Невеста лорда Темного леса

Глава 2.1

КатринЯ немного расслабила спину, опершись на ствол дерева, и откинула голову. Мадлен так мне и ничего не сказала. Иней серебрился на увядшей траве, свет нескольких ярких звезд пробивался сквозь застывшие плотные темные облака, холодный ветер раскачивал ветки без листьев.

Внешне этот мир напоминал мне эпоху Средневековья, ну или Возрождения: одежда, здания, имена. Да и нравы у людей, что уж тут говорить. Чего стоят постоянное желание людей меня каким-то образом пытать и сжечь. А суд, на котором мне и слова не дали сказать?

“Как я сюда попала?” — в очередной раз я задала себе этот вопрос.

Помню, как в раскаленный летний день стояла на высокой скале, под моими ногами сияло лазурное прозрачное море, ждала очереди, когда тросом закрепят меня и я смогу прыгнуть вниз. Я была в нетерпении — на несколько мгновений почувствовать полет и свободу в моей такой правильной, расписанной по минутам жизни. Это стоило немало. Поначалу все шло хорошо, люди передо мной прыгали, их вытягивали обратно, на их место вставал следующий турист. Когда же подошел мой черед, инструктору позвонили по телефону. И он закреплял снаряжение на мне, ругаясь с кем-то гортанными рублеными фразами.

И позже, когда я летела уже вниз, то слышала, как веревка выдирала крепления из страховочного пояса — один за одним, отсчитывая последние минуты моей жизни. Море быстро приближалось, я увидела оранжево-крапчатые лучи гигантской морской звезды, услышала неприятный хрустящий звук, почувствовала боль в области шеи и…

Я еще существовала, но мои воспоминания постепенно гасли. Вот я опаздываю на регистрацию, колесики чемодана торопливо стучат по глянцевому полу белоснежного аэропорта. Воспоминание гаснет…. И вот я уже нахожу себя в полупустой библиотеке в окружении книг, сотрудник грустно смотрит на часы, а за окном непроглядная темень. Я иду с мамой за руку в новенькой школьной форме, косички весело прыгают за спиной, под лаковыми туфельками ласково шуршит листва. Вот я наступаю на большие пушистые облака в лужах. В теплых лучах солнца кружатся пылинки, я подбегаю к таким родным и счастливым родителям:

— Мама, папа, смотрите, теперь я могу гулять по небу.

А потом я провалилась в небытие.

Очнулась я тогда от грохота. С трудом разлепила глаза, ощупала шею. Все тело саднило и болело. Я лежала на куче грязной соломы в сырой темнице.

В камеру вошла красивая темноволосая женщина, позже я поняла, что это была графиня Эленойская, моя неудавшаяся свекровь.

— Она жива, Арас, — недовольно сказала тетка.

Я подумала, что может это дурной сон, и подняла руку, чтобы ущипнуть себя, но тут же спрятала ее за спину — рука была чужая. Узкая ладонь, нежная белая кожа и аккуратные овальные ногти. Моя была с плотной загоревшей кожей, изрезанной морщинками и алым лаком на ногтях. Волосы на затылке встали дыбом.

В полосу света из узкого окошка выступил мужик в черной рясе с лицом хищной птицы. Прищурившись, он наклонился ко мне так низко, что я разглядела все поры на бородавке, восседавшей на его носу. Меня пробрал ледяной пот, когда я взглянула в его выцветшие глаза.

— Она не дышала после допроса, — наконец изрек он скрипучим голосом.

Вот это "не дышала после допроса" мне очень не понравилось. Я во все глаза уставилась на парочку, стараясь не пропустить ни слова. В глубине души у меня продолжала теплиться надежда, что это сон или розыгрыш.

— Может, она повредилась умом, — после некоторого молчания проговорила дама, — Она всегда была недалекой, но смотри, как эта несчастная глядит сейчас. Как будто первый раз видит.

— Кто вы, — наконец спросила я.

— Что я и говорила. — усмехнулась дама. И резко покинула камеру. Сухой и длинный монах последовал за ней.

— Ты уверен, что знак появится? — услышала я из-за двери.

Я было расслабилась, когда неприятная компания ушла. И прислушалась к себе.

На удивление я была абсолютно спокойна. Видимо, мой мозг не мог поверить в происходящее и считал это некой игрой. Ну да, игрой разума.

Мое новое тело, несмотря на ожоги, явно было привлекательнее старого. Моложе и стройнее, что ли. Тонкие лодыжки с изящными стопами выглядывали из-под белой грязной хламиды.

Я провела рукой по волосам — спутаны, измазаны в пыли и крови — монах неплохо постарался. В полоске света из окошка наверху можно было заметить необычный золотистый оттенок волос.

Осмотрев себя, я начала обдумывать то положение, в котором я очутилась. Я вдруг вспомнила книги про попаданцев. Да-да, иногда я читала что-то кроме технической литературы. Так вот, там девушка попадала в другой мир и за короткое время умудрялась: построить свой бизнес, найти богатого и знатного мужа. “Конечно, я не попаданка, — посмеялась я про себя, — Такого не может быть просто потому, что не может”. Но … Я помню, как умирала, а сейчас я здесь. Мозг отказывался принимать случившиеся.

“Тут, наверное, есть тайный ход”, - подумала вдруг я. Нужно нажать на какой-то камень, и я смогу убежать. Попаду в город, организую свое дело. Буду использовать ум и прошлый опыт, а также обаяние новой внешности. Обычно в книгах именно так все и происходит. У меня все впереди, закончилась старая жизнь и наступает новая.

Окрыленная этой мыслью, я поднялась и, держась за стену, стала прощупывать и простукивать камни. Но безуспешно. Силы быстро иссякли, и я легла опять на гнилую солому на гранитном полу.

“Экая досада! — мысленно посетовала я, — Даже пол тут не земляной. О подкопе можно и не мечтать, как в романе “Граф Монте-Кристо””.

В моей темнице была небольшая бойница через которую я могла наблюдать, как день сменяет ночь. Каждое утро мрачный тюремщик кидал мне корку хлеба, забирал старый кувшин, взамен оставлял новый, ничего не менялось, и я начала отчаиваться.

Сначала я старалась завести разговор с охранником, но он игнорировал все мои попытки. Я колотила в дверь, требуя выпустить меня. Никто не реагировал. На третий или четвертый день заключения я затаилась и попыталась напасть на тюремщика, обрушив кувшин о его голову. Это была, пожалуй, самая неудачная из моих идей. Стопятидесятикилограммовый мужик просто стряхнул черепки со своей головы и немного обиженно посмотрел на меня. Больше ни еды, ни питья я не получала.

В итоге на шестой день, или это был седьмой, я просто лежала, мое сознание уплывало куда-то, пока, как через вату, мне не показалось, что дверь в камере с грохотом открылась. Я услышала низкий немного надменный голос.

— Ты что не давал ей еды?

— Она пыталась убежать. — пробасил кто-то в ответ

С трудом подняла словно насыпанные песком веки, незнакомый высокий мужчина склонился надо мной. В его взоре читалось брезгливое сострадание.

Я схватила посетителя за руку, лисьи глаза удивленно расширились:

— Воды, — прохрипела я.

— Приведи ее в чувство и побыстрее, — ледяным голосом приказал он моему палачу. — Завтра будет суд.

Подойдя к двери, мой спаситель обернулся и после некоторого раздумья произнес.

— Завтра будет суд, Катрин. Вы должны быть готовы.

Так я узнала, что меня зовут Катрин. Миленько, даже созвучно прошлому имени — Екатерина. А тюремщик стал моей нянькой на следующие несколько часов. Я проваливалась в сон, но просыпалась от того, что он постоянно дергал меня и заставлял делать глоток воды, меня тут же рвало, я теряла сознание и все повторялось вновь. Я думала, что умру. Но молодое крепкое тело хотело жить, и через некоторое время я смогла нормально попить и съела какую-то похлебку. Силы постепенно возвращались.

Полностью в себя я пришла только к утру. Прояснились мысли и даже появилась некоторая надежда. Если будет суд, то будет и возможность оправдать себя. Я ни в чем не виновата. Катрин, надеюсь тоже. В конце концов, иногда людей хватают просто по ошибке.

— Заживает, как на собаке, — пробормотал мой нянька, пропуская двух крепких солдат в кожаных камзолах и стальных шлемах.

Я больше на него уже даже не злилась за то, что он чуть меня не убил.

Надев на меня кандалы, меня вывели на улицу, мои глаза на мгновение ослепли от яркого солнца. Ледяной ветер разметал волосы и впился в тело, одетое в лишь в грубую белую хламиду, заледеневшие ноги плохо слушались, ступая по неровным булыжникам мостовой. Проходящие мимо горожане, презрительно щурились и сплевывали в мою сторону. Ну привет, новый мир! Холодный и бесприютный!

И уже сейчас, в темном лесу, я наконец-то осознала по-настоящему, что теперь я живу здесь и это не изменится.

Где-то в лесу послышался топот копыт и моя спасительница резво поднялась на ноги. На нашу поляну неспешно выехал всадник. К луке его седла были привязаны поводья второй лошади. Невысокая каурая кобылка, которая смешно отфыркивала закрывающую ей глаза челку. Присмотревшись, я узнала наездника. Это был тот гонец с моста. Он был одет в тот же темно-зеленый плащ.

Подрагивающие руки Мадлен выдавали ее волнение, меня же вовсю колотило. В прошлой жизни я всегда отличалась завидным спокойствием, но здесь тело часто подводило меня. Решалась моя судьба. Я думала: “Если меня пока еще не убили, значит, есть все же шанс пожить еще сколько-нибудь?”.

Незнакомец спешился и подошел к нам, капюшон его длинного, подбитого мехом плаща скрывал лицо.

— Все как и договаривались, привела и дала ей теплую одежду. — быстро проговорила Мадлен, — где моя плата?

Гонец внимательно посмотрел мне в лицо. Мне показалось, что я раньше уже видела его, хотя в темноте сложно было разглядеть что-то. Затем он кинул кошель Мадлен. Девушка жадно схватила пузатый мешочек и развязала его, высыпав пару монет на ладонь. Удовлетворенно кивнув, сдула упругий рыжий локон, и затем сказала:

— Что ж, я тогда пойду?

Быстро поклонилась и юркнула в лес. Снег заскрипел под ее торопливыми шагами. Вскоре все звуки стихли.

Мы остались одни с незнакомцем. Было очень холодно, туман рассеялся, звезды ярко сверкали на черном небе.

Он скинул капюшон. Строгое лицо, четкая линия губ, прямой нос и живые, немного вытянутые к вискам карие глаза. Как иронично, что моим спасителем оказался именно он.