Неудобный наследник

Глава 17. Неожиданная помощь

Потайные ходы — штука куда более распространенная, чем можно подумать. Особенно в обстановке, когда от них часто зависит жизнь. Подземными ходами буквально источены все древние города даже в моем мире. В Караэне должно быть похоже.

Спустившись вниз по узкой темной лестнице, я добрался до уровня подвалов. Потом длинный коридор, куда вели еще несколько тесных лестниц. У меня промелькнула надежда, что сейчас сюда спустится кто-то еще, кто смог скрыться.

Или Гонорат. Наверняка он знает хоть один вход в сеть потайных ходов.

Я двинулся дальше. Ход стал еще уже и ниже, мне пришлось идти скрючившись. Так я добрался до небольшой дверцы. Рядом, под вызывающе приметным белым камнем лежал ключ от неё — но я не стал переворачивать и доставать ключ.

Это ловушка. Стоит вставить ключ в замок и начать его проворачивать, сработает механизм ловушки — пол рухнет и и отправит на шипы всех перед дверью. Вместо этого я потянул на себя железный держатель для факела у двери. Послышался скрип давно не смазанной скрытой пружины, отпирающей механизм запоров. Я осторожно толкнул дверь. Она не поддалась. Одновременно давя нарастающую панику, я надавил на старую дверь. Навалился всем телом. С жутким скрипом несмазанных петель она открылась.

Я прошмыгнул внутрь. Захлопнул за собой дверь — как вовремя, из стены высунулись деревянные засовы и заперли её.

Я осмотрелся вокруг. Нотч проводил нас с Пером только до этого места. Сказал, что дальше достаточно просто пройти по подземному ходу, повернуть направо и ход выведет за стены.

Я осмотрелся и нашел небольшой сундук. Слегка покромсанный грызунами по углам, но все еще солидный. Я открыл сундук. Внутри нашлись факелы. Я тут же поджег один из них от свечи и сразу стало веселее жить. Света факел давал куда больше трепетной свечи для свиданий. Найденный глиняный кувшин, явно с вином, мог бы меня порадовать — но я не люблю вино, а кувшин мне девать некуда. Еще в сундуке нашлась кожаная котомка с сушеным мясом. Последнее — предположительно. Я с трудом открыл слежавшуюся от времени кожу, внимательно осмотрел внутри неё массу чего-то мерзко пахнущего, похожего на куски кирпича в холодце, и решил оставить это на месте. Взяв в левую руку запасной факел я двинулся дальше.

Караэн стоял на скале — и подземный ход это подтверждал. Он уходил под уклон вниз и был прорублен в камне. Грубые следы кирки на неровных стенах подсказывали, что ход делали явно не профессиональные шахтеры. Ход стал уже откровенно тесным — я задевал стены плечами, а потолок головой, хоть и скрючился, вытянув перед собой факел. На плохо выровненном полу попадался мусор и следы крыс в каменной пыли. К счастью, долго мне так корячиться на пришлось — уже через пару десятков шагов я добрался до небольшой камеры с каменной плитой посередине. Плита была с удобной деревянной ручкой, которая даже не сломалась, когда я потянул за ней каменюку в сторону.

Пробравшись через открывшийся лаз, я вылез в помещении, которое даже напрягло меня своими размерами. Я поднял факел и обнаружил, что потолок уходит в высоту метра на два. Обернувшись, я увидел, что с этой стороны лаз замаскирован каменными обломками и увидеть его можно только подойдя вплотную. Или точно зная, где он находится.

Я конечно не археолог, но даже мне было очевидно — я попал в подземелье сделанное явно не теми же, кто добил кирками каменную породу из подвала поместья Итвис. Длинный коридор правильной формы, высокие потолки. И главное — гладкие стены. Я не увидел характерных следов от кирки — как будто неизвестные строители выравнивали поверхность специальными инструментами. После небольшого осмотра выяснилось это очередной коридор. Очень большой, но коридор. Посередине в каменном полу были даже две колеи для колес. По ним сейчас весело бежала вода. Караэн расположен на небольшой возвышенности — значит мне надо идти по течению. И это налево. Пока все было верно. Я заспешил вперед. Не могу сказать, что идти было скучно — из темноты то и дело доносились тихие всплески, шаги и стоны. Скорее всего это было моё воображение, помноженное на крыс — последние тут попадались время от времени, пища и шугаясь, когда попадали в круг света от моего пламени. Липкий страх темноты занимал мысли, не давая думать о том, что произошло там, наверху.

Через сотню шагов я наткнулся на завал. Груда камней перекрывала древний тоннель до самого потолка. Вода скапливалась перед завалом в глубокую лужу, но судя по тому что не затопила тоннель целиком — она все равно находила себе ход дальше. Когда-то тут были люди — я увидел следы от попытки разобрать завал, сломанную деревянную лопату и несколько старых кострищ. Факел в моей руке начал тухнуть. Я немедленно поджег второй и кинулся обратно. Назад я почти бежал. Подозрительные шорохи из темноты уже пугали куда меньше, чем то, что я бездарно потратил время на тупик. Лучано заплатил за это время очень дорого…

Заставив себя сосредоточиться на дороге — не хватало еще сломать ногу — я сжал зубы и прибавил ход. Добравшись до лаза, ведущего к поместью, я остановился и прислушался. Мне послышались отдаленные голоса и лязг оружия. Я заметил, что в одной руке все еще сжимаю потухший факел. Я бросил его в сторону завала, надеясь что это собьет преследователей со следа, а сам побежал в другую сторону, вверх по течению воды.

На всякий случай я достал меч. Очень быстро, незаметно для себя, перешел на охотничий бег. Магна и такому учили, оказывается. Этот бег быстро поглощал километры и экономил силы. Когда, по моим прикидкам, я пробежал пару сотен метров, мне стали попадаться следы людей. Куски дерева, подозрительные кучи. Еще через сто метров обнаружилась трухлявая двухколесная тачка с валяющимся рядом сломанным сломанным колесом. Я пнул её в борт, отломив кусок — древесина оказалась слишком влажная. Жаль, я надеялся отломать себе кусок и сделать еще один факел.

Задерживаться и искать деревяшку по суше и попрочнее времени не было. Я двинулся дальше. Еще через сто метров тоннель раздваивался под прямым углом. Я решительно повернул направо. Тоннель стал раздваиваться каждые несколько сотен метров. Иногда это были два одинаковы тоннеля, иногда от основного тоннеля отходили мелкие ходы. Один напоминал тот, через который я попал в это подземелье — такой же убогий, по сравнению с древними стенами. Свет факела не позволял разглядеть дальше пары десятков метров, потому я оставался на основном тоннеле, надеясь, что найду поворот в ту же сторону, в какую вел заваленный тоннель. Но, когда на очередной развилке мой старый факел стал потихоньку гаснуть, я решительно свернул в ответвление. Этот тоннель был так же квадратным, с колеями на полу, но уже и ниже. Через пару десятков метров я обнаружил, что его перекрывает стена. Крыс вокруг стало так много, что пару раз я даже взмахнул мечом, отгоняя их. Подойдя к стене поближе, я обнаружил в ней дверь. Сама стена была явным новоделом — дикий рваный камень, сложенный кое-как. И дверь в ней — точно такая, какие можно найти в каждом доме Караэна, поднявшись на десяток метров выше.

К этому времени мой факел исчерпал всю старую смолу которая в нем была и огня давал не больше, чем зажигалка. Я лихорадочно начал ощупывать себя в поисках карманов и огарка свечи, но не нашел ни того, ни другого. Я успел подойти к странной двери в стене и дернуть её, убеждаясь что она заперта с другой стороны, прежде чем факел издал предсмертное шипение и погас.

Я остался в полной темноте. И через секунду послышался торжествующий писк крыс.

Швырнув бесполезную палку от прогоревшего факела в темноту, я еще раз подергал дверь. Замков в ней было — наверняка сзади банальный засов. Погони слышно не было, но я нервно потоптался на месте, настороженно вглядываясь в темноту. Если не считать разноцветных пятен в глазах, я не видел ничего. Даже своей руки, хотя и поднес её к самому лицу. Нечаянно коснулся носа и это меня дико напугало, прежде чем я понял, что это моя рука. На смену страху пришла злость. Я нащупал дверь и с яростью пнул её. И почувствовал, что дверца хлипковата. Осторожно ощупав её, и ударив еще несколько раз, я понял, что дерево поддается. Поэтому я встал перед дверью, и стал методично выносить её. Удар ногой от бедра. Как выбивают двери в фильмах. Бум. Бум. Хрясь.

Ощупав дверь, я понял, что сломал одну из досок. Потребовалось еще пара ударов, чтобы выломать посередине двери прямоугольную дыру сантиметров в десять шириной и в тридцать высотой. Просунув руку в дыру, я смог нащупать засов. Массивная деревяшка плотно прилегала к полотну двери и никак не хотела выходить из пазов.

Подавив растерянность, я просунул в дыру меч. Отчаянно боясь выронить оружие и весь превратившись в одно сплошное осязание, я начал ощупывать клинком засов. И нащупал что-то, что отзывалось глухим “бумк” на постукивание по нему стали.

“Кожаная петля”, — осенило меня. Есть тут такие. Что-то вроде предохранителя на засов.

Пришлось потратить еще несколько минут, чтобы с помощью меча перерезать удерживающую засов петлю, а потом вытолкнуть его из пазов. Я едва сдержался, чтобы не толкнуть дверь сразу после деревянного стука упавшего засова, а сначала аккуратно вытащил из дыры руку с мечом.

За дверью оказалось нечто, что больше всего напоминало склад. Причем, склад провизии. Выставив вперед меч и руки я пошел вперед и тут же ударился мизинчиком об острый угол. Дернулся в сторону от боли и приложился коленом о бочку. Пострадав от бочек и кадок больше чем за всю эту ночь, я начал обшаривать помещение. Оно оказалось довольно большим. К счастью, мне повезло и уже скоро я наткнулся на лестницу. И пополз вверх.

Лестница закончилась плотно закрытым деревянным люком. Сверху, похоже, на нем было что-то тяжелое — люк скрипнул, прогнулся и приподнялся, когда я надавил на него снизу. Но открыть его не смог. Я уже слишком много повидал, чтобы бояться всяких там люков и дверей. Я спустился, отыскал засов, и вернулся. Снова уперевшись спиной в люк, приподнял его, ожидая что противно скрипящие ступени лестницы вот прямо сейчас подо мной сломаются, и всунул засов в щель. А потом, начал раскачивать люк с помощью этого импровизированного рычага. Что бы там не стояло на люке, оно было не очень устойчиво — с громким грохотом оно скатилось, и я распахнул люк.

Вскочил через него наверх, выхватил меч и встал в стойку. Наконец-то я мог хоть немного видеть — бледный ночной свет падал через маленькие узкие окошки у потолка.

Это была очередная кладовая. Пахло едой и пивом, рядом валялась бочка, несколько стояли чуть поодаль. Корзины на полках и полу, подвешенные к потолку колбасы.

Только сейчас я понял, что дышу тяжело и шумно, как лошадь после скачки. Постаравшись успокоить дыхание я разглядел в дальней стене дверь. Едва я подошел к ней, как сквозь неплотно пригнанные доски стал просачиваться свет от свечи или лучины. А потом я услышал и осторожные шаги. Я метнулся в сторону от двери, стараясь не звякнуть сталью об что-нибудь. Через десяток моих судорожных вздохов дверь открылась, впуская внутрь помещения яркий прямоугольник света. Вошедший постоял, подняв свечу, некоторое время, испытывая мое терпение. Когда я уже решил без затей выпрыгнуть из своего укрытия, тот кто нес свечу, наконец вошел внутрь, внимательно смотря под ноги.

Это была девушка. Несмотря на позднее время, полностью одета. Я шагнул вперед и закрыл ей рот рукой. Она сдавленно закричала — но не слишком громко. У Магна был поставленный захват, его учили снимать часовых. В отличии от него, хладнокровно воткнуть в бок человеку кусок острого железа даже не представившись, я не смог. Во-первых — мечом не удобно, во-вторых — ну просто неудобно как-то. Вместо этого я бестолково зашептал:

— Тихо, тише, тише…

Девушка неожиданно ловко дернулась, вывернулась из моих лап и отскочила в сторону. Уже открыла рот, чтобы заорать. И встала так, что мне было очень легко и удобно сделать быстрый выпад — клинок бы наверняка пронзил ей шею, заставляя умолкнуть навсегда. Но я увидел хорошенькое личико, и подавил дернувшие руку инстинкты фехтовальщика. Вместо этого я поднял руку. Одну, раскрытой ладонью к ней, а вторую, с “Лозой”, пряча за спину.

— Я Магн, Магн Итвис. И я ничего не тебе не сделаю, — прошептал я, понимая, что уже поздно и даже упреждающе втягивая голову в плечи, в ожидании оглушительного визга. И девушка не подвела. Она завизжала, начав с неожиданно низких, басовитых тонов, и резко подняв тональность почти до ультразвука. Я подавил желание зажать уши, ограничившись тем, что прикрыл глаза. Визг вдруг прекратился, а девушка так и осталась стоять с открытым ртом. Я приоткрыл глаза и понял, что она меня явно узнала и застыла от удивления. Тут и я её узнал.

— Я тебя помню! — сказал я, и тут же понял, что не помню её имени. — Ты поила меня пивом! Помнишь, пару недель назад? Когда я убегал от старика Эмилия? Очень вкусное пиво! Спасибо!

От волнения я стал говорить громче, и девушка внезапно бросилась вперед и прижала ладошку к моему рту. Я замолчал. Её лицо находилось совсем рядом, но она смотрела мимо меня, к чему-то прислушиваясь. Совсем рядом раздался низкий и озабоченный мужской голос:

— Эола?! Что там?

Эола резко толкнула меня в темноту. Я споткнулся о пустую корзину, чудом не упав в неё. И оказался в углу, межуду шкафами. Вокруг висели пучки сухой душистой травы, местный аналог освежителя воздуха. Я оказался скрыт в тени для взгляда от двери. А через секунду в кладовую ворвался знакомый мне по похождениям Магна трактирщик. В одной руке у него был привычный для городских меч, в другой баклер, а сам он был одет в кожаную куртку с нашитыми на неё железными пластинами. На голове — старый дешевый шлем похожий на ведро с вырезом под рожу. Довольно зверскую рожу — однажды этот трактирщик с парой подручных смог выставить из своего заведения даже Гонората с дружками, что говорит не только о его решительности но и умении в нужный момент привести нужные аргументы в любом споре. Даже если эти аргументы со стороны выглядят как удары по морде.

— Крысы! — выпалила девушка, не смотря в мою сторону. — Перегрызли веревку на которой висел окорок. Я пришла посмотреть, а они как побежали…

— Дура! — рявкнул трактирщик. Он еще некоторое время постоял, посмотрел вокруг. Эола не двигалась. Наконец мужчина повесил на пояс баклер, зацепив его за специальную скобу, вернул в ножны меч и рявкнул.

— Повесь окорок обратно и марш к себе в комнату. И не ори по пустякам! Во имя Солнца, Эола, я думал ты умнее! В такую ночь надо бояться совсем не крыс!

— Прости папочка, — пропела та.

Одарив дочку неодобрительным взглядом, явно успокоившийся трактирщик развернулся и столкнулся в дверях с двумя рослыми парнями, вооруженными куда хуже — у одного окованная железом дубина, у второго широкий тесак.

— Все в порядке, — прогудел трактирщик. — Дочка крыс испугалась.

И тут же отвесил подзатыльник гыгыкнувшму парню с дубиной.

— Потом ржать будите, на место все идите!

И добавил немного поощрительного разговорного лексикона. Я слушал как их шаги удаляются. А потом Эола развернулась, подсветила себе свечей и разыскала меня за корзинами. Я хотел её поблагодарить, но она тут же приложила палец к моим губам. А потом схватила за руку и повела за собой. Я позволил себя увлечь — она бы уже могла меня сдать, но не стала. Так что, пожалуй, ей можно верить.

Опустив клинок острием вниз — будет очень неудобно, если на меня вдруг нападут, но я решил, что сейчас будет хуже если зацеплю низкие перекладины над дверью. Трактирщик наверняка сможет отличить звон чистой оружейной стали от падения окорока и второй раз его будет трудно обмануть.

Мы миновали пару узких коридоров. Прошли вверх по короткой лестнице, после которой Эола вдруг неожиданно прильнула ко мне. Я растерялся, не понимая чего она испугалась и завертел головой. Но она поймала ладошкой мою щеку, повернула мое лицо к своему и, зажмурившись, не умело поцеловала. Слегка промахнулась мимо моих губ, но было приятно. Не успел я понять, что делать дальше, как Эола протянула руку, откинула с двери массивный засов, а потом толкнула меня в эту дверь, спиной вперед.

От неожиданности я едва не упал, но успел вовремя сориентироваться и, сделав несколько шагов спиной вперед, устоял. Дверь передо мной захлопнулась. Я огляделся. Вокруг было достаточно светло, чтобы разглядеть, что я стою посреди улицы Караэна, у самого края Старого города, а вокруг меня громоздятся каменные дома.

Я быстро сориентировался, где я нахожусь. Рядом с таверной, на окраине Старого города. До Военных ворот отсюда рукой подать. Но едва я вышел из тени городской улицы, как услышал крик:

— Вон он! Сюда!

И со стороны дороги, ведущей к воротам, раздался стук копыт. Я еле разглядел двух всадников на фоне заборов и деревьев. Вот же глазастые. И без факелов, главное. Те больше не орали — остается надеяться, что их только двое. Я развернулся и бросился назад, уже через секунду поняв, что загнал себя в ловушку. Стоптать конем человека на узкой городской улице, похожей на большой бетонный арык— не труднее, чем задавить его машиной.

— Да что за ночь то сегодня такая, — окончательно расстроился я.