Неверная

Глава 14

Внебрачные дети были камнем преткновения в благородном семействе Ковалевских. Артемида Павловна Ковалевская, в девичестве, Покровская, когда-то была перспективной дочерью академика, представительницей московской интеллигенции. Но её папенька, заделал ребёнка молоденькой аспирантке, и та растрезвонила об этом по всем научным институтам и светской Москве, он был вынужден переехать в Рязань с семьёй, спасаясь от склок и грязных сплетен. Маменька Артемиды до конца его жизни полоскала честное имя академика в родовых водах его внебрачного сына, которого отец так и не признал её стараниями.

Артемида еле дождалась окончания школы в Рязани и вернулась в Москву поступать в МГИМО, которым грезила всю свою школьную жизнь, как и её одноклассники в элитой советской гимназии. МГИМО было прямым билетом из СССР за границу, о которой Артемида было известно лишь по рассказам маменьки, дочери рядового деятеля политбюро. Но, оказалось, что до МГИМО мадам Покровская не дотягивает ни умом, ни характером. Учиться она не любила, лишь с завидным рвением зубрила иностранные языки, чтобы однажды вырваться из душного плена русского бытия.

Пришлось ей со своим багажом знаний поступать на филологический, дабы с позором не возвращаться обратно в глубинку, где была сплошь нищета и дефицит самых необходимых товаров народного потребления. С течением времени Артемида отчётливо поняла, что если она не выйдет замуж, к примеру, за молодого и перспективного дипломата, то Рязань это её несчастливое будущее.

Познакомившись на одном из комсомольских сборищ с товарищем Юрием Ковалевским, Артемида, наконец, почувствовал в себе богиню охоты, открыла охотничий сезон на жениха, улепившись за него зубами и руками. Ковалевские обладали всеми возможными благами, доступными советскому человеку — квартира в сталинке и у отца, и у сына, которого пристроили по линии партии на тёплое место, дача в подмосковном Жуковском, заграничные шелка и маленькие радости жизни в виде фарфоровых статуэток и деликатесного хумуса. Артемида со своими академическими генами и звонким именем очень точно подошла под описание завидной невесты для Юрия Ковалевского, и вскоре на семейном совете Ковалевских старших её кандидатура была одобрена.

Так началась её семейная жизнь в статусе госпожи Ковалевской. Они с мужем были похожи — оба материалисты, без чётких нравственно-моральных ориентиров, они оба хотели жить хорошо, вне советской действительности. А уж когда муж, пользуясь своим положением, вывез молодую жену за бугор, Артемида плакала от неописуемого счастья и увиденного там — яркая одежда от именитых дизайнеров, шикарная посуда и вкусная разнообразная еда, всё там было лучше, чем дома.

Ей везде было лучше, чем дома…

Семейная жизнь с принцем почти голубых кровей, стала давать трещину сразу после свадьбы, Юрий оказался балованным сынком родителей, которые были заняты чем угодно, только не сыном, и он рос в атмосфере вседозволенности, что развратила его аппетиты, особенно на женщин. Женившись на Артемиде, которую хотели ему в жёны больше родители, чем он сам, он всего лишь выполнил их волю, чтобы род Ковалевских рос и процветал. Но было одно «но» — нужен был мальчик, гордость семьи.

Однако, дородная девка из Рязани, каковой он её считал, умудрялась три года подряд беременеть сразу после очередных родов и рожать только девочек. Артемида превратилась в истеричную хабалистую бабу, изнуренная родами и скандалами мужа с требованиями родить наследника, не иначе как престола российского. И всё равно она держалась за мужа, он всё ещё был её призрачным билетом в салон самолёта, что увезёт её отсюда к неродным берегам навсегда.

Она пережила десятки его романов, которые он со временем перестал даже скрывать, но всегда закатывала грандиозные скандалы, если дефицитные блага доставались не ей, а юным комсомолкам. Когда Юрий Ковалевский стал отцом сына-ублюдка от официантки, Артемида заручилась поддержкой свекра и свекрови, и они наотрез не принимали такого расклада, заставив Юрия прекратить связь, забыв о сыне. Что он и сделал.

Артемида же всё не унималась и буквально изводила плодовитую любовницу, пользуясь связями семьи, выгоняла её с работы, распространяя сплетни, не давала ребёнку попасть в сад, выкинула из очереди на квартиру её родителей. Печальным итогом этой истории стала автомобильная авария, где погибли и сын, и мать. Случайная и трагическая, как писали газеты.

Ковалевская тем временем снова понесла, родился Владлен, долгожданный сынок, и Артемида прочно укрепила законное место в семье Ковалевских за собой. Но постель мужа с тех пор стала для неё местом, куда она больше не попала ни разу. После рождения четверых детей муж обозвал её лоно ведром и больше не слилвал туда ничего. Артемида стала ещё злее и хабалистей.

Они умудрились с мужем не развестись на фоне постоянных скандалов во время перестройки, где Юрий увидел для себя тонну возможностей и ими воспользовался. Девяностые же открыли Артемиде запретный путь за красную занавеску с орнаментом серпа и молота, и её понесло — где он только не была, в основном с дочерьми и подругами, сыну надо было учиться, он должен был унаследовать все блага, что зарабатывал неимоверным трудом и жестокостью его отец.

Артемида так и не прониклась к сыну любовью или чем-то на неё похожей, лишь дочери вызывали в ней смешанные материнские чувства. С одной стороны, это была её плоть и кровь и она их по-своему любила, с другой, девочки были откровенно страшненькие, таких не пристроишь, она их даже скорее жалела, внушая при этом что они самые лучшие и все мужчины будут у их кривеньких ног.

Вот сын, другое дело — красавец, вылитый отец, мужественный, высокий, русоволосый, с красивыми зелёными глазами, спортивного телосложения, а значит будет такой же блядун и бабник, сделала простые выводы заботливая мамочка. Она делала вид, что не замечает все эти годы, ни отметин на спине сына от ремня отца, ни порванной губы на лице, ни синяка под глазом от рук того же отца. «Так и надо, он же мужчина, пусть терпит, отец воспитывает!» — успокаивала она свою совесть.

Вот только сынок в отличие от матери, терпилой не был, и как только достиг совершеннолетия, его и след простыл из отчего дома, за что отец с помощью связей исключил его из университета, угрожая армией и флотом. Влад не испугался и честно отправился в армию отдавать Родине долг, раз уж должен. Изумленный его смелостью, и одновременно, разъяренный непослушанием, отец снова договорился с кем надо, и его засунули в часть недалеко от горячей точки, дабы наказать пацана. Юрию было откровенно всё равно, выживет он там или сдохнет от дедовщины или чего похуже, у него на горизонте то и дело маячили новые детишки, одним сыном больше, одним меньше, так вот просто рассуждал он.

Сын вернулся из армии мужчиной, из которого суровые будни российской армии выбили всю спесь богатенького сынка и избалованного деньгами мальчика. Там он и познакомился со Стасом Дементьевым, что стал ему другом по жизни.

Юрий Ковалевский будто увидел в сыне совсем другого человека, Влад смотрел на него как на равного себе, статус и деньги отца не прельщали его чистый разум, что стал работать на своё благо. Отец начал относиться к нему ещё и с осторожностью, издалека наблюдая за скромными успехами сына в бизнесе, которые со временем разрослись, и Ковалевский старший протянул ему руку, чтобы забрать на свой Олимп, который был гораздо больше сыновьей фирмы. Владлен вежливо отказался, без гонора и пренебрежения честно высказал отцу, что никогда не простит его за побои и унижения, а мать за полное безразличие к его судьбе. Она ни разу не написала ему в армию, никто его оттуда не ждал, кроме Дины, которая приезжала к нему в часть, не боясь ничего, и они трахались как кролики, убегая в самоволку.

Юрий затаил обиду на сыночка, что посмел идти против системы, построенной отцом, а до этого его дедом и прадедом. Сын должен беспрекословно выполнять волю отца и точка. К тому времени у Юрия обнаружились проблемы с половой системой от длительного пребывания в постоянных венерических заболеваниях, уж больно он любил трахаться без защиты, собирая и распространяя стыдные болезни. Сына кроме Влада у него так и не было, он всё ещё числился главным наследником. Артемида постоянно пыталась похоронить супруга раньше срока и капала ему на мозги, с его пятидесяти лет, чтобы он скорее написал завещание и возможным ублюдкам от шлюх, которых она могла проморгать, не светило ничего из богатства семьи. Всё в дом, всё в семью!

Ковалевский тормозил с этой формальностью, изводя жену и дочерей наследством, хотя у жены и было имущество, записанное на неё, далеко он с поводка бешеную собаку не отпускал, получая садистское удовольствие от издевательств над её психикой. Он пытался манипулировать и сыном, с помощью наследства, но тот отказался быть марионеткой. В голове отца была четкая мысль — что только сын может продолжить дело отца, и никто больше.

Но Владу было на это плевать, его бизнес шёл в гору, он залез туда, где Ковалевский просто не мог его достать — в IT и инновационные продукты для бизнеса в сфере программного обеспечения, слишком узкая была тогда сфера, там никто ничего не понимал, но всем это было нужно. Влад с малюсеньким штатом сотрудников, состоящем из гениев-кодеров и несколькими продакт менеджерами, создавал продукты из воздуха с миллионной стоимостью, самые крупные интернет сайты и магазины пользовались его услугами, а Юрий так и не разобрался, чем конкретно сын занимается. Его мозг будто атрофировался со временем и отказывался воспринимать новое, зато отлично жил по старым шаблонам. Он начал щемить его бизнес всеми возможными способами, делал откаты и платил взятки, чтобы мимо Влада уплывали жирные клиенты. Юрий дорого за это платил, но ещё дороже платили те, кто пользовался чужими продуктами для автоматизации бизнеса. Влад всё же был профессионалом и фанатом своего дела, сам выучился и был довольно неплохим кодером, но ещё лучшим он был предпринимателем и точно знал, что нужно бизнесу в этом быстро меняющемся цифровом пространстве. Ему нужны были простые и быстрые алгоритмы решения логистических задач, автоматизированные системы управления поставками и складскими задачами, управления кадрами и текущими задачами для сотрудников. Бизнесу нужны были сайты и продающие страницы в интернете, бизнесу нужны были бабки быстро и без проволочек, желательно без участия лишних людей, замененных цифровыми нулями и единицами. И Влад мог всё это дать, если бы не папаша, что вставлял палки в колёса и постоянно делал предложения, чтобы Влад влился своим бизнесом в его и укрепил империю.

Ковалевский младший держался из последних сил, влезал в долги, выплачивал кредиты на зарплату сотрудникам, еле сводил концы с концами, сохраняя видимость успешного бизнеса и предпринимателя, чтобы входить без стука в нужные кабинеты генеральных директоров. Его квартира-лофт в центре, что он купил на первой волне своего успеха, была сто раз заложена банку, как и машина, и в тот момент, когда он был готов сдаться, появилась она — его Ида. Девушка, что смотрела на него чистыми серыми глазами, цвета пасмурного неба. Она сидела в его офисе тихо, как мышка, которую он по началу не заметил. Ида тоннами переводила техническую документацию, помогала программистам с плохим английским вникнуть в сложные термины и потихоньку училась понимать всё это сама. Художественных переводчиков было как грязи, переводчики-технари были на вес золота. Ида вгрызалась в непонятные термины, копая википедию и книги по computer sience, чтобы буквально говорить с командой разработчиков на одном языке. С Владом они тоже нашли общий язык всего, соединив их вместе.

Она делала всё, что нужно было для бизнеса Влада, чтобы разгрузить его от формальностей и лишней макулатуры. После месяца встреч Ида была точно уверена, что вот он — мужчина её жизни! Но на всякий случай решила удостовериться чуть подольше, бабушка же учила её не решать сгоряча, отложив совместное проживание, которое он ей предложил.

Когда Влад в очередной тяжелый день в его кабинете признался ей, что у него и долги, и кредиты, и постоянный геморрой с заказчиками, тендерами, пожаркой, и всем, чем можно, Ида посмотрела на него своими большими глазами, видя перед собой очень уставшего мужчину, который понуро сидел рядом с ней, опустив и голову и вот вот собирался опустить руки. Она ласково погладила его ладошкой по волосам, утопая пальчиками в них и тихо сказала:

— Бабушка мне говорила, что всё не так уж и плохо, если есть на свете человек, который погладит тебя по голове и скажет, что всё будет хорошо. У меня такого человека нет уже четыре года, а у тебя как будто не было никогда, хочешь я таким буду? Всё будет хорошо, Влад, любимый! Я в тебя верю, как ни в кого другого! Мы справимся, ты и я…

Влад будто увидел её впервые перед собой, женщину, что сказала такие важные и простые слова: «Я в тебя верю…». Он расплакался тогда, не выдержав напряжения последних лет. Он как маленький мальчик уткнулся ей в колени и плакал, а Ида продолжала гладить его по русым, слегка вьющимся, волосам. На следующий день она переехала к нему, с радостью и счастьем в глазах, но Влад заметил, что Иде как-то неуютно у него в квартире, она постоянно нервничала, только через две недели совместного проживания, она призналась, что боится высоты, а жили они на двадцатом этаже. Днём позже Ида уже собирала их вещи, Влад снял квартиру на втором этаже старенькой хрущевки, две комнаты и окна, выходящие в парк. Большой лофт Влад сдал старому знакомому, за хорошие деньги, что покрывали некоторые долги по кредитам и им даже хватало на съем.

Живя с Идой, Влад вдруг осознал, как много денег он раньше тратил на женщин, а теперь перестал, они оба много работали, мало ходили по ресторанам, никогда по клубам и барам. Иде было интереснее готовить самой, а Влад обожал её домашнюю простую еду. Их досуг тоже изменился и стал экономным, они много времени проводили на свежем воздухе и зимой и летом, купили велосипеды и лыжи, объездили все парки Москвы. Она ничего не требовала от него, а он был готов дать ей всё, балуя её дорогими подарками, путешествиями.

Они вместе ездили в Европу, чтобы осмотреть достопримечательности, насладиться новой культурой и природой, Ида была в восторге от всего, от еды, от людей, от прекрасной архитектуры, и даже от отелей три звезды, на которые у них едва хватало денег. Но однажды Влад позвал её в настоящее приключение, они вместе прошли половину Пути Сантьяго в Испании, почти пятьсот километров пешими туристами за две недели. Они часто спали в отеле миллиарды звезд под открытым небом, они плавали голые в водоёмах, они любили друг друга на берегах озер, в лесах, под яркими звездами, что светили для них двоих. Ида молча переживала тяготы пешего похода и ни разу не пожаловалась, лишь улыбалась когда видела неизвестный ей вид цветка или любовалась красивыми пейзажами.

Влад сделал ей тогда предложение, она отказалась, ведь они всего то ничего вместе жили. В двух маленьких комнатках Ида создала обоим уют и рабочее пространство, кровати у них не было, только матрас на полу, где они отдавались друг другу без остатка, горячо и страстно. Ида была для Влада маяком, что осветил ему путь, и он каждый день вставал с этого матраса, только чтобы её вера в него оправдалась. Но белая полоса всё не наступала, только чернела итак чёрная. Им подвернулся важный проект для крупного холдинга, у Влада опустились руки, когда он услышал, кто владелец этого холдинга — Ставрский Вячеслав Николаевич, которого Юрий Ковалевский звал по-просту Сыч.

— Ида, это давний враг моего отца, он в сторону моей фамилии и не посмотрит.

— Ну пусть посмотрит в сторону моей. — пожала плечами Ида, к тому времени, даже не будучи женатыми, была генеральным директором фирмы, что помогала Владу иногда найти обходные в налогах.

Это было рискованно, но без этого было не выжить, и Ида взяла все риски на себя. Они подали заявку на конкурс от её имени, но их обоих раскусили, Вячеслав пришел к ним в офис, сам. Статный мужчина в дорогом и стильном костюме степенно прошел через ряды бородатых программистов в смешных футболках и постучал в дверь гендиректора. Ида и Влад встретили его вместе, плечом к плечу.

Помешивая ложкой кофе, он с легкой улыбкой смотрел на сурового уставшего молодого мужчину и буквально дышащую нежностью красивую девушку, что говорила с ним твердым голосом, озвучивая их предложение.

— А вы кто по образованию, милая? — по отечески тепло спросил ее Вячеслав.

— Милая я только для своего любимого человека. — поджала губы девушка. — Для остальных я Ида Сергеевна Цветкова, переводчик, технический, иногда руководитель проектов.

— «Цветы для маленькой Иды», у Андерсена есть такая сказка, читали?

— Бабушка мне читала, все его сказки.

— И вы думаете я поверю в те сказки, что вы тут написали в описании вашего проекта?

— Любая идея это сказка, что творец рассказывает сам себе. — ответила Ида, пока Влад просто сидел рядом и молчал, принимая поражение. — И только люди, которые поверят в его идею, люди, у которых есть руки и голова на плечах могут сделать их былью. Мы можем, у нас всё для этого есть! У нас есть Влад, который сформировал команду, которая может свернуть горы в жесткие сроки, и у нас есть готовое решение для вашего бизнеса. У нас есть система под ключ, обучим специалистов для поддержки и дальше сами, это выгоднее, чем мы будем сосать из вас деньги за работу, которую вы, в силу своей профессии, даже не сможете оценить.

— Я не люблю, когда из меня сосут деньги, вы правы.

Вячеслав грустно улыбнулся, глядя только на Иду, будто восхищаясь её стойкостью и твердостью голоса. Он достал из дипломата, который подал ему помощник тонкую папочку.

— Готовьтесь к тому, что команда нужна будет побольше, в конкурсных требованиях есть доработки, я пришел к выводу, что мне нужно гораздо больше, чем я предполагал. Вечером завтрашнего дня эти изменения будут на сайте конкурса, у вас есть фора сутки.

Он кинул им папку через длинный стол и откланялся. Поздно вечером, прикидывая финансовую и людскую затрату часть, Владом были сделаны неутешительные выводы:

— Чтобы реализовать то, что он хочет, мне нужно сформировать целое отдельное подразделение с проектной работой на два года и это надо делать уже сейчас, вложиться до того, как пройдёт первый авансовый платёж. Это огромные вливания с моей стороны. — делился с ней страхами Влад.

— Ты сможешь это сделать? Весь проект от начала и до конца? — с надеждой спросила Ида.

— Смогу, я смогу. — твердо ответил Влад. — Но я боюсь, что Сыч затеял какую-то игру, может решил достать моего отца через сына. Они очень давно бизнес вместе делали, разбежались чуть друг друга не убив. Мне придется продать квартиру, чтобы всё получилось. Я останусь ни с чем, буквально на улице, если что-то пойдет не так.

— Разберёмся. — поджала губы Ида, до крови кусая губы и улыбнулась ему. — Если что уедем в Европу, станем мигрантами нелегалами, будет жить на улице, наслаждаться маргинальной свободой. Выберем только страну потеплее, чтоб не мерзнуть.

Глядя в её глаза, где горели тысячи звезд для него одного, Влад понял, что всё получится, а если и нет, у него будет его маленькая Ида, вот и всё, что нужно для счастья.

Влад не знал, что Ида на следующий день пришла к Вячеславу в офис, без приглашения, и он её принял, встречая её все с той же грустной улыбкой, Ида ответила ему твердым взглядом серых глаз и сжатыми кулаками.

— Если вы задумали что-то плохое, то скажите прямо сейчас и я уйду. Я слышала, что вы благородный человек, совсем не такой, как обычные нувориши. Влад рискует всем, чтобы сделать то, что вы хотите, я не могу смотреть, как горят его глаза от фронта работа и тут же тухнут, когда он вспоминает о вашей вражде с его отцом.

— Мне плевать на его отца, мне нужен результат. — жестко ответил Вячеслав.

— Вы мне не врете?

— Нет не вру, Ида Цветкова. Я не имею привычки врать, особенно женщинам, себе дороже. Вы всегда докапываетесь до сути, если она вам нужна. Вот вам правда — вы участвуете в конкурсе также как и остальные, на равных условиях.

— Но вы дали нам папку, зачем? — нахмурилась она.

— Чтобы был повод к вам прийти и посмотреть на Ковалевского младшего, а посмотрел на вас. Эта информация ничего вам не дает, просто мандражируете раньше остальных. — пожал плечами мужчина в дороги костюме.

Ида долго и пристально смотрела на Ставрского, правильные черты лица, прямой, как высеченный из камня, нос, красивые серо-голубые глаза и абсолютно седые волосы, уложенные гелем. Она пыталась найти в его лице хоть чуточку признака вранья, но его не было, как подсказывала ей интуиция и собственные глаза. Она попрощалась и стала уходить, и лишь когда она коснулась ручку двери, ей в спину ударил вопрос.

— Зачем вы это делаете, Ида? Зачем пришли вместо него? Он вас послал?

— Нет, он об этом не знает. — тихо сказала она. — Влад для меня всё, у меня никого кроме него нет. Я хочу, чтобы он был счастлив, а он счастлив, когда он делает свою работу, а не тонет в бесконечных ямах, что роет ему отец. Этот проект поможет ему выкарабкаться.

— Юра всегда был крысой, строящей из себя льва. Я рад, что сын от яблоньки далеко упал. — усмехнулся Вячеслав. — Это даже глядя на вас заметно, Ида. Юра такую девушку бы и не заметил, а вы как аленький цветочек в саду у Чудовища. Идите с миром и будьте спокойны. Дети не отвечают за грехи родителей.

Ида обернулась на прощание и робко улыбнулась, проект стал их головной болью через два месяца на следующие два года и это было только начало. Влад продал квартиру, как и задумывал и ничуть об этом не сожалел, вливая все деньги в бизнес — риски оправдались.

Ковалевский старший после этого стал смотреть на успехи сына немного с другого угла, и подумывал сменить тактику в отношении него. С сыном пора было считаться, а значит надо пожать руки и забыть о старых обидах. В его планы неожиданно вмешалась вездесущая супруга, что была на своей волне ненависти к прошмандовке из деревни, коей она величали Иду.

Она ничего не знала, ни о сильных и глубоких чувствах сына, ни об их отношениях, Влад больше не вращался в кругу её знакомых. У него теперь был свой, пониже рангом, без примеси политики и силовых структур, но денег, возможностей и связей там плавало предостаточно.

В Иде Артемида видели лишь охотницу до их славной фамилии. Пронюхав, что сын продал квартиру, и вроде бы как его девушка его на это надоумила, а сами жили в какой-то старой хрущёвке. Мать хваталась за сердце, она всей душой болела за его отношения с привычной ей Диной и её семьей из нефте-газовой отрасли. Но сынок вцепился в эту провинциалку и никак не хотел её отпускать. Даже её имя было будто насмешкой над матерью Влада.

— Ида, как жертва аборта от моего имени. — усмехалась мадам Ковалевская за бокалом вина вместе с дочерьми. — Надо с ней познакомиться, придумать что нибудь, чтобы как следует её унизить и растоптать.

Артемида приступила к делу с фанатичной преданностью, её девочки к тому времени превратились в бабищ, по-другому их назвать было нельзя, став тремя разведенными, разочарованными в мужчинах женщинами. В свои соратницы Ковалевская пригласила и Дину, которой предстояло стать гвоздем вечера, в шикарном платье из тяжелого люкса. Сияя бриллиантами и счастливой улыбкой, Дина пришла на свою официальную помолвку, хотя к тому времени Влада она не видела два года, уезжала учиться за границу.

Занятая только собой, Дина не заметила, как её суженый вошёл в зал для проведения торжеств с воздушной нимфой в белом платье, что струилось легкой дымкой по изгибам её стройного тела.

— Всё идёт по плану! Сейчас будет шоу программа. — потирала ручки Артемида.

Когда ведущий мероприятия, наконец, объявил все присутствующим, причину, по которой все здесь собрались и на сцену вышла главная заведующая серпентарием Ковалевских и пустила слезу, что её единственный мальчик женится на женщине, которую любил всю свою жизнь и, наконец, может обеспечить ей и их детям достойное будущее.

Сестры Ковалевские в это время с насмешкой наблюдали, как Ида задрожала, крепче вцепляясь в руку своего мужчины, что был чужим женихом, она с ужасом смотрела на Дину, которая гордо подняла голову и светилась от счастья, пока Ида была готова сквозь землю провалиться от стыда.

Её сказка закончилась, Влад вешал ей лапшу на уши о том, что с Диной он давно расстался. Ида была удобной, домашней курицей, которая ещё и работала как вол, на благо будущей, не её, семьи. Она растерялась и только Влад, который стоял рядом с ней каменным исполином вдруг разразился громким хохотом в тишине обескураженных гостей.

— Мама, ты что попала в аварию и потеряла память? Тебе напомнить какой сейчас год? Не тот, в котором мы с Диной встречались. И не тот, в котором расстались. — усмехнулся он, обращаясь к матери на сцене. — Никакой помолвки не было и нет, кольца я Дине ни разу не дарил, и никогда ничего не обещал. Если ей что-то обещал мой отец или ты, то вперёд, женитесь. У меня невеста уже есть, её зовут Ида, и я женюсь только на ней.

Влад крепко сжал заледеневшую ладошку своей Иды, которая всего месяц назад отказалась от его очередного предложения руки и сердца. Она робко взглянула на него тогда, как он с твердой решимостью и без всякой злости смотрел в её глаза и понимал, что её отказ не означает «нет», он значит «да, но я боюсь». Влад не стал ее торопить, всё между ними было ясно им обоим — вместе навсегда.

Люди вокруг шептались и переглядывались, Дина, ошарашенная словами своего жениха, который по словам его матери, только и делал, что работал в поте лица, чтобы быть достойной такой женщины, как Дина. Хотя откровенно то говоря, после последней ссоры, когда она сказала, что попросит своего отца их обеспечить, Влад сказал, что знать её не хочет и всего, что ему нужно добьется сам. И вот сегодня ей подарили надежду, что он всё осознал, понял её ценность и помирился с семьей. Но это была ложь, что скормили бедной девушке, как скормили и её гордость на радость светским крокодилам.

Чуть позже в отдельной комнате, Влад выговаривал матери и сестрам всё, что о них думает, он не позволил ни одной из них открыть рта в сторону его невесты, пообещав, что в отличие отца, который и пальцем дочерей не тронул, родной братик им такого не обещает, а с матерью предпочтет больше не общаться. Ида, потупив глазки, виновато стояла рядом, переживая шок от семейного общения матом между самыми близкими родственниками.

На следующий день в офис к Владу пришел его отец, с веткой миры в хищном клюве, он извинился за поведение супруги, списав это на климатерические изменения, его на празднике не было, ему и не сообщили, как он сказал. Отец пожал руку сыну и пожелал удачи в будущем браке. Влад холодно принял этот жест доброй воли, ни сколько не веря в его искренность.

Тем временем бизнес Влада начал понемногу подниматься с колен, деньги потекли рекой, новые амбициозные проекты, расширение штата, Влад, наконец, ступил на белую полосу. Когда он расплатился со всеми долгами и даже сформировал подушку безопасности, первое что он сделал — купил своей девушке машину, до этого она выучилась на права, под руководством Влада и была в полном восторге от управления автомобилем.

— Влад, зачем нам ещё одна машина? — приняв подарок всё же спросила она. — Мы же всегда вместе, куда нам она?

— Привыкай, малышка, тебе не надо больше работать, отдыхай, занимайся собой и домом, делай, что хочется. — обнял он её крепко-крепко. — Работать по четырнадцать часов вместе со мной больше не надо.

— Но я хочу, мне нравится. Я всё равно буду! — возразила она.

— Так и знал, что так скажешь. — вздохнул он. — Ну тогда хотя бы не пять дней в неделю, и по шесть часов в день, не больше. Беременным ведь нельзя напрягаться. Да и к свадьбе надо готовиться, ты ведь больше не будешь нос о меня воротить?

Ида округлила глаза, услышав, что Влад уже знает хорошую новость, она разрыдалась у него на груди, снимая то напряжение, в котором была все три дня, что узнала о беременности и не решалась сказать. Они этого даже не обсуждали, только брак, но ещё год назад.

Ковалевские, как всё ещё семья, сделали сыну примирительный подарок, оплатив свадьбу, за что он был одновременно и благодарен и зол. Это был будто праздник для его родственников, торжество гнилых семейных скреп.

Влад компенсировал это жене тем, что свой праздник они устроили вдвоём, на Мальдивах. Ида даже снова надела белое платье, попроще, чем для основной церемонии, но как по мнению Влада, это было еще лучше. Они заказали фотографа и бутафорскую свадебную церемонию на живописном берегу океана, а потом отметили свой день только вдвоём, обнаженные, плавая в океане под фейерверком из звёзд.

Вернувшись в Москву Влад сделал жене сюрприз и привёз её в готовый, только после отделки коттедж.

— Нравится? — спросил он её, когда она осмотрела оба этажа и прилегающую территорию.

— Да. — пропищала Ида, поглаживая еле видимый животик. — Это для нас?

— Да. Тогда я покупаю? Тебе точно нравится? — ещё раз уточнил он.

— Да, очень. — заулыбалась Ида, о таком доме даже мечтать она не смела.

Влад в течение месяца оформил дом, принадлежащий спешно покинувшему страну олигарху, и Ида занялась его обустройством. По документам, жена была его владелицей. Влад так решил. И его решение очень не понравилось его женской части семьи, когда они об этом прознали. Сёстры шипели в адрес ушлой деревенщины, мать пила красное вино бутылками, укрепляя сердечную мышцу.

— Какова мышь помойная, а? Дом стоит миллионы, а он на неё оформил? — брызгала она слюной, жалуясь дочерям.

— Но они же женаты, разведутся будут делить всё равно. — ответил самая прошаренная в разделе имущества после двух мужей дочь Марта.

— Разведётся он с ней, как же! Братик под каблуком у Иды-ставриды. — вторила ей средняя Диана.

— Будет, как наш папочка, по бабам бегать, она с ним разведётся. — пожала полными плечами младшая Луиза.

— Не разведутся, так я их разведу! — прошипела самая главная змея в гадюшнике.

Ида работала почти до самых родов, перекатывалась шариком по офису из кабинета в кабинет, собирая умилительные улыбки от мужской части коллектива. Она обустроила дом довольно быстро, Влад дал ей полную свободу действий и финансов. Маленького сына они внесли в дом, который уже был полон уюта и комфорта.

Молодая мать не приемлила никаких нянек, почти год она в одиночку сражалась со всеми прелестями материнства. Лишь уборка и стирка лежали на плечах горничных, иногда домработница готовила обеды, если Ида не успевала. У неё почти не было подруг, достаточно близких, чтобы разделить с кем-то сложности в этот период, не было мамы и бабушки, только Галина Александровна, с которой Ида вела активную переписку и созванивалась, находила для неё слова поддержки и полезные советы. И, конечно, у Иды был Влад, который всё также много работал, но всегда ей помогал, когда она валилась с ног от усталости во время болезней сына, или своей. Они вместе пережили колики, все зубы и прививки ребёнка, Влад был ей опорой, на которую она могла рассчитывать всегда. И от этих забот их семья лишь укреплялась.

Свекровь навестила её лишь дважды за весь год жизни внука, в первый месяц, привезла безумно дорогие игрушки и порцию яда на голову Иды, которая после родов по её мнению выглядела плохо. Второй раз, приехала после того, как Влад и Ида отпраздновали годик своего ребёнка, втроём, дома с маленьким тортиком и тремя колпачками на головах. Сын заболел после этого, сильно температура. Свекровь пришла не вовремя, увидев взмыленную Иду с орущим ребенком на руках, с какой-то надеждой в глазах, что Артемида ей чем-то поможет, но та спешно ретировалась. Свой пузырёк яда, на этот раз, она разлила на голову сына, приперевшись в его офис на следующий день.

— Что у тебя за жена такая? Сидит дома с ребенком целыми сутками, обабилась, страшная, как смерть с косой! Что слишком гордая, чтобы нянь нанимать? Ты денег не можешь на няню заработать? У тебя не жена, а тряпка поломойная, раз такое терпит! — брызгала любимая мамочка на своего сына помоями. — Фамилия Ковалевская не просто так ей дана, она должна соответствовать! Когда она в последний раз из дома выходила со своей гулькой на голове? Или ты уже новую девку нашёл покрасивее и без дитя у сиськи? А эта пусть дома борщи варит?

Влад спокойно слушал бредни своей мамочки, за столько лет жизни в одном доме с ней, он выработал только одну защитную реакцию на скандалы — безразличие и ироничный юмор. Для мамы сегодня не осталось ни того, ни другого, он хотел её уколоть.

— Мам, когда у меня появился первый зуб? — неожиданно спросил он прервав её монолог.

— Как и у всех детей. — фыркнула она.

— Сколько раз ты была со мной рядом, когда я болел в детстве?

— Всегда. — соврала она.

— Откуда у меня огромный шрам под коленкой?

— Упал с велосипеда в третьем классе. — снова соврала она.

— Ты умеешь варить борщ? — на всякий случай спросил он.

— Конечно. Я хорошая хозяйка!

Здесь Влад не удержался и залился истерическим хохотом, сотрясаясь от смеха и эмоций, что испытывал в этот момент. Раньше он даже жалел её, думал, что это отец виноват, что она такая какая есть, а теперь думал, что они просто нашли друг друга, два лгуна, прежде всего самим себе.

— Послушай меня, мама, я скажу тебе один раз навсегда. Ида самая лучшая мать, что я видел за всю жизнь. Первый год жизни ребенка самый важный в отношениях между матерью и ребенком, потому что он приходит в этот мир беспомощным. И только мама у него есть, источник тепла и еды, родная и безопасная. — начал он ознакомительную лекцию матери четырех детей. — Ида была с нашим сыном каждую минуту, что он в ней нуждался, каждую! Она не пропустила ни секунды важного в его малюсенькой жизни: первая улыбка, первый зубик, первый раз когда он перевернулся на животик и сел, первый шаг, она всегда была рядом, а иногда везло и мне.

— Курица-наседка!

— А тебя тогда как назвать? Кукушка? — громыхнул Влад на весь кабинет. — Я тебя и не видел почти за всё своё детство, ты вечно где-то моталась, да даже если дома была, тебя всё равно что не было.

— У матери должна быть своя жизнь!

— Согласен, должна быть, у нас с Идой она есть, своя личная жизнь и при этом мы ребёнка в неё интегрировали, он часть нашей жизни, а не проблема, которую на плечи нянек перекладывают. Ида моя жена и лучшая мать для моего сына! Оскорбишь её ещё раз и я больше тебя знать не захочу! И кстати, мама, нет у меня никакого шрама, и на велосипеде меня пацаны в девятом классе научили кататься, и ты ни разу не была рядом, когда была мне нужна. Ни когда я болел, ни когда меня отец бил всеми подручными средствами.

— Ты был сложный ребёнок! — кинула ему обвинение мать.

— Пошла вон отсюда, сложная мать! — рявкнул Влад и Артемида вскочила на ноги, брызжа слюной.

— Твоя Ида прям идеальная, да? Пыль тебе только в глаза пускает! Ты её ещё узнаешь, Владичка! Она тебе ещё нагадит прямо под дверью, а лучше прямо на постель. Мать у тебя плохая, да? Ищи давай новую!

После этой ссоры с матерью он не разговаривал больше года, ничуть этому не расстраиваясь. Артемиде тогда здорово попало от мужа, что осудил её неразумное поведение, стоило ей поделиться разговором с сыном.

— Дура, ты, Артёмка. Влад тебя и дочерей держит от своей семьи подальше, а ты и знать не знаешь, что там происходит. А стала бы этой сиротке любящей свекровью-матерью, избавилась бы от неё на раз-два, раз уж она тебе так мешает.

— Не буду я эту деревенщину в десна целовать!

— Да кто ж тебя просит. — усмехнулся он. — Слушай сюда, Артёмка, теперь Ида и тебе девочкам как родная дочь и сестра будет, тогда и Влад подтянется. Жёнушка, что ему на ушко шепчет, то он и делает, ты не поняла ещё, дурында? Она только кажется тихоней, чёрт пойми, что у неё на самом деле на уме, но деньги мужа она любит, вон как лихо ими распоряжается. Ида нашего поля ягода, только она конкуренции не терпит. Ей нафиг не надо, чтобы её мужу на ушко ещё и мамаша шептала.

Юрий ещё долго распинался в тот вечер, что им нудно делать, чтобы сын вернулся в семью Ковалевских и продолжал дело отца, Артемида кивала и слушала. Вот только ни Влад, ни Ида, в их игры не играли, они все пять лет брака держались особняком, пропускали семейные сборища, под разными уважительными предлогами или появлялись ненадолго и исчезали. Ни одной сестре не удалось набиться в подруги к невестке и они бросили это бесполезное занятие. Лишь Артемида всё с тем же маниакальным упорством вела сладостные беседы с невесткой, пела ей дифирамбы на день рождения и постоянно звала попить кофе и чай. Ида приходила с Владом, всегда, и общение сворачивалось через пять минут. Внука Артемида упорно игнорировала, как и всех своих остальных внуков, её всю ломало от отвращения, когда они обращались к ней «бабушка». Она пыталась игнорировать старость, но беда пришла откуда не ждали, у Юрия диагностировали рак, шёл третий год брака Иды и Влада. Отец обратился к сыну с просьбой взять бразды правления его дела в руки, но он отказался:

— Это дело твоей жизни не моей. — честно ответил он. — У меня своё дело и жизнь.

— Семья для тебя ничего не стоит? — усмехнулся он, сидя на больничной койке, готовясь к операции.

— У меня своя.

— Я твоя семья!

— У тебя её нет. — покачала головой Влад. — И меня никогда не было. Была лишь женщина, что меня родила и хер забила, и отец, что просто бил временами от скуки.

— И в кого ты вырос? Я сделал из тебя человека! — из последних сил взревел отец с больничной койки.

— И это просто чудо чудное, что я вырос человеком, а не как ты. Ты сделал из меня человека, это верно, я просто не хотел быть таким как ты, спасибо тебе за это. За плохой пример. Своему сыну я его подавать не буду.

— Да ты, ты… — чуть не задохнулся от ярости отец. — Ты чуешь, что я слаб, да? Добить хочешь?! Ты ничего не получишь из моих денег, ни копейки!

— Подавись. — спокойно ответил Влад и вышел из клиники.

Больше он с отцом не общался, Юрий победил рак, остался жив и почти здоров. Мать была очень разочарована современной медициной, которая не дала ему сдохнуть в муках. Она всё ещё следовала заветам мужа и кое как поддерживала отношения с сыном и его женой, она даже начала жаловаться на зависимые абьюзивные отношения с отцом, говорила что ходит к психологу, хочет развестись. И Влад почти поверил, что мать на старость лет встала на путь исправления.

Но стоило его семье дать трещину, как Артемида возникла на пороге его пустого дома без хозяйки в нём и обрушила все матерные выражения на голову Иды. Влад молча выслушал свою мамашу, а потом взорвался.

— Я сдам тебя в психушку, если ты не заткнёшься, ополоумевшая баба на старость лет! — заорал он на неё. — У нас с Идой временные трудности, она в Европе, поправляет здоровье. Скоро вернётся, а ты пошла вон отсюда, чтобы я тебя не видел и не слышал больше, мать!

С тех пор он с женщиной, что его родила не общался, а временные трудности с женой превратились в постоянные, длиной в три года. Все эти годы женщины семьи Ковалевских перемывали кости жене брата на каждой встрече, а отец слегка поменял приоритеты после чудесного выздоровления. Влад больше не был его надеждой на продолжение рода и бизнеса Ковалевских, сын перестал был ему сыном, когда вышел за дверь палаты в отделении для онкобольных. И вот настало время напомнить о себе. Отец решил, что пора наведаться к сыну в башню из слоновой кости и требовать к себе и своей фамилии должного уважения.

Вот мы и познакомились поближе с семейством Ковалевских, ну как вам?

Спасибо за ваши яркие и эмоциональные комментарии)