Неудобный наследник

Глава 16. Красное на белом

Под размеренный грохот ударов по двери и ругательства нападавших, я собрал себя вместе. Медленно досчитал до десяти, глядя как лицо сестры наливается мертвенной бледностью — это было видно даже в полутьме, еле разгоняемой десятком свечей.

— Надо подтащить кровать к двери! — заорал Сперат. Он уже был одет, в руках мой богато украшенный охотничий арбалет, на бедре колчан с болтами, поперек живота широкий меч горожанина. — И сундуки! Ща подопрём кроватью, заставим сундуками и они сюда никогда не ввалятся!

Им и не надо. Надо просто немного расковырять древесину и поджечь дверь снаружи. Но это я подумал, а вслух сказал:

— Не ори! Стой тут, следи за дверью.

Во-первых, это не поможет, во-вторых, у меня есть запасной вариант. Пер не зря послал меня сюда. Он сразу понял, что карты выпали не в нашу пользу. Предполагал, что отец…

Собравшись морально, я собрал себя и физически — встал с пола. Помог подняться Лучано. Кольчуга почти не ощущается на теле, при должном навыке, но всё равно это тяжёлая штука. Понимаешь, когда надо встать. С мыслями так тоже иногда бывает. Оказывается тяжёлыми, если расслабишься, и сильно тянут вниз когда надо встать и идти дальше. Положив руки на меч я расправил плечи и приказал Лучано:

— Иди за мной! — а Сперату: — Следи за дверью.

Аст приобнял Магну, тихонько увел её вглубь комнаты и посадил на кровать. Я недовольно отметил, что в его руках она стала успокаиваться. В руке Аст по прежнему сжимал кочергу. Увесистая, конечно, штука… Я, проходя мимо, протянул наследнику Инобал свой кинжал. Витиеватая гарда в виде побегов роз, закрывающая руку, и толстый, широкий клинок сантиметров тридцать — этот кинжал был создан для того, чтобы отводить удары даже тяжелого оружия. Заколоть им трудно. Тяжеловат для быстрых выпадов. Но ранить можно. Пьеро не даст соврать.

— Благодарю вас за щедрость, — слегка покривил губы Аст, но кинжал мой взял.

Я прихватил со стола пару свечей и пошел в туалет. Нетерпеливо позвал:

— Лучано! Сюда!

Мой оруженосец настороженно посмотрел на меня и отправился следом. Нет, вытирать своим сеньорам задницу в семье Итвис не принято. Тем более, оруженосцам. Тут мне вспомнился отец. Ладно, не всем сеньорам, по крайней мере. Да и вообще, для этого есть паж, в конце концов. Моменты уединенного размышления в туалете, привычные мне по прежней жизни, для Магна были не столь привычны — вокруг него всегда была свора прихлебателей, замечал он это, или нет. Но, все же, не настолько. Поэтому Лучано и насторожился, когда я его позвал, но не сильно. Возможно решил, что я хочу ему что-то сказать наедине — он осторожно прикрыл за собой дверь. Но я уже поставил свечи на пол и возился рядом со стульчаком.

Тяжеленая дубовая доска с прорезью не хотела двигаться с места, как я её не дергал.

— Что встал, как у Аста на Магну, давай, помоги мне! — натужно прохрипел я.

— С чем? — все еще опасливо спросил Лучано.

— Подними доску, — прошипел я.

Лучано осторожно прислонил к стене щит и молот, подошел ко мне. Кажется понял, что я хочу сделать. Отодвинул меня в сторону, приноровился и с тихим скрипом вырвал доску из каменных пазов. На нас пахнуло запахом застарелого говна. Я подумал, что надо бы слугам дать нагоняй за то, что плохо чистят отхожие места.

— Боюсь, мой сеньор, через это вам не ускользнуть, — с сомнением сказал Лучано, рассматривая дыру в каменной ступени.

Как устроены средневековые туалеты? Обычно — никак, господа гадят в красивую посуду (или не очень, в зависимости от степени личного эстетства) а уже эту посуду слуги уносят и сливают в специальные бочки. Потому как удобрения штука в хозяйстве нужная. На удобрение всякий помет пойдет. Но есть варианты сбора этого важного ресурса. Например, можно сделать комнатку с дырой, в которую ты скидываешь все для тебя лично лишнее, а дыра выводит это все лишнее из внутренних помещений, за стену. А там, прям как на декоративном водостоке, стоит каменная горгулья и изрыгает это все лишнее в бочку, подставленную снизу. Так гораздо удобнее — не надо вверх и вниз по дому с вонючими горшками бегать. Вот и моя спальня таким чудом технологии и оснащена.

Но увы, вылезти через крошечный каменный желоб, шириной сантиметров в двадцать, идущей под уклоном к стене, не представлялось возможным. Но я планировал не это.

Встав рядом с Лучано, я взялся за глубокие пазы, в которых раньше была деревянная доска и сказал оруженосцу.

— Делай как я. На счет три, дергаем на себя. И раз, и два, и три! — и мы дернули. Камень сдвинулся на сантиметр от стены, открыв щель с фигурным вырезом под дерьмоотвод.

— Потайной ход! — удивился Лучано. Еще бы ему не удивится, он практически жил в этой комнате с детства. Но этот секрет он не знал. Возможно, про этот потайной ход не знал даже Гонорат. А вот Пер знал — его отец показал туалетные секреты и ему и мне, перед тем как уплыть. Скажем прямо, если Пер послал меня сюда… Да и не только меня, но и сестру… Значит я думал о его сообразительности куда хуже, чем он того заслуживает. Или просто он по жизни пессимист-перестраховщик.

Подавляя рвотные позывы от вони, мы с Лучано дергали и дергали каменную плиту. Она шла неохотно, по миллиметру за раз. Оставалось только надеяться, что наше натужное и ритмичное кряхтение примут за одновременный акт дружеской дефекации, а не за какой-нибудь другой акт. Я выпрямился и утер пот со лба. Плита, прикрывающая вход на потайную лестницу отодвинулась сантиметра на три и уже стали видны ступени. И на этом окончательно застряла. Странно, в прошлый раз старик Нотч её один сдвинул.

— Я сейчас, — сказал Лучано и протолкался мимо меня.

— Аст, что ты делаешь? — громко и удивленно спросила сестра в комнате. А потом испустила томный полувздох, полувсхлип. Сердце у меня в груди вдруг заболело, я дернулся было к двери, но мне помешал Лучано — он протискивался обратно, держа молот. Я прислушался. В комнате было тихо. Ни звука пощечины, ни возмущений. Я решил, что не надо вести себя как нервный подросток, а поступить как мудрый человек и не врываться в комнату. В конце концов, Аст её муж. Формально, уже две недели.

Лучано вставил в зазор между стеной и плитой свой молот, уперся в стену ногой и надавил, используя укрепленную полосами металла рукоять, как рычаг. Плита, испустив визг, сдвинулась и заскользила дальше.

— Тут был потайной засов, — поделился со мной Лучано, указывая на развороченный механизм сбоку. — Что же вы не сказали?

“Потому что у Магна память, как у рыбки!” — подумал я. А вслух сказал:

— Закрыть её за собой теперь нельзя, как я вижу?

Лучано молча кивнул. Механизм запора выгнулся висел сбоку от проема, поблескивая в свете свечи, как бейджик с надписью “Магн дурак”. Если не присматриваться, можно и не заметить.

Неожиданно за дверью раздался приглушенный крик:

— Я снова повторяю, я Аст Инобал! И я не тот, кто вам нужен! Я открываю дверь и выхожу!

Это кричал Аст и мне не понравилось сначала то, как он кричал, а потом и то, что он кричал.

Мы с Лучано, не сговариваясь, бросились в мою комнату. Входная дверь была открыта и в неё врывались люди, держа над головой факелы. В одном из них я с удивлением узнал одного из своих двоюродных братьев, что таскались за мной пиру. Впереди был уже знакомый северянин с перемотанной мордой. Он оскалился и что-то крикнул, показывая мне топор. Кажется, был рад меня видеть — совершенно невозможно разобрать его чудовищный акцент. Перед дверью лежал Сперат. От его головы растекалась лужа крови, пачкая шикарный берет, а рядом валялась окровавленная кочерга. Но все это я заметил мельком. Мой взгляд оказался прикован к Магне. Она лежала у кровати, совсем рядом со свечами, неуклюже раскинув руки. Опасно близко к огню. Её пышное свадебное платье того и гляди загорится. Я бросился к ней, перевернул её на спину. Платье, сшитое для свадьбы было почти все белое, и только некоторые детали оформления были красными — такие как розы на воротнике. Смотрелось очень круто. Стильно. Неброско. Ровно столько красного, сколько надо. Поэтому огромное красное пятно на её груди сразу бросалось в глаза своей неправильностью. Я коснулся его, уже зная что это такое — но какая-то безумная надежда все равно билась в висках, делая мне больно. В глазах зарябило, словно я плачу. Я посмотрел на свои окровавленные пальцы. Потом на Магну. И только сейчас заметил торчащий из неё кинжал. Мой кинжал. Как уродливый паук, вцепившись в добычу, глубоко зарывшись лапками-ребрами гарды в мокрые и красные от крови кружева. Сам клинок в ней по самую рукоять. Магна неожиданно открыла глаза. Бледная, из уголков рта течет пузырящаяся алая кровь. Похоже, пробито легкое. Она увидела меня, закашлялась.

Бледные губы сестры что-то прошептали, но я ничего не слышал — вокруг кто-то кричал, слышался звон металла. Это мешало сосредоточиться. Магна снова что-то сказала и протянула ко мне ручку.

“Магник” — понял я по губам. И она закрыла глаза. А её тело вдруг потяжелело в моих руках.

По мне словно прошла волна холода, вымораживая мысли. Это неожиданно помогло прояснить мозги — магия! У меня же есть магия! Надо просто вытащить кинжал и залечить рану. Я схватился за рукоять и сделал это. С трудом. Пришлось отложить меч и действовать двумя руками. Меня заставил дернуться от ужаса хруст трущихся о метал разрубленных ребер Магны, но я не только не остановился, а наоборот, удвоил усилия. Главное избавиться от металла в ране! С трудом вытащив кинжал, я нервно отбросил его прочь, как паука который в детве упал на Магну с дерева и испугал её почти до обморока. Она тогда побледнела, почти как сейчас. А потом мы вспоминали этот и смеялись. Так будет и сейчас. Я призвал всю свою силу. И опустил руки на Магну. Зачерпнул из глубины себя то, что заставило мои ладони засиять золотым светом. И снова. И снова. Засияла уже вся Магна целиком. Но глаза она так и не открыла. А пытаясь зачерпнуть еще, чтобы разжечь золотой свет еще сильнее, я почувствовал внутри себя пустоту. Словно ведро зашкрябало о дно сухого колодца.

Я разорвал платье на месте раны. Возможно, слишком сильно — но сейчас я не думал о приличиях. Рана сотворилась, оставив едва видимый след, покрытый кровью. Я осторожно надавил — кажется, даже ребра срослись! Но Магна все ещё не открывала глаза. Я снова попробовал, закачивая в неё свою магию, как тогда, с конем. Даже коню хватило, ну же, открывая глаза! Что еще можно сделать?! Массаж сердца!

— Она мертва, — сказал голос, который я в ту же секунду возненавидел. Я не глядя схватил свой лежащий рядом меч, намереваясь всадить клинок в того, кто посмел это сказать. Это был Лучано. В его щите засел арбалетный болт, кольчугу и шлем покрывал лед. Красный, из-за того, что Лучано призвал свой дар — и он все еще горел красной аурой вокруг него. Хотя нет, это не красный лед, это кровь. Кажется, не моего оруженосца — я оглянулся вокруг. Тел в моей комнате прибавилось. Мельком увидел пораскинувшего мозгами кузена и перебинтованного северянина, скулящего в углу — сквозь его прижатые к лицу руки сочилась кровь, пачкая белую повязку. И еще трое изломанных тел. Стоящих на ногах врагов не было.

Я снова опустился на колени перед Магной и попытался сделать массаж сердца. Раз, два, три. Дыхание рот в рот. Раз, два, три…

Послышались крики и звон оружия — по галерее к моим покоям приближались еще люди. Лучано схватил меня за шиворот и рывком отправил меня в полет по направлению к туалету. Я влетел в открытую дверь, едва успев сгруппироваться — но удар о стену меня все равно ошеломил. Лучано обернулся к входу в мою спальню, закрылся щитом и быстро отступал ко мне. Не забыв перед этим пинком отправить за мной мой меч — я едва успел схватить “Лозу” за рукоять до того, как мой же меч разбил мне лоб навершием.

— Что ты делаешь? — не понял я поведения своего оруженосца. Он двигался ко мне спиной вперед. Грузно, слегка прихрамывая. Красная аура вокруг него начала таять. Лучано держал свой молот под мышкой, чтобы освободить правую руку. Молот был в крови и какой-то коричневой кашице пополам с белыми осколками. Лучано зашел за мной в туалет, аккуратно закрыв за собой дверь. И накинул засов. В ту же секунду послышался глухой удар и из двери на три сантиметра высунулось острие арбалетного болта. Эта дверь была похлипче, чем входная, но куда солидней большинства входных дверей в моем мире.

— Она мертва, — повторил Лучано. — А я не смогу их долго сдерживать.

Я смотрел на него, но не понимал слов. Мысли в голове ворочались с трудом. Буквально. Приходилось прикладывать усилия, чтобы думать — как будто толкаешь тяжелые, речные валуны, пока Магна смеётся и брызгается. Это мое воспоминание?

Лучано снова протянул руку, легко, как мешок с мусором, поднял меня и перетащил к провалу потайного хода. И разжал пальцы. Я приземлился на лестницу, нога соскользнула и я плюхнулся на задницу, к счастью не задев камень клинком. Не хочу испортить лезвие. Почему это важно? Я встал на ноги, придерживаясь одной рукой за стену. Лучано сверху протянул мне свечу. Я машинально принял её свободной рукой — в голове было по прежнему пусто.

— Беги, — раздался голос Лучано. Его подсвечивала аура его магического таланта и трепещущий огонь свечи — блики играли на начищенной кольчуге, щите и шлеме. Вся фигура казалась красной. Голос у Лучано сейчас был спокойный и мудрый. Так он никогда со мной не говорил. Я не видел его лица, только красные отблески пламени свечи в прорези шлема. Он наклонился, опустил руку и мягко подтолкнул меня в спину, одновременно сказав:

— Ты должен жить, чтобы отомстить.

И я побежал в темноту.