Неверная

Глава 43

Ей было трудно дышать, её трясло и даже тёплое пончо не спасало от холода, что сковал тело Иды. Она выбежала из ресторана и спряталась в саду, в тени деревьев. Вдох за вдохом, она успокаивалась, пока её снова не настиг злой чужой язык.

— Вот и захлопнулась твоя мышеловка, И-да. И ты в неё залезла сама.

Ковалевская резко обернулась и увидела Филина, что стоял оперевшись плечом к дереву. В его взгляде, направленном на неё, она увидела пренебрежение и всё тот же хмельной блеск, блики которого она ловила за столом. Он курил толстую сигару, и клубы дыма обволакивали его, словно он был в тумане. Ида втянула ноздрями запах — травянистый, не как у обычных сигарет, почему этот запах ей так знаком?

— Как же он ловко подставил для тебя кольцо огня, а ты как тигрица на арене цирка в него прыгнула, жаль не собрала аплодисменты. Глупая маленькая Ида. Так он тебя называет? Маленькая Ида? — усмехнулся Филин, шагая к ней и становясь в считанных сантиметрах от неё. — Он твой дрессировщик, и в его руке кнут, которым он тебя хорошенько хлестанет, когда прыгнешь мимо! Скажи, Ида, ты так сильно его любишь, что готова принять его ребенка и даже сыграть роль его родной матери? Или ты так сильно боишься, что стоит тебе сойти с арены, у бедной тигрицы отберут тигрят, а потом и шкуру заживо сдерут с неё самой?

— Мне пришлось это сделать, он меня заставил… — тихо сказала Ида, тяжело дыша и сжимая ладони в кулаки.

— Но сейчас он тебя не заставлял, могла бы высказать всё в лицо, он бы не посмел тебя ударить при всех… — покачал головой Филин и затушил сигару об дерево, выкинув окурок на землю.

— Мне пришлось подыграть.

— Не хотела упасть в грязь лицом перед людьми? Влад поэтому и сделал это при всех, и Дина, скорее всего получила четкое указание, что и когда ей надо сказать.

Ида замотала головой, отрицая его слова. Нет, Влад не мог так с ней поступить, ещё и с Диной сговориться. «Тогда откуда такая ровная и красивая ложь? Будто заготовленная заранее…» — осторожно подсказал голос разума в голове.

— Он за тебя всё решил, так ведь? То, что вы теперь одна большая семья под одной фамилией Ковалевские. Он такой же, как и его отец — жестокий, властный, плевать хотел на твои чувства и мнение! Он болен, И-да, твой муж болен! Влад как клещ прицепился к тебе, такой хорошей, любящей, всепрощающей малышке Иде, и он пьет твою кровь, а ты позволяешь!

— Это не правда, он совсем не похож на своего отца. Нет… — замотала головой жена, защищая своего мужа.

— Раньше я тебя жалел, понимал, что против него тебе не выстоять, но ты могла. Ты ушла в никуда, оставила ему сына, как он и хотел, исчезла, испарилась. Это не он тебя выгнал, это ты его бросила его, перекрыв ему кислород! Но теперь ты сама себе его перекрыла, он заберёт и дочь, к которой он не имеет никакого отношения лишь только за тем, чтобы ты никуда не делась. Ты сопротивлялась, правда, браво!

Филин захлопал в ладоши, сотрясая тишину ночи громкими звуками хлопками.

— Ты пыталась, Ида, но ничего не вышло. Ты попала в яму со змеями и крепко накрепко в ней застряла, теперь уже навсегда!

Она схватилась за голову, запуская пальцы в волосы и портя прическу. Нервная мелка дрожь перешла в сильную, и чтобы хоть как-то себе помочь, Ида начала шагать туда-сюда будто по камере одиночке два на два метра, сталкиваясь с невидимыми стенами, она отталкивалась от них и шла обратно.

— Влад держит тебя страхом рядом с собой, ему всё равно, что ты при этом чувствуешь, лишь бы рядом с ним. — раздался глухой голос Филина из-за двери камеры, куда заперла себя Ида.

— Я знаю… я знаю… — всхлипнула Ида, останавливаясь и опуская руки. — Что мне делать?

— Уходи от него, как можно дальше, уезжай так далеко, как только сможешь, за границу, забирай детей и уезжай. Я сделаю тебе и детям новые документы, Котика нужно взять с собой, нельзя оставлять его с ним, тебе придется и его забрать. Ему с тобой будет лучше. — спокойно сказал Филин и взял ее за запястье подняв руку к лицу. — У тебя много таких бирюлек? Продашь самые дорогие из них и денег будет достаточно, чтобы жить в какой-нибудь Аргентине. Я могу дать тебе ещё денег. К тому же ты знаешь код от сейфа, там ведь есть какая-то наличка?

— Украсть у него сыновей и обокрасть? Так ты предлагаешь сделать? — нахмурилась Ида.

— Да! Это твой единственный шанс от него сбежать!

— Я не хочу от него сбегать! Я хочу с ним договориться и спокойно растить нашего сына порознь! — всхлипнула Ида. — Я не поступлю так с ним! Также как он со мной три года назад. Я не отниму у отца сына!

— Да ему похрен на него, Ида! — взревел Филин, схватив её за плечи и сильно встряхнув. — Очнись, дура! Также как и его отцу насрать на Влада, так и ему всё равно что до Димы, что до Кости! Оба одинаково ему не нужны! Влад Ковалевский сын своего отца, не делай Диму похожим на них!

Ида во все глаза смотрела смотрела в разъяренные глаза Филина, который крепко держал добычу в своих руках, наслаждаясь её агонией. Еще недавно Ида думала также как и он, что Владу нет дела до своих сыновей, и она говорила своему мужу почти то же самое, что пытался донести до нее Филин. Но сейчас, когда те же самые слова доносились из чужого рта, она как будто осознала всю их абсурдность, Влад не такой плохой, каким Филин хочет его представить. Он любит своих детей, как умеет, его плохо этому научили собственные родители, но он старается. Но Филин старательно его очерняет.

— Он одержим тобой, Ида, всё это время, пока тебя не было, Влад тобой бредил, будто с ума сошел! То кричал как сильно тебя ненавидит, обзывая тебя последними словами, то срывался тебя искать и тут же тормозил, вспоминая, как ты его предала, то говорил, что жить без тебя не может, то опять ненавидел. Все его телки были будто твои бракованные близнецы! Он больной человек, Ида! Он болен тобой! Влад изнасиловал тебя один раз, будут и другие, или уже? У вас ведь был секс, на нем места живого не было! Он опять это сделал?

— Н-нет. — пролепетала Ида, застывая с остекленевшим взглядом, направленным на слишком возбужденного мужчину напротив.

В её голове тем временем мысли пролетали со скоростью света, оставляя после себя следы, как от тысячи комет. И по этим следам ей надо было добраться до самого главного.

— Что тебе нужно от меня, Святослав? — самым твердым голосом, что смогла из себя выдавить, ответила Ида.

— Мне ничего не надо! Это тебе надо, чтобы ты от него ушла, беги от него, Ида, просто беги!

— Я уже набегалась, это не решение.

— Это, блять, оно самое и есть, чтобы ты жива осталась! — сжал зубы Филин, сжимая Иду ещё сильнее в своей хищной хватке. — Ты ему ничего не должна!

Он пригнулся ближе к своей жертве, едва не касаясь её носа своим, его зеленые глаза гипнотизировали её, не давая посмотреть в сторону. Ида подняла ладони и положила ему на грудь, только сейчас она заметила, что он был лишь в тонкой рубашке без пиджака и от него буквально пыхало жаром, сердце мужчины билось так неистово, что казалось выпрыгнет из груди. Ей пришлось привстать на носочки, чтобы достать до его губ, она легонько коснулась его нижней губы и втянула её в свои губы. Хищник над ней перестал дышать, он замер, будто боясь пошевелиться, ведь охоту открыли на него.

Ида начала действовать смелее — провела языком по его нижней губе и принялась за верхнюю, его щетина больно уколола ей подбородок, но она не останавливалась, лаская его губы своими. Мужчина сдался под её нежной атакой и шумно втянул воздух ноздрями, приоткрывая рот и впуская её внутрь, чтобы их языки встретились. Они целовались точно так, как он просил когда-то, страстно, и одновременно с этим нежно, сплетая языки будто в танце. Стоило Филину немного расслабиться и попытаться обнять женщину, которая его целовала, как она резко оттолкнула его от себя. Он удивлённо смотрел, как Ида тяжело дышит и смотрит на него, сверкая злобным глазами полными ярости.

— Я тебе больше ничего должна! — процедила она сквозь зубы и развернувшись, пошла прочь, ударив его напоследок полами своего плаща-пончо.

Её рука непроизвольно потянулась к губам, пытаясь смыть с них слезы чужих губ и терпкого запаха сигарет. «Думай, Ида, думай!» — причитала она про себя, всё дальше отходя от дерева, под которым на неё напал Филин. Он говорил ей бежать, чтобы остаться в живых, а Влад говорил остаться с ним рядом, для того же самого. Кто-то один из них прав.

Попытку к бегству остановила чья-то рука, схватившая её за запястье, Ида инстинктивно сжала вторую в кулак и собиралась двинуть державшему её Филину по лицу, но когда она повернулась в его сторону, у неё открылся рот от удивления.

— Вера? Что ты здесь делаешь? — Ида взглянула ей за спину, в поисках Свята, но его позади уже не было. Вера их видела?

Дементьева молчала, продолжая держать Ковалевскую за руку, не отпуская, сжимая пальцы всё сильнее. Ида присмотрелась к ней, легкий вечерний макияж не мог скрыть, что она осунулась, и ещё похудела на несколько килограмм, глаза будто провалились в глазницы, откуда сверкали лихорадочным бегающим взглядом.

— Я опоздала, не хотела приходить, но мне нужно было тебя увидеть, поговорить. — бесцветным голосом сказала Вера.

— О чем? Твой муж помнится запретил нам общаться. — поджала губы Ида.

— Ты изменила Владу, поэтому он тебя выгнал из дома, как все говорят?

Неожиданный вопрос от бывшей подруги поставил её в тупик, что этой то даме от неё надо? Ида раздраженно фыркнула, выдергивая руку из её цепких лапок.

— Тебя это не касается, Вера! Займись своим мужем!

— Касается! — закричала Вера, неожиданно толкая Иду в плечо. — Если ты изменила ему с моим мужем!

— Что? С твоим мужем? — усмехнулась Ида. — Да пошла ты, Вера! Я бы никогда не изменила своему мужу, тем более с твоим! Мозги включи!

— Ты только что целовалась с его другом, я вас видела! Нравится крутить интрижки прямо у него под носом, тебя это забавляет? Ты так развлекаешься, спасаясь от рутины семейной жизни?

— Вера, иди в жопу! — оттолкнула её с дороги Ида, намереваясь пойти дальше.

Но Вера всё никак её не отпускала, вцепившись обоими руками в плащ, она смотрела на Иду глазами, полными слез, её голос задрожал.

— Зачем ты это сделала? Почему? Влад же любил тебя, всё для тебя делал? Тебе стало скучно? — всхлипнула Вера, стискивая ткань тонкими пальцами. — Почему именно с моим любимым мужчиной? У нас ведь дети, мы ведь подруги, почему Ида?

— Вера! Я не понимаю, о чем ты говоришь! Я не спала с твоим чертовым мужем! Я своего любила до одури! — закричала Ида.

— Я вижу, как он на тебя смотрит! Я видела вас вдвоем, ты перед ним на коленях стояла! Хотела прямо у нас дома ему отсосать? Да что ты за дрянь такая?! Сука, мерзавка, как ты могла?!

У Веры началась форменная истерика, она захлебывалась слезами, тряся в руках плащ соперницы, которая пыталась вырвать из её цепких пальцев свой плащ и уйти. Ей удалось вытащить руку и как следует замахнуться, давая пощечину своей бывшей подруге.

— Очнись, Вера! Просто, блять, очнись! — прорычала рыжая тигрица и оттолкнула Веру подальше. — Тебе изменяет муж, да такое бывает, не ты первая, не ты последняя! Любит тебя и изменяет, да, представь себе, одно другому не мешает!

— С тобой? — всхлипнула Вера.

От былой злости не осталось и следа, только обреченная слабость перед более сильной соперницей.

— Не со мной!

— А с кем?

— Я не знаю, Вера, мне похрен, и тебе должно быть тоже. Факт свершился, его член был в чужой дырке! Прими, пойми и отпусти. Он врал, изворачивался, приходил к тебе после неё и трахал тебя, целовал детей перед сном и был хорошим семьянином. — усмехнулась Ида.

— С кем он мне изменял? — проблеяла Вера.

— Да не знаю я! Спроси вон у мудрого Филина, он всё знает, даже то, что не должен. За плату принимает поцелуи взасос, так что не обеднеешь, ещё и отомстишь.

— Что?

— Ничего, Вера, иди домой, решай свои проблемы, на меня бочку катить с помоями не надо. — покачала головой Ида, устремляясь прочь.

— Я должна знать, на кого он меня променял! Я должна знать! — крикнула ей вслед Вера.

Ида чертыхнулась про себя, оборачиваясь назад.

— Путь к дырке шлюхи усыпан деньгами. Пойдешь по следу из монеток и найдешь то, что искала. Так все жены любовниц обычно и вычисляют. — вздохнула она, с болью глядя на женщину, которая раньше была ей дорога. — Мой тебе совет, не делай этого, не делай себе ещё больнее.

— А что же мне тогда делать? — пожала плечами бедная женщина.

— Да что угодно, кроме этого. Живи, Вера, просто живи дальше. Реши только один вопрос для себя — с ним или без него. Для этого знать, сколько раз он трахнул ту или иную женщину не нужно.

— Мне нужно знать… — всхлипнула Вера, опуская голову. — Почему он это сделал? За что? Чем я для него плохая? Он не говорит…

— Нет не нужно, Вера, я вот точно знала, где с кем и когда изменил мне мой муж, как он говорит, в первый раз… Был первый… — вздохнула Ида. — И тогда я точно знала, что от него не уйду, слишком крепко он меня держал в своих объятиях. Я себя тоже душила этими мыслями, ни спать ни есть не могла, всё думала, чем я хуже неё? Почему? Я ведь всё для него одного! Всё! А теперь поняла, за что и почему, чем я хуже. Чем ты хуже…

— Чем? — встрепенулась Вера, круглыми глазами глядя на горько усмехающуюся Иду перед собой.

— Наши с тобой мужья решили в какой-то момент, что с нами так можно. Что домашний коврик останется ровно там, где его оставили в прошлый раз уходя из дома — у двери, в которую войдёт муж, как ни в чём не бывало, воняя шлюхой и её выделениями. Мы сами это позволили, Вера! Потерялись в своей семье, о нас вытерли ноги, а мы всё ещё лежим у дверей и ждём своего хозяина! Скулим, воздевая руки к небу «Ну почему же? Почему он так со мной?». Не ищи причин и оправданий, причина одна — они захотели и сделали. А нам так нельзя! Надо терпеть, прощать и быть мудрой! А можно было ведь просто уйти, но я осталась, надо было уйти, и не было всей этой мерзости дальше. Я проявила слабость, мужчины не уважают слабых женщин, но и сильных не любят, потому что слишком своенравные, яйцами с мужем меряются. Зато мужья об них хотя бы ноги не вытирают, меня устраивает такой вариант. А что устроит тебя?

Вера в ответ промолчала, задумавшись над словами бывшей подруги, что была точно в такой же ситуации. Ковалевская развернулась и пошла дальше, не оглядываясь, чужое горе её больше не трогало, своих проблем хватало и их надо срочно решать.

Гости в это время высыпали на улицу, покурить и освежиться, среди них Ида выглядывала именинницу. Кира в накидке из тонко-выделанной шкурки пушного зверя стояла рядом с мужем, который обнимал её за талию и что-то говорил на ухо. Они оба смотрели на небо, как и все гости, и только услышав залпы салюта Ида поняла, что они ждут салют — апофеоз сегодняшнего вечера. До апофеоза личной драмы Ковалевской было ещё далеко…

*****

— Всё нормально, Ида? — спросила Кира, встревоженно вглядываюсь в лицо подруги.

Они вдвоём уединились подальше от гостей в осеннем саду, там, где даже фонарей вокруг не было. Телохранитель Киры, который следовал за ней везде по пятам прогуливался недалеко от хозяйки и пристально следил, чтобы никаких лишних ушей рядом с женщинами не было.

— Влад тебя везде ищет, ты не взяла сумочку, просто пропала. Дину я выпроводила, она надралась, как свинья. — покачала головой Кира. — Не надо было её звать, Северу был нужен её муж, а он даже не соизволил прийти. Я его понимаю, только позориться с ней рядом.

— К чёрту их! К чёрту их всех! — взорвалась Ида, сжимая кулачки. — Ты можешь для меня кое что сделать?

— Что? — хлопнула глазками красивая куколка.

— Я хочу, чтобы ты узнала про Филина всё, что только можно, кто он, откуда, чем дышит, что делает. Кто он такой вообще! Откуда взялся в жизни Влада?

— С чего ты взяла, что я могу узнать? — прищурилась Кира.

— Брось, дорогая, ты можешь обмануть этих проблядей вокруг, что последние мозги пропили или прокурили, но не меня. Я знаю, кто ты такая. — усмехнулась Ида.

— И кто же я? — осторожно спросила Кира, сменившая кукольное личико на хищный оскал.

— Ты девочка, которая выжила! — приблизилась к её лицу Ида. — Ты выжила в стенах родного дома, где тебе пришлось пережить ужасы, одной тебе известные. Павловские ломали тебя, как куклу, которую надо было посадить на шпагат любыми путями, но вместо этого почти вся семья в могиле! Я не знаю, заслужили ли они, и был ли у тебя другой путь, но ты выбрала этот, и мне всё равно! Они своё дело сделали…

— Какое дело?

— Сделали из куска пластика сталь! — свернула глазками Ида. — Север поэтому тебя выбрал в жёны, ему нужна была та, которая не испугается его конфликта с Ковалевским старшим. Та, которая выстоит и не заплачет, размазывая сопли по лицу! Та, которая может себя защитить!

— Это он тебе сказал?

— Нет, сама догадалась. Ты для него не просто красивый браслетик-женщина, что он таскает рядом с собой и всем показывает. Он тебя уважает, он ведет себя с тобой на равных! Север с тобой всё обсуждает, не так ли? Он с тобой советуется и вы правда партнёры?

— Допустим.

— И я знаю, что ты на многое способна, например, узнать то, что другим не под силу. Ты хитрая и изворотливая притворщица, которая не входит в двери, а перелезает через забор, какой бы высокий он ни был! И я прекрасно знаю, что дружишь ты со мной не просто так. Я зачем-то нужна и тебе, и Северу, и если пришло время сказать мне об этом, то говори. Если нет, то я подожду. Но дело моё ждать не может, я прошу у тебя помощи, за которую ты можешь назначить цену сама. Я слушаю!

Кира задумчиво теребила край своего мехового манто, в которое её сегодня приодел муж, не поскупившийся на подарки. Она предполагала, что Ида не так глупа, как все остальные клуши в её окружении, которые не видели ничего вокруг кроме блеска бриллиантов и сверкающих глаз мужа, который смотрел на свою жену. Ида видела больше, чем остальные, или это Кира позволила ей себя увидеть.

— Ты мне правда нравишься, Ида. Мне с тобой легко и приятно общаться. Ты единственная смотришь на меня как на человек, а не как на красивую вещь, что принадлежит моему мужу. — всё же призналась Морозова. — Север просил меня с тобой подружится, в борьбе с твоим свекром все средства хороши. Он выжил из ума, Ида, поэтому он пытается тебя убить.

— Ты уверена на сто процентов в этом? Даже Влад не уверен.

— Или не хочет верить, это же всё таки его отец. — пожала плечами Кира. — Меня мой тоже пытался убить, а я никак не могла в это поверить. Это больно. Но, видимо, у Влада произошел катарсис, он говорил сегодня с Севером, насчет Кощея. Не знаю пока о чем. И насчет Филина он говорил с ним ещё раньше.

— Что? — удивлённо спросила Ида.

— Да, Филин больше не работает на Влада, если ты не знала. Теперь мою и твою безопасность обеспечивают одни и те же люди, которым доверяет Север, а твой муж попросил моего нарыть инфу на Филимонова. Вы муж и жена одна сатана, делаете всё почти одновременно. — усмехнулась Кира.

— Только оба с опозданием. — закусила губу Ковалевская. — И что он узнал?

— Я не знаю, шпионить за ним не буду, разнюхаю сама! — сверкнула воодушевленными глазами Кира и хлопнула в ладоши. — Обожаю это, расследование, слежка, переодевания — моя тема! Я всё узнаю, Идочка, жди! И я сработаю лучше, чем мой муженек. Мужчины видят картину в общем, а мы женщины очень внимательны к деталям.

— Цена вопроса? — кивнула Ида.

— Однажды, я привезу к тебе свою Графиню, и ты её заберешь, Северу не отдавай.

— Что? Щенка, которого он тебе подарил? — опешила Ковалевская.

— Да, когда я уйду от мужа, я хочу чтобы ничего моего больше рядом с ним не осталось. Пусть прочувствует одиночество, наконец, хлебнет его до дна. Только так он освободится от прошлого и сможет стать счастливым.

— Хорошо, я заберу собаку. — кивнула Ида и протянула ей руку для рукопожатия.

Кира крепко её пожала, и Ида надеялась, что данное слово друг другу они обе выполнят.

— Север тебя сегодня балует. — улыбнулась Ида, кивая на шубку. — Столько подарков, я слышала, как зубы у завистниц крошатся.

— Так и было задумано. — вздохнула Кира, поправляя платье. — Но самый главный подарок Север готовит для себя.

— Какой?

— Он сегодня собирается лишить меня девственности, какой же он наивный. Этого в договоре прописано не было. — цокнула язычком Кира, расхохотавшись на всю округу.

Ида не сказала ему ни слова по дороге домой, она даже не смотрела в его сторону, пока они шли до машины, а потом ехали домой. Они вошли в дверь спящего дома, Ида сразу зашла в гостиную и отпустила няню спать, сама же молча направилась в кабинет мужа, пока он топтался в коридоре.

Когда Влад вошел в собственный кабинет, он почувствовал будто пришел к своему начальнику, которого у него никогда не было. В темноте кабинет, одиноко горела лампа на столе, которая почти не освещала помещение и оно тонуло во мраке. Его жена стояла напротив раздвижных дверей на террасу и смотрела на улицу, где начинал покрапывать дождь.

Влад остановился позади неё в нерешительности, она ничего не говорила, а он не знал, что сказать.

— Измена это не секс, это факт его сокрытия. — тихо сказала Ида, слегка повернув голову к плечу, чтобы Влад услышал. — Лабковский дело говорит, я его очень уважаю, как человека, который годами копался у людей в головах и многое понял. Та точка, в которой мы оказались сейчас это результат лжи, не секса на стороне, я просто хочу, чтобы ты это понял.

— Я знаю об этом, Ида, и я уже сотню раз попросил за это прощения, я поступил отвратительно, я знаю об этом! Я нас предал! — с надрывом сказал Влад, становясь рядом с ней и глядя в её бесстрастный профиль точеного лица. — Сколько раз мне надо попросить за это прощения, чтобы ты меня услышала?

— Больше не нужно, в этом нет никакого смысла. Не унижай ни себя, ни меня этими глупыми раскаяниями. — опустила голову Ида, обнимая себя за плечи.

— Глупыми? — нервно усмехнулся Влад. — Для тебя мои чувства тоже глупые? И наша семья, которую я изо всех сил пытаюсь собрать заново по кусочкам это тоже глупость?

— Зачем ты рассказал мне обо всех своих интрижках, которые у тебя были за три года? — резко повернулась к нему Ида, упираясь взглядом в его уставшие потухшие глаза.

— Потому что ты всё равно бы узнала, лучше я бы тебе рассказал, чем они. — тяжело отмеряя каждое слово, сказал Влад.

— Врать не имело смысла, вот почему ты был честен со мной, а не потому что пообещал, как говорил мне тогда. — покачала головой Ида, снова отворачиваясь не в силах смотреть на мужа. — Ты унизил меня, Влад, когда переспал с другой женщиной, но ещё больше ты унизил меня, когда я поняла, что ты об этом не волнуешься. Было и было, в тебе только не было ни капли раскаяния, когда ты вернулся от неё. Я понимаю, что тоже соврала, когда скрыла ту ночь, я понимаю, почему ты так отреагировал, понимаю… Я задела твою гордость, и я бы простила её тебе, не задень ты мою.

— Ты цитатами сегодня собралась говорить? — в сердцах воскликнул Влад, понимая что ни к чему хорошему она сейчас не клонит и оттягивает момент его казни.

— Я не позволю ни одному своему ребенка жить во лжи, одна ложь порождает другую, потом третью, пятую десятую, а потом лавина правды сметает всё вокруг! — срывая голос сказала Ида, наконец, позволяя себе проявить чувства, что бушевали внутри неё под маской спокойствия. — Сегодня я сделала тебе одолжение, не устранив публичный скандал и твое унижение, прилюдно назвав тебя лжецом и рогатым мужем. Но в следующий раз я не буду молчать, да и следующего раза не будет, с этого дня мы с тобой официально не пара. Мы подаем на развод. Ничего кроме нашего прошлого дома из всего имущества мне не нужно, а он итак уже мой по документам, никаких проволочек с разводом быть не должно. При обоюдном согласии нас разведут через месяц, осталось решить вопрос с проживанием и заботой о нашем общем сыне. И мы оба понимаем, что ему будет лучше со мной. Я очень надеюсь, что это не задевает твою гордость, ты хороший отец, но быть им раз в неделю тебе будет гораздо проще. Я тебе, считай, одолжение делаю.

Ида ахнула, когда Влад схватил её за предплечья и откинул к стене рядом с окном, он буквально прижал её к ней, не давая уйти, выставляя руки по обе стороны от головы жены. Она будто ничуть не испугалась, гордо подняв подбородок Ида смотрела ему в глаза.

— Я и не думала, что ты сразу согласишься. Будем воевать? Уверен? — усмехнулась она.

— Ида, с каких пор ты стала такой недалекой?! — взревел муж напротив её лица, глядя на неё бешеным взглядом. — Оставь ты этих блядей, которые твоего мизинца не стоят там, куда я их выбросит после использования! Гордость я твою задел? А ты мою? Только и делаешь, что в грязь втаптываешь! Раз за разом, что я тяну к тебе руки, ты в них плюёшь! И только когда тебя по-настоящему прижимает, ты ко мне тянешься, а потом опять, блять, в меня плюешь! Меня заебало, как маятник, качаться за твоими эмоциональными состояниями! Я, блять, устал!

— Устал так уходи. — спокойно сказала Ида. — Больше, чем есть у нас сейчас, я тебе предложить не могу

От её безразличия и холодности Влад только ещё больше разозлился, он схватил её за голову обеими руками и прижался лбом к её лбу.

— Да какая же ты дура, Ида! — заорал он ей прямо в лицо. — Дура! Ты слепая упрямая овечка! Варишься в своих обидах, за которые я давно заплатил, тысячу раз бумеранг мне в рожу прилетел! Я свое отстрадал! Ты меня наказала! Всё! Выдыхай, блять!

— Я тебя не хотела никак наказывать и не хочу. — снова обдала его ледяным холодом жена, даже не шелохнувшись в его руках.

— Мы были счастливы, Ида, мы с тобой, как одно целое. — будто в бреду продолжал Влад, продолжая прижиматься к её лбу своим. — И как будто это помню только я, а ты забыла! Забыла, как у нас может быть, если ты перестанешь упрямиться и включишь башку! То, что происходит между нами это больше, чем твои обиды, больше чем всё остальное! Мы может всё вернуть!

— И для этого мне нужно будет переступить через себя, как ты через меня?

— Я делаю для тебя то же самое. — процедил он сквозь зубы, отлипая от ее лба и вглядываясь в глаза, которые всё также были пусты и не выражали ничего.

— Это ты про Соню? Так я тебя об этом не прошу, Влад. Я тебя не заставляю ничего делать! Но знай, я скажу ей правду, что ты ей не отец, хоть таковым и будешь считаться по документам.

— Ида! Я не позволю тебе ей жизнь испортить, я не позволю тебе сказать твою правду, ебучую, за которую ты двумя руками голосуешь! Она не узнает, кто её настоящий отец!

— Начнем с того, что даже я об этом не знаю. — горько усмехнулась Ида. — В Артиста ты не веришь, как попугай повторяя, что между нами ничего не было, а с кем было, я не помню. Не собираюсь я эту правду говорить.

— А какую собираешься?

— Что у неё нет папы, и не будет. Вот и вся правда. Я так жила, и ничего, я спросила о нем один раз и бабушка сказала, что папы у меня нет. У каких то детей он есть, а у каких-то нет. Я выросла и всё понимаю, Соня тоже вырастет и поймёт.

— Я тебя, блять, не понимаю, Ида! Не понимаю! — усмехнулся Влад, всё ещё держа её за лицо ладонями.

— Объяснить, что папы нет и он не придет никогда, гораздо легче, чем то, что папа её не любит. — вздохнула Ида и с силой отодрала ненавистные руки от себя. — Это сейчас Соня милая девочка с пушистыми хвостиками, смешная, открытая, но она просто человек. Она будет расти, твоя страсть ко мне пройдёт, как страшный сон, а дочь у тебя останется. И что ты будешь делать, когда очередная женщина вскружит тебе голову? Ты создашь новую семью и уйдёшь от старой, а от названной дочери тоже уйдёшь? И каково ей будет понимать, что папа её бросил? А потом мне придется ей сказать, что папа ей не папа, поэтому он год ей не звонил. Ложь всё равно рано или поздно подойдет к своему концу. Я люблю свою дочь, и не позволю ей страдать. У неё нет папы, дядя богатырь Влад ей чужой дяденька.

— Какая на хуй очередная женщина?! — заорал Влад, ударяя кулаком по стене. — Я тебя люблю! Не хочу я никаких других!

— Три года назад ты тоже меня любил… И что? Тебе это не помешало. — вздохнула Ида, не моргнув глазом от удара рядом. — Наш разговор не приведет ни к чему, я всё сказала. Развод, девичья фамилия и двое моих детей со мной. Костя твоя ответственность и забота, не моя, я мать буду только на бумаге, раз их уже подписала.

— И мне он на хрен не нужен! — ещё раз ударил по стене Влад другим кулаком.

— Тогда можешь отдать его мне. — пожала плечами Ида, чем ввела в ступор мужа перед собой.

— Что? — ошалело хлопая глазами, спросил он.

Ида скривилась в усмешке, наполняя всю комнату ядом, который готовился вырваться из её уст.

— Ты не мужчина, Ковалевский, ты всё ещё мальчик, застрявший в состоянии подростка. — процедила она сквозь зубы. — Я была совсем молодой девчонкой, когда мы познакомились, но вот я выросла, а ты нет. Всё ещё играешь в игрушки, только теперь игрушки это люди. Я твоя любимая игрушка, верю в это, что любимая из всех! И она с тобой больше играть не хочет, и мальчик Влад ой как недоволен, ему теперь и другие игрушки не нужны стали. Это все вокруг плохие, а не он, все виноваты, а он пытается всё исправить. Какой хороший, маленький мальчик, Влад. Только я выросла, а ты всё там же! Безответственный папенькин сынок, которому всю жизнь всё было можно!

— Прекрати! — заорал на неё Влад и схватил за плечи, отчаянно вытрясая и неё этот яд.

— Я и пытаюсь это прекратить! — зашипела змея в его руках. — Отдай мне всех детей после развода, если тебе не нужны они! Не нужны, Влад, ну прекрати ты уже врать и себе и мне! Не надо больше мне врать, я устала.

Ида опустила голову, будто выдохлась, потратив весь яд и силы на укусы. Но вдруг она встрепенулась, одна капля всё же осталась.

— Я буду с тобой честной, как ты со мной, ты всё равно об этом узнаешь, он тебе скажет. — вздохнула она и подняла на него глаза. — Я целовалась с Филином, сегодня, я сама его поцеловала, он меня не заставлял, я сама так захотела и сделала. И мне понравилось.

Влад отшатнулся от неё, как от прокаженной, он отступил на шаг, глядя на женщину перед собой, которая растоптала его только что.

— Ты мне так отомстить решила? — процедил он сквозь зубы.

— Нет, я не ты, Влад, это ты мстил мне, трахая всех моих бывших подружек. Это ведь была твоя месть мне? Я права? — усмехнулась она. — Я же говорю, ты всё ещё пацан зеленый, который страдает подобной фигней. Сделали тебе больно, я сделаю ещё больнее, вместо того, чтобы разобраться в ситуации, как взрослый человек.

— Зачем ты с ним…

— Захотела, я же сказала. — пожала она плечами. — Твой ход. Дине позвонишь? Или Алине? Обеим вместе? Ударишь меня? На улицу выгонишь босиком? Что будет делать мальчик, живущий внутри тебя? Пойдет поплакать между сисек понимающей шлюхи в борделе?

Влад молча смотрел на свою жену, в которой не было ни капли раскаяния за содеянное, она его предала, так его и не услышав? Предала остатки того, что он отчаянно пытался собрать воедино. Он молча когда вышел за дверь, пришла его очередь молчать, Влад взял ключи от своей машины, портмоне с деньгами и карточками и ушел из дома, который давно рухнул, а он всё ещё ползал на коленях по руинам и собирал камни.

Ида смотрела в окно гостиной, как её муж садится за руль своего авто, она молилась, чтобы этот остолоп проверил внутренний карман пиджака, куда она положила ему записку. Ещё сильнее она молилась, чтобы весь этот грёбаный цирк был не зря…