Неверная

Глава 60

Юрий не сразу понял, почему итак негромкая музыка в зале стихла совсем, вместо неё по залу прошелестел шёпот, что становился всё громче. Кощей поднял глаза и увидел Морозова, что шёл прямо по направлению к столу молодожёнов и их близких родственников. То, что Север, которому также отправили приглашение на свадьбу, пришёл, его не удивило, а вот его спутница очень даже.

Кира Морозова в красном платье со шлейфом сияла улыбкой и бриллиантами, гордо вышагивая под руку со своим мужем. Некоторые из гостей перекрестились.

— Её же убили?! — громко вскрикнула какая-то женщина.

— В аду как раз был санитарный день, котлы от копоти вычищали, мне сказали попозже приходить! Другого то места для меня не предусмотрено! Пришлось обратно вернуться. — с улыбкой до ушей сказала Кира и расхохоталась.

— Север, как я рад тебя видеть. — холодно улыбнулся Кощей гостю.

То, что он придёт отомстить за смерть своей семьи, тоже приходило в голову Юре, этот вариант его, в принципе, также устраивал. Морозов ничего не ответил, сделал взмах рукой и в зал внесли цветы, чёрные как смоль розы. Север кивнул жене и оставшимся детям Ковалевского:

— Засушите гербарий и на могилку ему положите, как раз подойдут.

— Не ты ли меня туда загонишь, щенок?

— Руки марать об тебя не собираюсь, ты итак гниёшь заживо, сам сдохнешь в луже собственной мочи. — бросил ему Север. — Выпью пока за твоё здоровье, чтобы агония подольше длилась.

— Что за трусы меня окружают, а? — оскалился Кощей. — Никто достойно ответить не может, один самоубился, другой цветочки дарит. Ты ничего не забыл, Север? Своих жену и детей, например?

Ручка новой жены Севера, затянутая в длинную чёрную перчатку скользнула по плечу мужа и она прижалась к нему, насмешливо глядя на Кощея.

— Когда человек приписывает себе чужие заслуги это говорит о его ничтожности. — громко сказала она. — Вы что же это, Юрик, ничтожество или лгун? И то и другое?

— Север, захлопни пасть своей жене или это сделаю я!

Морозов только посмеялся, высвободился от объятий своей жены и отошёл в сторону. Кира поманила пальчиком Кощея.

— Ну, вперёд, я прямо здесь стою, дерзай!

— Охрана, вышвырните эту сучку отсюда! — прикрикнул Кощей, покрываясь красными пятнами на лице.

Ропот прошёлся по рядам гостей, что вертели во все стороны головами в ожидании скандальной развязки инцидента.

И ничего не произошло…

Никаких бритоголовых людей в чёрном…

Кощей повернулся к наследнику, который отвечал за безопасность торжества, но того не оказалось на месте.

— Юрик, я всё ещё жду! — тем временем совсем оборзела Морозова. — Что, нет на меня никакой управы? А сам что? Рук нет пасть женщине заткнуть?

— Север! — рявкнул на него Кощей.

Тот поднял ладони вверх, как бы намекая, что он их умывает.

— Мой папенька, который здесь, кстати, присутствует… — оскалилась Морозова, махая ручкой своему родителю. — … говорил, что когда Ковалевский достаёт член, чтобы поссать, Калдыр ему его придерживает, а потом стряхивает. Так это правда? Такие у вас были близкие отношения?

— Ты ничего не можешь без своего Калдыра и никогда не мог. — усмехнулся Север, холодным проницательным взглядом, окидывая Кощея. — Это он держал в страхе тех, у кого ты отнимал всё — деньги, бизнес, женщин. Он держал в кулаке людей, что делали за тебя грязную работу. Нет Калдыра и всё — ты всё равно что импотент. Вот стоит женщина, которая нанесла оскорбление, иди и накажи её, раз угрожал. Один на один, лицом к лицу. Не можешь? Боишься её? И правильно…

Артемида, что вместе со всеми наблюдала эту странную и унизительную для мужа сцену робко взглянула на него, как муж сжал челюсти до предела, а губы превратились в тонкую ниточку.

— Артемида, разберись с ней! — вдруг рявкнул он в её сторону.

Она чуть не подавилась собственным языком, когда зашлась в приступе истерического смеха. Ковалевская всё смеялась и смеялась, понимая весь абсурд происходящего. «А король то голый…» — неожиданно осознала она всю правду о муже.

— Леопольд, выходи! Подлый трус! — пропищала Кира и махнула в его сторону рукой.

Она подошла к своему суровому Северу, обняла его и они так и остались стоять вместе, глядя на униженного и бессильного старика.

— Пошли все вон отсюда! — громко рявкнул Кощей.

Гостей просить дважды было не надо, быстрее всех к выходу побежал отец Морозовой, которому она всё равно что подписала смертный приговор его же собственными словами, сказанными шёпотом и в проверенной компании. Через пять минут в зале остались только носители генов Ковалевских, жених, который плохо слышал и совсем не понял, что за шум вокруг, и Морозовы, которые никуда похоже не торопились.

— Что тебе надо, Север?

— Ничего. Я так, посмотреть пришёл, как ты утрёшься собственным дерьмом, ты же обосрался под конец жизни. — спокойно ответил тот.

За его спиной раздались негромкие шаги и в зал вошли последние гости неудавшейся свадьбы. Они нарушили дресс код также, как и Морозова, девочки были в жемчужно-серебристых платьях, но мальчики всё же надели смокинги.

Дима держал маму за руку и с улыбкой смотрел на неё, она была такая красивая, в переливающемся серебристом платье и с меховой белой накидкой на плечах. Вместо блеска бездушных камней она сияла своей улыбкой, зная, что это всех тех, кто её не любит, сильно раздражает. Котик быстро перебирал ножками, между мамой и папой, за ручки которых он крепко держался. Сонечку, как маленькую принцессу, папа нёс на руках. Она вдруг закричала на весь зал:

— Бабушка Богиня! Привет! — отчаянно замахала она маленькой ладошкой своей бабушке.

Артемида Павловна, открыв рот смотрела на тех, кого она мысленно уже похоронила. Она прижала ладонь ко рту и заплакала, не в силах подняться на ноги, они бы просто не выдержали. Три сестры были примерно в таком же состоянии, как и их мать, они переводили влажные от слёз радости глаза с брата и его семьи на отца и обратно.

— Что молчишь, отец, мы ведь тоже все Ковалевские? Нам всем здесь самое место. — твердым и ровным голосом сказал Влад, равнодушно глядя на своего родителя.

— Ты никто… Без меня ты никто… — тихо прошептал он.

Кощею казалось, что всё, что сейчас происходит не настоящее, этого просто не может быть! Морозова не могла выжить в той кровавой бойне, трупы своей невестки и детей он лично видел в морге, не пришел только глянуть на сына. Этого не может быть…

В зале раздались громкие хлопки аплодисментов.

— Браво! Браво! Браво мне! На бис повторять не буду! — сам себе поклонился и похлопал Филин, выходя из-за спин брата и его семьи. — Всё, Юрик, кончилась твоя комедия в трех действиях, опускайте занавес!

— Ты… Ты… — никак не мог подобрать слова Кощей, клацая челюстями.

— Я, да, это я. — кивнул Филин и обратился к своим сводным сестрам. — Девочки-красавицы, вы сейчас встаете и уходите вместе со мной и вашими драгоценными детьми, этот спятивший старикан до вас больше не доберется. Я вам обещаю и сделаю. Луиза, с этим полудохликом завтра подашь на развод, и ничего тебе за это не будет.

Сестры переглянулись между собой, посмотрели на своих детей и уже собирались шагнуть в неизвестность, прочь от страха.

— Только попробуйте! Придушу! — процедил сквозь зубы Кощей.

— Он пытался, и вот, что получилось, видите — живы-здоровы! — усмехнулся Филин, кивая на брата.

— Девочки идите. — послышался тихий голос Артемиды.

— Что ты сказала? — чуть не упал от ужаса Ковалевский.

— Я сказала, идите, будьте свободны и счастливы. — твердо сказала она дочерям.

Первой сорвалась с места Луиза, кинувшись к своим сыновьям она схватила их за руки и убежала из зала, не оглядываясь, будто за ней бежал сам чёрт. Две другие также поспешно ретировались, прихват в детей. За ними молча ушли Морозовы.

— Преданность не купить ни за какие деньги, уважение и почитание не воспитать страхом. Любовь вообще за гранью моего, а уж тем более твоего понимания. Откуда берётся? Почему заканчивается? Непонятно мне, и уж тем более тебе. Ты остался один, жалкий и никчемный старик, пришло время собирать камни… — философски заметил Филин, подхватывая на руки своего младшего брата. — Я купил всех, кто мог бы тебе чем-то помочь, очень дешево обошлось, Влад немного проспонсировал. А тех кого мы не купили, я припугнул. Тебе больше некуда и не к кому идти…

— Но у меня ведь всё ещё есть целое состояние. — слегка улыбнулся Кошей. — Весь вопрос в сумме… Деньги и связи решают всё.

— Нет не всё, как ты этого ещё не понял. Связываться с тобой больше не выгодно. Вычеркни меня там из завещания, с собой на тот свет забери, гроб можешь банкнотами набить.

— Мы тоже, пожалуй, пойдем. Всё кончено, отец. С тобой. — кивнул отцу Влад. — Мама?

Мать и сын долго смотрели в глаза друг другу, она мотнула головой и осталась сидеть там, где сидела — по правую руку от мужа.

— Бабушка Богиня, пошли с нами? — тихо сказала Сонечка. — Мы шашлык будем кушать, дядя Филин сказал. Я люблю шашлык, а ты?

Артемида улыбнулась этой маленькой девочке, что так на неё была похожа. Когда Соня увидела её в первый раз, девочка сказала: «Какая ты красивая, вся блестишь!». Это был лучший комплимент, что получала Артемида за всю свою жизнь. Она покачала головой и по её щеке скользнула слезинка.

— Вместе до конца… — тихо прошептала она.

— Знаешь, папа, вот и сказать то тебе нечего… Даже матерных слов не осталось. — вздохнул Владлен и обнял свою жену.

— А мне есть! Детишки, ушки заткнули! — скомандовал Филин и его племянники тут же выполнили команду. — Не отец, ты, нам, гнида хитрожопая, а донор спермы! В оригинале, конечно, не так, но суть ты, надеюсь, уловил. Всё, давай, пока, пиши письма мелким почерком.

Когда в тишине пустого зала затихали шаги уходящих оттуда людей, Кощей так и остался стоять на оплеванном пьедестале почета, что строил себе всю жизнь.

*****

— Мы, что просто вот так ушли и всё? — тихо спросила Ида мужа, когда они сели в микроавтобус с охраной и куда-то поехали.

— Да, у Свята всё под контролем. — успокоил её Влад. — У него в подвале виновные, что расстреляли двенадцать, нет одиннадцать, женщин по заказу отца, и он от этого преступления не отмажется никак, они все из влиятельных семей, убитых горем. Резонансное преступление по всем каналам, и на него нельзя просто так закрыть глаза. Нужные Филину люди получат за его раскрытие звёздочки. Он тянет время, чтобы Кощея помучить также, как и он своих жертв, неизвестностью и страхом. Когда ему надоест или отец что-то выкинет, Филин тут же его отправит на нары или в психушку, он ещё не решил. В отличие от отца у Филина работают надежные и проверенные люди, а не отморозки, что мать свою родную продадут за пригоршню золотых монет.

— А нам что делать?

— Жить, любовь моя. — крепко обнял её муж и поцеловал в макушку.

— А куда мы едем?

— Ко мне в гости! Я же шашлык обещал, да, Сонька, золотая ручка? — улыбнулся Филин, потрепав свою племяшку по пухлой щёчке. — В конце драматического кино всегда пир на весь мир, а вы ещё и одеты подобающе.

Отправив сестёр с их детьми в безопасное место, несостоявшийся наследник семьи Ковалевских привёз всех оставшихся родственников к себе домой, где уже вовсю шла подготовка к пиру ограниченным кругом лиц — Виктор с Галиной, похитители Иды в количестве трёх человек, что оказались близкими друзьями Филина, позже подтянулись Морозовы с двумя собаками и братом Киры.

Это было самое странное и по-домашнему тёплое мероприятие, где приходилось бывать Иде. Люди, которые сильно друг от друга отличались и по характеру, и по роду занятий, и даже по территории проживания, как-то сплели свои судьбы в нужный час и помогли друг другу, собравшись после всего за общим столом за вкусной едой и дружескими разговорами. Галина не спускала с рук Соню, а Филин Котика, Дима сидел между мамой и папой и счастливо улыбался. Он всё равно ничего так и понял, но они были все вместе, разве не это самое главное?

Ида поближе познакомилась с Тимуром и дядей Ахмедом, которые держали бордели в Москве, Питере и Казани. Они оказались, неожиданно, очень приятными и интеллигентными людьми, а дядя Ахмед так и вовсе приготовил лучший лагман на костре, который когда либо ела Ида. Отбитая моталась между тремя городами и по всему миру, случайно оказалась в Москве и ввязалась в авантюру с похищением по просьбе Филина. Она вообще, судя по её рассказам была та ещё авантюристка по жизни, недавно чуть не вышла замуж за представителя итальянской мафии.

— Он мне говорит, «Mi amor нас будет венчать наш семейный пастор в семейной церкви!». А я думаю ничё себе у нас мезальянс! — объясняла она за общим столом причину своего отказа выходить недавно замуж. — Моей сумасшедшей семейке нужен семейный психотерапевт на постоянной основе двадцать четыре на семь, а у них, блять, семейный пастор! Ну, куда мне за аристократа замуж выходить, я ж девчонка с района, через зубы семки плюю!

Ида давно так не смеялась и не была так спокойна, вот теперь всё закончилось, Филин и Влад её в этом убедили. Само собой разумевшимся стал тот факт, что Святослав теперь станет частью семьи и дядей своим любимым племянникам. Иде пришлось смириться.

Ковалевская то и дело бросала взгляды на супругов Морозовых, между ними будто пробежала чёрная кошка. Когда подругами удалось поговорить наедине, Кира с потухшими глазами сказала подруге:

— Я решила Графиню не оставлять у тебя, пусть будет с ним, она к нему привязалась… Жалко её, он её хозяин. Не люблю прощаться, но мы с тобой, наверное, видимся в последний раз, спасибо, за всё, ты очень хорошая.

— Что между вами случилось? Ты всё таки уезжаешь? — встревоженно спросила Ида после прощальных объятий от подруги.

— Северу просто не везёт с женщинами… Обе жены предали его доверие… Он такого не прощает. — сдавленно сказала Кира, пряча глаза, что были на мокром месте.

Из всех присутствующих на пиру, пожалуй, самым счастливым был Кузя. Его люди вернулись! И уж теперь-то они от него никуда не денутся!

*****

Артемида вошла в свой дом вслед за мужем, они переехали в этот семейный особняк сразу после смерти родителей Юры. Эта каменная громадина, больше похожая на средневековый замок должна была передаваться из поколения в поколение, как семейное гнездо Ковалевских. Дом постоянно перестраивался и достраивался на протяжении нескольких десятилетий, вбирая в себя ауру очередных жителей дома. Аура была перманентно чёрной…

Пока муж заперся у себя в рабочем кабинете Артемида прошлась призраком по всем комнатам, где когда-то она жила, будто целую вечность назад. Холод, мрак и безысходность — единственные слова, которые вертелись у неё на языке, чтобы описать этот склеп семьи Ковалевских.

Она вошла в рабочий кабинет мужа, который всем свои убранством в английском стиле будто давил на неё. Юра кому-то отчаянно пытался дозвониться. Артемида подошла к мини-бару, налила мужу его любимый коньяк, а себе водки, не зачем мелочиться, у них праздник.

Ковалевская не вслушивалась в проклятия, которыми посыпал головы дочерей и сына родной отец, не вдавалась в подробности мести, что он приготовил для них, она молча опрокинула стопку и налила следующую. Через десять минут, наблюдая, как Кошей бьётся в предсмертной агонии на полу у её ног, Артемида подняла рюмку в его честь.

— Давно надо было это сделать, да я трусиха, Юра, ты же знаешь… — пробормотала она, аккуратно выводя строчки в записке, что оставила для детей, где попросила похоронить её отдельно от мужа.

Артемида до самого утра просидела на стуле рядом с его окоченевшим телом, глядя в открытые глаза, будто никак не могла попрощаться. На рассвете она достала из сумочки таблетки, растворила в стакане воды и выпила залпом.

— Они жили долго и не счастливо и умерли в один день… — тихо сказала она мёртвому мужу. — Я больше тебя не боюсь, и они тоже…

Завещание Юрия так и осталось в последней редакции, Филин получил всё…