Немного света твоего

Глава 16

Визитку подхватил Ворошилов, нахмурился и, в упор посмотрев на Громова, спросил:

— Кто такой Леонид Серафимов? Вы ведь его упоминали.

— А это пусть нам Светлана Михайловна расскажет, — Денис показал чёрный прямоугольник осунувшейся блондинке. — Откуда у вашей дочери вот эта вещь? Она что-нибудь рассказывала?

— Да, говорила, художник всем волонтёрам эти визитки раздавал. Он в Центре иногда бывает — родственник священника, который там работает. Поэтому я его немного знаю. Видела, когда бывала там с Аликой.

— В Центре, значит? — задумчиво повторил Михаил Александрович, продолжая сверлить Громова тяжёлым взглядом: — Ничего не хотите рассказать, Денис Владиленович?

— Позже, давайте сначала со списком закончим. Леонид сейчас всё равно в Питере на какой-то выставке.

Денис первым набрал следующий номер, и Ворошилов неохотно последовал его примеру. Через полчаса удалось выяснить, куда направлялась Алика в день похищения. В интересующее их время её ждала одинокая пенсионерка Ольга Матвеевна.

Не теряя времени даром, Денис направил по указанному адресу оперативников — искать свидетелей и тоже решил туда наведаться — осмотреться на месте. Ворошилов, разумеется, не собирался оставаться в стороне, он взял у дочери несколько фотографий Алики и собирался лично пройти с ними по близлежащим к месту похищения домам.

Капитан не возражал, лично его такая инициатива ни к чему не обязывала, напротив, могла даже оказаться полезной. Лишь бы Ворошилов не решил сделать это доброй традицией и не начал вмешиваться в расследование постоянно.

У входной двери Громов столкнулся с Игорем Оболенским, который привёз из школы старшую дочь — Ларису. Их полные тревоги взгляды скользнули по его погонам и загорелись невысказанной надеждой. Наверное, эти двое решили, что следователь мог принести хорошие новости. Лариса, увидев за спиной Громова дедушку, первой нарушила наряжённое молчание и взволнованно спросила:

— Алика нашлась?

— Пока нет, но обязательно найдётся, — уверенно ответил Михаил Александрович. Он шагнул вперёд и, приобняв мгновенно сникшую и уже готовую разреветься внучку за плечи, также твёрдо сказал: — Не плачь. Она очень скоро будет дома, обещаю!

Позади всхлипнула подошедшая Светлана, и Громов, сухо попрощавшись, поспешил покинуть квартиру соседей, потому что в отличие от Ворошилова подобных обещаний давать не собирался. Твёрдой уверенности в том, что девочки вернутся в свои семьи живыми, у него не было. В этом чёртовом деле всё изначально было слишком запутанным, и каждый новый якобы многообещающий след заводил в очередной тупик. Вот и вроде бы наметившаяся связь Ульяны и Алики с Леонидом Серафимовым могла оказаться пустышкой, но прощупать художника стоило.

Ворошилов был того же мнения. Выслушав рассказ молодого коллеги о семействе Серафимовых, он уточнил на какую именно выставку отправился Леонид и, позвонив кому-то в Питер, попросил проверить информацию.

Громов с интересом прислушивался к разговору, который вёлся прямо в машине.

— Старые связи? — поинтересовался он, когда бывший следователь выключил телефон.

— Да, познакомился кое с кем, когда ловили «Скрипача», — сухо бросил бывший следователь. — Он ведь на две территории работал.

Громов, наконец, вспомнил почему фамилия деда Алики показалась ему знакомой. Дело серийника, рисовавшего на телах своих жертв скрипичный ключ, в своё время было очень громким. Его чуть ли не по полочкам разбирали в академии МВД, где учился Денис на лекциях по криминалистике. «Скрипача» искали два года, а вычислил и поймал его в итоге Ворошилов.

— «Скрипач», значит, — невольно присвистнул Громов. — Полагаю, список врагов у вас, Михаил Александрович, будет очень большой.

— Да уж, немаленький, но Серафимовых среди них точно нет. Скорее всего, это ложный след. Художник уже три дня в Питере, а похититель, судя по всему, безвылазно торчит в Москве.

— У него может быть сообщник, — возразил Денис не очень уверенно. Слишком личным казалось всё, что этот гад делал. Такое сообщнику вряд ли доверишь, если, конечно, он не родной брат…

Через полчаса они прибыли в нужное место. Обычная девятиэтажка, рядом магазины, парковка, чуть поодаль небольшой скверик с детской площадкой. Возможно, Алика шла к дому Ольги Матвеевны именно через него, потому что там совсем рядом станция метро и автобусная остановка. Участковый и двое оперуполномоченных уже прочёсывали территорию, опрашивая прохожих. Ворошилов, поделившись с ними фотографиями внучки, присоединился к поиску свидетелей, а Громов прошёлся по скверу, внимательно осматриваясь.

История повторялась. Как и Нина, Алика пропала среди бела дня, фактически у всех на виду. Схватить и оглушить её не могли, это привлекло бы внимание, значит, каким-то образом куда-то заманили. Бдительность Нины усыпил знакомый автомобиль, а чем могли привлечь внучку бывшего следователя?

Денис вспомнил, как рыжая соседка забаррикадировала дверь и спрятала под подушку вилку. Получается, базовые понятия о самозащите у неё имелись и просто так пойти с незнакомцем непонятно куда она не должна была. Теоретически. Услужливая память напомнила, что и Нина Файль тоже якобы была осведомлена о правилах безопасного поведения. И что в итоге? Увы, теория дело хорошее, но на практике о ней мало кто вспоминает.

Ещё раз оглядевшись, Громов отправился обходить магазины и другие близлежащие учреждения в поисках видеокамер. Корочка следователя и угроза организовать внеплановую проверку везде действовала безотказно, вот только просмотр видеозаписей ничего не дал. Оперативникам повезло больше: после двух часов активного «чёса» нашёлся пожилой мужчина, проживающий рядом со сквером, который видел как примерно в интересующее полицию время, девочка, похожая на Алику Оболенскую, беседовала с мужчиной в кепке и солнечных очках, а потом отправилась вместе с ним в сторону парковки. По словам пенсионера, она казалась немного взволнованной, но своего собеседника точно не боялась и пошла за ним добровольно.

Описать мужчину более подробно он не смог, а на указанной парковке видеокамеры, как назло, не оказалось. Надежда найти автомобиль, записавший хоть что-то на видеорегистратор тоже была призрачной, но Громов всё же велел оперативникам опросить владельцев всех стоящих на парковке машин — вдруг кто-то бывает здесь каждый день и видел что-то полезное.

— Похоже, здесь тупик, — философски резюмировал Ворошилов.

Денис, раздосадованный очередной неудачей, не скрывал раздражения:

— Что же вы, Михаил Александрович, не объяснили внучке, что нельзя разговаривать с незнакомцами и тем более куда-то с ними идти! Она даже не сопротивлялась!

— Разумеется, объяснял, Алика всё прекрасно знает. — сухо возразил бывший следователь. — Возможно, он использовал в качестве предлога кого-то из её знакомых или сам прикинулся пострадавшим, ведь куратору внучка сказала, что кому-то нужна помощь. Алика — девочка добрая, отзывчивая, вот и пошла с ним.

— Добрая… на всю голову, — мысленно поставил диагноз Громов, всё ещё не простивший соседке «Кая», и не удержался от язвительного комментария:

— Чтобы пойти куда-то с таким подозрительным типом, нужно быть не просто доброй, а чертовски наивной. Она у вас, простите, вообще нормальная или так навсегда и застряла в сказке?

— Да уж нормальнее многих, — огрызнулся, задетый за живое Ворошилов. — Просто человек — это либо с детства, либо уже никогда. Впрочем, конкретно вам, Денис Владиленович, этого, вероятно, не понять.

— Куда уж мне, бездушному и бессердечному! — обманчиво спокойно согласился Громов.

Он мог бы многое сказать таким, как Ворошилов, поборникам чести и добра, которые воспитывают детей неспособными защищаться бескорыстными феями и благородными рыцарями, а потом рыдают у него в кабинете от того, что этот ужасный мир оказался слишком жесток к их чаду и на искренность и доброту ответил извращённым насилием. Мог бы, только к чему слова, завтрашнее видео будет красноречивее любого его самого горячего монолога.

Их мобильные телефоны одновременно разразились громкими трелями, немного разрядив напряжённую атмосферу. Громову отзвонился Крюков, сообщив, что ни страницы в социальных сетях, ни почта Алики взломаны не были, подозрительный тип с аватаркой смерти к ней в «Одноклассники» не заглядывал, а вся переписка девочки сводилась в основном к поиску хозяев для кошек и собак из приюта.

Это могло означать, что похититель либо нашёл другой способ сбора информации, либо знаком с «Зажигалкой» настолько хорошо, что в курсе всех её интересов, болевых точек и передвижений. Он ведь точно знал, куда она направится после уроков.

Ворошилов, пообщавшись с питерским знакомым, выяснил, что Леонида Серафимова на выставке видели только в день открытия, а где он провёл остальные два дня, и где находится в данный момент никто из его коллег по кисти и холсту не знает.

— Поеду в Центр, поспрашиваю, как часто там бывал Леонид и насколько хорошо он знает вашу внучку, — быстро сориентировался Громов.

— Я с вами.

— А вот этого не нужно, — взвился недовольный Денис. Он терпеть не мог, когда ему дышали в затылок. — Мы что теперь, как сиамские близнецы будем всегда вместе? Меня это не устраивает, а моё начальство тем более не обрадует. Я не должен был рассказывать вам и половину того, что рассказал! Так что, пожалуйста, не мешайте мне работать. Лучше пока составьте список своих недоброжелателей и поговорите с друзьями и знакомыми Алики. Выясните, не расспрашивал ли их кто-нибудь о ней. Вечером созвонимся и обменяемся информацией.

— Хорошо, будь по-вашему, — неохотно согласился Ворошилов и холодно предупредил: — Только имейте в виду, Денис Владиленович, спустить это дело на тормозах я вам не позволю.

— Я очень не люблю, когда мне угрожают, Михаил Александрович, — взглядом Громова можно было замораживать воду, но на майора в отставке он не подействовал.

— Я не угрожаю, а говорю как есть, чтобы между нами не было недомолвок и непоняток, — сухо отчеканил он. — Я в курсе, что для таких, как вы, должность следователя — всего лишь возможность навариться и подняться повыше. Не хмурьтесь, нотации читать не собираюсь, я просто хочу вернуть Алику. И это, кстати, в ваших интересах. Именно такие дела бывают поворотными в карьере. Не найдёте девочек и преступника — начальство выставит козлом отпущения и о новой звёздочке в ближайшие десять лет придётся забыть. Найдёте — станете героем и, возможно, продвинетесь по служебной лестнице.

— Я это прекрасно понимаю, и, поверьте, делаю всё возможное. Только не нужно меня подгонять и запугивать, это, знаете ли, мешает сосредоточиться. — холодно ответил Громов и, резко развернувшись, зашагал к машине, с трудом сдерживая детское желание поднять лежащий на тротуаре камень и с силой запустить во что-нибудь, чтобы бахнуло погромче.

По дороге в Центр Ромельского, капитан тоже вспомнил о старых связях, заведённых ещё в годы работы участковым и, позвонив кое-кому, уговорами, а больше угрозами убедил отследить телефон Леонида Серафимова, чтобы узнать наверняка, где он сейчас находится. В принципе это можно было сделать и официально, но на оформление нужных бумажек ушло бы слишком много драгоценного времени, а так результат будет уже через пару часов.

Как раз столько он провёл в Центре, беседуя со всеми подряд: с самим Ромельским, с куратором Алики, волонтёрами и отцом Александром.

Последний оказался человеком угрюмым, немногословным и ничего полезного не сказал. В целом выяснить удалось немного — Леонид в центре появлялся нечасто, иногда наведывался к брату или общался с Даниилом и действительно раздавал визитки, чуть ли не каждому встречному. Был ли он знаком с Аликой, никто точно сказать не мог. Зато в курсе её интересов, забот и передвижений были многие: у волонтёров было принято делиться опытом и рассказывать о себе на еженедельных собраниях.

— Ну точно секта какая-то! — ворчал уставший и голодный следователь, выходя от последней собеседницы — Оксаны Сенчуковой.

Никаких реальных зацепок так и не появилось, зато на стоянке перед центром его ждал сюрприз. Громов застыл на месте, увидев два фактически одинаковых коричневых BMW, стоящих рядом.

На совпадение это уже как-то не тянуло. Пришлось возвращаться к Ромельскому за объяснением, но на полпути следователю встретился Дмитрий Панин — водитель Макса Вавилова. Он сухо поздоровался и направился прямиком к одному из привлёкших внимание капитана автомобилей.

Денису это совсем не понравилось, и он ускорил шаг в направлении главного здания.

На вопрос что здесь делал водитель Вавилова, удивлённый Ромельский ответил, что «колбасный король» — один из спонсоров проекта, периодически оказывает ту или иную помощь, а когда не может приехать сам, присылает Дмитрия.

— Какого рода помощь? Деньги что ли даёт? — счёл нужным уточнить Денис, чувствовавший себя не в своей тарелке. Фамилия Вавилова, снова всплывшая в этом деле, очень напрягала.

— Не всегда. В прошлом месяце он нам полностью оборудовал компьютерный класс.

— И когда он был здесь последний раз?

— Недели три назад. Лично проверил, как работают новые компьютеры, а что?

Не те ли, с которых взломали странички Нины и Ульяны?

— Ничего, просто интересно. А машины у вас почему одинаковые, вместе покупали?

— Нет, просто увидел BMW Макса, он мне понравился, вот и взял такой же.

Всё это было похоже на правду, только ничего не проясняло, скорее наоборот.

— Что ж, пока я ухожу, но, возможно, скоро вернусь, — проворчал недовольный следователь на прощание.

— Если что-то нужно, обращайтесь в любое время, — серьёзно сказал Ромельский. — Алика — дочь моей знакомой, я сам предложил устроить её сюда. Жаль, что так получилось, надеюсь, вы найдёте девочку. Она мне Надю очень напоминает — такое же вечное солнышко. И я готов оказать любую помощь в её поисках.

Громов кивнул и покинул Центр в мрачных раздумьях, вызванных встречей с Паниным. Не верил он в подобные совпадения, но в причастность Вавилова к похищениям верить не хотелось ещё больше. Не за это ему денег отвалить обещали. Да и с какой стати Вавилову так светиться, он ведь далеко не идиот. А вот его водителя, возможно, стоит проверить более тщательно — Дмитрий вполне мог заплатить стоматологу за то, чтобы тот подтвердил его алиби. Вот только не воспримет ли «колбасный король» эту проверку как личное оскорбление?

От тяжёлых размышлений капитана отвлёк телефонный звонок, ему сообщили точное местонахождение Леонида Серафимова — в данный момент художник был вовсе не в Питере, а в Москве, причём довольно далеко от собственной квартиры.

Дарья Андреевна Солнцева, она же медиум Дарина, весь день нервничала и боролась с желанием позвонить Злате. Но подруга собирала вещи и навещала бабушку перед отъездом. Завтра днём они с Аланом улетят в Германию, так что не стоило дёргать её по пустякам.

Ничего серьёзного не произошло, подумаешь, дурной сон и неприятное предчувствие. Это ещё ничего не значит. Она ведь, к счастью, не ясновидящая.

Дарина тщетно пыталась убедить себя в этом, переставляя товар на стеллажах, но ощущение тревоги не отпускало. Оно появилось после визита Громова и того странного, непохожего на другие спиритического сеанса.

Всю ночь её преследовали смутные, пугающие видения, где фигурировала залитая кровью голубая бабочка, а с самого утра по углам мерещились призрачные тени. Вот как сейчас. Почувствовав себя ещё более неуютно, чем пару минут назад, Дарина резко обернулась и вскрикнула, увидев возле прилавка туманную полупрозрачную фигуру светловолосой девочки-подростка в голубом, испачканном кровью платье.