Невеста вождя драконов

Глава 43. Ярость синего пламени

Слова бога неожиданно потонули в хоре возмущенных голосов. Его лицо растворилось, глаза Мики застелила серая пелена, но быстро спала, освобождая от видения.

Она очнулась в том же домике, на той же самой кровати, но в этот раз не ощутила тепла, не почувствовала спокойствия; вместо него внутри засело тревожное чувство. Дыхание было тяжелым, свистящим: не хватало воздуха, и Мика задыхалась.

Снаружи слышались голоса и ритмичный стук, похоже, создаваемый прикосновением топоров о деревянные щиты. Микаэлла не могла ни с чем спутать этот звук. Когда сквозь гул голосов прорвался болезненный рык, она вскочила с кровати и, кривясь от пронзившей голову боли, выбежала на улицу.

Яркий свет солнца ослепил, она замерла на миг, поднеся к лицу ладонь. Рядом с лачугой, где она очнулась, стояло множество других, накрытых соломой и поросших пышной растительностью, домов. Деревья обступали небольшую деревню и, словно живые, тянули к величественному небу кривые, покрытые зеленью ветки. Протоптанная дорожка вела вниз, на травянистую поляну, и за кронами деревьев Мика разглядела припавшее к земле крупное тело дракона и окруживших его, подобно падальщикам, мужчин и женщин, облаченных в легкие одежды.

Мышцы задрожали, жар окутал тело, когда она увидела, как один из мужчин ткнул мечом в крыло дракона. Она тут же сорвалась с места, пустилась к ним, багровея все сильнее, не сдерживая обжигающий кожу огонь.

Прежде чем мужчина еще раз пронзил бы Рейнарда мечом, Микаэлла яростно оттолкнула его, вырвала из рук меч и направила его острие на замершую толпу. Сквозь бешеный стук сердца она услышала мученический стон за спиной. Дракон хрипел, дышал тяжело и шумно. Крылья его подрагивали, ослабшее тело не подчинялось ему. Поймав затуманенный, усталый взгляд янтарных глаз, Мика придвинулась ближе к Рею и покрепче сжала ставшую горячим от ее прикосновения рукоять.

— Не приближайся! — рявкнула, заметив, как женщина, сжимая в руках топор, шагнула в их сторону. Она сразу застыла, то ли поразившись той злобе, что сочилась из голоса девушки, то ли испугавшись ее приказного тона. — Еще один шаг — и я сожгу здесь все дотла!

Для пущей убедительности Мика позволила малой части огня вырваться наружу — синее пламя в один миг окутало рукоять и лезвие меча. По толпе прокатился изумленный вздох, но, казалось, их удивление было связано не с ее силой и угрозой, а с тем, что она была способна контролировать огонь.

— Он для нас чужак, — подала голос та же женщина. В ее ясных голубых глазах больше не было ни капли страха, лишь осторожность. — Больше не гость. Предатель, бросивший Архану ради северян. Кто ты такая, чтобы препятствовать правосудию?

— Я его жена! — воскликнула Мика прежде, чем успела подумать. Слова обожгли сознание, но она тотчас постаралась скрыть волнение и избавиться от сладкого горячего трепета, волной прокатившегося по телу. — Вы убьете его только через мой труп. Но если этому суждено случиться, вы обязаны знать, что помимо виновного лишите жизни и двух невинных. Я буду бороться до последнего вздоха. Но не за себя, а за мужа и ребенка, так же, как и вы боретесь за справедливость.

Странное молчание повисло над толпой.

Микаэлла обводила каждого хмурым, цепким взглядом, стараясь не упустить ни малейшего движения. Все они — и мужчины, и женщины — были одного типа внешности. Волосы белесые, лица смуглые, с твердым, воинственным выражением, светлые глаза, выделяющиеся на фоне черного и бордового грима. В волосах женщин торчали перья, бусинки были вплетены в мелкие косички, головы некоторых укрывали рогатые черепа. В отличие от мужчин, которые были облачены в одни мешковатые штаны, тела воительниц прикрывали только набедренные повязки и топы из кожи зверей.

— Ты лжешь, — вновь заговорила женщина. — Я не чувствую вашей связи. Если она есть — то очень слаба.

— Возможно, ты ошибаешься, Нова, — по поляне растелился властный, бархатный и одновременно нежный голос.

Люди расступались, кланяясь и пропуская высокую худую женщину и вышагивающую рядом с ней крупную черную пантеру. Женщина, которая вызвала уважение одним своим появлением, отличалась от остальных. Кожа ее была намного темнее, волосы, заплетенные во множество косичек и уложенные в замысловатую прическу, черны как сажа; глаза блеклые, затянутые белой пеленой. Вдоль длинной шеи свисали тоненькие серьги, запястья, словно наручи, стягивали широкие золотые браслеты. Подол длинного черного платья тянулся за ней шлейфом; ветер лишь слегка, как будто напуганный ее присутствием, развевал легкую полупрозрачную ткань, накинутую на ее изящные плечи.

Лицо с резкими, хищными чертами внезапно вытянулось, и женщина застыла, вперив пустые глаза в лицо Микаэллы. Следом за ней замерла и пантера, сев у ног хозяйки и вытянув мощную шею.

— Эидис?.. — сорвался с губ незнакомки хриплый, едва различимый шепот.

— Не Эидис.

Твердый голос Лейва вернул Мике прежнюю уверенность, и странное чувство — смесь страха и изумления, — появившееся, как только она столкнулась взглядом с незнакомкой, покинуло ее. Укутанный в легкую темно-синюю ткань, дракон проходил мимо расступающихся перед ним арханцев. Генри семенил следом за ним.

— Мика!

Завидев сестру, он бросился к ней, не обращая внимания на впившиеся в него взгляды.

— Ты в порядке? — не выпуская из рук меч, спросила Мика, когда брат сжал ее в крепких объятиях. Его присутствие придало ей сил; она понимала, что, несмотря на преобладающее количество враждебно настроенных незнакомцев, она сможет защитить и его, и Рейнарда.

Генри кивнул, подняв на нее глаза.

— Лейв справился с ветром, но нас оглушило после того, как мы приземлились.

Лейв остановился рядом с ними, и мальчик затих, немного отстранился от сестры, но продолжил сжимать ткань ее штанов.

— Госпожа, — начал дракон, неотрывно смотря на женщину, сощурившую блеклые глаза, отчего Мике казалось, что она слепа и таким образом пытается увидеть их, — это Микаэлла, дочь Эидис. И ее брат — Генри.

— Родной? Или, может, единокровный? — вопросила названная Лейвом госпожа. Мика четко различила в ее голосе презрительные нотки. — В отличие от нее он совсем не похож на Эидис.

Микаэлла заметила, как Лейв стиснул челюсти — кажется, ему тоже не понравился тон женщины. Но он умело спрятал раздражение за сдержанной улыбкой, чего нельзя было сказать о девушке. Внутри нее пылал огонь, и она, крепко сжимая рукоять меча и не меняя твердого выражения лица, даже не пыталась скрыть свою готовность дать отпор.

— Не сочтите за грубость, но я предпочел бы поговорить об этом наедине, — наконец ответил мужчина, бросив на невестку предостерегающий взгляд. По тому, как он посмотрел на нее, она поняла, что ей следует хранить молчание. — Я прошу вас, — продолжил, вновь устремив взор на госпожу, — пересмотреть свое решение и не казнить моего брата.

Казалось, что женщину совершенно не волновала судьба второго дракона; ее взгляд блуждал по лицу Микаэллы, словно она до сих пор не верила в происходящее и пыталась разглядеть за непроницаемым выражением знакомые черты. Она видела перед собой Эидис, молодую и красивую Эидис, и обманутое сердце было не в силах принять горькую правду: перед ней стояла другая девушка, невозмутимость которой ранила ее так же сильно, как нож, пронизанный предательством, ранит доверчивые женские сердца.

— Этого желает мой народ, — спокойно и отрешенно произнесла госпожа, будто сейчас ее волновало нечто более важное, и Лейв догадывался, что именно. — Хотя я огорчена, что они приняли столь важное решение без меня. — Взгляд ее вмиг стал серьезным. Она вздернула подбородок, показывая этим всю свою значимость, и оглядела воинов, старающихся не смотреть на нее. — Я прибыла в деревню совсем недавно. И все же…

— И все же, — перебрил ее Лейв, — вы должны понимать, что у Рейнарда не было выбора. Он бросил Архану не ради всех северян, а ради своего народа. Он стремился защитить жителей фьорда, как вы стремитесь защитить своих подданных.

— И почему же он вернулся? — одна черная бровь женщины изящно изогнулась. Она коснулась пальцами крупной головы пантеры, мягко — несмотря на длинные острые ногти — почесала за ушком. — Те, кого он жаждал защитить, изгнали его?

Отчасти она была права. Лейв, как и Мика, понимал это. Но он предпочел умолчать об истинной причине, по которой Рей покинул дом; вместо этого он сказал иное:

— Теперь его главная цель — защитить Микаэллу и ее брата.

Темные полные губы женщины растянулись в улыбке.

— Удивительно, что он наконец-то связал себя с кем-то. Я полагала, его сердце всегда принадлежало Эидис…

— Вы ошибались, — сразу отрезал Лейв, не дав Мике возможности быстро уложить в голове услышанное. — Они были близки, но никогда не видели друг в друге суженых.

— Надеюсь, что это так. — Странный, казалось, ничего не выражающий взгляд правительницы вновь задержался на невесте дракона, и та невольно поежилась, чувствуя себя букашкой среди сотни великанов. — Ведь в ином случае ему было бы просто невыносимо смотреть на нее каждый день и видеть ту, которую он так и не смог уберечь.

На поляне воцарилась гнетущая тишина, прерываемая тяжелым дыханием Рейнарда. Никто не смел нарушить ее — все словно знали, что первой должна заговорить госпожа. Так и случилось спустя мгновение, показавшееся Мике невероятно долгим.

— Хорошо. — Женщина сложила ладони на животе, сцепив пальцы, и бесстрастно осмотрела неподвижное тело дракона. — Я обдумаю твои слова, Лейв, и решу, что делать с отступником, когда он оправится. Сейчас ему нужно отдохнуть. Я в любом случае не позволю вершить суд над слабым существом. Мои люди переместят его к живой воде, где он сможет восстановить силы, а ты… — она впилась жадным взглядом в растерянное лицо Микаэллы, — … ты пойдешь со мной.

— Я не уйду, — тотчас выпалила Мика и наставила вновь вспыхнувший синим пламенем меч на шагнувших к ним арханцев. — Не вздумайте приближаться!

— Мика, — позвал Лейв, но не решился подойти к ней. Острый конец меча разрезал воздух вблизи его лица, и мужчина нервно сглотнул. — Они ничего ему не сделают. Обещаю. Мы с Генри останемся и проследим, чтобы ему ничего не угрожало. Тебе следует…

— Я никуда не пойду! — громко выдала Мика, упала на колени и, не опуская меч, укрыла собой голову Рейнарда. — Они хотели убить его! — продолжила она, не сводя с мужчины возмущенного взгляда. — Он слаб и беззащитен, но им плевать на это! Откуда мне знать, что ее слова не пронизаны ложью? Что они не предпримут очередную попытку убить его?

— Послушай, — намного тише сказал Лейв, присев рядом с девушкой. — Сейчас ты ему ничем не поможешь. Да, возможно, они были жестоки по отношению к нему… Но больше его никто не тронет. Посмотри на него… Ему тяжело дышать, он даже не может принять облик человека. Защитный купол высосал из него практически все силы. В теле дракона он слаб, и ему нужно много энергии, чтобы восстановиться.

Микаэлла посмотрела на вытянутую драконью морду и встретила взгляд усталых, потухших глаз. Рука, держащая меч, задрожала и медленно опустилась, а вскоре она и вовсе отбросила его в сторону и прижалась к дракону, крепко сжав пальцами один из его рогов. Она почувствовала, как Рей уткнулся носом в ее живот — это движение далось ему с большим трудом, — и как последние остатки его тепла растеклись по телу.

«Я приду, как только смогу, — сказала она мысленно, чтобы ее услышал только Рей. — Из всех здесь собравшихся я доверяю лишь тебе и Генри… Поправляйся как можно быстрее. Ты мне нужен…»

Мика нехотя отстранилась от дракона, поднялась на ноги, чувствуя легкую дрожь в желудке. Сжав губы в узкую линию, она посмотрела на Лейва, все еще сомневаясь в правильности наспех принятого решения.

— Она не навредит тебе, — заверил он. — Пусть Генри останется со мной. Мы поможем остальным перетащить Рейнарда к воде. Все будет хорошо, обещаю…

«Никому не доверяй», — внезапно вспыхнули в голове слова Ингви, и взгляд Мики, направленный на Лейва, стремительно изменился — стал колючим, тяжелым и недоверчивым. Он не смог сообразить, какова причина такой резкой перемены настроения, а Микаэлла с ужасом поняла, что практически видит его насквозь.

Возможно, его слова были правдивы, но она чувствовала, что он скрывает от нее невообразимо большую тайну, знание о которой, если не погубит, то навсегда оставит в ее душе глубокий и неизгладимый след.