Нить вечной судьбы

Глава двадцать восьмая. Уловка

В офицерских казармах воцарилась подозрительная тишина. Видно было, что число королевских гвардейцев значительно увеличилось, и они бдительно следили не только за генералом, но и за его офицерами и даже генеральскими солдатами. Один из таких солдат в одиночестве прошел по коридору и, не подав виду, юркнул в одну из комнат. Там он приблизился к комоду, выдвинул лакированный ящик и осторожно положил записку под стопку бумаг. Затем он покинул комнату, осторожно закрыв за собой дверь.

Через пятнадцать минут в ту же комнату вошел другой солдат и взял всю стопку бумаг из ящика, включая оставленную записку. Он спрятал письмо под пояс и направился в сторону сержанта Гото.

Перед тем как вручить стопку бумаг Гото лично, ее внимательно осмотрели гвардейцы. Не обнаружив ничего подозрительного или интересного, они отдали всю эту бумажную волокиту старшему сержанту. Генеральский солдат, который передал документы Гото, вышел в коридор и пошел прямо вперед. Он остановился перед картиной, параллельно извлекая спрятанную записку из-под ремня. Солдат решил поправить наклонившийся багет, при этом аккуратно убрав за него клочок бумаги. После этого он продолжил свой путь, и гвардейцы, стоявшие в коридоре, не уделили этому никакого внимания.

Через двадцать минут в коридоре появилась группа генеральских солдат, медленно двигаясь, чтобы наиболее проворный из них успел извлечь сообщение, оставленное их товарищем, из-под рамы. Когда они подошли к картине, их шаги замедлились. Один из солдат достал записку, а остальные девять прикрывали его. Получив заветный листок бумаги, солдаты двинулись дальше по коридору. Проходя мимо кабинета Гото, из которого только что вышел старший сержант, солдат, несший записку незаметно для глаз гвардейцев, вложил ее в ладонь сержанта, державшего стопку документов. Гото крепко сжал переданное извещение и пошел к генералу Флорасу.

У дверей кабинета генерала стояло несколько гвардейцев, чутко смотрящих по сторонам. Внутри кабинета находилось еще два гвардейца, внимательно наблюдавших за каждым движением генерала. Гото вошел в комнату и подошел к столу Флораса, аккуратно уложив на него стопку документов. Генерал молча приступил к их изучению, плавно приближаясь к той самой записке. Флорас, наконец, про себя прочитал записку, которая гласила: "Вы действительно уверены? Вы рискуете очень многим."

— Да, — твердо и звонко произнес генерал армии, его ответ рассыпался в тишине комнаты как тяжелые монеты. Затем, тяжело выдохнув, добавил: — Уж.

— Что случилось, генерал? — подхватив идею генерала, произнес Гото.

— В отчете говорится, что кузнец сократил поставки оружия в арсенал. Причина не указана. Мне придется самостоятельно разобраться в этом вопросе и отправиться к нему лично, — сказал Флорас, стараясь завуалировать свои планы.

— Вы уверены, что генерал должен лично заниматься подобными вопросами? — поинтересовался Гото, видя, что Флорас скрывает что-то важное.

— Нет другого выхода. Подобными вопросами как раз и должен заниматься генерал, — ответил Флорас.

— И когда вы хотите приступить к решению этого вопроса? — спросил старший сержант, смотря на него преданными щенячьими глазами.

— Сегодня, чтобы не терять времени. В ближайший час я закончу с оставшимися вопросами и отправлюсь к кузнецу, — решительно сказал Флорас. — Пока ступай.

Через час, при помощи своих помощников облачился в доспехи и вышел из своего кабинета в коридор. Казармы к тому времени были заполнены генеральскими солдатами, которых специально согнанными сюда, чтобы сбить с толку гвардейцев. Флорас направился к выходу, за ним следовали гвардейцы, назначенные для его охраны и слежки.

Для гвардейцев все выглядело безобидно, пока они, в сопровождении генерала, не достигли пересечения двух коридоров. Внезапно, из левого коридора вышло пятьдесят солдат, но это не было простым случайным совпадением. Их цель была ясна: убрать генерала из поля зрения гвардейцев. Генеральские воины нарочно тормозили и цепляли гвардейцев, но делали это максимально аккуратно, чтобы не вызвать подозрений. Они даже извинялись, делая вид, что все происходит "случайно". В итоге их мастерству удалось — гвардейцы потеряли генерала из виду.

— Где он? — в панике оглядываясь, спросил один из гвардейцев. — Минуту назад он был здесь!

— Тихо! Я не вижу его, — ответил второй, встряхивая головой и исследуя множество лиц вокруг.

— Скорее найдите его! — воскликнул третий, пробираясь сквозь генеральскую стражу, чтобы лучше оглядеться.

Тем временем Флорас повернул и направился в противоположную сторону, чтобы наверняка затеряться в казармах. Через несколько минут он вышел на улицу, держа в руках свой шлем.

— Тише, глядите, генерал вышел, — предупредили королевские разведчики, затаившись на близлежащих крышах вокруг казарм.

Генерал шел по прямой. Перед тем, как зайти в “слепую” для королевских разведчиков зону, он надел шлем.

— Если он не появится из-за стены через двадцать три секунды, — приказал старший разведчик, сосредотачиваясь на слежке за генералом, — поднимем тревогу. Не дайте ему ускользнуть, как в прошлый раз.

В слепой для королевских разведчиков зоне, генерала ожидал один из его воинов, как две капли воды похожий на него самого. Он был одет в точно такую же броню и носил такой же шлем, как и генерал. Этот солдат в течение нескольких недель готовился и вживался в роль командующего, и он справлялся с этой задачей довольно убедительно. Флорас кивнул ему, а сам направился к кустам, где был скрыт люк, ведущий в секретный тоннель. О существовании этого тоннеля посторонние люди не знали, за исключением Алари.

Разведчики, засевшие на крышах, сосредоточенно считали секунды. На двадцать первой секунде мужчина, прикидывающийся генералом, вышел из-за стены и направился к выходу, где его ждал скакун. По заранее оговоренному плану он собирался отправиться к кузнецу.

— Коня мне, — точно скопировал голос Флорас мужчина. В последнее время генерал мало разговаривал, и гвардейцы либо плохо знали его настоящий голос, либо не знали вовсе. План Флораса продолжал выполняться в точности.

— Почему он вышел на улицу один, без наших? — поинтересовался королевский разведчик, сидевший на крыше.

— Да кто их знает? Главное, что генерал не исчез, как в прошлый раз, — ответил другой гвардеец-разведчик. — Теперь он никуда от нас не денется.

В это время Флорас уже пробрался через кусты и спустился в тоннель, где его ждали всадники. Генерал оседлал коня и вместе с воинами отправился на север, за пределы стены. Путешествие заняло более трех недель. В ночное время они останавливались в небольших деревнях, выходя из туннеля. В этих регионах генерал чувствовал себя в безопасности, поскольку никто не знал его истинной личности. Местные жители не имели ни малейшего представления о том, как выглядит генерал их армии, и, честно говоря, даже не могли представить себе, как выглядит их король.

Мужчина, исполнявший роль Флораса, воспроизводил ее невероятно точно. Он избегал публичных выступлений, говорил меньше генерала, часто надевал очки и предпочитал оставаться в тени в углу кабинета.

Между тем, Флорас со своим отрядом добрались до нужного северного люка и выбрались наружу. Вылезая из люка и попадая прямо в колючие кусты, генерал и его воины осторожно оглядывались, напряженно слушая звуки вокруг, пытаясь понять, находятся ли они в нужном месте после долгого пути, ведь этот люк находился вдали от их привычных мест. Пробираясь через тернии, длинные лозы, заросли дикой малины, высоченные ветки кустов — лострадцы вышли на поляну, где их уже ждал генерал армии Пруана Эббет вместе со своими солдатами.

— Невероятно, я думал ты не придешь, — раздался голос Эббета — хлесткий, жеский.

— С чего это вдруг? — удивился Флорас.

— С каких пор лострадские генералы идут на предательство своей страны? — медленно приближаясь к Флорасу, произнес пруанский командующий.

— То же самое могу сказать про генерала Пруана, — ответил Флорас, идя на встречу с Эббетом, уважительно и радостно пожав ему руку. — Тем более — это не предательство, а спасение наших стран и наших людей. Рад видеть тебя. Сколько лет прошло с нашей последней встречи? Лет пять, не меньше.

— Не меньше. Я тоже рад этой встрече. Но думаешь, в этом есть смысл? — пристально заглянув в глаза Флораса задал вопрос Эббет.

— Разумеется, — твердо ответил лострадец.

— То, на что мы идем, многие не поймут и не оценят. И сочтут это за предательство, — сказал Эббет, его улыбка, связанная с встречей, исчезла с лица.

— Плевать! Главное, что наша совесть будет чиста. Матери не рожают своих сыновей для того, чтобы они гибли в бессмысленных войнах, — сжав руки в кулаки, эмоционально ответил Флорас.

— Думаете, генерал Флорас, это бессмысленная война? — Эббет повернулся, взгляд его ушел вдаль, куда-то в невидимое будущее.

— А ты сам как думаешь? Это не та стандартная война за абсолютную власть, территории или ресурсы. Это, скорее, ссора двух мальчишек, потерявших своих родителей. Это их бессмысленная перепалка, — объяснил лострадец, в его словах звучала тревожная предвиденность.

— Иронично, не правда ли? Когда мир, все мечтают о войне. Но как только война наступает, вдруг все стремятся к миру, — Эббет вновь взглянул на Флораса, словно пытаясь уловить в его глазах ответ на загадочную загадку войны и мира.

— Жажда жизни — это природный инстинкт каждого существа, — Флорас задумчиво прокомментировал, видя в Эббете единомышленника.

— Но как мы можем остановить их? У них есть верные сторонники, и, самое важное, у них в руках оружие, множество оружия… а власть, как известно, рождается из оружия, — вопрос Эббета был не столько к Флорасу, сколько к самому себе.

— Мы убедим людей в том, что в этой войне нет смысла, — Флорас ответил, глядя на горизонт, словно видя там светлую перспективу.

— А что же годы старых обид? Наши народы все еще хранят глубокую неприязнь друг к другу, особенно пруанцы к лострадцам, — заметил полный статный генерал Эббет, представитель пруанской армии.

— Обиды со временем забудутся. Но если мы будем подливать масло в огонь ненависти, то это пламя страсти проглотит нас всех, и злая молва будет передавать его из поколения в поколение с еще большей злобой и свирепостью, — Флорас смотрел вдаль, словно видел будущее и делал все возможное, чтобы оно было светлым.

— Сдаваться я не хочу и не буду, меня воспитали иначе. Однако эта схватка станет чрезвычайно сложной для нас обоих. Наши короли, и ваш, и наш, не дураки. Их окружает новое поколение, которое пришло на смену нам. Как бы не хотелось, но они умны и хитры. Мы, мой друг, воины, а не политики. Сколько раз я ни пытался уговорить короля и его окружение, но все было напрасно, — рассказал Эббет, стараясь оценить шансы на победу в этом тяжелом противостоянии вместе с Флорасом. Он также стремился выяснить, насколько Флорас разделяет его убеждения.

— Здесь не поспоришь. Не стоит забывать, что политика многогранна и при этом однобока, поэтому шансы на успех у нас действительно мизерные, но они есть, — ответил Флорас, подразумевая, что ситуация под контролем.

— И что предлагаешь делать? Подкупить бедняков, крестьян, рабочих? Понадеяться на их скудное бремя? — поинтересовался Эббет, перечисляя различные идеи, которые приходили ему в голову.

— Именно так, — твердо ответил командующий лострадской армией.

— А толку с этого нелепого мятежа? Они не вызывают особых опасений даже для городской стражи, что же говорить про сотни тысяч обученных солдат, вооруженных до зубов. Нет, все это глупость. Есть другой вариант, — произнес Эббет, откинув предложение переговорщика в сторону.

— И какой путь ты предлагаешь? — подняв брови, Флорас поинтересовался.

— Обратиться к тем, кто имеет настоящее влияние, — загадочно ответил Эббет.

— К кому именно? — Флорас, недоумевая, что предлагает Эббет, задал этот вопрос.

— К верхушке власти, политикам, купцам, аристократам, и тем, кто стоит близко к королям, — начал объяснять пруанец свой вариант решения проблемы.

— И как они могут помочь нам? Им все равно на судьбы обычных людей, — сразу отреагировал Флорас, не видя логики в предложении Эббета.

— Нет, я с этим не согласен. Для них люди имеют колоссальное значение, — ответил Эббет, человек мира и светской беседы, в отличие от Флороса, который всегда был привержен армейскому делу.

— С чего это вдруг? — не понимая суть действительности, задался вопросом лострадец.

— Подумай. Откуда берутся деньги у пруанских герцогов? От налогов их подданных. Чем больше население страны, тем толще их карманы. Если им донести суть проблемы и показать, что король исчерпает средства на глупую войну, они, вероятно, отвернутся от него, — пояснил Эббет, направляя Флороса в нужное русло.

— Что мне делать? К кому обратиться за помощью? — Флорас хотел понять, каким образом реализовать этот план.

— Поговори с купцами в вашей столице, Асвиуме. Этот трехмиллионный город принимает сотни повозок с товарами каждый день: продовольствие, одежда, оружие, драгоценности и все желаемое. Лострадские торговцы будут очень обеспокоены, узнав, что половина Лотсрада готовится к войне. Вместо трат на улучшение и обеспечение безопасности дорог для быстрой торговли, их деньги пойдут на бессмысленное столкновение. Семьи, оставшиеся дома, будут вынуждены сильно экономить и терпеть лишения, — разъяснил Эббет, рисуя картину предстоящего.

— Это интересная мысль, которая, кажется, сводится к одному: власть наделяет властных, — задумчиво прокомментировал Флорас.

— И что же? — с любопытством спросил Эббет, приподнимая свой горделивый подбородок и орлиный нос.

— Не существует никаких государств, законов, или правил. Есть только люди, принимающие решения. И эти решения они готовы изменить за сундук золота, — произнес Флорас, опустив глаза и проведя ладонями, как будто стирая грань между моралью и корыстными интересами.

— Я постоянно ловлю себя на подобных мыслях. По сути, каждый правитель действует в первую очередь в своих интересах, а затем уже в интересах страны. Это закон политики, так она устроена с древнейших времен, — ответил Эббет

— У каждого своя совесть, и это не изменить, — заметил Флорас.

— Но разве ты не думаешь, что если мы позволим этой войне начаться, то мы поставим под угрозу все, ради чего наши предки жертвовали своими жизнями? — Эббет смотрел понуро на Флораса.

— Мы уже много чего перечеркнули, — скупо ответил лострадский генерал.

— Только представь сколько сложенных и загубленных судеб на войнах, на огромных стройках, на поднятии почвы были пущены впустую. Многие верили, что их усилия не пропадут даром, что их потомки скажут им "спасибо". Но сейчас их имена забыты, их мечты превратились в пыль, и их наследие угасает, — продолжал Эббет.

— Знаю, поэтому деваться нам некуда, — лаконично промолвил Флорас, взглянув на своих солдат.

— Значит… решено? По возвращению домой, нам предстоит большая и трудная задача, — промолвил генерал Эббет. — Но есть одна проблема.

— Какая? — настороженно, с малым испугом произнес Флорас.

— Адепты, — прошептал Эббет, оглядываясь по сторонам. — Северный Орден стремится к реваншу и поддерживает Тормака. Они будут влиять на ход событий.

— Они не пришли следом за тобой? — прошептал Флорас, озадаченно взглянув на Эббета.

— Не беспокойся. Я взял с собой наших лучших следопытов. Они стерли все наши следы по пути сюда и внимательно осмотрели окрестности, — сообщил Эббет.

— Ты уверен, что следопыты смогут скрыть нас от адептов? — Флорас внутренне удивился наивности собеседника.

— Это лучшие из лучших, — ответил Эббет. — В данный момент это не самое важное. Северный Орден делает все, чтобы укрепить власть Тормака и сделать ее непоколебимой. Но меня больше всего беспокоит, что Тормак проводит много времени с королевой Северного Ордена.

— Они даже своей королевой обзавелись? — Флорас выразил недоумение, не имев полного представления об адептах и их обычаях.

— Именно. Молодая, красивая, влиятельная, и, что еще хуже — властная. Их союз с Тормаком может принести большие беды, — сказал Эббет, беспокоясь о могущественных оппонентах, способных серьезно помешать остановить наступающую войну.

— У меня проблем не меньше. Король Эдриар организовал круглосуточную слежку за мной. Любая ошибка, даже самая мелкая, и меня схватят. Мой гроб, все еще ощущаемый в ветрах леса, настигнет меня мгновенно, — разговорившись слишком откровенно, поделился своими печалями генерал Флорас.

— Сворачивать уже нет смысла. За нами миллионы невинных жизней, — Эббет протянул Флорасу руку.

— Согласен с тобой, — Флорас пожал руку генералу Эббету. — В путь!

Оба генерала попрощались и направились в свои королевства, чтобы полностью посвятить себя задаче вразумить своих правителей.

Генерал Эббет направился к своей лошади, когда к нему подошел один из его верных солдат.

— Генерал Эббет, а вы доверяете ему? — спросил солдат, намекая на Флораса.

— Ты о генерале Лострада? — произнес Эббет, приближаясь к своему коню.

— Именно, — кратко ответил подопечный Эббета.

— Нет. И вот тебе мой совет: никому нельзя доверять. Даже себе. Своим глазам и ушам. Запомни это и живи с этим, — сказал генерал Пруана, садясь в седло.

За встречей двух генералов наблюдал молодой человек, тихо притаившийся в кустах. Его ярко-голубые глаза кружились по часовой стрелке, а он безмолвно принюхивался к запахам в воздухе. Затем он бесшумно отошел в сторону и исчез.

Флорас и его стража вернулись в Асвиум по тому же пути. Но перед ними стояла сложная задача: заменить генерала и его двойника так, чтобы гвардейцы ничего заподозрили. Поэтому генерал вышел из тоннеля не в офицерских казармах, а на окраине города, в трущобах, прямо возле конюшни.

В это время к конюшне приближался двойник генерала, за ним следовали королевские гвардейцы. У входа в конюшню стояло несколько стражников генерала, которые хорошо знали о дальнейших действиях. Двойник вошел внутрь, гвардейцы хотели последовать за ним, но их остановили стражники, делая вид, что за генерала отвечают они, а не гвардейцы. В это время из конюшни вышел Флорас.

— Почему вы не пускаете их? — сняв шлем, генерал сказал с ноткой актерского мастерства.

— Такого распоряжения не было, — ответил один из солдат, подыгрывая командиру.

— Гвардейцы, следуйте за мной, — настоящий генерал приказал в придирчивом тоне и двинулся вглубь конюшни вместе с королевскими воинами. Тем временем мужчина, игравший роль генерала, успешно ушел от гвардейцев и скрылся из их виду.