Неверная

Глава 4

«Ну вот зачем я пошла за этим чертовым молоком так поздно?» — первая мысль, которая посетила замотанную бинтом голову Иды, когда она открыла один глаз и увидела белый потолок над собой.

Второй глаз заплыл и не горел пока желанием смотреть на этот дурацкий мир. Во рту пересохло и горло саднило от жажды, сколько она тут уже? Вокруг неё стояла оглушающая тишина. Оглядевшись, Ида догадалась, что она в больнице — светлые стены, запах хлорки тому свидетели, вот только в воздухе ещё витал ромашковый аромат, который напомнил ей детский крем, которым Ида мазала Соню, когда она только родилась. Может ей всё это приснилось с избиением? Может она лежит в чистом поле около дачи Галины Александровны, и сейчас прибежит Сонечка показать, какие цветочки она нарвала для няни и бабушки?

Нет, не правда, она в больнице. Да и где кроме неё ещё можно быть после того, как тебя избили? А её точно избили, вот это она запомнила. А ещё запомнила, как мужчина говорил, что она шлюха, жена-блядь… Влад передал привет?

Оставшаяся внутри жидкость, видимо, решила покинуть тело через слёзы, а Ида не могла даже поднять руку от усталости и боли, чтобы смахнуть слезу. В её руке была воткнута игла-катетер, заклеенная пластырем. В носу кислородная трубка, которую Ида резко вытащила, чтобы не задохнуться от слез.

— О, вы очнулись!

Круглолицая девушка в синей униформе медсестры нагнулась над Идой и встревоженно всматривалась в её лицо.

— Плачете? Больно? Пить хотите? Утку принести? — закидала её вопросами девушка, и Ида не знала, на какой первым делом ответить.

С грехом пополам больная дала понять, что хочет пить и писать, и да, ей больно, как будто бы везде.

— У вас лёгкое сотрясение, два ребра с трещинами, множественные ушибы внутренних органов, так что писать будете кровью пока, сразу говорю, не пугайтесь. — тараторила медсестра. — А так ничего страшного, до свадьбы заживёт. Я ваша медсестра, поухаживаю за вами, меня Лена зовут. Скоро врач придёт, а пока давайте сделаем маленькие или большие дела.

Девушка улыбнулась приветливой улыбкой, из под её шапочки выбилась светлая кудряшка, как у Сонечки. Соня… Она так просилась пойти с Идой вечером в магазин, хорошо, что не пошла. Избитая женщина, наконец, попила воды, затем пережила страшное издевательство — ей вытащили мочевой катетер. Затем наступили десять минут позора — она воспользовалась уткой, сгорая от стыда перед медсестрой.

Осмотревшись вокруг более пристальным взглядом одного глаза, Ида поняла, что она в одноместной просторной палате, где был отдельный вход в душ и туалет, стоял холодильник, на стене телевизор, у дальней стены диван для посетителей, столик и удобные кресла со стульями. Слишком шикарно для ее родного, как выразился Влад, Мухосранска.

Мысли Иды сплелись клубком ниточек и поползли змейками в разных направлениях, сотрясение дало о себе знать. Мозг болит иначе, чем тело. Оно говорит правду о боли, которое испытывает, а мозг лишь обманывает лживыми картинками.

— Где я? — прохрипела Ида, покрываясь муражками от того, что скрывалось за ответом.

— В больнице, вы не помните, что с вами было? — ответила девушка, подготавливая одежду, чтобы переодеть больную.

— Где я? — ещё раз повторила Ида, подвергаясь принудительному переодеванию.

— В больнице.

— В каком городе? — наконец, собрала путающиеся в голове мысли Ида.

— В Москве. — ответила девушка, заканчивая с переодеванием.

— Как я здесь оказалась? — ошарашено спросила Ида.

— Вас привезли на вертолете санавиации.

— Что?! Всё настолько серьезно? Я умираю?

Ида испуганно пискнула, опуская глаза вниз, может у неё ног нет, она просто не замечает?

— Нет. Ну что вы, всё будет хорошо, я же ведь сказала. — захлопала густыми норковыми ресничками Лена.

— Почему я здесь? — пролепетала Ида.

— Вас сильно избили, вы не помните? — нахмурила лобик медсестра.

— Помню…

— Вы почти четыре дня пролежали без сознания, небольшой отек мозга. Он спал, вы проснулись.

— Но зачем меня привезли сюда? — дрожащим голоском спросила Ида, уже зная ответ.

— Ваш муж очень переживал, медицина в регионах сами знаете какого века, вот и привёз вас сюда в частную клинику. — улыбнулась Лена.

— У меня нет мужа…

— Эмммм… Он приходит каждый день, сказал, что ваш муж, он меня нанял. — замялась медсестра и кивнула на окно. — Влад Юрьевич принёс вам цветы.

Ида перевела взгляд туда и увидела большой букет мелких ромашек, которые распространяли характерный запах по палате. Ромашки… Влад часто их дарил, говорил, что они ассоциируются у него с Идой. Женщина на койке застонала от ужаса.

— Больно? Укол могу сделать!

— Нет. Не надо, всё хорошо. — просипела Ида и прикрыла дрожащие от слез веки. — Уберите их, пожалуйста, от их запаха тошнит. Можно я отдохну одна?

— Хорошо уберу. Сначала надо подождать врача и немного поесть, а потом отдыхайте.

— Где мои вещи? Телефон?

— Вещи я отдала в прачечную, они чистые в шкафу. — кивнула девушка на небольшой шкаф для одежда. — Телефон разбился, осталась только симка. Она у вашего мужа.

— Он мне не муж. — из последних сил сказала Ида и вжалась больной головой в подушку.

Медсестра недоверчиво промолчала, выходя в коридор, где сообщила по телефону своему работодателю, что его жена, которой он не муж, очнулась.

Пришел врач, осмотрел Иду, у неё взяли анализы и назначили процедуры, затем она с трудом съела пол тарелки супа, с помощью медсестры и инвалидного кресла доехала до туалета в своей палате, наотрез отказавшись от утки. После поездки длиной в пару метров она обессиленная рухнула в койку, Лена заботливо взбила подушку и подоткнула одеяло, поставила систему в руку и направилась на выход.

— Если буду нужна, нажмите вон ту кнопку. И не вздумайте ходить одна в туалет! — строго погрозила пальчиком Лена.

Оставшись в одиночестве Ида снова начала собирать клубок змеек в голове в один большой котел, чтобы на этом бульоне сварить хоть одну стоящую мысль. Этому мешал вихрь вопросов, который завертелся у неё в голове, разбрасывая змеек по округе. Погружаясь в забытье от лекарств, поступающих через вену, Ида почувствовала, как будто кто-то погладил её по щеке, было приятно…

*****

Она проснулась, когда за окном было уже темно, в голове всё также туманно и запутано, а каждое движение сопровождалось болью. Но хуже всего было отчаяние, которое опутало её с ног до головы и делало ей ещё больнее. Ей нужно было связаться с единственным человеком, который мог всё объяснить, почему её так просто отдали чужому ей мужчине и она оказалась в плену. Да, именно так, Ида была пленницей, это было ясно, и суп из змей варить не надо. Ида вызвала медсестру, которая явилась, как по волшебству. Пока она помогала добраться до туалета, Ида попросила воспользоваться телефоном.

— Ваш муж записан по имени и фамилии. — сказала Лена, протягивая телефон.

Ида рассеяно кивнула и набрала другой, по памяти, не с первой попытки, но набрала. Лена вышла из палаты, чтобы не мешать.

— Алло. — ответил заспанный голос Галины Александровны.

— Простите, что поздно, это я… — тихо сказала больная, будто их подслушивали.

— Ида, деточка. — тут же проснулась Галина. — Как ты?

— Жива… Сказали почти здорова. — криво улыбнулась Ида себе под нос. — Выгляжу просто ужасно. Как Соня?

— Скучает, каждые полчаса спрашивает, когда няня вернётся.

— Кто с ней сидит, пока вы на работе?

— Соня сидит с соседкой нашей, у которой сын ровесник Сонечки, с третьего этажа. Хорошая девушка, всё нормально с девочкой. Тебе бы о себе беспокоиться… — со вздохом ответила Галина и пустилась в объяснения, что пропустила Ида за последние дни.

Влад приехал на следующий день после нападения, показал врачам штамп в паспорте и свидетельство о браке. Суток не прошло, как Иду перевезли в Москву. Влад дал Галине свой номер телефона и сообщал о состоянии своей жены, написал, что она очнулась, но заснула от лекарств, когда он пришел с ней увидеться и поговорить.

— О чем поговорить?

— Я не знаю, деточка. Не знаю!

— Почему он говорит, что я его всё ещё его жена? Он же просто надурил всех в больнице, он меня похитил! — всхлипнула похищенная.

— Не совсем так, Ида… — тяжело вздохнула Галина за тысячу километров отсюда. — Я узнала, через генерала, что на развод Влад не подавал и прав на Диму он тебя не лишал.

— Что?!

— Что слышала, Влад всё ещё твой муж, а ты его жена. И в случае, когда ты без сознания, ему решать, что с тобой делать, как и где лечить.

Ида чуть не упала лежа в обморок, понимая всю законность действий Влада.

— Тот мужчина назвал меня шлюхой, гулящей женой… — тихо сказала Ида и всхлипнула. — Это Влад сделал, он нанял кого-то…

— Ты думаешь он мог? Он разве такой человек?

— Теперь такой, наверное. Я его таким сделала. И теперь он будет делать со мной, что захочет. — всхлипнула Ида, утирая слезы.

Поджав губы, Галина крепко задумалась, Влада она видела всего два раза в жизни, первый на их с Идой свадьбе. Он смотрел на свою невесту такими счастливыми глазами, да и их семейная жизнь была тоже хорошей, Влад ни разу Иду не обидел. О своём муже Ида всегда говорила с уважением и влюблённой улыбкой на счастливой лице. Трудно было поверить, в то, что сейчас говорит Ида. Впрочем люди меняются, и одним поступком можно перечеркнуть всё хорошее, оставив только плохое.

— Он меня добить решил? Я не понимаю.

В трубке повисло молчание, Галина ожидала такого поворота событий, и более того, сама была такого же мнения, когда Иду избили, но всё же высказала иную точку зрения.

— Я так не думаю, Ида, что это Влад виноват. Выглядел он встревоженным, но не виноватым. Твой муж…

— Он мне не муж!

— Муж, Ида, привыкай обратно! Надо было раньше пробить, не додумались. Ида, я разговаривала с Владом, он сказал, что ошибся и что-то выяснил, выслушай его. Но про Соню ни слова, слышишь? Пока не надо говорить, неизвестно как он это воспримет.

— Хреново воспримет. — усмехнулась Ида.

— Не выражайся! — строго фыркнула Галина. — Поговори с ним, там видно будет. Сюда можно звонить?

— Нет, это телефон медсестры, её Влад нанял, не стоит ей звонить. Я сама позвоню.

На этом они и договорились, Ида разговаривает с бывшим мужем, а потом звонит Галине. «Похоже на план…» — горько усмехнулась Ида, возвращая телефон своей тюремщице.

*****

Учительница английского языка дрожащей рукой положила телефон на тумбочку и тихо помолилась. Уже пятый день она не находила себе места, в последний раз она видела Иду в обшарпанной городской больнице, в палате на восемь человек, где та лежала без сознания, вся в синяках и ссадинах. Выходила Галина оттуда, держась за сердце и за стену коридора, продвигаясь к выходу, надо было домой — к внучке. Если с Идой что-то случится, Соня останется сиротой при престарелой бабушке и повторит судьбу матери.

Верующая женщина никак не могла понять пути Господни, за что такой светлой и доброй девушке, как Ида, достались столь тяжелым испытания? Галина не верила в измену Иды, наверняка, этому есть объяснение, другое, а не то, которое Ида считает самым очевидным, она ведь ничего не помнит. А лучше будет, если вспомнит? «На всё воля Божия.» — перекрестилась Галина и выпрямила спину, собираясь на выход.

Но тут она увидела Ковалевского, который переругивался с заведующим отделением и главным врачом по совместительству прямо в коридоре больницы. Шпионка тихонько подошла и встала рядом, спрятавшись за стеллажом, подслушивая разговор.

— Вы откуда, молодой человек? — раздраженно спросил седовласый доктор, похожий на профессора Преображенского из Собачьего сердца и внешностью и речью.

— Из Москвы. — не менее раздраженно ответил Влад, на две головы выше врача. — Какое это имеет значение? Почему она не в отдельной палате, как договаривался мой человек?

— А значение такое, молодой человек, что это у вас там в Москве нацпроект здравоохранение, а у нас тут, оптимизация и выживание больных в условиях для этого не предназначенных! Это здание старше нас обоих вместе взятых, и в советское время о вип палатах и не слыхали. В моей больнице такого просто нет, скажите спасибо, что не в коридоре лежит!

— Если дело в деньгах, я заплачу сколько нужно!

— Да платите вы куда и кому угодно, можете в родильное отделение сходить. Какая нибудь роженица согласится да и родит вам отдельную палату. — раскинул руками врач, насмешливо усмехаясь.

— Я забираю её из этой больницы, подготовьте документы! — рявкнул Влад.

— Забиральщик великий нашелся, ага сейчас! — вышла из своего укрытия женщина. — Вечер добрый, Семён Венедиктович.

— Здравствуйте, Галина Александровна. Вот, по душу вашей Иды пришел, условия содержания улучшать хочет, а чем я могу помочь? Да ничем!

— Семён Венедиктович, я сама тут вопрос решу, у вас больные, отчеты, идите, идите. Никуда он никого не забирает. — улыбнулась ему Галина и когда врач убежал по своим делам, она перевела взгляд, полный ненависти на высокого мужчину.

— Здравствуйте, Галина Александровна, Ида спит. Я к ней заходил.

— Хорошо что не вечным сном! Я тоже заходила. — громким шепотом выпалила Галина, смерив Влада презрительным взглядом. — Зачем приехал в такую даль? Добить? Отдельная палата нужна? Без свидетелей?

— Что? О чем вы? — нахмурился Влад.

— Ох не строй из себя идиота! Видела я таких, врунов! Приехал, довел её до нервного срыва, уехал, а потом её случайно на улице избили? — сверкнула глазами Галина и еле сдержалась, чтобы не треснуть по роже зажравшемуся москвичу. — Теперь бабки пришел направо и налево разбрасывать? Ида очнётся, я сразу вызову участкового и она ему всё расскажет, как было. И рот ты ей не заткнешь! Как у тебя совести то хватило, паскудник? Мать своего сына пытаться убить.

— Я её не трогал, я ее спас! — возразил Влад.

— Что? От кого ты ее спас? Откуда? Из Москвы своей? Силой мысли? — зашипела Галина.

— Мужчина, который отогнал нападавшего и довез её до больницы, его я оставил здесь охранять Иду. — спокойно сказал Влад.

«И он, блять, облажался!» — закричал он про себя.

— От кого охранять? — захлопала глазами учительница.

— Пока не знаю, но выясню. — кивнул Влад. — Я хочу забрать её в другую больницу, можете посоветовать хорошую?

— Нет тут другой больницы, москвич. Тут тебе провинция… — усмехнулась Галина.

— Тогда я заберу её в Москву.

— Никуда ты её не заберешь, ты ей никто!

— Я ее муж.

— Вы развелись, забыл? Ты её из дома выгнал и сына отобрал! Она теперь даже не мать Диме по документам! — гневно воскликнула Галина, несильно толкая мужчину в крепкую грудь, не в силах больше сдерживаться.

— Я совершил ошибку. — сдавленно сказал Влад, опуская виноватую голову, как провинившийся ученик. — Я сделал поспешные выводы и обидел Иду, я знаю, я приехал поговорить, выяснилось кое что, а тут такое… И я не знаю, с чего вы с Идой взяли, но я с ней не разводился, и родительских прав на сына я её не лишал.

На испещренном неглубокими морщинами лице женщины отразилось искреннее удивление.

— У дверей будет дежурить охрана, я заберу её в Москву, ей нужно лечение.

Глаза Галины поползли вверх, и уже преодолели кромку очков, когда она услышала это от Влада, какой заботливый мужчина. И не скажешь, что сволочь.

Домой Галина ехала в полном молчании в компании молчаливого Влада, который крепко держал руль и смотрел на дорогу, когда они остановились у её подъезда, Влад повернулся к ней, протягивая визитку.

— Вот мой номер, ваш у меня есть. Если что-то понадобится, звоните, на обратной стороне номер Виктора, из моей охраны, он живет в соседнем подъезде с собакой. Он доступен в любое время дня и ночи. Иде больше ничего не грозит. Вас пока будут охранять. Когда Ида очнется, мы с ней поговорим, и все решим. Я ошибался…

— Кто на неё напал?

— Выясняю.

— Выясняй, езжай в свою Москву и выясняй. — кивнула ему Галина на прощание и вышла из машины, громко хлопнув дверью.

На следующий день Иды в палате уже не было.

— Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете и забрал Иду, не оставив пятьсот эскимо. — усмехнулся лечащий врач, объясняя пропажу больной.

Ида проснулась рано утром, ощущая тяжесть внизу живота. Она перекатилась с бока на спину и еле сдержала стон от боли, которая волной прокатилась по затекшему телу. Самое страшное было впереди, надо было встать и доковылять до туалета, очень было надо. Собираясь с силами, Ида почувствовала, что как будто в воздухе витает аромат роз, мягкий, нежный, словно она опять была в своем саду, где выращивала розы всех цветов и сортов.

Влад построил ей небольшую оранжерею рядом с их домом, чтобы Ида занималась своим хобби круглый год. Она высаживала их в саду весной, дарила подругам и знакомым, радуя и себя и их. С тех пор как она ушла из того дома с оранжереей, цветы больше не делали её счастливой.

Закусив губу, чтобы сдерживать стоны, она кое как села на кровати, немного посидела, подождав пока комната не перестанет кружиться. А потом она увидела их — белые розы, что сияли в предрассветной темноте своей белизной. Маленький букет, как для невесты на свадьбу, с нежными свежими бутонами. В голове у Иды заиграла песня Юры Шатунова и слезы потекли из её глаз от циничности Влада, который четко дал понять, что это сделал он.

В туалете, куда она доковыляла через десять минут по стеночке, несколько раз останавливаясь по дороге, она разревелась и кафельные стены эхом размножили её всхлипы на несколько голосов. Белые розы она засунула в мусорное ведро, там им самое место, как и ромашкам.

Ида плакала обо всём, об ушедшей любви, о потерянном сыне, о несчастной дочке, которая может потерять мать и об этом даже не узнает, для неё она просто няня. Вот о чем Ида не плакала, так это о себе, она заслужила эту жестокость, она всё это заслужила. Это Влад не заслужил от неё такого предательства, подлый нож в спину от любящей жены, а сейчас он всего лишь отдает долги, которые копил всё это время.

Больше заснуть она так и не смогла, даже после укола, который ей сделали утром, на обходе врача. Дядя доктор дал ей призрачную надежду, что её можно будет выписать домой через несколько дней.

— Уколы можно и дома делать, не такая большая наука, ваш муж наймет медсестру. Придёте после курса на приём, сдадите кое какие анализы, Идочка. — задумчиво сказал добрый дяденька платной клиники, записывая что-то в своём блокноте. — Пусть эти лбы здоровые у вас дома сидят, мне они тут не нужны.

— Что простите? — последние предложение она не совсем уяснила, кажется укол начал действовать.

— Ваши телохранители, они сидят в коридоре и днем и ночью.

— Кто? — ещё раз спросила Ида.

— У мужа спросите кто! — усмехнулся доктор, направляясь к выходу из палаты.

— У меня нет мужа… — по привычке ответила Ида.

— И амнезии у вас нет, милочка! А муж есть! Разберитесь уж сами там в вашей семейной жизни. — бросил на прощание доктор и покинул палату.

Ида закрылась одеялом с головой, будто оно могло её защитить. Влад приставил охрану, чтобы она не сбежала, значит ей точно не выйти отсюда. Почему просто не договориться о смертельном уколе? За деньги можно купить любую совесть. Хочет, чтобы она помучалась перед смертью? Она будет долгой и мучительной?

Жертва будущего убийства перевернулась на бок и упёрлась невидящим взглядом в стену. Месть это блюдо, которое подают холодным. Влад ждал всё это время, чтобы Ида успокоилась, начала налаживать свою жизнь, расслабилась, и вот он тут, за её спиной, с ножом, монтировкой, битой, что у него там на уме?

— Ида, ты не спишь?

Влад и вправду был за её спиной. В аквариум к рыбке добавили ведро льда, и резко стало холодно, она не могла даже вдохнуть, а лишь зажмурилась и задержала дыхание. В мыслях она заново пережила тот момент, когда на темной улице её схватили сзади и потащили подальше от фонаря, в темный переулок, а дальше посыпались удары, один за одним, вспышки боли били не переставая по нервам, как и нападавший, бил без продыха.

— Ты можешь повернуться или тебе больно? Я помогу.

«Какой заботливый палач.» — подумала Ида и открыла глаза. Она сглотнула горечь, подступившую к горлу и решила принять свою судьбу, глядя прямо в глаза своему мучителю. Перевернувшись на спину, она повернула голову — мужчина и женщина встретились взглядами.

На лице палача неожиданно для Иды отразилась боль. Почему? Влад всматривался в каждый синяк на её лице, рану на губе, её заплывший глаз уже открывался, выглядело это просто ужасно, уж Ида то знала, утром рассмотрела себя в зеркале над умывальником в туалете. Влад стоял над ней, сжимая кулаки, хотел пустить в ход без свидетелей?

— Что тебе нужно? — тихо спросила Ида, прервав затянувшееся молчание.

Влад будто очнулся, огляделся в поисках стула для посетителей, который стоял у стены, взял его и поставил ближе к койке Иды.

— Как ты себя чувствуешь? — задал он дежурный вопрос.

— Нормально. — получил дежурный ответ.

— Я найду того, кто это сделал, я тебе обещаю. И этого больше не повторится. — твердым уверенным голосом сказал Влад. — Ты можешь не бояться больше.

Влад вытащил из кармана телефон, зарядку от него и беспроводные наушники в футляре, положил всё это на тумбочку.

— Твой телефон разбился, вот новый, там твоя старая карта, я сделал два дозвона, есть мой номер телефона, заканчивается на две семерки и еще номер охранника Галины, Виктора, на всякий случай. Он за неё и девочку отвечает. Наушники, чтоб не скучно было, ты любишь слушать музыку. Я принес тебе фрукты, ещё вчера, они в холодильнике. — Влад осмотрелся вокруг. — Я оставил цветы, где они?

— Я их выкинула и ромашки тоже. — призналась Ида и дрожащей рукой показала на телефон. — Забери, пожалуйста. Мне ничего от тебя не нужно.

Ей показалось, что Влад пытается загладить вину за то, что приказал её избить, ну погорячился на людях, с кем не бывает. Теперь заметает следы, охрана в коридоре, цветы-извинения.

— Я не буду подавать заявление. Только уходи, пожалуйста. — как можно менее жалобно сказала Ида. — Врач сказал, что меня выпишут через несколько дней. Я ведь могу уехать? Я всё забуду, обещаю.

Ложь легко сорвалась с её губ, она запомнила оскорбления, запомнит и страх и ужас, которые испытала в тот момент, когда жесткая нога ударила её в живот, в тот миг она уже лежала на земле и корчилась от боли. Она запомнила обувь, кроссовки с отвратительной, режущей глаза, оранжевой полосой сбоку.

Влад нахмурился, не понимая к чему она сказала последнюю реплику, зачем ей что-то забывать?

— Галина сказала, что ты помнишь, что он что-то говорил. Что он сказал?

— Зачем это всё, Влад? — закрыла глаза Ида, не в силах больше выносить эту комедию, что он ломал даже не на публику. — Ты знаешь, я знаю, что он говорил — то, что ты просил его мне передать. Мог бы и сам… Разве не приятнее мстить своими руками?

— Ида! Послушай! Это не я! Я не имею к этому никакого отношения! — повысил голос Влад и схватил её за ладонь, крепко сжимая.

Ида вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли и Влад тут же отпустил её.

— Извини, пожалуйста, я не хотел сделать тебе больно. — виновато потупил голову он. — Ида, я этого не делал. И я знаю, что ты не делала того, в чем я тебя обвинял всё это время…

— Что?

— Я очень виноват перед тобой, Ида. — тихо сказала Влад, не поднимая головы. — Кое что случилось, и теперь я знаю правду. Я хочу, чтобы ты знала, я очень сожалею, что сделал, как поступил… Это всё моя вина.

«Я виноват, что был с другой женщиной, пока тебя чуть не изнасиловали. И ты об этом никогда не узнаешь.» — прятал мысли в голове Влад, боясь взглянуть ей в глаза.

Он вдохнул кислород в лёгкие и начал говорить, не останавливаясь, всё, что узнал нового за последнее время. Пришедшая в себя после рехаба Яна мало что смогла рассказать, но Филин продолжал копать под её дружка, пытался найти новую информацию о том, с кем он общался три года назад и кто мог его нанять. Толку пока от этого было мало, слишком много времени прошло, а постоянные контакты Алекса ограничивались его клиентками и Яной, с которой у них вроде как была настоящая любовь, насколько это возможно при занятости обоих в сфере проституции.

Ида весь его рассказ пролежала, глядя в одну точку на потолке, будто её совсем не интересовало, что он говорит. А когда он закончил, она и вовсе закрыла глаза, никак не реагируя на хорошие, казалось бы для них обоих, новости.

— Ида? Скажи, ты хоть что нибудь вспомнила?

Ему так хотелось найти на её лице хоть какие-то эмоции, но их не было, всё та же маска равнодушия надетая на синее от побоев лицо.

— Нет, не вспомнила. Почему ты веришь этой… девушке? — тяжело выдохнула она из себя воздух.

— Потому что женщины всегда говорят правду, когда чувствуют неминуемость физической расправы и бежать им некуда.

— Ты её пытал? — дрогнувшим голосом спросила Ида.

— Нет, немного напугал и всё.

Ида отвернула голову от него, уставившись в стену, будто ей стало от него противно. Ее худенькая ручка сжалась в кулачок. Влад занес ладонь, чтобы накрыть его, взять её руку и держать, пока она сопротивляется, но она будто почувствовала его стремления и закрылась одеялом до самого горла,

— Ида, все события до и после того как… Они связаны между собой, теперь я это понимаю. Кто-то заказал твое изнасилование, ты понимаешь это? Но ничего не получилось, ты почти очнулась! — резче, чем хотелось бы сказал Влад. — И когда этот подонок захотел срубить бабла на правде, его тут же убрали. Тебя от расправы скорее всего всё это время спасало то, что ты никак и нигде не светилась, будто знала что тебе стоит прятаться. Но ни я, ни они не догадались искать тебя в самом очевидном месте, у тебя на родине. Даже я не думал, что ты туда вернешься, у тебя ведь никого там нет. От кого ты пряталась? Что ты на самом деле помнишь?

— Ничего я не помню. Может и хорошо, что не помню. — прохрипела Ида. — Я не пряталась, просто закончила прошлую жизнь, начала новую. И так вышло, что я там осталась. Ни сил, ни возможностей бежать куда-то дальше не было. Но, видимо, придется, бежать, да?

Ида взглянула на него потемневшими от расширенных зрачков глазами, в них не было страха, лишь грусть.

— Нет, ты в безопасности, Ида, тебе не нужно никуда бежать. Ты останешься здесь…

— Где здесь? — переспросила Ида, сдвинув брови.

Влад долго думал, как вести себя с ней сегодня, какую тактику избрать, чтобы не слишком давить на неё, не отпугнуть. Им предстояло пройти огромный путь прощения и возврата доверия, а для этого нужно было время, которое они проведут вместе, чтобы она вернулась обратно.

— Ты вернёшься домой, я делаю всё, чтобы обеспечить безопасность Димы и тебя.

При упоминании имени сына Ида нервно вдохнула воздух и закусила губу, прикрывая глаза.

— Кто-то очень не хотел, чтобы ты была рядом со мной. А теперь кто-то очень не хочет, чтобы ты со мной даже не разговаривала, а тем более, чтобы ты что-то вспомнила. Тебе угрожает опасность, Ида, и ты это на себе почувствовала. Тебе будет безопасно только дома.

— Дома? — дрогнувшим голосом переспросила она.

— Ты вернешься вместе со мной обратно домой. — твердым голосом сказал Влад. — Нужно разобраться в том, что произошло три года назад, потому что что-то продолжает происходить прямо сейчас. И, когда ты окажешься рядом со мной снова и все это увидят, я зуб даю, случится что-то ещё. Но мы будем готовы.

— Мы? Нет никаких мы…

— Нет, Ида, нас больше нет… — признался Влад. — Потому что кто-то натравил меня на тебя. И я поверил. Я был не прав, и я хочу разобраться.

— Ты не хотел разбираться тогда, что изменилось сейчас?

— Многое. — ушел от ответа Влад.

«Ничего не изменилось…» — сказала сама себе Ида. Она закусила губу, сдерживая слова, которые вертелись у неё на языке — что Влад ошибается и сейчас, поэтому для Иды всё было по-прежнему. Капля надежды, которую дала ей Галина, вытекла вместе со слезами, которые начали течь из её глаз.

— Он помнит меня? — всхлипнула Ида. — Наш сын меня ещё помнит?

— Конечно, он помнит.

— Он думает, я его бросила? — ещё громче всхлипнула она.

— Нет.

— А что он думает? Что ты ему сказал? — дрожа всем телом, спросила Ида.

— Он думает, что ты умерла… — глухо ответила Влад.

— Что?! — хриплым предсмертным криком закричала Ида. — Ты сказал, что я умерла?!

— Нет, Ида, нет. — попытался успокоить её Влад. — Я не знал, что сказать… Поэтому не говорил ничего.

— Не говорил ничего?! — взвыла Ида. — Я просто исчезла из его жизни и ты ничего не сказал?

— А что я должен был ему сказать? Правду?! — вспылил Влад и тут же осекся. — Ида, извини, я не хотел снова тебя задеть. Я знаю, что это была не правда, ложь, которую мне скормили…

Под судорожные всхлипы от своей жены, Влад порылся в карманах и вытащил свёрнутый вчетверо белый лист и протянул его Иде.

— Димка нарисовал, для тебя.

Больная на секунду перестала плакать, дрожащей рукой взяла лист и развернула его. Димка, довольно сносно и похоже нарисовал её саму, папу и сына, держащихся за руки около дома и вывел неровные буквы, которые сложились в слова: «Мама, я тебя люблю! Выздоравливай скорее, я тебя очень жду и скучаю.». Ида бессильно уронила дрожащие руки на койку.

— Ты сказал ему, что я в больнице?

— Я сказал ему, что мама скоро вернётся домой…

— Домой? — с диким ужасом в глазах переспросила Ида. — Куда домой? Ты меня выгнал оттуда и велел никогда не возвращаться.

— Ида, я виноват перед тобой, я идиот, я таких дел наворотил, что мне перед тобой не оправдаться! Я знаю, ты обижена. Прости меня, пожалуйста, прости! — с надрывом в голосе выпалил Влад. — Кому-то было очень надо нас разлучить, и у них получилось! Я был ослеплен собственной ревностью и увидел то, что захотел, но всё было по-другому! Я должен был тебе поверить! Должен был всё узнать сам, а не с чьей-то подачи! Прости меня, Ида! Ты ни в чем не виновата, слышишь? Ты ничего не делала! И у тебя ничего с ним не было! Он пытался, но ничего не было, слышишь? Меня обвели вокруг пальца, как дурачка!

Ида замотала головой, слушая, как Влад пытается обвести вокруг пальца уже её.

— Хватит! Я умоляю, прекрати! — взмолилась Ида сквозь рыдания. — Уходи! Я не могу больше! Не могу!

Это издевательство над ней прекратил врач, который зашел осмотреть пациентку. Замешкавшись на входе, он всё же решил прервать разговор мужа и жены. Влад ничего не мог больше ей сказать, да Ида и не слушала, глухо рыдая под одеялом, которым накрылась с головой.

Её истерика не закончилась даже тогда, когда Влад ушёл, лишь успокоительное заставило её уснуть глубоким тревожным снова. Но проснувшись вечером и увидев лист бумаги на своей тумбочке, Ида разревелась опять, проматывая в голове разговор с Владом. Он нес какую-то чушь, что услышал от наркоманки и её парня актера жигало. Ида в неё не верила, а вот муж похоже верил. Или это была красиво сочиненная для неё ложь? Ты не виновата, вернись я всё прощу?

Она всё думала, почему он с ней не разводился? Это же было для него легче легкого? Лишить родительских прав гораздо сложнее. И тут до неё дошло. За высоким забором особняка, в отсутствии в стране работающего закона о домашнем насилии, имея связи и деньги, непокорную и неверную жену можно наказывать без всяких последствий для репутации и свободы.

В полиции смотрят сквозь пальцы на заявления о насилии со стороны мужа, а если муж носит фамилию Ковалевский все заявления будут теряться, исчезать в пасти бюрократического чудовища, пока Ида в супружеской спальне будет замазывать синяки и замаливать грехи, стоя на коленях. Любовь к сыну не даст ей уйти. Влад сегодня чётко дал ей понять, что вопрос о её возвращении домой уже решен. Вот почему муж всё ещё оставил её своей женой, скоро она станет домашней девочкой для битья. Уже стала, и это только начало, он просто показал ей, что будет, если она не согласится на новые условия их брака. Одного Ида не понимала — почему он возник в её жизни только спустя три года?

*****

«Она жива, это главное, она жива.» — повторял на взлете самолета Влад про себя, как мантру для успокоения. Когда он услышал в трубке сбивчивую речь Виктора, охранника с собакой, что караулил Иду, внутренности Влада сжались в тугой кокон и холод отчаяния и боли пробрал до самых костей. Его Иду, его маленькую Иду, что всегда смотрела на него с такой доверчивой простотой и любовью, вчера ночью жестоко избили.

Били сильно и наверняка, ногами, даже когда она упала на землю, её просто добивали, чтобы больше не встала. Влад закрыл лицо ладонями и ощутил как его лоб покрылся крупными каплями пота, он расстегнул несколько пуговиц рубашки и уставился в иллюминатор, чтобы хоть немного отвлечься и успокоиться.

Но в его воображении он раз за разом видел свою хрупкую малышку, лежащую в грязи, всю в крови, и стонущую от боли. Она даже не успела позвать на помощь, нападавший был слишком силен. И если бы не Виктор, который предусмотрительно поставил скрытую камеру на этаже Иды, и выходил каждый раз следом за ней из подъезда вместе с псом, последствия были бы печальны. Виктор потерял её из вида, и лишь пес залаял и потащил его в темный переулок, где избивали Иду. Нападавший, услышав лай и несущегося со всех ног пса с раскрытой пастью, очень быстро убежал за угол, где у него была припаркована машина. Конечно, без номеров, естественно в угоне. Профи, не случайность, не грабёж и не попытка изнасилование, а целенаправленное убийство. В больнице он столкнулся с суровыми реалиями медицины, а потом и образования, в лице воинственно настроенной престарелой учительницы. Отчитала его, как пацана, и он промолчал, потому что понимал, что виноват, сильно виноват. Когда он увидел, что сделали с Идой, сердце будто полоснули ножом, она ведь такая хрупкая, а её будто под грузовик кинули. Повезло, что все кости и органы целы, даже селезенка не порвана, остальное заживет.

Она не приняла от него ни извинения, ни цветы, и когда она прямо сказала Владу, что знает, что это он сделал, ему полоснуло по сердцу второй раз. Вот кто он для неё — униженный мужчина, который способен на избиение собственной жены. И он так хотел ей всё рассказать, упасть на колени и молить, чтобы простила, такого идиота как он. Хотел, но не смог, слишком гордый… Из-за этой гордости он потерял ее три года назад, и чуть не потерял сейчас. Но он всё исправит! Всё!

А пока надо рыть, копаться во всех направлениях, искать, быть всегда на чеку и усилить охрану Иды, его всё ещё любимой жены, которую он вернет. Себе жену, сыну маму, и он обязательно вернет бумеранг тем, кто его в них запустил. Влад и Ида, оба они стали пешками в чьей-то поганой игре, ставка в которой жизнь. И Влад эту жизнь и свою семью больше никому не отдаст, схватится обоими руками и не отдаст! Мнение Иды было последним, что волновало гордого и решительного мужчину. Он всё исправит. Вот только, как исправить то, что он натворил за три года, пока жена отсутствовала?