Неверная

Глава 57

Прошёл один день, затем второй, третий, но ничего не происходило. Вокруг похищения жены и детей прямо из дома крупного предпринимателя, который только что продал бизнес, поднялась ожидаемая шумиха, а вот у него самого дома наступила всепоглощающая тишина. Даже приставленные к нему дядечки из ФСБ вели себя тише воды, ниже травы. Все ждали звонка, ведь обычно похитители требуют выкуп. К основному телефону Влада было подключено специальное оборудование и он всегда лежал на столе, в ожидании входящего вызова. Люди в штатском сидели рядом с ним с утра и до позднего вечера, ночевать Влад отправлял их в гостевой домик, Ида бы очень злилась, если бы кто-то чужой ночевал здесь.

Маргарита и горничные прибрали беспорядок в доме будто ничего не было, но дрожащие руки домоправительницы и её глаза на мокром месте резали Владу по живому. Галина, точно знал Влад, сбила колени в кровь в своих молитвах. Но никто не отвечал ни сверху, ни тем более снизу — не звонил, ничего не требовал…

Север прислал к Владу свору охраны, которая теперь была куда ни плюнь во дворе. Ковалевский только не понимал, зачем? Самое ценное у него уже забрали, что тут охранять? Он сам никакой ценности из себя не представлял. За воротам дежурили парочка журналистов, в надежде первыми взять интервью у человека, семью, которого удерживали в заложниках.

Остальные стервятники предпочитали обрабатывать другие несчастные семьи. Кровавая бойня на благотворительном вечере переплюнула похищение и стала самой горячей новостью последних дней. Чернушники слили в сеть фотографии оттуда, Влад не решился их смотреть, он лишь знал, что группа мужчин с автоматами и в чёрных балаклавах не пощадили никого, даже двух официанток. Двенадцать семей не дождались в тот вечер жён, мам и дочерей домой. Все важные гостьи вечера были казнены, как утверждал Север в коротком созвоне вчера. То, что все эти женщины, кроме официанток были участницами свингер сообщества Родимовых, не было трагическим совпадением. Их всех пригласили, а если быть точными, заманили, долго обрабатывали, лично звонили, уговаривали, и мышки пришли прямо в мышеловку. Ида после первого своего отказа и второго навязчивого звонка просто заблокировала абонента, Морозова пришла туда от скуки и за тем, что благотворительность это хорошо для имиджа мужа. Север не ходил на опознание жены, насколько знал Влад, девушку изрешетили пулями в спину и попали в затылок, опознавать там было нечего.

Владу было её жаль, такая молодая… Он отчего-то вспомнил, как Филин пытался надавить на Влада, чтобы тот запретил Иде общаться с Морозовой после того, как она перелезла через забор среди ночи с пистолетом в рюкзаке.

— Ида из-за этой пиздюшки чуть в очередной пиздец не попала, огради жену от Морозовой! Она одни несчастья с собой приносит, куда бы не пришла, как будто порча на ней! Её папаша на серьёзных щах дом освящал несколько раз, не помогло только. У неё там в каждой комнате дьявольская метка стоит, зуб даю.

Влад лишь усмехался словам Филина, но всё же пояснил свою позицию по данному вопросу.

— Ида никогда и никуда не вписывалась, у неё ни разу в жизни не было лучшей подруги. В школе с ней никто не дружил, там она была девочкой, которую бросили родители у бабушки пенсионерки, над ней смеялись, может даже издевались, она не говорила. А я думаю и это было. Тихоня отличница в заношенной одежде на первой парте с вечно поднятой рукой, как на ней не поиздеваться? В универе, пока другие одногруппницы мотались по клубам, строили личную жизнь, Ида пахала, рассчитывая только на себя. Она только через год после нашего с ней проживания призналась, что платит большой кредит, который брала, чтобы съездить в Лондон по программе обмена на два семестра. Всё сама, как привыкла, как бабушка учила… Мы поженились и я привёл её прямо в гадюшник Ковалевских. Моя мать, сёстры, жёны моих знакомых и партнёров, она ни с кем не смогла построить дружеские отношения, только Вера была ей ближе других и не смотрела на неё свысока. Остальные хоть и принимали её в свои ряды, даже звали куда-то, вместе ходили по салонам бабским, но они никогда не считали её своей, слишком она отличалась. И они всегда пользовались случаем и вставляли ей свои ядовитые женские шпильки, а Ида молча терпела, потому что скандалить не умела и так не принято в этом сраном высшем обществе. Все улыбаются в лицо и говорят гадости тоже в лицо, но отвечать на них не стоит, мы все повязаны…

— Зато теперь умеет, ещё как! И даже врезать может! — усмехнулся Филин его словам.

— И так, поверь лучше, чем было. Она научилась за себя постоять, я ею даже горжусь. Перегибает мальца, но так всё равно лучше… Эта Морозова Иде нравится, понимаешь? Ида так смеялась, когда они у нас на кухне у нас сидели, она давно так не смеялась… Если у неё теперь есть подруга и им вместе хорошо, то почему я должен этому препятствовать?

— Потому что она психопатка, Влад! — пытался вразумить его Филин. — Север думает, что он её контролирует, но это не так! Она ещё ему покажет небо в алмазах…

«Морозова ничего и никому уже не покажет…» — подумал про себя Влад, стоя перед окном в своём кабинете и вглядываясь в хлопья снега, что со вчерашнего дня валил без перерыва, заметая все следы тех, кто побывал в его доме без приглашения.

Влад вздрогнул, когда раздался стук в дверь и вошел охранника.

— К вам пришла женщина, говорит ваша мать, впустить?

— Ну, впусти…

Артемида Павловна восседала перед сыном в кресле напротив его рабочего стола и нервно оглядывалась вокруг. Она сильно сдала с их летнего рандеву, будто все годы, что она пыталась отсрочить пластикой и уколами красоты, навалились на неё разом и вот-вот готовились похоронить под собой. Неизменно осталось одно — цыганская куча золотых украшений на всех возможных местах, доступных для надевания блестяшек.

— У тебя есть дома камеры?

— Нет, убрал три месяца назад, даже из детской, это была ошибка… Внешние они разбили… — задумчиво сказал Влад тяжелым уставшим взглядом, глядя на мать. — Зачем пришла?

— Нас точно никто не услышит?

— Кузя только. — кивнул на спящего на диване пса Влад. — Он никому не скажет.

— Ты всегда любил собак… — чуть дёрнула уголками губ Артемида. — Ты заплатил? В новостях об этом ни слова.

— Никто ничего не требовал.

— Твои сёстры очень переживают…

— Зачем ты пришла, мама? Помочь или добить? — безразлично спросил Влад.

— Поддержать, мы ведь…

— Одна семья? Нет, это не так. — устало покачал головой Влад и прикрыл глаза, только бы не видеть её жалостливый взгляд, направленный на него. — Моя семья это Ида, Дима, Костя и маленькая Сонечка. А мы просто родственники с тобой…

— Ну, что ж родственник, пришла пора поговорить, как мать с сыном… Может в последний раз… Мой браслет, почему не с девочкой? Я ведь сказала ей всегда носить с собой! — сломанным голосом выпалила мать и у неё задрожали губы.

— Всё таки там что-то было, да? Тонкая работа, очень дорого стоила, похоже. Я не заметил ничего. — покачал головой Влад, приподнимая тяжёлые веки. — Соня пыталась нацепить его на пса, потом на кошек по очереди, потом потеряла, плакала два дня, а после забыла. Это ребёнок мама, ей в одно ухо влетает, в другое вылетает. Давай, выкладывай, с чем на самом деле пожаловала, раз дала браслет, значит знала, что будет и кто похититель. Всё, Артемида Пална, можешь больше отца своих детей перед ними же грудью не прикрывать…

При упоминании своего суженого, Ковалевская дернулась всем телом и снова прошарила взглядом помещение вокруг себя, будто Кощей мог где-то спрятаться.

— Я не знала, что будет, просто готовилась ко всему сразу. Почему ты не уехал, Влад?! — умоляющим взглядом взглянула на него мать. — Ты ведь теперь свободен, жена вернулась, трое детей у вас стало, ты мог просто уехать! Я чуть ли не на коленях вымолила у Славы помощь для тебя, даже когда он соскочить хотел, скотина, я ему кое какие грешки припомнила, он вытащил себя из алкогольной комы и доделал всё до конца! А ты остался здесь! Какого хера, сынок??? Ч и т а й к н и г и на К н и г о е д. н е т

Влад мог поклясться, что в тишине пустого дома услышал, как его собственная челюсть упала на пол и закатилась в угол. Его мать тем временем рылась у себя в огромной сумке и начала доставать оттуда маленькие бутылочки разномастного алкоголя, выставляя их на стол, будто ограбила мини-бар в самолёте.

— Без ста грамм не разберемся. — пробормотала она себе под нос.

Из черной дыры женской сумочки на стол также был выложен пакетик с разрезанным на кусочки салом, Влад чуть не подавился нервным смешком, он и забыл, что Артемида его обожала, но эту свою плебейскую привычку прятала ото всех. Она залпом осушила, кажется, коньяк, закусила кусочком свиного жира и ткнула жирным пальцем в сына.

— Даже не спросишь ничего? Язык проглотил, сыночка?

— Сыч предложил мне свою помощь ещё до того, как мы с тобой поругались в последний раз. Мы ведь и не общались с тобой до этого года три… — начал составлять цепочку событий вслух Влад.

— Ага…

— И после нашей ссоры он не отказался от своего слова.

— Да не отказался. Подумаешь немного с тобой поцапались! Он соскочить хотел, когда Лида Богу душу отдала, муженька облопошив. Ему всё до лампочки стало — бухал как чёрт. Дала ему волшебный пендель, побежал, как миленький к тебе.

— Я думал, он помогает мне из-за Иды…

— Ага, щас! Насрать ему на неё, как и на своих остальных отпрысков. У него на пьедестале почета, как и у твоего отца, он сам стоит — Великий и Ужасный! Волшебник, блять, Изумрудного города!

— Я не понимаю… — покачал головой Влад.

— Что ты не понимаешь? Зачем я его за тебя просила? Когда ты меня в хер не ставил, мать родную? Ох, сына, твои то ещё мелкие паскудники, но однажды и они проявят неблагодарность, обзовут последними словами родителя, хлопнут дверью и свалят в неизвестном направлении, обложив херами напоследок. Но это ничего не изменит, ты всё равно будешь их любить. А я твоя мать и я тебя родила. Ты же сынок мой единственный, не сказать, чтобы любимый, но всё же моя плоть и кровь, от этого никуда не деться. — хохотнула Артемида, открыв вторую бутылочку. — Ты тонул, Владлен, я тебе помогла, ведь груз твой стал тяжелее, когда жена твоя восстала из мертвых, клянусь, думала, ты её убил. Ан нет! Вернулась Идочка лучше прежнего!

— Я не понимаю… — растерянно пробормотал Влад.

— Сейчас ты всё поймешь, сына, затем и пришла. Сразу скажу, я не знаю, где твои жена и дети, не знаю… Прости! Но то, почему он их у тебя отнял, ты должен узнать. И пойми, наконец, своей тупой головкой, что я не могла к тебе относиться по-другому! Если бы я проявила к тебе хоть каплю сочувствия, жизнь твоя была бы ещё хуже. И за это прости, если сможешь… Я просто делала, что могла. Главное, чтобы наши дети были живы, остальное всё не важно…

Артемида влила в себя вторую бутылочку и сразу третью, занюхала салом, откинулась на кресло и будто набралась оттуда храбрости, сдавая своего мужа.

— Он хотел тебя сломать, но ты никак не ломался, у Юры всё должно быть по правилам — есть отец, есть сын, и сын всегда идёт за волей отца из поколения в поколения. Ты мотнулся в сторону, сначала армией, потом бизнес замутил, от Дины отказался, привёл какую-то дворняжку с улицы, как он её называл. Через Иду тебя было не достать, она горой за тебя стояла, как Сыч сказал мне как-то, а ты за неё. Пытался через твой бизнес, но ты слишком прочно встал на ноги. Сыч подсобил. Я его тогда тоже попросила за тебя. Уж очень он любит, когда к нему на поклон идут и помощи просят, а он проблемы одним взмахом руки решает. Я за тебя спину гнула, ничего, не переломалась перед этой самовлюбленной скотиной! Он к тебе даже проникся, бабки почуял, старая охотничья псина! А уж когда увидел около тебя свою дочурку, наверное, бизнес план в башке построил до небес и обратно. Да, только признавать Иду, было себе дороже, видимо.

— Ты знала, что Ида его дочь?

— Нет, узнала только после того, как Лида финт завещанием сделала. Хорошо она его умыла, царствие ей небесное. Подтирается Сычонок теперь, никак не ототрётся. — съязвила Артемида, кривя лицо. — Твой отец затаился тогда на время, но твой успех тебя и погубил. Ты стал слишком заметным, он шепнул кому надо, что такое дело, как у тебя должно принадлежать не тебе, а людям, которым можно доверять, а если быть точнее — сынкам отцов, что были у кормушки власти. Тебя начали прессовать, сначала тихонько, потом надавливали сильнее, а ты всё не продавливался. Жена пропала, а ты только острее зубы натачивал. Молодец, горжусь тобой, сынок, но против таких людей ты ничтожен, уж извини, зубастая махина бюрократии и власти перемалывала и не таких. Тебя бы тоже перемололи, да Сыч этого Быстрова старшего на дух не переносит, я их и стравила между собой, а ты так сбоку-припёку, ничего уже не решал. Сыч, слава его яйцам, не подвёл. Я то чуяла, к чему всё идет, а ты нет.

— Я не хотел верить, что отец никак не успокоится. Не хотел верить, что это он стоит за всем этим, за Диной… — выдавил из себя Влад.

— Так он и не стоял за Диной. — покачала головой Артемида. — Он просто отошел в сторону и наблюдал, как твоей жизнью и семьей играют остальные. Ты в итоге Дину вычислил, но она не рассказала тебе всё, так ведь?

— Было что-то ещё?

— Было, много чего было… Она позвонила мне за два дня до смерти, умоляла о встрече. Я была в Москве всю осень, давно уже здесь сижу тихо-тихо, всё жду, когда же это закончится и я вздохну свободно. Я не знала, что с ней всё так плохо, не человек уже стала, а как пустая бутылка водки… Я приехала к ней, а точнее к вам, в бывший дом. Там она, пьяная вдрызг, плачет, истерит. Её как прорвало в тот день, будто смерть свою чуяла, животное тупое! Гори в аду, скотина!

Артемида будто искала место на полу, куда бы сплюнуть, да не нашла, мотнула головой и продолжила говорить.

— Ты знал, что Дина была любовницей твоего отца лет эдак со своих восемнадцати?

— Что? — опешил Влад, глядя на совершенно спокойную мать.

— Вот и я не знала, хорош кобель, так чисто ебался! Никогда бы не подумала, а уж как она то тебя любила, заслушаешься её слов пиздливых! Только вот она и твоему отцу отсасывать успевала ртом поганым, прямо у нас дома, и у себя тоже. Видел бы ты, с какой гордостью в каждом слове она мне рассказывала об их романе длиною в жизнь!

— Бред. Она же моя ровесница… — замотал головой Влад. — Он бы максимум пару лет с ней поиграл…

— Именно, и не очень то и красивая, если честно взглянуть, а потом вообще вышла замуж и родила девочек, считай бракованная, растолстела и запила. Да только не тело и красота ее ему нужны были. У Дины кроме спеси и гордыни, больше ничего нет, характера нет, а твой отец слабину, как дикий зверь унюхает за километр. За несколько лет их поебушек он сломал Дину так, что она стала его комнатной собачкой. А его похоже пёрло от факта того, что он трахает твою невесту, хоть и бывшую, да ещё и дочку самого Динара Юсупова, а та бежит, как верная овчарка по первому зову. Самоутверждался, сволочь.

— А вы ведь с ней были подругами, как ты не заметила? — не удержался Влад.

— Не было у меня подруг никогда, были просто женщины, которых я ненавидела чуть меньше, чем других.

— За что ты ненавидела Иду, можно поинтересоваться, раз уж так откровенно говорим?

— За то, что слишком хорошая! Тебе жирно слишком будет! — сморщилась мать. — Раздражала она меня своей идеальностью, не передать как! У нее сын маленький на руках орёт, дом огромный без прислуги, а у нее борщ, первое, второе и десерт с компотом! Мужа с работы ждёт, ещё и шторки сидит подшивает. Хозяйка хренова! А выйдет в люди, как королева, бляха муха, выглядит, с нежными ручками, что работы будто не знали, и оленьими глазами на тебя смотрит, улыбается! Так и хотелось ей сковородкой по лицу пройтись! Лопочет что-то там на трёх языках, да ещё и не тупая, есть о чём поговорить. Таким как я рядом с ней всегда неудобно, будто ты хуже неё. Вот, почему её никто не любит, Влад. Слишком хорошая это тоже плохо…

— Мама… — Владу даже сказать было нечего на этот завистливый выблев закомплексованной женщины, проблема то явно не в Иде.

— Но жалко мне её было, слабая она. Ты же Ковалевский, сын своего отца, хребет бы ей на раз два сломать мог, и я думала, сломал таки, лежит твоя девица красная во земельке сырой. Уж совесть меня замучила, сына, когда она пропала. Я ж тебя всё равно, что к этому подтолкнула, думала просто выгонишь, а она как в воду канула. Я даже в церковь ходила, свечки ей за упокой ставила. Только это Дина вам напакостила, оказалось. Вот ведь шваль! Она же ведь понимает, что изнасилование для женщины страшнее смерти! Ещё и мне мозги запудрила!

— Зачем Дина пошла на это? Это уже слишком, не считаешь?

— Затем, что Ида украла у неё тебя, и только ты мог её защитить от своего отца. — тяжело вздохнула Артемида, сжимая подлокотники кресла. — От Юры так просто не уйдешь, Дина была у него будто в плену, он её никак не отпускал, как она мне плакалась. Мне! Плакалась! Представь себе, сынок? Как наглости то хватило?! Дина на зло ему вышла замуж, родила детей, но даже беременная она ходила к нему и он творил с ней, скорее всего, разные извращения, от этого и психика у неё поехала, пить начала. Твой отец в делах постельных сильно развратился со временем, слава Богу ко мне в кровать дорогу забыл. Юра спал с твоей невестой…

— Не невеста она мне, и не была никогда, только в мечтах твоих голубых! — напомнил Влад матери простую истину.

— Как скажешь. — вскинула руки мать. — Дина думала, что, когда Ида выйдет за тебя замуж, то они как бы местами поменяются. Твоя Ида станет его любовницей, а Дина будет свободна. Но Юра ни разу и пальцем Иду не тронул. Дина считала, что это твоя заслуга и только если бы она была с тобой, Юра от неё бы отстал. Она для него, как зверушка была в клетке в дальнем углу, вроде и надоела, а выбросить жаль, да и скулит так приятно слуху. Маньяк поганый!

— Да плевать мне на неё, если по-честному… — откровенно высказался Влад.

— А на меня не плевать? Я же в такой же клетке, только в другом углу сижу… Только вот обидно, что я не разглядела в ней шлюху, обычно любовниц отца на раз два вычисляла, а тут под носом спрятал. Думал умный, да Дина в итоге его обдурила. Ну, почти…

Влад взметнул свои брови высоко вверх, Дина обдурила Ковалевского-старшего? Как?

— Дина как-то смогла через своего брата оборудование достать для слежки и поставила камеру прямо в машине у твоего отца. Знала, шалашовка, что он в пробках самые важные дела по телефону решает. Думала его шантажировать чем-то, да мозгов в итоге не хватило. Да, и камеру отец спалил, похоже, недолго снимала. Зашла я к ней домой в тот день, а у неё телек во всю стену в гостиной, она, видать, смотрела, что наснимала. Сразу выключила, как меня увидела, а там какие-то кадры странные, и как будто голос знакомый, два…

Артемида взяла свою сумочку в руки, пошарила там рукой, достала флешку и потрясла её перед собой.

— Украла у неё всё, что смогла унести, пока она в туалете блевала. Тут вот самое важное…

— Здесь Ида? В ту самую ночь? — дрожащим голосом спросил Влад.

— Да, сынок, ты только не переживай, никто её не насиловал, помяли за интимные места, от этого никто ещё не умирал. — почти ласково сказала мать, кидая ему флешку через стол. — Смотри, потом обсудим…

Артемида открыла ещё бутылочку и залпом её осушила, пока Влад боролся с трясущимися руками, никак не попадая в порт ноутбука флешкой. Единственным подарком от матери он решил не разбрасываться…

Просторный салон авто премиального класса, как Ида и запомнила, обивка из натуральной кожи, открывается дверь и её бережно сажает на сидение Калдыр — правая рука, телохранитель и водитель отца, что был с ним рядом дольше, чем Артемида. Он поправил ей голову на подголовнике и закрыл дверь. Следом с другой стороны садится отец Влада, Калдыр заталкивает рядом с ним плачущую Дину, уже не так галантно, даже пренебрежительно. Машина заурчала и двинулась в путь. Юра осушает залпом стакан с коричневой жидкостью и Дина получает сильный удар кулаком в нос. Пока она корчится от боли и истекает кровью, Юрий снимает с себя пиджак и накрывает невестку, что в полной отключке тихо и спокойно спит в углу салона.

— Все бабы дуры, но некоторые дурнее других… — проскрипел сквозь женские всхлипы голос Кощея. — Ты полная кретинка, как я всегда про тебя и думал. Ты сегодня меня разочаровала, Дина, а я не люблю, когда меня разочаровывают…

— Простите меня… — пробулькала сломанным носом Дина и упала на колени перед ним. — Я не хотела вас оскорбить… Зачем вы так со мной?

— Какая у неё фамилия? — ткнул рукой в сторон Иды Кощей.

— Ковалевская…

— Ты подняла руку на женщину, что носит мою фамилию! Ковалевских имеют право бить и унижать только сами Ковалевские! Более того, ты сделала из моего наследника всё что равно что шлюху, подложив его под бабу!

— Простите, я… я… — зашлась в плаче Дина, пуская кровавые сопли.

— Головка ты, от хуя Динара, папаши твоего! — Кощей плюнул прямо в лицо Дине и отвернулся от неё, глядя в окно, пока она продолжала стоять на коленях, смиренно опустив голову.

Смотреть на её унижение было мерзко, внутри у Влада шевельнулось даже что-то похожее на жалость, но тут же сдохло в агонии, когда он взглянул на беззащитную Иду в кадре.

— Вы меня убьете? — дрожащим голоском спросила Дина.

— Я нет, а вот когда эта всё вспомнит… — кивнул свекр на невестку. — … тебя мой сынок прибьёт гвоздями к гробу и похоронит.

— Она не вспомнит! Мы дали ей две дозы! — с пылом возразила Дина.

— Ну, молись тогда за это. — усмехнулся Кощей и схватил её за подбородок, притягивая её к себе. — Запомни, шалашовка юсуповская, Ида Ковалевская для тебя табу! Обходи её за километр, лучше два! Если мой сын всё узнает, тебя не пощадит. Что ты будешь делать со своими проёбами, думай сама. Но за оскорбление моей фамилии ты ответишь, я сам тебя накажу.

— К-как?

— Увидишь, Дина, и не вздумай от меня бежать, я вырежу всю твою семью… И меня в свои дела не приплетай, я ничего не видел и не знаю. Только ляпнешь про меня кому-то, пощады не жди. Языки я вырезать умею, ты знаешь…

Дальше они ехали молча, остановились, и Калдыр буквально выкинул Дину из авто. Отец с Идой остались вдвоем, Юра достал портмоне из кармана пиджака, вытащил оттуда толстую сигару, жадно втянул носом её запах и передал водителю.

— Закури-ка. — приказал он.

Отец и в самом деле больше не курил, курил его водитель, а Кощей втягивал костлявым носом аромат кубинской сигары и кайфовал от этого.

— Что делать с тем лысым? — спросил Калдыр. — Он чуть от страха не обоссался, когда вас на пороге увидел.

— Повзони Равилю, пусть все данные с камер почистит, чтобы никто Стаса не вычислил. — тяжело вздохнул Юрий. — Лучший друг моего сына его предал, что ж, пусть предает дальше. Даже интересно, что этот Стасик будет делать?

— Грохнет её…

— Кишка тонка. Но что-то да будет, подождём. Уж что в моем возрасте я умею делать лучше всего, так это ждать.

— А с этой сучкой Юсуповой что?

— Собери ребят, которые не задают вопросов и делают, что говорят, как обычно… Человек десять. Пусть она почувствует на своей шкуре, что чувствует женщина, когда её берут силой во все дыры. Подождём пока нос вправят и дышать сможет, а то одна дырка не рабочая.

Кощей с Калдыром рассмеялись как две гиены, и у Влада побежали мурашки по спине.

— Отвези Иду домой, только чтобы никто не видел, что привез ты. Равиль поможет…

Авто остановилось, Юрий вышел из машины, забрав свой пиджак, Ида осталась одна, в машине с Калдыром. Они пробыли в дороге минут двадцать, за окном уже почти рассвет. Машина остановилась и Калдыр сел на место хозяина, с потухшей сигарой в руке, он прикурил её, заполняя салон туманом, глубоко затягиваясь, он осматривал спящую женщину голодным взглядом.

Она помнила всё точно так, как это было на самом деле — сигары, шампанское, мужчина, что лапал её по всему бесчувственному телу, заливая платье шампанским, открыл рот и заставил выпить. От того, как Калдыр потом елозил языком по губам Иды, Влада чуть не вырвало.

Мерзавец явно собирался её трахнуть, снял штаны и начал помогать себе рукой, чтобы возбудиться, другой рукой он кое как приспустил с Иды трусики и заснул ей руку между ног. Пара минут и скорострел кончил ей в трусики, надев обратно. Стоило ему это сделать, как Ида будто очнулась на миг и её вырвало фонтаном шампанского под ноги Калдыра. Он начал ругаться, пытаясь одновременно одеться и оттереть ее рвоту с ботинок. Ида тем временем открыла пустые глаза, нащупала бутылку у себя под рукой на сидении, обхватила её обеими руками и обрушила на голову мужчины, что склонился над своими ботинками.

Она просто повторила проверенную мозгом рабочую схему — ударь человека, который сделал тебе больно по голове чем нибудь тяжелым. Сработало два раза за один день. Ида просидела минут десять с открытыми глазами, глядя в одну точку, потом встрепенулась, покрепче обхватила сумочку, что висела у неё на плече и вышла из машины, даже захлопнув за собой дверь. Конец плохого кино…

— Это его коронный номер, не присовывая, кончить в трусы и надеть девушке обратно, чтобы ходила меченая. — тихо сказала захмелевшая мать, прикончив ещё одну порцию алкоголя. — Откуда я знаю, спросишь ты? А оттуда, что он был моим любовником лет двадцать или двадцать пять, не помню уже…

У Влада в ушах зашумело, он сдавил виски пальцами и в его голове отчётливо раздался голос Филина: «Потому что понял, что изменилось. Почему Иду не пытаются больше убить или похитить.»…

Теперь и Влад понял, за секунды сопоставив время, даты и события. После убийства бывшей правой руки отца — Калдыра, что всю жизнь делал за отца грязную работу, больше нападений на Иду не было. Этот факт был настолько несущественным для Влада, что он его в суете будних дней проглядел, как и Филин, которого осенило только недавно. Когда уже была доказана вина Дины, Стаса, найдены длинные руки Динара, старый наемник Калдыр, что закончил свою жизнь с пулей в голове, ещё летом, совсем затерялся среди этой толпы.

— Он никогда не блистал умом, но был бравым солдатом, не ставил под сомнения приказы хозяина и выполнял их беспрекословно. Твой отец ему доверял, больше, чем кому бы то ни было. Однако, на старость лет, этому придурку бес в ребро с ноги шибанул. Калдыр решил быть самому себе начальником, бизнес замутить. Куда? С его то мозгами! Когда Юра его отпустил, я сразу поняла — пизда Калдыру. От Юры уйти нельзя. Кощей просто потряс перед собакой костью, закинул её подальше и пока тот бежал за ней, Юра выстрелил ему в голову. Да, сынок, твой папа убил его лично.

— Не может быть… Он никогда не делал это сам. — хрипло оторвался сын, закрывая лицо ладонями.

— Может! Я же говорила тебе, что у него крыша поехала, что ж ты меня не слушал?! — стукнула по столу кулаком мать.

— Так ты бы объяснила нормально!

— Так Калдыр то тогда жив ещё был, когда мы с тобой в последний раз разговаривали! — прикрикнула мать. — А после ты знать меня не хотел!

— Как отец нашёл Иду, да ещё и у Стаса дома? Как он узнал, что сделала Дина?

— Без понятия, возможно, в клубе увидел, не знаю.

Влада резко затошнило и он выбежал из кабинета по направлению к ванной на первом этаже. Его вырвало несколько раз, он умылся, глядя в свое бледное отражение в зеркале и признался самому себе — никогда бы они не вычислили с Филином, кто был с Идой в машине, если бы не попросили общего отца о помощи… Он на это рассчитывал? Почему молчал всё это время? Когда Влад вернулся обратно, мать сидела на том же месте и ждала его.

— Твой отец всегда всё делал чужими руками… — задумчиво сказал она. — Направлял, давал указания, но никогда не делал всё сам.

— Это он приказал Калдыру сделать с Идой?

— Нет, что ты! Это так, член встал — мозги думать перестали. Простой Калдыр был мужик, без изысков и совести. Я так уж с ним, от одиночества спасалась. Я может и стала фригидной, но если вовремя покричать, мужик и не заметит, он не замечал.

— Мам, избавь меня от этих подробностей! — рявкнул Влад, обхватывая раскалывающую от начавшейся мигрени голову.

— Ида как-то дошла домой, видимо, рядом где-то были. Там её увидела я, сделала выводы, начала свое расследование, дальше ты знаешь… Дина очень рассчитывала, что Ида ничего не вспомнит, а потом она пропала и та успокоилась. Я её убеждала, что ты убил свою жену, потому и успокоилась, наверное.

— Отец правда, Дину по кругу пустил?

— Да, пустил. Сам с ней поразвлеклась с недельку и выбросил, как использованный презик…

— Какой же он дегенерат…

— Око за око, сынок, мстить он умеет. Это ещё отец не знал, что Калдыр учудил, а то бы и его по кругу пустил. — тяжело вздохнула Артемида, качая головой. — А так просто пуля в голове, быстро и легко. Ты Дину даже не думай жалеть, сынок, она ведь та ещё стерва. Взялась шантажировать Стаса и Калдыра, самой то ей нельзя было к Иде подойти, а так через мужиков верховодила. Динара ещё подставила, его твой отец тоже уже наказал. Калдыр боялся ввязываться напрямую, а так через друга твоего Стасика думали Иду хлопнуть, да Юра первее свою правую руку оттяпал.

— Откуда ты всё это знаешь? — нахмурился Влад.

— После того, как Дина исповеделась мне напоследок, я спросила кое у кого. — усмехнулась она. — Влад, за сорок пять лет брака с твоим отцом я прикормила такую сеть стукачей вокруг него и его прихвостней, что мне всегда есть у кого что вынюхать. Мне надо держать ухо в остро, мало ли что он задумает…

— Почему ты мне раньше ничего не рассказала?! Чего ты ждала?! Пока нас всех убьют?!

— Из-за мальчика…

— Какого мальчика? — нахмурился Влад.

— Того, которого ты сыном назвал. Ты же знаешь, что он тебе брат? Знаешь, раз молчишь… — покачала головой Артемида и неожиданно улыбнулась. — Сынок, я хочу тебе сказать, что ты очень добрый человек, с большим сердцем. Ты не забывай об этом, когда я тебе кое что скажу. Отец Кости Юра, а кто его мать, ты знаешь?

— Её зовут Ира…

— Нет, сыночек, ее зовут Дина… Она родила Костю..