, рад тебя видеть. Ну как, договорились о чем-то?

– Только начали. Но у него есть интересная версия, – отдышавшись доложил подчиненный.

Негр прошел к столу, за которым не слишком вежливо все еще сидел русский, и опустился на стул. Тот жалобно скрипнул, но все же устоял.

– Докладывай, – обратился он к Кончаку. Тот выразительно бросил взгляд на постороннего. Шеф небрежно махнул рукой. – Докладывай, чего уж там. Если у Бэзила есть версия, то что-то ты уже рассказал.

И, увидев мелькнувшую на лице подчиненного растерянность, добавил:

– Под мою ответственность, все равно об этом скоро вся пресса кричать будет.

– Если коротко, – облегченно вздохнув, начал Кончак, – то первое убийство произошло на следующий день после приезда Бэзила. Второе – три дня назад. Все женщины действительно похожи на мисс Кэмпбелл. Убийца перехватывал их поздней ночью, когда они парковались близ своих домов в пригородах Нью-Йорка, вкалывал наркотик, отвозил в тихие безлюдные места и убивал ударом тонкого ножа или стилета в сердце. Потом мастурбировал на трупы. То есть убивал без мучений, над трупами не издевался, что, надо сказать, нетипично для этих выродков. И каким-то волшебным образом ни разу не засветился.

– Та-ак. – Шеф надолго задумался, разминая могучие кулаки, словно готовясь к драке. Потом все же продолжил. – Версия рабочая, по крайней мере объясняющая многие несуразности. Мистер Шер… Счер… Бэзил, ваше мнение?

– Как сказать… Понимаете, перед отъездом я разговаривал с нашим московским судмедэкспертом. Так вот, в крови Фрэнка Кассиди были обнаружены барбитураты и кофеин. Такое сочетание обычно дает наркотический эффект. Но иногда, если барбитурат нужный и правильно подобрана пропорция, получается сыворотка правды. Если перед убийством к нему применили именно «сыворотку правды», то о Джудит… в смысле, мисс Кэмпбелл, он вполне мог рассказать. А как мы видим, эти ребята не любят риска. И крови не боятся. Тут мысль какая – маньяк опасен только в состоянии возбуждения, а оно не может возникать столь часто. Этому, кстати, меня в свое время учил психиатр, ссылаясь на ваши, американские исследования. Опять же преступнику требуется время на подготовку, выбор жертвы, места, момента нападения. Заметьте, он нападает не в лесу, не в трущобе, где убивать и легче, и безопаснее. Нет, этот парень не ищет легких путей.

Они вновь надолго замолчали.

– Да, логика присутствует, – заговорил, наконец, шеф. – Если под маньяка работает группа, то искать мы можем долго. Пока не найдем убийцу, застреленного на месте преступления каким-либо порядочным американцем, случайно захватившим из дома пистолет и совершенно случайно оказавшимся в нужное время в нужном месте. А сперма… думаю, для этой конкретной группы это не самая большая проблема. Не вполне уверен, что покушение готовится на мисс Кэмпбелл, но за отсутствием иной версии принимается. Гордон, вот ты ей и займешься.

– Эй, джентльмены, а Джудит? А ее дочь?

– А что Джудит? – удивленно спросил шеф. – Она небедная дама, наймет охрану. Поверь, эти парни знают свое дело. Да и мы бездельничать не собираемся. Вот только мальчишку разговорим, который письмо подбросил. То самое, которое ты Гордону передал. А то молчит как вьетнамец. Ты лучше скажи, сможешь в Москве к делу Кассиди подключиться?

– Должен. Теперь я этом деле лицо заинтересованное. Ну что, пойду. Послезавтра самолет в Цюрих.

– А виза есть? – ехидно прищурясь поинтересовался Кончак.

– Гордон, – ответил Щербатов, протягивая руку для прощания, – не разочаровывай меня. Ни в жизнь не поверю, что вы не отсекли, как я турпутевку в Швейцарию оформлял.

Американцы стоически выдержали подколку, не среагировав ни улыбкой, ни взглядом, что только укрепило подозрения мента. Пожав плечами, он открыл дверь… и уперся носом в грудь. Крепкую. Пышную. Женскую. Поднял глаза… мама дорогая! Сверху на Щербатова смотрела женщина, улыбаясь белоснежной негритянской улыбкой.

– Дороти, рад тебя видеть. Как детишки поживают?

Здоровенная, но прекрасных женских пропорций Дороти, сотрудница местного спецназа и по совместительству жена шефа, обняла его, легко покружила по комнате и бережно, как ребенка, поставила на пол.

– Бэзил с приездом как дела как семья не разучился стрелять? Садись, рассказывай. – И водрузила на стол бутылку джина. – Дорогой, ты ведь не возражаешь? Рабочий день кончился.

Шефу пришлось вздохнуть и отправиться в свой кабинет. А стаканы и закуску пусть эти трое сами находят, где смогут.

У себя шеф сел за солидный, отделанный ореховым деревом стол и начал разбирать накопившиеся бумаги. Чертыхаясь и изредка бросая взгляд на монитор, показывавший, как выпивает и закусывает лихая компания. Ревность? Не смешите, ее не было и в помине. А вот зависть, да, она присутствовала. Когда-то и он мог позволить себе также… нет, все же так – не мог. Чтобы в кабинете?! Он в очередной раз помянул нечистого в заковыристой гарлемской комбинации. Ведь знал же, чувствовал, что приезд русского добром не кончится. Если пронюхает начальство…

Звонок. Вот помяни черта… Точно, оно самое. Нет?

– Приветствую, друг мой, это Шенли.

А этому чего надо?

– Слушай, не подскажешь, где Кончак? Час не могу ему дозвониться.

И не дозвонишься, – подумал шеф. – Он не совсем дурак, телефон отключить догадался.

– Он в городе, задание выполняет.

Ну да, мне бы так поработать.

– Может ты в курсе? Он вчера задержал некоего Марка Бирмана, русского.

– Есть такой.

– Может поговорим? Он мне нужен. Готов компенсировать.

Компенсировать… если б такое сказал кто другой, уже запустилась бы антикоррупционная машина. Но в данном случае речь точно не о взятке. Тогда о чем?

– Приезжай.

– О,кей, через полчаса буду.

Ровно через полчаса в кабинет вошел длинный и усатый полицейский, вытирая пот на блестящей лысине, в которой почти как в зеркале отражалась неоновая реклама с соседнего здания. Пройдоха, пересидевший на своей должности двух мэров и трех комиссаров.

– Привет. Ну и жара сегодня. – Шенли без приглашения плюхнулся на стул. – А знаешь кого я встретил на проходной?

Осталось только вздохнуть, ожидая худшего.

– Кончака. Веселое у него, видать, задание было. А с ним, ты не поверишь…

– Знаю, – угрюмо перебил собеседника шеф. – Говори скорей, чего хотел.

– Точно. Скорей скажу, быстренько договоримся, и рвану к ребятам в бар неподалеку. Они обещали без меня не продолжать.

Шеф с тоской оглядел заваленный бумагами стол, посмотрел на часы. Да пошло оно все!

Он наскоро закидал документы в сейф, выключил компьютер.

– Неподалеку, говоришь? Пошли, по дороге разберемся.