Неудачник

Глава 15. Берсерк

— Рад тебя видеть, чучело. — Сказал я Кошмару, с громким ором взобравшемуся на моё плечо.

Дома пусто, но кот накормлен, что радует. Антил всё-таки удовлетворил мою просьбу присмотреть за животным в случае чего. Поглаживая кота, поднимаюсь в спальню и с протяжным стоном падаю на кровать. В голове каша. Предчувствие смерти. Пронизывающие до самых пяток ощущение конца. Крайне интересный опыт, но его послевкусие сложно назвать приятным. Рекомендовать не стал бы.

Несмотря на то, что я находился без сознания в процессе исцеления, желание поспать оказалось непреодолимым. Вновь открыл глаза лишь на следующий день, всё ещё ощущая себя разбитым и полумёртвым. Давненько такого не случалось. Причиной возвращения в мир бодрствующих стали звуки, идущие с первого этажа.

Спустившись, обнаружил Барона, который кормил кота. Антил обернулся на звук моих шагов и радостно улыбнулся.

— Рад, что ты жив.

— Я тоже. — Потягиваюсь и начинаю обшаривать кухню в поисках еды. Помимо мяса и яблок, что были куплены вчера, дома оказалось пусто. Антил всё сожрал или я холодильник перед уходом не наполнил? Впрочем, без разницы. — Сколько меня не было?

— Сегодня шестой день. — На мгновение задумавшись, ответил рыжий. — Не расскажешь, куда пропал?

— Почти помер, спасая жизнь члену одного Дома, а они меня за это фактически с того света вытащили. И неплохо заплатили. Я сегодня богат. — В целом, это правда, если без подробностей. Можно было бы рассказать полностью, включая часть о том, что убил меня Путешественник, но смысла в этом маловато. — Рассказывай, что случилось.

— Ты о чём? — Удивление на лице Антила было написано широкими буквами и очень размашистым почерком.

— Тебя что-то тревожит. Причём довольно сильно. — Со вздохом пояснил я, заваривая себе кофе и закусывая его всё-таки найденными в тёмном углу конфетами. — Я довольно наблюдателен, кстати. А ещё чувствителен к человеческим эмоциям. Знаком с термином эмпатия? — Он покачал головой и слегка прикусил губу.

— Не сказал бы, что это большая проблема, просто обстоятельства, которые нельзя изменить…

Как оказалось, у Антила была одна давняя знакомая, которая оказалась в довольно бедственном положении. Охотница с бесполезной силой. Как она выживала до сих пор, Барон не рассказал, а я решил не спрашивать, но деньги у девушки кончились, а в Башню она войти не могла.

Мир, таково имя Охотницы и её силы. Помню, читал про неё. Первая ступень носит название Безмятежность. Заклинание, позволяющее вернуть разуму спокойствие и вернуть в равновесие человека, утонувшего в собственных чувствах.

И Антил прав. Это бесполезно. Дальнейшие ступени довольно перспективны, девушка в потенциале неплохой целитель, но развивать её силу дело неблагодарное и очень длительное. Есть множество целителей с большей силой, которые можно реализовать с самого первого дня.

— Ты удивительно удачливый человек. — Антил непонимающе улыбнулся. — И та девушка тоже, поскольку связалась с тобой. Если сможешь убедить её прогуляться к одному Охотнику в гости, то уже через пару дней Мир окажется в Башне.

Барон выскочил из моего дома даже не спрашивая объяснений. Парень после спасения его жизни и последующего обучения мне всецело доверял. Может и зря, хотя будет ложью сказать, что меня такое не радует. Неплохой сегодня день. Заодно проверю одну отвратительную идею, реализацию которой я уже предрекаю успешной, хотя это и удручает.

— Какое… интересное место. — Антил явно хотел сказать что-то другое, но не решился. Стоящая в трёх шагах за ним девушка покрепче сжала свой посох и вздрогнула, встретившись со мной взглядом. Мир оказалась очень застенчивой, даже немного асоциальной.

Реакция Антила была объяснима внешним видом дома к которому мы подошли. Даже в самом тёмном углу нашей половины города это полуразрушенное строение смотрелось неуместно. Хозяину этого жилища было просто безразлично то, где он жил. Берсерк мог хоть в канаве ночевать, он уже давно утратил желание что-либо менять, поскольку разочаровался в своей жизни.

Пинком распахнув скрипящую калитку, я пошёл через заросший сад на запах перегара и быстро нашёл хозяина полуразрушенного дома, что лежал в кустах. Небритый, немытый и лохматый. Пугало. Окатив его водой из заранее подготовленного ведра, я перехватил нож, что был рефлекторно брошен мне почти в центр лба, а затем криво улыбнулся, приветливо кивая хозяину.

— Рад, что ты ещё жив, Берсерк.

— Пошёл ты. — Он зевнул и улёгся обратно, не обратив внимание на нож, который я ответным жестом метнул ему в ухо. Лезвие прошло настолько близко, что Берсерк должен был почувствовать поток ветра. Но ему было плевать. Даже глаза не открыл, лишь повторив. — Пошёл ты.

— Я пришёл вернуть тебя в мир живых. — Ярко улыбаюсь, глядя на мокрого Охотника, лежащего у моих ног.

— Пошёл ты.

— Прогуляемся немного. И это не просьба.

— Х-р-р-р… — Берсерк захрапел, вновь отключившись. Я хмыкнул и закинул на плечо его бессознательное тело, с интересом наблюдая за квадратными глазами своих спутников.

— Я, конечно, в тебе не сомневаюсь, но позволь узнать кое-что… Зачем нам это тело? — Говорили мы по ходу движения, направляясь на тренировочные площадки Гильдии.

— Тело. — Я немного печально улыбнулся. — Слышали бы тебя года три назад. Берсерк, человек, одарённый богом войны. В своё время считался одним из самых перспективных и сильных Охотников первой ступени. Второй тоже. Какой потенциал. В поединках ломал даже тех, кто был на ступень выше. Дома за него едва ли не дрались. А затем он потерял всё за один день. Это не Слом в привычном понимании, лишь бездна отчаяния и безнадёги. У Берсерка нет будущего. Войти в Башню, заработать, бухать, пока не кончатся деньги. В таком режиме он живёт с тех пор.

— Вопрос в силе. — Антил был чрезвычайно серьёзен. — Зачем нам это тело?

— Скоро увидишь. — Лишь улыбнулся я в ответ на этот вопрос. — Это тело- почти единственный шанс твоей подруги быть полезной даже сейчас.

Берсерк, первая ступень: Источник Силы. Его источником является ярость. Он очень быстро погружается в боевое безумие и пропорционально степени безумия увеличивается сила. Вторая ступень: Песнь Крови. Чем больше крови теряет Берсерк, тем сильнее становится.

Как оказалось, вторая ступень резонировала с первой, делая его ещё сильнее и безумнее. Мог один против отряда сразиться и выйти из схватки победителем. Лучший из новичков, восходящая звезда, которой пророчили соперничество с Бастионом. Наш с ним старт карьеры Охотника отличался, словно земля от неба.

Вот только, эта история закончилась резко и трагично. В мгновение ока из лучшего новичка он опустился до изгоя, который и за всю жизнь не нашёл бы себе подходящий отряд. Берсерк, если его достаточно разозлить, перестаёт отличать друзей от врагов. Днём падения звезды стал день, когда Берсерк убил одного из своих товарищей по команде. Его судили, но признали невиновным. Несчастный случай, таково слово Судьи.

Но это уже не имело значения. Берсерк стал отверженным. Я познакомился с ним, когда Охотник только начал скатываться в бездну отчаяния и ещё на что-то надеялся. Пытался охотиться в одиночестве и вытерпеть отвержение, но сил не хватило. Затем он ушёл в штопор, на что повлиять было невозможно, но никто и не пытался.

Про Берсерка постепенно забыли, он даже на ежегодные собрания перестал приходить. Ему был безразличен окружающий мир. Даже не знаю, почему ещё не повесился. Судя по состоянию, должен был. Служащие Гильдии просто изредка проверяли, что парень ещё жив.

Каков шанс того, что Мир своей магией сможет удержать его сознание, когда Берсерк начнёт впадать в боевое безумие? Понятия не имею. Мне эта идея пришла спонтанно, когда Антил рассказал о проблеме подруги. Частичная блокировка силы одного Охотника силой другого. Может сработать. А может и нет. Вероятность примерно пятьдесят на пятьдесят.

Когда мы добрались до выделенной по моей просьбе тренировочной площадке, на ней уже присутствовал Эм, которого привести просил тоже я. Ещё нашёлся наблюдатель от Гильдии, но он старался не отсвечивать. Такой присутствовал на каждом тренировочном поединке. Во избежание, так сказать. Кстати об этом, надо зарегистрировать новую ступень.

Объяснив Эмантису его задачу, заодно посовещался с ним на тему места нанесения удара и угла, под которым его лучше наносить. Эм был моей идеей шокирован, хотя и нашёл её логичной. Обещал вернуть с того света.

Скинув спящее тела Берсерка в центр песчаного круга, я положил рядом с ним пару боевых топоров, добавил щит, а затем достал арбалет и выстрелил в плечо.

Одним движением вскочив на ноги, Берсерк оскалился и резким движением вырвал из своего тела посторонний предмет, припав губами к месту ранения и хлебнув собственной крови.

— Ты уверен, что хочешь этого? — Он улыбнулся, продемонстрировав окровавленные зубы. Ярость потихоньку закипала в крови Берсерка, но свои действия Охотник ещё контролировал. — Сдохнешь ведь.

— А ты что, боишься? Не переживай, мальчик, папочка будет тебе поддаваться. — Я надменно улыбнулся, а Берсерк прищурился и подхватил с земли топор вместе со щитом.

— Как пожелаешь.

Выстрел, второй, Берсерк блокирует оба щитом и стремительно сокращает дистанцию, совершая резкие рывки из стороны в сторону. Выхватываю из браслета меч и аналогичный щит, раздаётся звон металла, мой противник отступает, орошая землю кровью из раны на ноге.

Он не в форме. Это ощущается очень отчётливо. Впрочем, после стольких лет пребывания на дне алкоголизма и отчаяния, я бы сильно удивился, окажись он на пике своих сил. Но это не проблема, поправим.

Берсерк становится немного быстрее, но этого всё ещё недостаточно. Бросается в атаку и раз за разом проигрывает. Ему ощутимо не хватает мастерства во владении своим оружием. Даже постепенно начиная превосходить меня по силе и скорости, он всё равно снова и снова получает новые раны.

Неаккуратные и рваные движения, широкие дыры в обороне и отвратительная техника атаки, построенная лишь на желании откусить мне голову. Как мастеру в обращении со всем, что призвано лишать жизни, мне грустно это видеть.

Переломным моментом стал удар щитом по лицу. Берсерк оказался на песке, а его нос по ощущениям сломался дважды. Это было оскорбительно. Я поймал его на типичной ошибке новичка, но не стал завершать сражение, только лишь оскорбив, не причиняя серьёзного вреда.

Выглядело как презрение по отношению к слабому противнику. Как и задумывалось. Предел, которого я столь усиленно добивался, наконец оказался близок. Для Берсерка всё наше сражение было унижением. И этот удар стал последней каплей. В его душе поднималась волна гнева, смывающая барьер контроля.

Швырнув в меня щитом, Берсерк подхватил второй топор и обрушился на меня с намерением растоптать надоедливого червя. Безумный натиск, мешающий мне читать движения противника. В них не было цели и системы, чистейшая жажда крови. Сложно предсказать то, над чем он и сам не задумывается, действуя инстинктивно.

Всё ещё отвратительно с точки зрения техники, но теперь всё иначе. Отступать начал уже я. Слишком велика стала разница в голой силе. Но этот разрыв можно было сократить.

— Эм. — Закричал я, наблюдая, как от целителя к моему телу протянулись зеленоватые нити, мерцающие в солнечном свете. Умение, позволяющее исцелять прямо во время боя. Впрочем, до моей команды никакого исцеления не последует. Лишь наблюдение, чтобы не переступил грань.

Повреждение сердца для человека означает смерть. Почти всегда. От характера ранения зависит то, как долго после него проживёт человек. Убивая Отражение, я нанёс удар так, чтобы гибель наступила мгновенно. Однако, если всё сделать правильно, то агонию можно немного растянуть. Мне удастся прожить столько, сколько потребуется.

Моя вторая ступень работает как оружие последнего шанса. Способ умереть, забрав с собой побольше врагов. И только безумец решился бы использовать её постоянно. Потому что возможность погибнуть каждый раз велика. Такова цена игры со смертью. Вот только, я чрезвычайно азартен.

Выхватываю иглу и резким движением вонзаю себе в грудь. Если не попал, то Эм меня вытащит. Если попал, то…

— Пять минут. — Закричал целитель. — Не больше.

И этого хватит. Берсерк не успевает среагировать на моё следующее движение и на его груди появляется широкая кровавая полоса. Он недоумённо отступает на пару шагов, но уже через секунду сознание Охотника вновь охватывает безумие, которое становится лишь сильнее. Берсерк рычит и бросается на меня с новой силой, которая до сих пор продолжает увеличиваться. Удивительно сильный человек, он до сих пор не достиг своего предела.

Удар справа, шаг назад, поворот корпуса, колющий выпад, обманное движение влево, в паре миллиметров от носа проносится топор Берсерка, второй в это время наносит удар по ноге. И его я тоже вижу. Никаких рисков, лишь чёткий расчёт. Нет разницы, промахнётся он на метр или сантиметр, надо действовать с максимальной эффективностью. Полный контроль над течением сражения.

Мы с Берсерком были полной противоположностью друг друга. Охотник, утонувший в пучине своих эмоций, который сражается яростно и неаккуратно. И его оппонент, человек с холодным разумом и ясным сознанием. Чёткий и идеальный, словно метроном.

Мы похожи лишь широкими улыбками, буквально приросшими к нашим лицам. Одна безумная и другая весёлая. Хороший бой. Давно мне так не удавалось повеселиться. Даже жаль будет его заканчивать.

Повторяю свой удар щитом, который разламывается пополам, встречаясь с лицом моего противника. Впрочем, он довольно много протянул, сказывается качество. И без того кривой нос Берсерка ломается ещё раз. Окровавленный и доведённый до пика безумия Охотник достиг предела своей силы, сравнявшись со мной в скорости.

Слабейший и отверженный, мы оба считаемся дефективными, но в таком состоянии каждый из нас может одолеть любого Охотника равной ступени и перемолоть сотни монстров. Это иронично и смешно. Интересно, будь здесь Бастион во времена своей второй ступени, смог бы я его одолеть?

Но это так или иначе не делает меня сильным. Как и Берсерка. Проблема в том, что он после этого своих в салат порубит, а я умру. Бесполезные.

— Мир. — Закричал я, разрывая дистанцию. Осталось полторы минуты. Сознание продолжало отсчитывать секунды, наблюдая за Берсерком, который словно столкнулся с невидимой стеной, замерев на месте. — Ты здесь, алкоголик несчастный?

— Да. — Глухо ответил Охотник, затуманенными глазами оглядываясь по сторонам и обращая внимание на Мир, руки которой были окутаны идентичным туманом. — Это она?

— Контролируешь?

— Почти. — Движения Берсерка были рваными. — Это как стать зрителем в собственной истории. Словно чужие эмоции. Учитывая тот факт, что ты довёл меня до предела, идеально. Могу справиться.

— Осталось лишь проверить, сохранилась ли сила. — Улыбнулся я, срываясь с места и обрушиваясь на Берсерка.

Ослаб. Не критично, но ощутимо. Мне проигрывает по всем характеристикам, но всё ещё сильнее большинства равных себе по ступени. Это приемлемо. Закончив с проверкой, замираю на месте, ощущая, как зарастает дыра в груди. Оставалось тринадцать секунд.

Берсерк буквально расцветал на глазах, пока до его пропитого мозга доходили перспективы. Эм подошёл поближе, начав исцелять Охотника, а тот, игнорируя своё покрытое кровью тело, обнял целителя, вызвав его недовольное ворчание. Следующим на очереди был я.

— Спасибо.

— Как-то так. — Я улыбнулся подошедшему Барону. За его спиной скрывалась Мир. Даже интересно, была ли в этот раз моя улыбка кривой. — По отдельности вы бесполезны, но в тандеме будете превосходны. Это твой шанс на охоту, не упусти его. — Мир глухо угукнула и смущённо поклонилась Берсерку. — Девочку не обижай, порву.

— Пошёл ты. — Оскалился Берсерк. — Обижать человека, который вернул мне надежду? Я что, похож на безумца?

— Очень. — Фыркнул Эм. — Прям один в один.

— Теперь об условиях. — Берсерк напрягся, ожидая, что я потребую ответной услуги. — Во-первых, частью вашей команды будет Барон. — На мне скрестились три недоумённых взгляда. — Он не станет обузой, поверь. Научишь охотиться. Я дал ему теоретическую основу, но её надо закрепить практикой, а я слишком привык работать один. Так будет лучше.

— Приемлемо. — Берсерк окинул взглядом рыжего Охотника, а тот слегка поёжился.

— Во-вторых, Эмантис. — Целитель поклонился. — У него есть работа, которую я по тем или иным причинам не могу выполнить. Заказы на добычу ингредиентов или частей тел монстров. Будете работать с ним.

— Деньгами не обижу. — Улыбнулся целитель. — Мои заказы не берут из-за некоторых происшествий в прошлом, а не скупости или вредности. Репутация такая вещь. Впрочем, кому я вообще об этом говорю, вы не хуже меня знакомы с бременем изгоя.

— Есть ещё один мастер, но с ним познакомлю попозже, там такая же просьба. — Таурин давно искал команду, которая могла бы выполнять для него работу. Я поморщился и добавил. — И научись сражаться уже. Твоя техника меня убивает. На этом всё, вроде ничего не забыл.

— Буду должен. — С серьёзным лицом пожал мне руку Берсерк. — Ты даже не представляешь, что именно для меня сделал.

— Представляю, как никто другой. — Столь же серьёзно ответил я, а затем улыбнулся, окинув взглядом Охотника с ног до головы. — А ещё не забудь помыться и побриться. И дом в порядок приведи. Выглядишь хуже бездомного, пахнешь соответствующе.

— Пошёл ты. Как хочу, так и выгляжу.

— И пить бросай. — Невозмутимо добавил я. — А то Мир от тебя сбежит.

Берсерк закатил глаза, а Эмантис и Барон расхохотались. Даже Мир робко улыбнулась. Хороший сегодня день.

Пристроив Барона и решив проблему его бесполезной знакомой, заглянул в Гильдию, отчитавшись о получении второй ступени, а заодно внеся её описание в архив. Как смог сформулировал принцип прорыва и потенциал использования. Если когда-нибудь это прочтёт новый Безграничный, то сможет грамотно воспользоваться.

Хороший день продолжился хорошим вечером. Танцующий Лепрекон был отличным местечком чтобы выпить и подумать. Мысли в основном позитивные. Для создания Дома нужны три вещи: деньги, связи, авторитет. И во всех трёх направлениях я продолжаю двигаться. Пусть результаты не слишком впечатляют, но это лишь начало.

А ещё надо отдохнуть, пока рука не восстановится. Заодно приду в себя. Думаю, что прогуляюсь до моря. И скрипку с собой возьму. Глупо игнорировать собственные желания. Перед смертью я бы себе уж точно лгать не стал. Так что возьму небольшой отпуск. А затем одиннадцатый. Впрочем, об этом пока рано.

Напиваться планировалось в одиночестве, но ко мне за столик подсел Бастион, окинувший меня задумчивым взглядом.

— Над чем размышляешь? — Я отсалютовал ему выпивкой и прикончил ещё одну кружку пива. Фруктовое, сладкое. Горькое мне не нравилось, а это было весьма недешёвым, но сегодня меня подобное не волновало. — Если что-то философское, то в другой раз, у меня отпуск.

— Над твоими словами. — Он слегка грустно улыбнулся. — Ты был прав, я совершенно не знаю людей, с которыми охочусь многие годы. И дело даже не столько в именах, сколько в них самих.

— О чём и речь. — На моём лице появилась кривая улыбка. — Относись к понятию друга серьёзнее, не разбрасывайся им ради каждого своего знакомого. Многие ли из тех, кого ты называешь друзьями, действительно таковыми являются? — Бастион открыл рот, но я его перебил. — Вопрос риторический. Мне ответ не нужен, но сам над этим подумай. К слову, чтобы между нами не было недопонимания, я не обиделся.

— Выглядело иначе. — Фыркнул Бастион.

— Эмоции. — Я пожал плечами и вновь приложился к выпивке. — Возвращаясь с того света, невозможно остаться спокойным и уравновешенным. Даже совершенно логичный и правильный вопрос может неожиданным образом повлиять на человека. Меня, как правило, практически невозможно обидеть.

— Почему же?

— Дело в понимании. — Интересный вопрос, ответ на который сформулировать не так просто, как может показаться. — Понимании причины поведения, которое стало причиной обиды. Например, тебя оскорбил человек, находящийся в серьёзном эмоциональном расстройстве. Его целью не было оскорбление как таковое, лишь попытка выплеснуть огромное количество негативных эмоций, бурлящих в душе. Какие могут быть обиды?

— Интересная концепция. — Задумчиво кивнул Бастион. — Есть в ней нечто правильное.

— Есть, конечно. Он ведь не пытался обидеть именно тебя, только хотел облегчить горе. Или например, ты, как человек, преданный своему Дому, должен был выяснить, исходит ли от меня опасность для его репутации, и в случае чего её устранить. Дело не во мне, а в верности слову и делу. Просто в моменте, когда играют эмоции, это ощущается как оскорбление. Мне не стоило разводить всю эту чушь про имена и прочее.

— И всё-таки я извиняюсь. — Бастион встал и согнулся пополам. — Ты один из лучших Охотников из всех, что я знаю. Мои подозрения были недостойны.

— Забыли. — Отмахнулся я, улыбаясь. — Будем считать, что получше познакомились. Выпей со мной, если никуда не торопишься.

— С удовольствием. — Бастион подхватил протянутый ему напиток и спросил. — За что пьём?

— За то, что смерти вновь не удалось забрать мою душу. — Рявкнул я и мы синхронными глотками опустошили кружки. Охотники, сидящие вокруг, поддержали радостным рёвом. К этому времени уже почти все присутствующие напивались до состояния крайнего увеселения. — За жизнь, за Башню и за то, чтобы мы все сдохли в своей постели дряхлыми стариками.

Праздник продолжался до самого утра. Лепрекон вздрогнул. Кто бы знал, что один Охотник, вырвавшийся из рук смерти, может напоить целый бар. И его хозяина тоже. И официанток, если ничего не путаю. Впрочем, почему бы и нет. Не худший способ вновь ощутить себя живым.