Неверная

Глава 39

«О чем можно думать, сидя в элитном борделе, где количество проституток на квадратный метр превышает допустимые нормы в несколько раз?» — задал себе вопрос Влад. «О своей жене и детях, конечно.» — с усмешкой ответил он сам себе. Он стал часто вести диалог сам с собой внутри своей головы, разговаривая то со своей совестью, то с Идой, прокручивая их будущие и бывшие диалоги. Филин задерживался, и Влад сидел один за столиком недалеко от сцены со стаканом минералки. Вокруг сновали официантки на высоченных каблуках почти без одежды, такие же полуголые шлюхи показывали товар лицом и всеми остальными частями тела, на сцене стриптизёрши извивались в похотливых позах — обычная ночь с пятницы на субботу, которые лучше бы женатому мужчине проводить с семьёй. Но дома Владу стало просто невыносимо.

Ида будто заключила сама себя в темницу своей комнаты, она не выходила из неё даже, когда Влад уходил из дома. Ей приносили еду наверх, а дети постоянно забегали и выбегали из её комнаты. Все заботы о детях легли на плечи Влада и няни, ради которой он сюда и пришёл. С ней пора было что-то решать, эта лисичка в курятнике уже как будто готовилась передушить кур, и Влад был постоянно на чеку.

Охране было дано чёткое распоряжение, следить за входами и выходами дома, и как только Зарема посмеет войти туда без разрешения, тут же её перехватывать. Влад постоянно отсматривал камеры в комнате няни и в доме, в каждую свободную минуту, что там отсутствовал. В этот мужской клуб Волшебника Страны грёз нельзя было проносить телефоны и технику, хозяин строго чтил правила приватности, особенно, своей. Никто не знал как его зовут на самом деле и как он выглядит. Без контроля над домом, Влад начал нервничать и его правый ботинок отстукивал чечётку по полу.

— Извини, опоздал, прошу за мной, он скоро придёт. — пожал ему ладонь Филин и кивнул на вип апартаменты самого Волшебника, с которым он обещал познакомить Влада.

Филин обеспечивал безопасность его шлюхобизнеса и они вроде как были друзьями. Когда дверь за их спинами плотно затворилась и они сели на диванчики напротив друг друга, Филин поделился новостями.

— По Стасу — у него проблемы с бизнесом, это не секрет, но встаёт вопрос о банкротстве. Даже Багдасаров не спасёт. На это наложились проблемы с семьёй, они с женой разругались в пух и прах похоже. Он ночует на работе или в отелях. Проверил его финансы тщательнее, всплывают некоторые платежи-переводы с корпоративной карты, о которой жена не знает, женщинам с низкой социальной ответственностью. Начались где-то семь-восемь лет назад… В общем-то, его дело, но с тех пор, как Ида вернулась, они стали чаще, вот в чём странность. Обычно стабильно раз в три месяца один перевод, как часы, а тут и по два-три раза в месяц. Совпадение? Не думаю.

— Ты хочешь сказать, что Ида этому причина? — настороженно спросил Влад.

— Возможно. Знаешь, эта вечная мужская фантазия — трахнуть лучшую подругу жены, а потом обоих вместе. Может он таким болеет? Как у вас строилось общение, когда Ида вернулась?

— Да обычно, мы виделись один раз в кафе с детьми, потом ездили к ним на дачу, хорошо пообщались, время провели. — начал припоминать подробности общения с Дементьевыми Влад. — После стриптиза он запретил Иде с Верой общаться, что логично, я бы тоже запретил.

— Да ну брось, Влад, подумаешь, жена немножко отдохнуть сходила. — расплылся в хамской улыбке Филин. — Не на мужской же пошла, на женский.

— Погоди-ка. — вдруг встрепенулся Влад. — Он перестал пускать Веру с Идой куда-то ещё раньше, она вроде говорила. Сразу после дачи, до того, как Ида в спа-центре подралась.

— А что было на даче? Может что-то подозрительное?

— Да ничего особенного. Обычная болтовня…

— Стас никогда не проявлял к твоей жене больше внимания, чем нужно?

— Не знаю, не могу сказать, не обращал внимания.

— У Иды спроси, женщины на такое внимание обращают. О, наконец-то, Тимурыч, дружище! — расплылся в улыбке Филин.

В апартаменты вошёл мужчина кавказской наружности, крепкий и темноволосый, с характерным носом и бородой, но при этом выглядел он не как выходец с гор, скорее как городской щегол, как и Филин. Стильный костюм, модная рубашка с орнаментом, дорогие часы, никаких безвкусных перстней на пальцах и красных мокасин. Если бы Влад точно не знал, что он дагестанец, подумал бы, что итальянец. Тимур и Филин крепко обнялись, похлопал друг друга по спинам и пожали руки, они оба были очень рады друг друга видеть. Филин познакомил его с другом и они обменялись рукопожатиями. Это оказался тот самый Волшебник, что была строго конфиденциальная информация.

— Тимурыч, хорошо, что ты приехал из своего Питера, тут такое дело — есть девушка, даже имени и фамилии нет, пальчики не пробиваются, но девка мутная, красивая, надо чтобы ты её пробил по своим каналам. На тебя последняя надежда. — похлопал по крепкому плечу друга Филин и рассказал слезливую истории новой няни Ковалевских.

— Да не вопрос. Показывай.

— Влад? Перекинь мне фото.

— Телефон и планшет в сейфе у охраны.

Тимур отдал короткое распоряжение охраннику и Влад сходил за своими девайсами, и стоило Волшебнику взглянуть на её фотографию, как его глаза поползли вверх.

— Так я её знаю! — воскликнул он и Филин чуть не захлопал в ладоши. — Это же Ясмина, фамилию не помню, да и вряд ли это имя настоящее, но она называет себя так.

— Она из твоих девочек? — спросил его Филин, нетерпеливо забарабанив пальцами по колену.

Тимур славился в узких кругах тем, что каждую свою шлюху знал в лицо и по имени отчеству.

— Нет, я её к себе не взял, я с таким не связываюсь. — покачал головой он.

— С каким? — нахмурился Влад.

— С продажей несовершеннолетних. Она продает себя с четырнадцати лет, сейчас ей лет восемнадцать-двадцать. Эта её история про побег от родных, вроде как правда, приехала она сюда и тут же выставила себя на продажу. Приходила в моё заведение в Питере, я иногда устраиваю аукционы на девственниц, реальных, а не штопанных. Эта была реальная, но ей было четырнадцать! На них спрос есть, но я таким не занимаюсь. После моего отказа, она приехала покорять Москву, пришла к другому агенту, да так и осталась в бизнесе. Она не простая эскортница, не ходит с толпой коллег по заказникам, она скорее эксклюзив. Когда мужикам надоедают отвязные шлюхи, они вот таких вот скромниц снимают. А эти и рады стараться, глазки в пол, сисечки прикрыла, роль тихой скромной содержанки у одного и того же клиента на постоянке можно годами играть.

— А кто её в итоге продал? — поинтересовался Филин.

— Ну как это кто? Данила, блять, Зверев, кто ещё! Всю грязь собирает, за бабки самому Дьяволу родную дочь отдаст! Вообще морали никакой. — покачал головой Тимур, явно не одобряя его действия.

— Данила, значит… Дружок закадычный приятеля нашего общего, Севера. Ты, Влад, в курсе, что сгорел Данила вместе со своим борделем и девочками? И спросить теперь не с кого про нашу Ясмину.

— Нет.

— Его труп так и не нашли… — покачал головой Тимур.

— А случилось это, в ту самую ночь, когда твоя жена дома не ночевала. — осторожно заметил Филин. — Одни кругом совпадения, блять! Прям всё чудесатей и чудесатей!

— Какого хрена она нанялась ко мне в няньки?! — нахмурился Влад.

— Няньки? К детям? — переспросил Тимур с ухмылкой. — Обычно это с ней нянчатся.

— Какого хрена она пришла в мой дом?! Что ей надо?!

— Ну что-то, да надо. Тимур, как думаешь, для детей она может быть опасна, в бассейне там утопить, отравить?

— Филин! Ты, блять, до инфаркта меня довести хочешь? — повысил голос Влад.

— А ты думаешь, зачем она в твой дом гадюкой пролезла? Убить детей или жену, тебя или всех вместе. Готовься к худшему, если надеешься на лучшее. — ухмыльнулся он.

— Вряд ли. — встал на защиту Ясмины Тимур. — Женщины трусливы по природе своей, убить человека, особенно детей, это надо смелость проявить. Под тебя, Влад, может лечь надо, да так, чтобы жена это увидела, устроила скандал. Некоторые придурки нанимают проституток, чтобы под конкурентов женатых подложить. Потом прилюдно в грязи честное имя вывалять, со скандалом, и пока муж-изменник делит имущество с женой, не до бизнеса, можно свою выгоду урвать, схема простая… Не по-мужски это, я считаю, но бабки совесть заглушают. Я таким запрещаю своим девочкам заниматься, потом прикопают в лесочке где-нибудь, как самую виноватую.

— Логичный вариант, Зарема как раз хвостиком своим виляет перед тобой. — поддержал друга Филин. — Не возляжешь с ней сам, она тебя таблеточками синими напичкает, жди.

Влад вдруг неожиданно для себя вспомнил Иру, всё началось с неё… Зачем он ее трахнул? Он взглянул на неё спустя три года и у него в штанах был полный штиль — перекроенное лицо, слишком полная фигура, по меркам Влада, которые он снимал с жены. Но той ночью с Ирой он чувствовал невероятное возбуждение, трахал её как будто это был последний секс в его жизни. Может ему что-то подсыпали? На синие таблеточки очень похоже. От раздумий Влада оторвал звонкий голосок, который ворвался в апартаменты ураганом.

— А вот и я! Вы, конечно, не ждали, а я пришла!

Филин с Тимуром как по команде вскинули головы в сторону двери и расплылись в улыбках, Тимур тут же вскочил с дивана, раскрывая свои объятия для незваной гостьи.

— Малая! — приговаривал Тимур, обнимая маленькую хрупкую девушку в красном платье до колен и кожаной курточке.

— Отбитая… — с придыханием прошептал Филин.

— Тимурка, дорогой, так соскучилась! Филин иди сюда, тебя тоже обниму! — расхохоталась девушка и повисла на шее Свята, который улыбался глупой улыбкой как влюблённый дурачок, по мнению Влада, что наблюдал за этим со стороны.

Рассматривая девушку, Влад, наконец, понял, что Отбитая существует. Филин часто про неё говорил, рассказывал какие-то безумные истории с её участием, но Владу казалось, что он врёт или много придумывает, да и вообще нет никакой Отбитой. Есть, но выглядит вроде нормальной.

— Влад, знакомься, это Катерина, моя подруга, она не проститутка. — обратился к Ковалевскому Тимур и все, кто был в комнате расхохотались от такого представления.

— Приятно познакомиться. — кивнула ему девушка с пепельными волосами до плеч и озорными голубыми глазами. — Особенно приятно, что я не проститутка и теперь все об этом знают. Спасибо, Тима, за представление, очень, сука, приятно!

— Ну лан тебе, Катюх, что о тебе бы наш гость подумал. — оправдался Тимур.

Девушка хохотнула приятным смехом и плюхнулась на диван посередине двух мужчин, с которыми похоже была давно и близко знакома, они начали болтать о своем, а Влад уткнулся в планшет, просматривая записи с момента как он ушел из дома, часа два назад.

Ида всё таки вышла из комнаты, в махровом халате, который одевала только после душа, в плюшевой пижаме под ним, которую никогда не надевала, если ложилась с Владом в постель, а теперь постоянно передвигалась в ней по дому по ночам. Видимо, чтобы мужа лишний раз не радовать своими шелковыми ночными сорочками. Она выглядела уставшей и разбитой, с кругами под глазами, растрепанными волосами, что торчали во все стороны. Ида проверила детей, которые спали в своих комнатах и направилась на кухню, дальше Влад только и делал, что округлял глаза от удивления и злости.

— Ида, блять, ты что делаешь?! — неожиданно для всех и самого себя вслух воскликнул Влад.

— Что? Что она делает? Няню твою в бассейне топит или она её? — попытался пошутить Филин.

— Спаивает несовершеннолетнюю. — процедил он сквозь зубы и встал, чтобы уехать домой и навести в своём доме порядок.

Спасибо всем за участие во вчерашнем обсуждении, было очень интересно читать ваши рассуждения и мысли. Местами задумалась сама, таких хитросплетений мне в голову не приходило) Из прочитанных версий делаю однозначный вывод — мне всё ещё есть, чем вас удивить) Всех обнимаю)

Госпоже Ковалевской надоело хандрить и валяться в постели, изображая из себя больную, которая пытается излечиться. Её болезнь была неизлечима, пока она оставалась в этом доме. Ида не пила успокоительные, что прописал ей врач, она смывала их в унитаз, два раза в день. Она больше не хотела плавать в киселе из собственных мыслей, ей нужна была холодная голова и чистые мысли. Только вот ещё ей надо было снять стресс.

«Надо срочно напиться.» — решила она.

Вытащив две бутылки красного грузинского вина из винного шкафа, нарезав себе сырную тарелку, она взяла штопор и две бутылки под мышки и пошла на улицу, лавируя в темноте вместе с двумя тарелками в руках. Ей хотелось полежать на лежаке на освещенном заднем дворике у бассейна и от души побухать винишко из горла, без всяких сантиментов.

С тихим хлопком она открыла первую бутылку и сделала большой глоток сладкого и при этом терпкого напитка. Она обожала сентябрьские вечера, прохладные, свежие, они её успокаивали, лучше чем всякие успокоительные. Ида огляделась вокруг, листья уже местами начали желтеть на кустах, желтые листочки будто горели в темноте светлыми пятнами на кроне живой изгороди. Ида мелком взглянула на второй этаж гостевого домика, где горел приглушенный свет, что резко затух. Зарема, наверное, легла спать.

Не нравилось Иде эта девушка, хотя ничего плохого она не делала, только на Влада смотрела как рабыня на своего хозяина, мужчинам нравятся такие взгляды, тешат их самолюбие. Её прочие прелести, за которыми Влад наблюдал в режиме реального времени, нравились ему скорее всего ещё больше. Сколько бы Влад не пытался объяснить ей, что он делает это ради её безопасности, она никак не могла это понять. Ида хлебнула ещё вина, чтобы заглушить ревность, что вдруг нежданно негаданно поднялась у неё в душе.

— Привет, что делаешь?

Ида чуть не подавилась третьим глотком, когда услышала голос, которого тут не должно было быть, она закашлялась, марая каплями махровый белый халат.

— Пью. — прохрипела Ида, глядя на Киру Морозову, что стояла прямо перед ней.

— Можно с тобой?

Две женщины молча осматривали друг на друга и хлопали ресницами, Кира одетая в черный костюм спортивного кроя, со свободными штанами с карманами по бокам и такой же куртке переминалась с ноги на ногу, держа в руках небольшой, но вместительный рюкзак. Ее волосы были забраны в пучок, а не распущены как обычно, голову накрывала черная бейсболка, на лице не было ни намёка на макияж и она была бледнее, чем обычно, и как будто напугана.

— Ну садись, раз пришла. — кивнула Ида и оглянулась вокруг. — Как охрана тебя пустила?

— Никак, я через забор перелезла от ваших соседей, у них дом арестован приставами, камеры не работают. — пожала плечами девушка и легла рядом с Идой на соседний лежак, взяла вторую бутылку в руки и открыла её штопором. — Посмотрим, как скоро ваша охрана сообразит, что в саду посторонний.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Ида, у которой уже начала затуманиваться голова.

— Да вот, уезжаю, пришла попрощаться…

— Уезжаешь? Надолго?

— Надеюсь, навсегда.

— А как же муж?

— Он мне не муж. — повторила Кира, заученную Идой до зубного скрежета, фразу. — Мы были партнерами по одному делу, но сегодня я разрываю отношения в одностороннем порядке в связи с нарушением условий договора.

Кира сделала внушительный глоток вина, и судя по ее виду, что-то явно случилось у неё самой.

— Север тебя как-то обидел? — осторожно поинтересовалась Ида, глядя как еле заметно нижняя губка Киры задрожала, будто от обиды.

Она вздохнула и вывалила на Иду чудесную историю сегодняшнего семейного вечера, который супруги Морозовы провели на свингер-пати у четы Родимовых. Ида молча слушала, что там произошло, и всё шире открывала рот.

— Он не собирался мною разбрасываться по чужим койкам, если что. — пробурчала Кира, виновато опуская голову. — Нам было кое-что нужно там… Я просто не думала, что он воспользуется ситуацией и отымеет телку у меня на глазах, а потом ещё и ко мне начнёт лезть под шумок. Не думала, что он такой же урод как и все.

— И далеко ты собралась?

— Подальше отсюда, идти то мне к кому и некуда, поэтому буду просто идти вперед. Решила у тебе заглянуть напоследок, попрощаться, я тебе звонила, но последние три дня у тебя телефон отключен. А ты чего здесь в одиночестве сидишь пьешь? Случилось чего? — спросила Кира, кивая на явно несчастный и жалки видок подруги. — Муж тебя тут взаперти держит? Телефон отобрал?

— Можно сказать и так…

— Он тебя бьёт? Ты не можешь уйти?

— Не бьёт, только тиранит. Могу уйти, ну в теории… Но стоит мне выйти, как меня пытаются убить. — усмехнулась Ида, делая глоток вина. — Подыхаю тут молча, рядом с ним… Нельзя уйти от мужчины, который отец твоего ребенка, это невозможно, всегда будете связаны, на всю жизнь.

— А ты замуж по любви выходила?

— Да, по любви. — сглотнула горечь утраты Ида.

— И как она закончилась, если не секрет?

Ида взглянула на Киру и плюнула на всё запреты Влада, который велел ей никому ничего не рассказывать, чуть ли не под страхом смерти. Закончив свой рассказ, который Кира выслушала молча, она добавила:

— Так я живу уже три месяца, в страхе, что каждый мой выход за ворота окончится либо в больнице, либо в морге… Влад пытается выяснить, что случилось тогда и кто под нас роет могилу. Но я не думаю, что он сильно пытается.

— А что на самом деле он делает?

— Держит в заложниках, меня и моих детей. — усмехнулась Ида.

— Детей? — вскинула брови Кира, под которыми уже мутнели её глазки.

— Я родила ребенка, после той ночи. Ее зовут Сонечка. Она моя дочь, но даже не знает, что я её мама. По документам я ей никто, скрыла её от мужа, чтоб он не прибил меня, нахрен, когда бы узнал. Записала её на чужого человека, чтобы спрятать. Не срослось. Первое, что он спросил, когда узнал про нее, какого хрена я не сделала аборт? Она спит на втором этаже… — сдавленно сказала Ида. — В одной комнате с мальчиком, его родила любовница моего мужа, которую он трахнул за неделю до того, как меня изнасиловали. Он боялся вернуться домой, чтобы я не увидела царапины на его спине. А теперь он хочет, чтобы мы как супруги усыновили обоих детей, жили долго и счастливо, видимо, и выбора он мне не дает. Я должна стать матерью его ребенка, которого родила его любовница, понимаешь? Это как вообще?

— Я дочь любовницы своего отца. — загробным голосом сказала Кира. — Не надо соглашаться, если ты его ненавидишь. Меня ненавидели, никакой доброты в этом нет — принимать ненавистного тебе ребенка…

— Я не ненавижу его, Кира, он же ребенок, родная мать обращалась с ним очень плохо, мне его жаль, но себя мне жаль ещё больше. Я не знаю, чем я заслужила такую жестокость от мужа…

Ида вытерла пьяную слезку, скатившуюся по её щеке и взглянула на Киру, которая, казалось, утонула в собственных мыслях.

— Мужчины часто поступают жестоко… И со своими детьми и с женами, ведь их слово это закон, им можно всё, если они себе это позволяют. — тихо сказала Кира, взглянув глазами полными печали на Иду. — Мой отец убил мою мать, потому что она стала слишком жадной. Он забрал меня к себе в дом, к жене и сыновьям, и жизнь моя стала адом. Мачеха издевалась надо мной всеми возможными способами, старшие братья эту линию партии поддерживали, а когда мне исполнилось двенадцать лет и появилась грудь, братья начали меня за неё лапать, а потом засовывать мне свои пальцы в трусики. Мачеха делала вид, что не замечает, отец, он мне не поверил. Сам был и есть урод моральный. Он нанимал в горничных молодых девушек, таких, которых некому защитить, из неблагополучных семей, с трудностями в жизни. Мой папенька их насиловал с особой жестокостью, мачеха смотрела сквозь пальцы, говорила сами виноваты, трясли перед ним своими жопами. Братья насиловали их тоже, после отца, это было интересно, сопротивление их забавляло, пресытились доступными женщинами. Через пару месяцев девушек выбрасывали, как поломанную игрушку, приходила следующая жертва ей на смену. Некоторые поломанные кончали с собой, иногда прямо у нас дома, их тела просто увозили куда-то и они бесследно пропадали, их никто не хоронил. Я выжила в этом аду, и этот ад родил меня заново.

— Кира… — сдавленно сказала Ида, прикрывая рот рукой.

— Меня пытались продать, как племенную корову, ведь я девственница, продать меня состоятельному партеру можно было выгодно. За меня давали даже приданное, к тому времени, как я вышла замуж, мои братья-извращенцы уже жарились в преисподней… Мои женихи были сплошь жестокими ублюдками, отец старался, выбирал, чтобы жизнь мне медом не казалась. Но с ними случалось несчастье, одно за другим… Наверное, злой рок. Потом я всё же вышла замуж, всю мою свадьбу я терпела как мой жених меня трогает везде и шепчет на ухо, описывая как будет драть меня во все дыры. Ему было шестьдесят три, мне семнадцать. До утра он не дожил… Я осталась цела и невредима. И знаешь, какие выводы я сделала за всю свою короткую жизнь? Помоги себе сама! Никто тебя не спасет! Принц не прискачет на белом коне! Крестная фея не прилетит! Ни хрена не будет! Никто тебе не поможет! Ты один на один с этим миром!

Кира замолчала, опустив голову, Ида внимательно на неё смотрела, в голосе Морозовой ни разу не проскользнуло жалости к себе, она не проронила ни слезинки над свое тяжелой судьбой. Лишь твердость была в её словах. Женщины просидели несколько минут в молчании, сопровождаемом лишь звуками глотков вина. Иду порядком развезло, Киру тоже, обе бутылки были выпиты лишь наполовину.

— А знаешь, что самое страшное со мной случалось? — задала вопрос Кира и тут же ответила. — Голод. Мачеха морила меня голодом. Это чувство заглушает всё остальное, через какое-то время ты готова на всё, лишь бы его не чувствовать. Ненавижу его! У тебя есть что нибудь покушать? Я голодная!

— Конечно, пошли.

Ида с Кирой, пошатываясь встали с лежаков и Ида грязно выругалась, когда чуть не наступила на кошку, которая разлеглась со своими сородичами около лежака. Во дворе послышались голоса, по территории замелькали два фонарика охраны, они прочесывали местность на предмет незваного гостя.

— Смотри-ка, заметили. — усмехнулась Кира. — Тебя могли сто раз убить прямо в твоей постели, а эти всё бы проспали…

— Ида Сергеевна! — обратился к ней запыхавшийся охранник, который добежал до неё с дубинкой. — Кто это? Она перелезла через забор.

— Это подруга моя. — пьяно хихикнула Ида, хватая Киру за локоть. — Мы немножечко покутили, идем спать, а вам строгий выговор, час тут сидим, лясы точим! А вы там что делаете?! В зенки долбитесь?

Ида захохотала вместе с подружкой они покачиваясь пошли в дом, заморить червячка на кухне.

— Дубинка у них, а где стволы? — с набитым ртом спросила Кир, пока они поедали свиные ребрышки в соусе барбекю. — Я с пистолетом пришла, между прочим, у Севера спиздила, с патронами и глушителем. Если что, можем кого нибудь грохнуть или просто пострелять.

Ида была уже в таком состоянии опьянения, что ей было совершенно всё равно, что у девушки, которая залезла в её дом, было с собой оружие. И всё же прежде чем пойти спать она заставила её отдать ей ствол, ведь в доме дети. Ида зашла в кабинет Влада и подошла к сейфу за картиной, код она не знала, но решила действовать наугад. Со второй попытки угадала — день их знакомства.

— А ты, блять, романтик, товарищ Ковалевский. — хохотнула Ида, открывая сейф, Кира в это время каталась по ковру, играя с разбушевавшимися перед сном кошками. — Кира! У меня тоже есть пистолет, прикинь?!

Иде повернулась к подружке и показала пистолет, который Влад взял у Филина.

— Ой, да мы вообще можем решить все наши проблемы! — захохотала Кира, падая спиной на ковер. — И разводиться не надо! Нет на этом свете мужа — нет проблем!

Когда Влад ворвался в собственный дом, в нём было уже тихо, обоим подружкам хватило всего по бутылке, чтобы уйти в несознанку. Мужчина застыл в дверях спальни, глядя как две женщины развалились на кровати по разным сторонам, обе в пижамах Иды, а в комнате витал винный и мясной аромат ребрышек барбекю.

Влад спустился вниз, направляясь к охране раздавать им люлей — на территорию проник посторонний, а эти охломоны заметили её только через час. Ни о какой безопасности семьи и речи не шло. Только он собрался подняться на второй этаж гаража, как за воротами явно послышались звуки нескольких паркующихся автомобилей. К Владу спустился один охранник.

— Влад Юрич, там к вам Север Морозов, не один. Пустить?

— Нет, я выйду. Посторонних вы уже пустили, блять! Сидите и смотрите в мониторы, звоните Филину, пусть едет сюда и будет наготове.

— К чему готовиться?

— Ко всему. — процедил сквозь зубы Влад.

Неспроста Морозова приперлась сюда не через дверь. Что-то либо случилось, либо вот-вот случится. Влад вышел на улицу и плотно затворил за собой ворота, Север пошатываясь, вышел из бронированного авто, из двух других повылазили его тучные телохранители. Так Влад оказался один против шестерых.

Север протянул Владу дрожащую руку, забинтованную свежими белыми повязками в районе костяшек. Влад молча ответил на рукопожатие и Север усмехнулся, кивая на такие же бинты Ковалевского.

— В одну секцию по боксу ходим?

— Что стряслось, Север?

— Кира здесь. Я знаю. Я хочу забрать свою жену.

Так Влад будто оказался на месте Стаса, участвуя в чужих семейных разборках, это действительно раздражало, со своей бы семьей разобраться. Успев просмотреть все камеры в дороге, Влад сначала подумал, что Морозова не замышляла ничего плохого, просто перелезла через забор, не крадучись и не таясь пошла по саду и подсела к Иде, которая только откупорила бутылку вина и они начали болтать, вместе выпивая. Может Ида её позвала? Потом подружайки опьянели, покачиваясь дошли до кухни, где ржали на весь дом, подогревая себе еду из холодильника, потом ещё больше ржали, когда ели и допивали остатки вина.

Но когда они зашли вдвоем в кабинет и Ида начала подбирать код к сейфу, Влад чуть с ума не сошел, не понимая, зачем ей это. Ида тем временем мало того, что нашла его пистолет, так ещё и положила туда другой, тот который принесла Кира. Вот от этого у Влада зашевелились волосы на головы, вооруженный человек вот так запросто пришел в его дом. Ида же равнодушно захлопнула сейф, не с первой попытки подняла пьяную подружку с ковра и потащила её наверх к себе в спальню, где они теперь сопели на пару.

— Север, отойдем на пару слов. — кивнул ему Влад.

Оглядывая Морозова, которого Ковалевский знал лет двадцать, но близко они общались всего лет шесть-семь, Влад отметил, что он выглядит странно — его глаза лихорадочно блестели, а зрачки были слишком расширены, белки красные, лоб покрылся испариной, да и вообще он заметно нервничал. Север был не из тех, кто нервничает, он всегда был глыбой арктического льда, даже не пил почти, а если и пил, то Влад его не видел пьяным никогда.

— Где Кира? Почему она здесь? Она с твоей женой?

— Они спят, выпили по бутылке вина и дрыхнут на одной кровати. — вздохнул Влад, с тревогой глядя на мужчины, который сжал кулаки.

— Ей не стоит пить, она быстро пьянеет, совсем ребенок ещё. — нервно улыбнулся он.

«Ты женат, блять, на этом ребенке!» — с непонятной самому себе злостью подумал Влад, уж не Север ли является постоянным клиентом Данилы, которому он сплавляет несовершеннолетних девочек для дефлорации?

— Север, ты что-то принял? — нахмурился Влад, глядя как его руки дрожат.

— Меня уже прокапали, не знаю, что принял, анализы утром готовы будут. — пробормотал Север, потерев виски пальцами.

— Ты ударил свою жену? — глухим голосом спросил Влад.

— Нет, я избил тех, кто что-то мне подсыпал. — сжал кулаки и зубы Морозов.

Он коротко и по делу рассказал, как им пришлось с супругой пойти на свингер-пати Родимовых, в их особняк.

— Не подумай обо мне, что я свою жену готов подложить под другого мужика, я и не собирался. Нам нужно было попасть в дом Родимовых, не спрашивай зачем. Но мне что-то помешали в напиток, я сам не понял, как оказался с бабой, которую трахаю, пока Кира смотрит и охуевает, потом только помню, что у меня крышу сорвало, я на неё разозлился… Кира хотела уйти и я на неё набросился, как животное, ничего не соображал… Но я ее не бил, клянусь! — Север стыдливо опустил взгляд, качая головой. — Я бы никогда так не сделал… С ней никогда… Да ни с кем… Я…

— Я понял, Север, можешь не объяснять.

— Хорошо, что она не из робких, просто двинула мне по яйцам и убежала, а потом меня ещё больше накрыло. Я избил всех до кого мог дотянуться, Влад. — усмехнулся Север. — Махал кулаками, пока не понял, что избил даже женщин, несильно, так пару профилактических лещей по лицу. Потом поехал в клинику, меня почистили, взяли анализы. Вроде отошел. Трясет только, но я в норме. Мне нужно забрать её домой.

— Север, я в твою семью лезть не стану, сами разберетесь, и всё же, пусть она переночует здесь. Они всё равно обе в отключке, завтра её заберешь, и пистолет свой тоже.

— Что? — вытаращил глаза Морозов.

— Она принесла с собой оружие, с глушителем и патронами, Ида спрятала его в сейф. Прячь пистолет лучше в следующий раз, дети такие любопытные. — усмехнулся Влад, глядя как Север чуть с ума не сошел от этой новости.

Когда Влад уже было распрощался с непрошенным гостем и его маленькой армией, к дому подъехал Филин, тоже с сопровождением.

— А че меня так поздно на мальчишник позвали? Где девочки? Уехали уже? — расплылся он в улыбке, выходя из машины, вместе с Тимуром, который хмуро оглядывал охранников и проигрывал мышцами шеи, будто разминая её перед битвой.

Север отнесся с пониманием к тому, что Влад позвал ещё и Филина, каждый охранял семью как может.

— Всё в порядке, Север уже уезжает. До завтра, часов в одиннадцать приезжай. — кивнул ему Влад и пожал руку.

— Понятно. — сверкнул хищными глазами Филин.

Перед тем, как Север уехал он отвел Влада в сторону и кое о чем попросил:

— Кира боится спать в темноте, пожалуйста, оставь ей ночник, если она вдруг забыла…

Владу показалось, что он покраснел, когда это сказал, Ковалевский улыбнулся про себя, но Северу улыбку не показал. А ведь этого сурового Севера взяла в оборот малолетка, с пистолетом за пазухой. Удивительные времена настали, всё чудеса ей и чудесатей, как точно выразился Филин.

— Влад, пора с ней заканчивать… — неожиданно сказал Филин, когда люди Севера уехали вместе с ним. — Ясмина что-то хотела сделать с твоей женой, шутка про утопление в бассейне больше не смешная. Но стоило Морозовой появиться и гадюка уползла к себе в норку.

Филин протянул другу планшет, Влад дал ему доступ к внешним камерам, чтобы он понаблюдал за Заремой, пока сам едет домой. Кадры видеосьемки отчетливо давали понять, над Идой нависла явная угроза, пора было ее устранить.