Невеста лорда Темного леса

Глава 4.8

Я вошла в двери вслед за сопротивляющимся жрецом, которого вели несколько стражников. Как ни странно, агрессии со стороны оборотня я не ощущала.

Зал, в который мы попали, был еще больше предыдущей комнаты, почти пустой и освещенный лишь свечами, края его тонули в темноте.

Мы бесшумно двинулись вглубь. Было настолько тихо и пусто, что мне в определенный момент показалось, будто я стала тенью и плыву посреди ничего. В центре комнаты я заметила сидящую женщину.

Мы прошли еще немного, пока до нее не осталось всего несколько метров. На цветастом ковре, рядом с ней, лежал связанный Жиль. Он не подавал ни малейших признаков жизни. У меня сжалось сердце. "А вдруг он умер?" — подумала я. Незнакомая женщина ласково гладила его по спутанным волосам, ее губы беззвучно шевелились.

Мы стояли какое-то время, прежде чем она заметила и подошла к нам. Она была очень-очень старой. "Это и есть Мелунда, про которую они говорили" — подумала я.

Смуглое лицо женщины было покрыто сеткой морщин, а густые седые волосы уложены в замысловатой прическе с вплетенными бусами и перьями. На худой груди болталось множество амулетов. Заячья лапка, черный плоский камень, поглощающий свет, полый треугольник, страшные маски. Одета старуха была в темную длинную юбку и холщовую блузу, расшитую угловатыми рунами.

— Мудрейшая, — поклонившись, начал Лапиус, — это..

Старуха повелительно взмахнула рукой. И посмотрела на нас. Глаза на ее достаточно добром и приятном лице жили отдельной жизнью, цепкие и блестящие, как у хорька.

Мне было невыносимо в них смотреть, я отвернулась. Глаза вновь зацепились за ковер, на котором лежал мертвенно- бледный Жиль, в окружении из фигурок идолов. Словно Гулливер, плененный лилипутами.

Женщина приблизилась. Я заставила себя посмотреть на нее. Она кивнула и я, которую всего минуту — или это было час назад — раздирал страх, успокоилось.

— Привет, тебе, дитя трех народов, — низким голосом сказала она мне, — тебя ждет тяжелый путь. Но готова ли ты?

Я кивнула, голова была легкой и светлой.

— Готова. — хриплым голосом ответила я, — Что вы сделали с Жилем?

— Он спит. — в глазах Мудрейшей отразилось понимание.

— Мужчины, — растянула она синеватые губы в усмешке, — слишком поспешны и упрямы. Даже лучшие из них. Его тело страдало, и ум беспокоен. Духи бы не стали с ним говорить. А вот с тобой будут! — наклонив голову на бок, словно птица, закончила она.

Затем подошла к Лапиусу.

— Твоя жестокость не уймет боль — только и сказала она.

Лапиус вспыхнул и упал на колени. Мелунда взъерошила его волосы.

— Ты молод, и когда-нибудь научишься усмирять свой гнев, дитя. Но лучше начать пораньше. Настал черед жреца. Она долго вглядывалась в светлые холодные глаза Араса. Высокомерного жреца, наконец пробрало, он побледнел и отшатнулся. Старуха сурово кивнув, молча отвернулась.

— Я провожу вас в Лес Духов. — неразборчиво бормотала она, что-то разыскивая среди тряпок на ковре. — Виновному духи не укажут дороги, не ждите. Его душа жалкая и потерянная будет вечно блуждать по лесу..

— Постойте, — вдруг крикнула я. Рука Лапиуса, лежащая у меня на предплечье, сжалась. — Я хочу быть уверенной, что если духи признают меня невиновной, если они выпустят меня… то вы отпустите нас тоже. И… отдадите амулет Рона. Это очень важно, — просящим голосом добавила я, — грядет война и погибнет много людей. Вы тоже можете погибнуть и Лес, он..

— Твое желание благородно. Но мы не участвуем в войнах людей. — с усмешкой ответила Мудрейшая, — Никто не может причинить вреда великому Лесу.

Это было неожиданно. Почему на этом долбанном континенте только нас с Жилем волнует выживание местных народов? От обиды у меня навернулись слезы на глазах. А что, если я пройду испытание, нас просто выпихнут отсюда? Все будет зря! Ведь без амулета Рона мы не откроем портал.

Лапиус наклонился ко мне. — Если духи признают тебя невиновной, Катрин. Я отдам тебе амулет. Я клянусь тебе.

Я кивнула. Оборотни лукавили. Насколько я поняла суть испытания, то нужно каким-то образом привлечь внимание духов. Важна ли виновность при этом? Что-то мне подсказывало, что нет. Или, может быть, смысл в том, что духи выводили из леса только кристально-чистых людей? Почти святых. Но я такой не была. Ни в один момент своей жизни. Холодный липкий страх заполнил сердце. Кто-то вообще хоть раз вернулся из Леса?

Мои невеселые размышления прервали крики и звуки драки. Арас сумел вырваться. Оставив позади мертвое тело стражника, он уже было рванул к двери, но не успел. Лапиус в два прыжка настиг его и сбил с ног. Жрец как сумасшедший вырывался, что-то мычал и пытался как-то лягнуть или укусить оборотня, когда тот тащил его обратно.

На шум забежала стража, что стояла ранее у двери. Они все вместе прижали беглеца к полу. Он дергался, но справиться с нескольким противниками уже не мог. Я заглянула в его лицо, жуткий страх превратил его зрачки в точки, а на побледневшем лбу выступила испарина. Интересно, о чем он думает? Как заяц трясется за свою шкуру, боиться встречи с теми, кого загубил?

Мудрейшая приблизилась, а жрец словно сошел с ума: он уже, не сдерживаясь, орал и крупно, как животное, дрожал. Мелунда прикоснулась ко лбу жреца, ее зрачки побелели и закатились и она бы упала, если бы стражники не поддержали ее. Дрожь Араса усилилась, его стало так трясти, словно он попал под действие электрического тока. Я просто не могла на это больше смотреть. Сердце колотилось, а висках стучала кровь. Через несколько минут вопли стихли.

Я медленно повернулась и почувствовала, как волосы на затылке поднялись. Шаг и еще шаг назад, пока не уткнулась во что-то и отступать некуда больше. Жрец лежал, скрючившись. Кожа его почернела, рот ввалился, а глаза высохли, словно кто-то вытянул все жидкости из его тела. Как те древнии мумии, которые я видела в музеях. Рядом с ним, с удивленным лицом, лежал заколотый охранник, обратив невидящие глаза к небу.

— Духи отвергли его, — прокаркала старуха. Она мне ужасно напоминала ворону, напялившую на себя украшения, — Его удел вечно бродить в Лесу. Теперь твоя очередь, дитя.

Я вздрогнула, сердце отсчитывало удары, когда старуха, словно смерть, пошла в мою сторону. Она коснулась меня, и я зажмурилась, ожидая, что сейчас меня разорвет боль, от которой кровь убежит из вен, а тело высохнет, но ощутила лишь теплую сухую ладонь на лице.

Боли не было.

Когда я открыла глаза, то это была все та же комната, но только пустая — не было ни Мелунды, ни обортней, ни мертвого жреца, ни Жиля. Яркое пятно ковра на полу. Наклонившись, я провела рукой по тому месту, где лежал Жиль. Что маленькое и круглое уткнулось в руку. Поднявшись, я разжала ладонь — фигурка добродушно улыбающегося круглого старичка, сидящего на стуле, сделанная из теплого коричневого камня.

Сжав фигурку в руке, я повернулась и пошла к выходу, а когда открыла дверь, то зажмурилась от хлынувшего в лицо солнца. Передо мной стоял лес. Полный изумрудной зелени, яркого света, но абсолютно пустой. И абсолютно тихий. Мертвый зеленый лес.

Под ногами змеилась тропинка. Пройдя пару шагов по ней, я обернулась, но ни дома, ни двери больше не было, только тропинка, которая вела из ниоткуда в никуда.