Неудачник

Глава 13. Смерть

Десятый. Такова моя сегодняшняя цель. Дело в Таурине и его изобретениях. Они показались мне довольно перспективными, чтобы открыть лично для себя последний из этажей подземелья. Опасно, учитывая то, что уже девятый заставлял меня выкладываться на полную. Но это приемлемый риск и на него хотелось пойти.

Насколько я знаю, днём раньше в Башню вошёл Бастион. У их Дома собралась новая команда для охоты на средних этажах, а мой знакомый вызвался её сопроводить и оценить эффективность как группы. Обычная практика. Поднимется чуть выше двадцатого, понаблюдает, а затем уйдёт, если ничего необычного не произойдёт. Дальше новой команде предстояло пойти самостоятельно, набираясь опыта в условиях смертельной опасности.

Сегодня в Башне оказалось как-то даже слишком тихо. Монстры не только встречались редко, но и были довольно вялыми, словно сонными. Значительно пассивнее обычного, скорость реакции тоже снижена.

Это сильно облегчало охоту, но столь же сильно настораживало. У всего есть причины и с таким я раньше не встречался, а значит, в Башне происходит что-то необычное. Как правило, всё необычное здесь смертельно опасно. Особенно это напрягает, учитывая тот факт, что на большинство новшеств первым напарываюсь именно я.

Возникла даже разумная мысль, предлагающая повернуть назад, но я её с успехом проигнорировал и продолжил свой поход. Шестой, седьмой, восьмой… Снаряжение всё ещё в порядке, ноль полученных ранений. Такая удача настораживала всё больше с каждым шагом, но подняться до десятого уже стало вопросом принципа.

На девятом всё вернулось в привычную колею. Резня со Стоунами, Мыши, на убийство каждой из которых уходило множество сил, догонялки с шарообразными големами. Разум успокоился и вошёл в рабочий режим. Всё было привычно и обыденно.

Проскочить мимо поворота, на следующем влево, замедлиться, резким ударом с разворота снести голову медлительному голему, вырвать из него Эссенцию и бежать дальше, поскольку пять его более опасных братьев уже догоняют.

В таком режиме охотился Слабейший. Точнее, охотились скорее на меня, а я это лишь использовал в своих целях. Так гораздо эффективнее, чем красться по пещерам и выжидать удачного момента для нападения, поскольку его можно и не дождаться, что означает отсутствие добычи и золота. Поэтому я шумел и бегал. Почти всегда. Движения и последовательность действий отработаны до тошноты.

Впрочем, когда приходилось сталкиваться с чем-то новым, я мгновенно становился осторожным и осмотрительным. Именно поэтому продвижение по десятому этажу сильно отличалось от предыдущего. Новых монстров здесь быть не должно, противники привычные, но окружение ощутимо отличалось.

Ниже этажи представляли из себя переплетение пещер с редкими тупиками и небольшими залами, образованными переплетением множества ходов. Десятый этаж почти полностью состоял из огромных залов, заполненных сталагмитами и соединёнными между собой довольно тонкими перемычками. В центре этажа располагался подобный зал с чистейшим озером. Его часто выбирали местом отдыха Охотники, делающие привал перед преодолением рубежа первого десятка.

Охотиться на этом этаже лично для меня было гораздо приятнее, хотя и в каком-то смысле непривычнее. Открытые пространства пещер не позволяли длительное время накручивать круги и водить тварей за собой по переплетению тоннелей, но открывали большое пространство для манёвра, а на роль препятствий для противников вполне годились неестественно большие и часто встречающиеся сталагмиты.

Проблемой стало количество монстров. Бегая по узким коридорам я мог как-то контролировать процесс их присоединения к веселью, а тут в момент моего появления слетались сразу все обитатели пещеры и с этим ничего нельзя было поделать. В ход пошли огненные и взрывные зелья, изделия Таурина решил пока не трогать, оставив на сладкое.

Зато арбалет раскрылся в полной мере. Раньше, сделав выстрел, я сразу же отбрасывал оружие, либо убирал его в браслет, в зависимости от момента. Теперь же, при подборе удачной позиции, появлялась возможность уничтожить сразу шестерых, но пришлось вновь корректировать привычную тактику, поскольку мне было непривычно задерживаться на одном месте во время стрельбы, а для атаки на ходу он тяжеловат и плохо сбалансирован.

Тот факт, что монстры с нижних этажей были пассивны, должен был заставить меня проявить осторожность. Тот факт, что охота проходила слишком удачно, должен был сделать меня внимательнее. Тот факт, что сегодня я сохранил всё снаряжение, кроме части зелий, должен был меня радовать. Тот факт, что добыча с десятого превышала все мои прежние рекорды по заработкам, заставлял меня задуматься о возможности охотиться здесь.

Всё складывалось хорошо. До того момента, когда из пещеры передо мной не выскочил Путешественник.

Путешественник, Марафонец и Попрыгунчик были лучшими разведчиками Аргов. Первый являлся постоянным членом группы Бастиона, сильнейшей группы среди всех Охотников. Я позже так и не потрудился узнать, что он делал в тот день на десятом, это не имело никакого значения. Значение имело то, что Путешественник вихрем проскочил мимо меня, на ходу бросив лишь:

— Подсоби, возьми хвост, я спешу.

Я слегка недоумённо посмотрел ему вслед и приготовился к сражению. Раз он забыл об осторожности и бежал так, что собрал за собой хвост, то новость действительно срочная, можно и помочь. Удачный момент испробовать изобретение Таурина.

Когда послышался топот множества ног, я наконец осознал произошедшее и бросился бежать. Волна. Так назовут это явление позже. В тот день произошло её первое появление и оно унесло жизни семерых Охотников.

Толпа тварей, собирающаяся в кучу и на краткое время забывающая о межвидовой конкуренции, проносится по этажу, снося всё на своём пути. Это явление случается не на каждом этаже, но Волна может и выйти за пределы своего, осчастливив соседние. Впрочем, обо всём этом мне рассказали позже. Тогда я лишь бежал, пытаясь придумать способ спасти свою жизнь.

Путешественник, попавшись на глаза Волне, спровоцировал переход тварей с одиннадцатого на десятый и лишь увеличил хвост местными монстрами, присоединившимися к безумию. Осознав невозможность побега, он решил пожертвовать моей жизнью и сохранить свою.

Начни я бежать раньше, или отойди в сторону, позволив монстрам преследовать Путешественника, то имел бы шансы избежать Волны. Но он просил меня остаться на месте и уничтожить тварей, позволив им почуять новую цель. Зелье, скрывающее запах, уже не поможет, слишком близко подобрались монстры. Какая нелепость.

Топот всё приближался. Побег невозможен. Я не Путешественник и не могу поддерживать высокую скорость на протяжении длительного времени. Вот и смерть. Осталось лишь выбрать место и обстоятельства гибели, что было сделано мной довольно быстро.

В противоположность безвыходности ситуации, я широко и искренне улыбнулся. В этот момент мысли в моей голове текли весьма странным образом.

Вы когда-нибудь задумывались над своей причиной жить? Что держит вас в этом мире? Хорошая работы и высокий доход? Любимый человек? Страх смерти? Кот? Недочитанная книга? Понравившееся музыкальное произведение? Это не имеет значения. Если есть вещь, которая не даёт вам сдохнуть, то она достойна своего места смысла жизни.

Моей причиной настоятельно следить за своим сердцебиением была ярость. Сначала она была яростью загнанного зверя, но относительно недавно стала яростью весёлой. Пламенем, пожирающим всё вокруг и делающим это с оглушительным треском. Сложно объяснить разницу между первым и вторым человеку, что не испытал подобных эмоций. Но мне в любом случае некому было это объяснять. Да и не хотелось.

По десятому этажу разнёсся звонкий хохот. Даже сбив своё дыхание и сбавив темп, я смеялся. Над ситуацией и самим собой. Над Башней и богами. Над Охотниками и монстрами. Это было весело, очень весело. Смерть, достойная шутки.

На полной скорости влетев в центральную пещеру этажа, я резко остановился у озера и повернулся к нему спиной, оценивая окружающее пространство и просчитывая свои движения. Зачем-то пытался продлить агонию. Впрочем, так было правильно. Не сдаваться даже перед своей смертью и встретить её яростным оскалом. Подходящий конец для подобного мне человека.

— Подходи по одному. — Прокричал я монстрам, ворвавшимся в пещеру. — Встретить в этот день меня было для вас неудачей. Потому что нет в этом мире Охотника, что был бы сильнее Слабейшего.

Я расхохотался и бросил в толпу тряпичный шарик, с оглушающим взрывом разметавший тварей. Таурин оказался прав, они действительно эффективнее. Уйду под ярчайший фейерверк в своей жизни. Почему бы и нет.

Уйти вправо, вспороть брюхо неизвестному мне монстру с одиннадцатого, внешний вид которого я не успел даже зафиксировать в собственном сознании. Нырнуть под удар когтистой кошачьей лапы, вскрыть горло Стоуну, пинком ноги отбросить ещё одного, щитом по морде кошаку и резким движением всадить иглу в глаз.

Рваные рывки в разные стороны, чтобы уклониться от снарядов Стоунов, три колющих удара, резкий прыжок влево, мимо прокатывается бронированный шар, который в процессе разворачивается и на меня обрушивается шипастый молот на конце хвоста.

Удар я заблокировал, но пролетел несколько метров и хорошенько приложился спиной о камень. Пока пытался сориентироваться, к щиту уже оказался приклеен длинный лягушачий язык. Монстр резко втянул его в себя, а я не стал сопротивляться и отпустил и без того по швам трещащий щит, который на огромной скорости встретился с лицом моего неудачливого противника. Добиваю сбитую с толку тварь из арбалета, а затем беру в руки молот и набрасываюсь на бронированное нечто, которое вновь пытается свернуться в шар.

Крепкий, с наскока не взять. Жду, пока вокруг собирается побольше монстров, а затем расходую ещё один шарик. Громкий взрыв, куча трупов, а я уже восходящим ударом молота встречаю Мышь, пытаясь сломать ей шею. С правой стороны атаковал котоподобный монстр, хвост которого был разделён надвое, причём оба конца оканчивались острейшим жалом. Одно из таких и вонзилось мне в ногу. Не успел отразить удар, занимаясь добиванием Мыши и уходом от удара шарообразного голема.

Выхватываю кинжал и практически только на слух метаю в кота. Точно в глаз. В то же время молотом раскалываю на куски ядро голема. Учитывая ситуацию, любое замедление окончится быстрой и болезненной смертью. Выхватываю ещё один шарик и резким хлопком взрываю, заполняя часть пещеры дымом. Знать даже не хочу, с помощью какой магии Таурин его сумел туда заточить.

Пользуясь моментом, трачу зелье на исцеление собственных ран, которые одной ногой не оканчивались, а затем начинаю охотиться. С благодарностью вспоминаю воина, что обучал меня сражаться в полной темноте, полагаясь на все органы чувств, кроме зрения. Пригодилось. Снова.

Впрочем, монстры, благодаря острому слуху и усиленным чувствам восприятия, не сильно ощутили отсутствие зрения, но некоторое преимущество я всё-таки получил. Звук, удар, уход от ответного выпада, сопровождаемого воем, по которому можно определить в противнике Мышь, полукруг вправо, ещё удар, снова уход. Свист над левым ухом, резкий выпад. Без глаз сражаться даже лучше, поскольку монстрам не очень хотелось лезть в дымовую завесу, даже несмотря на ярость, пришедшую с Волной.

Усталость постепенно подбирается к критическому значению, даже учитывая потраченное зелье. Скоро придётся лишаться ещё одного, просто чтобы не сбивать темп. Редко к такому приходилось прибегать. Если выживу, стимуляторов куплю. Впрочем, не выживу.

Расправившись с той частью тварей, что не смогла выбраться из ловушки, лишающей зрения, я рванул в сторону, обегая озеро против часовой стрелки и параллельно стреляя из пары миниатюрных арбалетов. Моё стремление достичь места наибольшего скопления сталагмитов увенчалось успехом. Ненормально огромные образования, несколько метров в высоту и только чуть меньше диаметром.

Забившись в самый центр своеобразного лабиринта, я получил возможность сражаться не со всей оравой разом, а лишь с несколькими тварями. Шарик в самый широкий проход, что полностью заливает его липкой субстанцией, не выпускающей из своих плотных объятий монстров. Все твари, попавшиеся в ловушку, не успели даже попытаться вырваться, умерев за пару секунд.

Забив самый большой проход, я принялся кружить на месте, отражая атаки с остальных, поменьше, но всё-таки достаточно широких, чтобы через них пролезла даже самая большая из присутствующих здесь тварей. Молот ещё с самого начала сменился мечом и вторым щитом, который был значительно меньше и легче предыдущего, что в данный момент играло решающую роль. Потеряй я прежде этот, с другим просто не смог бы развернуться в столь узком месте.

Основной задачей было подловить момент так, чтобы лишать одну тварь жизни и при этом не поворачиваться спиной к другой. И мне это удавалось. Стоун, Мышь, голем, ещё один, кот, неостановимая карусель крови и смерти, проходящая через моё сознание потоком лиц тварей и отрубленных частей тел.

Моя удача закончилась тогда, когда одной лягушке пришла в голову гениальная мысль, и она прыгнула, рухнув на меня сверху, явно сломав пару костей. Вскрыв брюхо монстра обломком меча, я с трудом из-под неё выбрался и резким движением влил в горло зелье, пользуясь тем, что труп мешал остальным тварям добраться до моего желанного тела. Щита больше нет.

Три выстрела из арбалета Таурина, а затем взобраться на сталагмит и покинуть лабиринт, прыгая по верхушкам с одного на другой. Не то чтобы очень сложно, если в достаточной степени владеть своим собственным телом. Во время прыжков метательными иглами лишал жизни магов Стоунов, что изрядно портили мне рисунок битвы своими снарядами во время сражения на открытом пространстве, а заодно уворачивался от кружащих вокруг Мышей.

Последний прыжок, обрушиваюсь сверху на Мышь, уносящую в своём теле кинжал. Мгновенное убийство, за которое я поплатился рваной раной на левом боку. Не критично, зелье пока рано. Выхватываю копьё и косой смерти прохожусь по тем тварям, которые так и не влезли в лабиринт из сталагмитов.

Слышу знакомый звук и перекатом ухожу в сторону. Лягушки, наученные предыдущей тварью, начали прыгать. Пока она немного оглушена после приземления, вонзаю копьё в глаз, а затем вырываю и тремя резкими выпадами лишаю жизни трёх Стоунов.

Ещё выпад, не успеваю вернуть оружие, Мышь, пронзённая насквозь в области печени, лишает меня копья. Нож в основание черепа и перехожу на молот…

Снаряжение быстро заканчивалось. Постепенно ушли все зелья, следом разрядились арбалеты и сломался молот. Запас игл показал дно, сломались все до последнего мечи. Я сражался до последнего, даже израненный и голыми руками, но этого было мало. Остался лишь нож, когда смерть наконец настигла меня.

С левой стороны атаковал бронированный монстр. Времени уйти уже не оставалось, поэтому я пожертвовал рукой почти до локтя, чтобы в его пасти оказался последний из взрывных сюрпризов Таурина. Удар, дезориентировавший меня и окативший всё вокруг фонтаном крови и плоти. На землю свалился оглушённый Стоун, которому я пяткой проломил горло.

И следом сразу же Мышь, на движение которой невозможно было среагировать, вонзила когти мне в грудь. На ней уже давно не имелось брони, да и не спасла бы. Я умер, однако, в противовес этому факту, тело стало необычайно лёгким и быстрым. Рука метнулась вперёд и вырвала твари кадык, вновь оросив меня кровью.

Я стал двигаться в разы быстрее, а монстры вдруг оказались необычайно медленными. Покачнувшись, моё полумёртвое тело подхватило упавший нож и сорвалось с места, каждым своим движением унося чью-то жизнь. На небольшой промежуток времени я наконец сумел почувствовать то, что остальные Охотники ощущают постоянно.

Сила. Я был сильнее, быстрее, ловчее, я превосходил их по всем характеристикам. Я охотился. Я на вершине, я великолепен и стою в центре композиции. Это я. Первый и последний раз. И пусть покарает меня Фортуна, если это ощущение не стоило жизни.

Бастион, проводивший группу до средних этажей, на обратном пути столкнулся с отрядом своего Дома, что охотился ниже и присоединился к ним, решив задержаться в Башне подольше, чтобы изучить необычное поведение монстров на нижних этажах. Они словно притихли. Научникам подобное точно будет интересно.

Группа расправлялась с очередной партией монстров, Бастион внимательно осматривался, а из-за поворота выскочил взмыленный и хрипящий Путешественник, добежавший до Бастиона и рухнувший у его ног. Охотник с недоумением смотрел на своего товарища.

— Что случилось?

— Монстры… Толпа… Словно сошли… С ума… — Хрипел Путешественник, пытаясь сделать вдох.

— Ты оторвался? — Нахмурился Бастион.

— Охотник… Я предупредил… Десятый… Он не смог… Слабейший… — Путешественник решил солгать. Солгать о том, что предупредил другого Охотника об опасности. И никто бы не сумел опровергнуть его слов, ведь Слабейший уже наверняка мёртв.

Бастион, едва осознав слова своего друга, закинул его на плечо, другой рукой схватил целителя и скомандовал группе следовать за собой, а затем со всей возможной скоростью рванул на десятый. Путешественник сначала указывал дорогу, но затем необходимость в этом просто исчезла, Бастион уже бежал на звуки сражения, которые становились всё тише.

Ворвавшись в центральную пещеру, он увидел кучу трупов и Охотника, которого уважал больше других. Слабейший сидел верхом на теле бронированной твари с одиннадцатого, которая лежала на спине. Несмотря на то, что монстр явно был мёртв, Охотник продолжал наносить удары обломком ножа, кромсая её ещё сильнее и словно вымещая свою злость.

Бастиону было знакомо это состояние, поэтому он медленно поставил на землю целителя и Путешественника, а затем поднял щит и осторожно подошёл к Слабейшему.

— Ты в порядке? — Глупый вопрос, но ничего другого Бастион придумать не смог.

— Лучше чем был, если забыть о том факте, что этот ублюдок меня убил. — Слабейший сполз с монстра, а затем выпрямил спину и сломанным оружием указал на Путешественника. — Ты должен мне жизнь, кусок дерьма. Молись своему поганому богу, чтобы меня не откачали.

А затем он взмахнул другой рукой, что была откушена практически по локоть, и потерял сознание, плашмя рухнув на землю лицом вперёд. Целитель, не нуждающийся в дополнительных указаниях, склонился над телом Охотника, перевернув его и вливая Слабейшему в глотку сразу два зелья, а заодно щедро расходуя свои силы.

— Жить будет? — Хмуро поинтересовался Бастион.

— Не знаю. — С голосом на грани истерического ответил целитель. Он был молод и ещё не видел гибели Охотников в Башне. Оказался не готов, но удержался на грани, продолжая выполнять свою работу. Бастион подсознательно отметил отличную выдержку для первого раза. — Не имею ни малейшего понятия, почему он вообще ещё дышит. С такими ранами не живут. Не живут.

В последней фразе целитель всё-таки сорвался на крик, но концентрации не потерял. Бастион решил не мешать ему и повернулся к Путешественнику, оглядывая своего друга с нарастающим презрением.

— А теперь я хочу услышать правду. — Путешественник открыл рот, но Бастион его перебил. — Даже не смей. Я всё равно узнаю. И будет гораздо хуже, если это произойдёт не сейчас.

— Я бежал от обезумевших тварей. — Хмуро начал Путешественник. — Шанс уйти самому имелся, но был мал. Затем почуял Охотника и намеренно свернул к нему, пытаясь получить помощь в сражении с монстрами. Мне они даются с трудом, но в одиночестве на этом этаже слабак ходить не мог, в теории он мог бы справиться. Простая математика.

— Но это оказался Слабейший. И ты попросил его задержать хвост, не предупреждая, что ведёшь за собой огромную толпу тварей. — Бастион сразу осознал произошедшее. Он был внешне спокоен, хотя в его душе бушевала буря.

— Какой у меня был выбор? — Путешественник зло закричал и ткнул пальцем в полумёртвое тело. — Он же ничтожество, его смерти никто не заметил бы даже. А я один из лучших разведчиков Дома Серебряного Древа. Ценность наших жизней даже сравнивать глупо. Математика.

— Глупо. — Эхом отозвался Бастион, глядя на своего друга мёртвыми глазами и словно стирая его из памяти. Затем он отвернулся и подхватил тело Слабейшего, которого целитель к этому моменту кое-как стабилизировал. — Все на выход. О причине досрочного завершения рейда я главе доложу сам, проблем не будет.

Фортуна берегла единственного из своих последователей, даже невзирая на то, что ещё не существовала.