Нить вечной судьбы

Глава двенадцатая. Марш чести

Несколько дней подряд всадники Бэринона неслись вперед, пересекая чистейшие белые луга, окрашенные в нежный бледно-розовый цвет, и петляя по берегам быстротекущих ручьев. Они пробирались через древние леса и выходили в бескрайние степи, скрытые под тенью массивных серых облаков. Компания во главе с Бэриноном тщательно следовала по хорошо вымощенным булыжником дорогам, изредка встречая бдительные патрули, призванные обеспечивать безопасность путешественников. Периодически они останавливались в городах и деревнях, где царили изобилие, веселый детский смех и спокойствие, давая возможность уставшим всадникам пополнить силы. Разведчик, отправившийся вместе со всадниками, постоянно куда-то пропадал, уходил и отставал, но быстро настигал кавалеристов.

После очередного изнурительного переезда и лошади, и всадники заметно устали. Поэтому заслуженный привал был устроен в Черном поле — месте, сплошь украшенном черными тюльпанами. Бэринон выслал вперед небольшой отряд всадников, чтобы собрать сведения, насколько сильно они отстают от войска, отправившегося на север. Тем временем разведчик Адайна в очередной раз уединился и отправился в поле подальше от лагеря. Через несколько минут его разыскал младший лейтенант Авиль.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался младший лейтенант.

— Наших на север ушло пять тысяч человек, мы отстаем от них меньше чем на сутки, — прозвучало из-под капюшона разведчика.

— Ого! Откуда ты это узнал? Ты все время куда-то исчезал, чтобы за этим проследить? — удивленно спросил Авиль.

— Нет, — лаконично ответил разведчик и повернулся к капитану с зажатым в руке быстро высыхающим лепестком черного тюльпана. — Об этом написано на лепестке. Так веками обменивались информацией разведчики, — пояснил он, поглаживая высохший лепесток, пока тот не рассыпался в пыль.

— Но зачем ты мне это раскрыл? — Авиль, опешив, задал вопрос

— Ну я же не сказал, как в поле, усеянном цветами, найти нужный лепесток, — ответил разведчик, обводя взглядом окрестности.

— Об Адайне и его разведчиках говорят, что они суровы и беспощадны. Есть ли в этих слухах правда? — поинтересовался лейтенант, держа дистанцию из-за недоверия к разведчику.

— Ну, если об этом говорят, то, наверное, правда, — сухо ответил разведчик, его принадлежность к фракции Адайна была очевидна по серому плащу, украшенному их эмблемой в виде буквы “А”.

— Сколько тебе лет? — спросил офицер всадников.

— Семнадцать, — дал ответ молодой человек.

— Как семнадцатилетний беспризорник послужит на благо государства?

— Не знаю, я служу Адайну, а не короне, — в очередной раз парировал вопрос разведчик.

— Почему? — полюбопытствовал Авиль.

— Адайн понимает, что значит быть отвергнутым миром. Он видит в нас людей. Да, забитых до неузнаваемости и брошенных, но людей, — ледяным тоном ответил разведчик, не желая вступать в дискуссию.

— Это чувство мне знакомо, — с грустью в голосе промолвил младший лейтенант.

— Вряд ли. У вас есть семья, есть место, которое вы называете домом. Для многих разведчиков, такое понятие было далеким или вовсе не существовало. Если бы не капитан, безжизненные тела разведчиков давно бы сожрали падальщики. Он спас их от этой участи, дал кров и обучил.

— И чему он вас научил? Убивать? — Авиль изменил тон с оттенком неодобрения.

— А ты, Авиль, разве ты не убийца? — возразил разведчик. — Чем в бою мой клинок будет отличаться от твоего? Разница лишь в том, что твое оружие проливает кровь за твою семью, а я с честью пролью кровь за Адайна, — заметил разведчик, после чего наступила пауза. — Стоит сменить тему и предупредить капитана, что мы нагоняем войско.

После короткой передышки отряд продолжил путь под покровом ночи. Авиль держался по правую сторону от капитана.

— Капитан, если вы не возражаете, у меня есть вопрос, — начал младший лейтенант с несколько смущенным видом.

— Спрашивай, — ответил капитан, продолжая статно держаться в седле, несмотря на столь долгий проделанный путь.

— Что вы можете сказать про капитана Адайна?

— Что человека можно знать всю жизнь, и не знать о нем ничего. А зачем тебе? — настороженно отреагировал Бэринон.

— Просто многие, если не все, относятся к нему с подозрением и презрением. Но я нашел его довольно приветливым, — признался Авиль.

— Подозрение и презрение? Капитан Адайн дал достаточно оснований для такого мнения. Я заметил, как вы разговаривали с разведчиком в поле. Мой тебе совет — держись от них подальше.

— Но почему? — спросил Авил, пытливо приподняв бровь.

— Ты молод и много не знаешь, — ответил Бэринон, не желая уточнять.

— Я ненамного младше вас, капитан, — произнес Авиль, в его глазах зажглось любопытство.

— Но намного неопытнее, — возразил Бэринон, высоко подняв подбородок.

— Тогда просветите меня. Почему все так замалчивают эту тему? — продолжал младший лейтенант, в его тоне чувствовалось стремление к правде.

— Адайн — убийца, и он передает эти навыки своим людям. Достаточно ли этого пояснения? — посмотрев на Авиля заявил капитан.

— Но вы же обучаете нас тому же, — заметил Авил, пытаясь уловить разницу.

— Нет, — резко ответил капитан. — Я учу вас самообороне, стратегии, искусству верховой езды и защите своего народа. Адайн, напротив, учит убивать, и убивать безжалостно. Он учит выслеживать, охотиться, истязать и безжалостно допрашивать. Когда мы были молодыми и заканчивали военную академию, загадочный и сдержанный Адайн однажды подошел ко мне и задал вопрос: Что может быть дороже человеческой жизни?

— Ничего! — горячо воскликнул Авил, от волнения приподнявшись в седле.

— В течение долгого времени я тоже так думал. И все же через несколько лет Адайн дал свой ответ на этот вопрос: «Ценнее одной жизни — сохранение двух жизней». Именно тогда я по-настоящему понял, что за человек передо мной. В то время как мы стремимся сохранить каждую жизнь, он готов обменять их. Я не принимаю его кровавые методы, но вынужден признать, что иногда его действия приносят результат.

— Какой прок государству держать в своих рядах убийц? — спросил младший лейтенант с явным замешательством.

— Ты знаешь, как был сформирован первый отряд разведчиков? — спросил Бэринон.

— Нет, — ответил Авиль, слегка покачав головой.

— В училище нам рассказывали об этом, но поверхностно. Несколько веков назад на предков Эдриара было совершено безуспешное покушение. Преступникам удалось скрыться, и власти пришли к выводу о необходимости создания специального королевского корпуса. Достойного, почетного и надежного. В армию были призваны молодые люди из знатных родов разных регионов, их обучение воспитывало в них безусловную верность короне. Так появилась королевская гвардия. На протяжении бесчисленных поколений они преданно защищали интересы короны, являясь ее непреходящим наследием. Но с течением времени принадлежность их крови начала доминировать. Гвардейцы, особенно офицеры, стали завязывать связи с купцами и городской аристократией. Эти связи стали представлять новую опасность для трона. Те давали им деньги, увеличивая состояние их и без того богатых семей, отдавали лакомые торговые точки или обеспечивали влиятельными должностями. Взамен гвардейцы передавали важные сведения. В ответ на это была создана компактная группировка разведчиков. Их основной задачей было наблюдение за гвардейцами. Эффективность их работы была поразительной: несколько раз они предотвращали возможные посягательства на королевский род. Благодарный за службу, король расширил ряды разведчиков и добавил им несколько новых полномочий.

— Я даже не слышал об этом, — пораженно глядя на капитана сказал Авиль.

— Это не все. С тех пор в ряды разведки набирают исключительно сброд. Многих это может озадачить, но обоснование простое: такие рекруты не имеют корней. У них нет ни знакомых, ни друзей, ни родни, ни связей. Они никому не обязаны и ни к кому не привязаны. Поэтому они выполняют свои обязанности с безукоризненной преданностью, не желая поступаться верностью королю. Они чужаки, поэтому к ним относятся с недоверием, их все ненавидят и презирают. Но короли в них души не чаяли.

— Но если все так, как вы говорите, то разведчикам отводится важная и благородная роль. Но как в таком случае Адайн стал капитаном? — хмуро поинтересовался младший лейтенант.

— Легко и просто, но не для Адайна. Несколько лет назад предыдущий командир разведки сложил с себя все полномочия и исчез, окутавшись пеленой тайны. Никто не знает почему и с чем это было связано. Его заменой стал молодой человек, почти мальчишка. Все были в недоумении, особенно разведчики. Они часто не подчинялись указаниям Адайна, сопротивлялись его командам и проявляли удивительную непокорность его власти. Поначалу его истинная сущность ускользала от большинства. Адайну приходилось постоянно демонстрировать свою собственную демоническую удаль и ему это удавалось более чем. За поразительно короткий срок он заслужил их уважение и произвел небывалый переворот в деятельности разведчиков. Со временем люди осознали, что он холоден, безжалостен, груб, невежлив, жуток и ненасытно кровожаден. Для него не имеет значения, кто перед ним — мужчина, женщина, ребенок или немощный старец. Если он учует малейшую опасность, он без зазрений совести лишит человека жизни. Он до безумия швыдкий, я никогда не видел его в бою, но поговаривают, что он сражается так, будто у него нет костей. Человек, подобный Адайну, — именно то, что нужно в сложившихся обстоятельствах. В эти неспокойные дни такая фигура просто необходима. Именно такой человек нужен Эдриару. Я высоко ценю Адайна, но советую тебе держаться подальше от разведчиков. У Адайна было достаточно времени, чтобы подготовить новобранцев и переобучить ветеранов. Современные разведчики — грозные и неумолимые палачи.

На рассвете, спустя несколько часов, всадники прибыли в пограничный город. Дозорные, стоявшие у ворот, беспрепятственно пропустили всадников. Всадники продвигались по пустынным улицам, все еще спящего города. Небольшой городок гордо именовался Рисе́нси и был возведен для семей солдат, стороживших северную стену. Характер Рисенси повторял характер северных просторов Лострада: сплав суровости и нежности. Центральные улицы Рисенси были просторными, дома отделаны клинкером оранжевого и красного цвета. Из остроугольных крыш, покрытых серой черепицей, торчали печные трубы. По фасадам вздымалась растительность, скрывая под своим зеленым плащом человеческие труды. Но стоило зайти во дворы, как атмосфера резко менялась с серой романтики на яркую апатию. Одноэтажные каменные домики стояли рядами, прижавшись к узким серым тропинкам, извивающимся под лабиринтом каменных арок. На серых булыжниках ютилось множество дождевых лужиц, поджидающих неловкие шаги. Из щелей между плит захватнически пробивалась бело-голубая трава, пытаясь сообщить окружающему миру о своем существовании.

В один из подобных темных переулков, вновь, быстро и незаметно улизнул разведчик от отряда Бэринона.

А сам Бэринон не теряя времени, взял с собой Авиля — отправился к военачальнику ответственному за поход на север. Командир был занят инвентаризацией в одном из складских помещений, тщательно проверяя пополнение запасов провизии для предстоящего похода.

— Старший лейтенант Ти́ут? — обратился капитан к стоявшему к нему спиной солдату.

— Именно, — невзначай ответил молодой человек. — А кто меня спрашивает? — быстро повернувшись лицом к собеседнику, старший лейтенант Тиут с недоуменным выражением лица посмотрел на Бэринона, после чего на его лице появилось удивление. — Капитан! Примите мои искренние извинения! Ваше присутствие для меня большая честь.

— Я разделяю эти чувства, — ответил Бэринон.

— Прошу прощения, меня не предупредили о вашем прибытии; если бы я был в курсе вашего визита, я бы распорядился встретить вас со всеми традиционными почестями.

— Это лишнее. Я прибыл сюда по распоряжению генерала Флораса, он просил передать тебе этот конверт, — сообщил Бэринон, доставая из подсумка свернутый пергамент. — По прибытию на место отдай его Да́йроку.

— Будет сделано, — ответил Тиут и взял конверт из руки капитана. — Капитан Бэринон, вы проделали такой долгий путь. Для нас было бы милостью, если вы и сопровождающие вас всадники примут участие в Марше Чести — это будет доброй приметой.

Капитан был с запада и имел достойное образование, а потому в приметы не особо верил. Но он прекрасно осознавал, как они важны простолюдинам, особенно солдатам.

— Хорошо, мы проводим вас до городских ворот, — одобрительно кивнул капитан. — Авиль, займись этим, собери наших, встретимся здесь через два часа.

Младший лейтенант немедленно приступил к выполнению поручения. Несколько всадников успели разбрестись по городу. Если местонахождение породистых скакунов установить было несложно — многие из них стояли на постой в местных тавернах, то об их наездниках этого сказать было нельзя. Однако Авиль, зная повадки своих людей, легко разыскал их, что резко контрастировало с ситуацией юного семнадцатилетнего разведчика, который, казалось, растворился в воздухе.

— Куда запропастился этот чертов мальчишка, — думал про себя Авиль и решил последовать по стандартному пути разведчиков — отыскать нелюдимое место.

Младший лейтенант свернул в переулок, затем в другой, а после свернул с этого переулка в еще несколько, пока не уперся в тупик в виде таверны.

— Таверна… «Дохлый кролик»? Может он там? — размышлял Авиль, поддавшись любопытству, и вошел в заведение.

Переступив порог таверны, Авил на мгновение остолбенел от открывшегося перед ним зрелища. Вся таверна была заполнена разведчиками, каждый из которых был скрыт под масками и капюшонами. Авил оказался погружен в море загадочных фигур, по численности превосходящих все, что он когда-либо видел

Как только в таверне показался младший лейтенант, в “Дохлом кролике” воцарилась тишина, и все взгляды устремились на нежданного гостя.

— Ой… я, пожалуй, позже зайду, — тихо пробормотал Авиль, в его голосе послышался трепет, а по позвоночнику пробежала дрожь.

Как только младший лейтенант собрался уходить и потянулся к дверной ручке, нож ловко впился в дверь в нескольких сантиметрах над ручкой. Неожиданное вмешательство остановило его движение.

— А чего же так? Тебе наша компания не угодила? — проговорил бросивший нож офицер-разведчик с игривым подтекстом в голосе.

— Нет, дело не в этом. Просто я не ожидал, что в одном месте окажется столько разведчиков, — ответил Авиль, поворачиваясь к любознательной фигуре.

— Думать это черта умных людей, — заметил старший лейтенант, сокращая расстояние между ними, и положив ему руку на плечо, повел Авиля в центр таверны. — Ты местный, северянин значит?

Авиль нахмурил брови, пораженный таким проницательным вопросом.

— Откуда вы это знаете? — спросил он, окинув разведчика изумленным взглядом.

— Форма черепа тебя выдает, — спокойно ответил мужчина, идя вперед, ведя за собой младшего лейтенанта.

Внимательно осматривая окружающую обстановку, Авиль различил отчетливые женские силуэты, солидно скрытые под плащами.

— Ого, это что… девушки? Вы что… и в разведчики девушек принимаете? — растерянно промолвил младший лейтенант.

— Погоди. Давайте сосредоточимся, ладно? Чего ты хотел-то? Чем тебя угостить? — проигнорировав предмет внимания Авиля, спросил офицер разведчиков. Ускорив шаг, он повел Авиля в сторону от загадочных женских фигур, отводя любопытного гостя подальше.

— Я пришел на поиски одного из ваших. Он сопровождал нас на всем пути из столицы. Я хотел сообщить ему об отходе армии на север и пригласить принять участие в Марше Чести.

— Благородно с твоей стороны. Он рассказал, что ты был с ним… совсем забыл слово… хм… вспомнил… добр. Ты иди, я ему передам. Он хороший воин, но весьма болтлив, надеюсь это возрастное, — рассказывал разведчик, пристально глядя на Авиля.

Авиль ушел. Офицер посмотрел на разведчика, сменившего серую форму на черную, и едва заметно махнул ему головой. Семнадцатилетний разведчик принял сигнал и быстро вышел из таверны.

К тому времени, когда юноша, облаченный в черное, вышел из таверны, город оживился. К центральной площади стягивался весь город, желающий разделить момент в сопровождении солдат на север. Предвкушение присутствия в этой процессии знаменитого капитана Бэринона только усилило пыл зрителей. Улицы становились все более забитыми, что затрудняло движение — только проворным детям удавалось лавировать в толпе.

Для всех жителей приграничных территорий Лострада, Марш Чести имел большую значимость, многовековую традицию. Ведь именно они последними провожают сыновей Лострада за пределы родной земли, за стены. Этим юношам предстояло стать стражами границ, представляя не только себя, но и всех лострадцев.

Колонны воинов выстроились на центральной площади и двинулись в путь. Бэринон и его конные спутники замыкали шествие, а пешие воины синхронизировали свой шаг в ритме радостных возгласов толпы. В воздухе витала атмосфера восторга, люди осыпали шествующих лепестками, выражая искренние пожелания счастливого пути и скорейшего возвращения домой. Дети охотно раздавали цветы солдатам, уходящим на север. Старший лейтенант Тиут, возглавлявший шествие, скромно наклонил голову из-за неловкости от столь многочисленного внимания. Само собой, без каких-либо стараний, все взгляды, особенно женские, захватывал Бэринон.

На площади также скопилось несколько учеников старших курсов местной школы целителей.

— Я не могу, — размышляла элегантная молодая девушка с роскошными белокурыми локонами, украшенными россыпью лепестков. — До чего же Бэринон красив. Самый заветный жених всего королевства.

— Надеюсь, его воинские таланты так же хороши, как его ухоженная кожа, — заметил стоявший рядом с ней молодой человек с подковыркой, явно пытаясь задеть чувства девушки.

— Не знаю, у тебя нет ни того, ни другого, — ответила светловолосая девица с безразличием.

— А вот интересно, чтобы достичь такой шелковистости волос, он столько же яиц о голову разбивает, как и ты? — продолжал молодой человек с лукавой ухмылкой, его интерес к девушке был вполне ощутим.

По лицу девушки было заметно, что молодой человек добился своего, сумев затронуть в ней тонкую струну.

— Какой же ты болван, — дав легкий подзатыльник шутнику, сказал самый крупный парень из их компании.

— А что я сказал? — потирая затылок с недоумением спросил парень.

— Видимо разбивание яиц о голову дает ему возможности командовать самым элитным родом войск всего Лострада. Ты бы и себе что-нибудь о голову разбил, желательно потяжелее, может ума прибавится, — ответила девушка.

— Ха! Знатно она тебя уделала, — промолвил другой молодой человек.

— В очередной раз, — произнесла рядом стоящая подруга девушки, имея ярко выраженные каштановые волосы.

— Да как вы не понимаете… они отправляются на север защищать нас всех, — сказал один из парней стоящий в самом последнем ряду.

— От кого? Войны не было несколько десятков лет и вряд ли она разразится сейчас.

— Вот-вот, мой отец также говорит. На границах полная тишина, конфликта не намечается.

— Да, а зачем тогда солдат-то отправлять? — развивая тему вновь проговорил молодой человек.

— Ну, скорее всего, решили сменить состав гарнизонов, — ответила девушка с каштановыми волосами.

— Вы ничего не понимаете и не разбираетесь в политике, — нагнетая обстановку, продолжал паренек.

— Да ладно вам. Мы молодые, вся жизнь впереди. Лето на пороге, экзамены позади. Давайте отпразднуем и прекратим эту болтовню, — предложил ухоженный парень, пытаясь отвлечься от темы войны.

Все согласились. Светловолосая девушка перед уходом пыталась еще хоть немного запечатлеть в своем сознании образ Бэринона.

На соседней улице стояло скромное здание, в котором размещалась городская стража. Внутри за столом сидели трое дозорных, только что вернувшихся с ночного караула. К ним в помещение забежал четвертый, с размаху открыв дверь он воскликнул:

— Чего вы тут сидите, олухи?! Там же солдаты на север уходят!

— Ну и пущай, мы что, солдат не видели, по-твоему? Дай поесть, — невозмутимо ответил один из них с полным ртом каши.

— Да там капитан Бэринон, болваны! Когда еще удастся его повидать? Может он заметит нас и в столицу пристроит, — продолжал уговаривать с отдышкой своих сослуживцев караульный.

— Ну да, нужны мы ему больно, — вяло отозвался второй стражник, в его голосе слышалась усталость.

— Не хотите, как хотите, а я побежал, — развернувшись в дверях буркнул солдат.

Трое караульных переглянулись между собой и бросив тарелки с кашей, ринулись на улицу.

— Нас то подожди, дурень! — выкрикнула троица.

Марш продолжался. По центральным улицам вышагивали солдаты, их сопровождали повозки, груженные провизией и снаряжением. Толпа ликовала, осыпая солдат лепестками и цветами, поднося подношения в разных формах. К полудню солдаты оставили город. Бэринон и его всадники остановились у городских ворот.

— Наш путь окончен, мы выполнили свое обещание. Авиль, разошли всадников ко всем кавалерийским офицерам в окрестных поселениях. Передай им подготовиться к нашему прибытию и составить список претендентов. Повернем назад, я намерен посоветоваться с местным старшим лейтенантом кавалерии, — распорядился Бэринон.

Все всадники развернулись и пришпорили лошадей, кроме разведчика, который направился к воротам. Уменьшающийся стук копыт эхом отдавался в ушах Бэринона, он повернул голову и увидел уходящего разведчика.

— Ты разве не идешь с нами? — поинтересовался капитан.

— Нет, на этом наши пути расходятся, — ответил разведчик, разворачивая лошадь.

— Адайн сказал, что ты отправишься с нами, чтобы передать ему информацию, — заметил Бэринон, слегка прищурив глаза.

— Все что надо, я передал, — загадочно ответил разведчик, утаив полную правду.

— Куда он собрался, — тихо спросил Авиль у Бэринона.

— Понятия не имею. Скорее всего, на север, — ответил капитан.

— Мы еще встретимся? — спросил Авиль у разведчика.

— Если в этом будет толк, — ответил разведчик, уверенно державшийся в седле. — Наступают смутные времена. Берегите себя, всадники. Особенно вы, лейтенант Авиль, у вас извращенное представление о войне и мире, жизни и смерти.

— Странно слышать, как самый болтливый разведчик, которого я встречал, рассуждает о самосохранении, — добавил Бэринон, наклонившись вперед.

— Согласен, есть у меня такой порок. Мне пора, — заявил семнадцатилетний юноша и направил лошадь в сторону уходящих солдат в чуждые земли.

Через неделю пятитысячный контингент прибыл к внушительной северной стене — бастиону, защищавшему Лострад от угроз, исходящих от соседних земель. Облачившись в доспехи, солдаты выстроились в походный порядок и вышли за ворота.

Стражи, стоявшие на стенах, жалобно провожали своих собратьев взглядом и отдавали им честь, желая удачи и молясь за них Богам.