Нить вечной судьбы

Глава тридцать первая. Войной на мир

Прошла неделя с момента возвращения Флораса в Асвиум.

— Вот и все, Гото, сегодня у меня есть последний шанс вразумить Эдриара, — сказал Флорас, надевая свое самое дорогое одеяние перед встречей с командирами и королем.

— Опять вы об этом. И почему вам так нравится лезть на рожон? Если сегодня начнете говорить о недопущении войны, король Эдриар распорядится казнить вас, — волнительно проговорил старший сержант Гото.

— Не переживай, сегодня умирать я не намерен, — решительно ответил Флорас.

— Откуда в вас живет такая уверенность? — спросил Гото, стоявший позади генерала.

— Интуиция и ничего больше, — загадочно изрек генерал.

— Интуиция? Этого слишком мало, чтобы так сильно рисковать. У вас много союзников, генерал, но даже их силы не хватит, чтобы бороться против решения короля. Поберегите свою жизнь, — произнес Гото.

— Спасать меня не надо. Мои убеждения прежние, Гото, — ответил генерал. — Чтобы спасти жизни людей, я готов поставить на кон свою.

— Думаете, одной жизни хватит, чтобы спасти всех? — зная о планах генерала и переживая за его жизнь, продолжал отговаривать Гото своего командира от глупой, на его взгляд, затеи.

— Маловата цена, конечно, но шанс на успех все же есть, и им стоит воспользоваться, — застегивая пуговицы на своем бело-золотистом одеянии, которое было не вычурным, но со вкусом украшено жемчугом в парочке мест, чтобы подчеркнуть, что лострадцы были людьми со вкусом и цивилизованными.

— Генерал, собрание начнется через два часа. Следует поспешить, если не хотите попасть в нелепое положение, — понимая, что генерала уже не остановить, начал поторапливать Гото, чтобы тот успел реализовать свои планы.

— В таком случае поспешим, — ответил генерал лострадской армии, застегнув запонку на левой руке.

Наряду с этим король Эдриар, одетый в свою обыденную форму, наблюдал за оживленными улицами города из окна своего королевского дворца.

— Король Эдриар, — начал Алари, — все вызванные командиры, за исключением Бэринона, успешно добрались до столицы, каждому был оказан почтенный прием.

— Почему Бэринон не явился? — спросил лострадский король, поглаживая жаккардовую штору.

— Он занят обучением новобранцев на севере. Вместо себя он послал младшего лейтенанта Авиля, — ответил Алари, крепко стиснув зубы, стараясь не обращать внимания на пыль в кабинете короля.

— Младшего говоришь? Постарше званий в его распоряжении не нашлось? Видимо, Бэринон рассмотрел в нем большой талант и доверят ему, как самому себе, — незамысловато прокомментировал Эдриар.

— Это еще не все, ваше величество, — сказал Алари.

— Что еще? — спросил Эдриар, глядя в окно на улицу.

— Генерал Флорас, — с намеком добавил Алари.

— Что с ним? — облизнув нижнюю губу, спросил Эдриар.

— Не боитесь, что он снова начнет настаивать на мире, что стоит обойтись без войны? — поинтересовался Алари. Взглядом, блуждающим по сторонам, он искал невидимые пылинки.

— Нет, не боюсь и даже жду этого момента. Мне нужно увидеть настроение остальных командиров и узнать, что они думают. В любом случае это будет последний шанс для Флораса переубедить меня. И эта попытка уже обречена на провал. Я знаю, что я прав, это говорит мне мое сердце, — ответил король, глядя в окно вдаль.

— О чем вы задумались, король Эдриар? — посмотрев на государя, который был морально задавлен томными мыслями, поинтересовался гвардейский офицер.

— Вспоминаю слова своего наставника, Бетхора, — уныло ответил король, облизывая губы. — Он всегда убеждал меня, что власть — это зло. "Власть иссушает, она выворачивает тебя наизнанку и делает тебя другим человеком, вопреки твоим желаниям", так он говорил. Бремя королевства и его жителей легло на мои плечи, и потому мне приходится становиться еще более непреклонным в своих решениях.

— Кстати, совсем забыл, — захихикав начал Алари. — Главный военный интендант всего южного звена Лострада хочет встретиться с вами. Он подходил ко мне несколько минут назад и выразил такое желание.

— Собрание начнется менее чем через два часа, там и встретимся, — сказал Эдриар, переведя взгляд на белую тюль.

— Он настаивает на личной встрече, с глазу на глаз, — дополнил Алари.

— Любопытно, — подумал про себя Эдриар. — Зови, я выслушаю его, — ответил монарх.

Алари кивнул и направился к двери, за которой уже стояли его люди, готовые отправиться за интендантом.

— Нет, Алари. За ним отправишься лично ты. Мы и так встречаем гостей столицы не подобающим образом, и послать обычных солдат за интендантом будет большим оскорблением, — решительно сказал Эдриар, обращаясь к лейтенанту.

— Как прикажете, — ответил Алари, покорно выполняя распоряжение монарха, с улыбкой на лице и уважительным поклоном.

Через десять минут в помещение вошел мужчина лет шестидесяти, с густой черно-седой бородой, смуглой кожей и карими глазами. Следом за ним юркнул Алари.

— Ваше величество, рад видеть вас, — воскликнул мужчина, безропотно опустив колено перед самодержцем, сразу после того, как переступил порог.

— Не стоит этого. Расскажи, как добрались до столицы? — вежливо спросил Эдриар, обращаясь к смуглому мужчине.

— Путь занял полтора месяца и прошел великолепно. Южные территории всегда были благополучными и богатыми при вашей династии. Но при вашем правлении они расцвели по-новому. Дороги становятся крепче и безопаснее. Везде открываются трактиры, торговые маршруты расширяются, и люди становятся счастливее, — рассказывал лучезарный южанин, создавая позитивную атмосферу вокруг себя.

— Рад это слышать. О чем вы хотели поговорить со мной? — резко перешел к делу король, прервав упоение гостя.

Интендант взглянул на Алари, надеясь, что разговор с королем будет в частном, доверительном ключе.

— Не переживайте. Алари — моя левая рука. Если вы ему не доверяете, значит, вы не доверяете и мне, — произнес Эдриар, чтобы успокоить подозрения южного интенданта.

— Ни в коем случае, мой король! — мужчина выпрямил спину еще сильнее и выразительно произнес. — Я представляю, что будет происходить на общем собрании, поэтому заранее заявляю: южные провинции Лострада поддержат вас в любом вашем выборе.

— В любом выборе, говорите? Это радостная новость, — под вдохновением услышанного, он приподнял голову чуть выше. — Значит, он уже понял, зачем они здесь, — подумал про себя Эдриар

— Наши люди с нетерпением ждут возможности отомстить нашим южным соседям за безжалостное убийство сынов нашей земли. Это вероломное нападение на южный гарнизон без предупреждения стоит карать кровью нападавших, — заявил мужчина.

— Ро, я вас услышал. Теперь можете идти. Собрание начнется скоро, — ответил Эдриар, погружаясь в свои размышления.

Ро безропотно подчинился и покинул небольшую комнатку.

— Алари, проведем собрание на втором этаже. Иди. Мне нужно остаться наедине, — сказал король, повернувшись к окну.

— Как пожелаете, — ответил Алари и вышел из помещения.

Эдриар остался в гордом одиночестве, продолжая стоять у окна, наблюдая за проходящими у стены крепости людьми. Затем он сел на резной стул за своим шахматным столом и, сделав глоток воды из своего стакана, начал играть с самим собой в шахматную партию.

— До чего же мне тяжело, кто бы это знал. Я не имею права показывать свою слабость, свою жалость. Бетхор, будь ты здесь, что бы ты сказал? — переставляя пешку вперед на один квадрат, задумался Эдриар.

Вдруг в голове Эдриара прозвучал голос его учителя. Старый отрывок воспоминания из детства, фраза, сказанная Бетхо́ром: "Покажи свою силу своему врагу и прояви свою доброту перед своим народом". Юный король склонился над шахматными фигурами и глубоко ушел в свои мысли.

Комната быстро наполнялась разрушительными эмоциями: унынием, страхом, ужасом и одиночеством. Несмотря на всю свою могущественность и власть, Эдриар все еще оставался лишь юношей, лишенным детства и родительской заботы. Его мать ушла из жизни слишком рано, и он едва помнил ее лицо. Скоропостижная смерть настигла ее через четыре года после его рождения, унося ее от неизвестной для лострадцев болезни. А его отца лишили жизни ядом, когда будущему монарху было всего девять лет. Когда он вошел в сознательный возраст, он занял свою прямую обязанность. До этого Лострадом управлял король-регент — капитан гвардейской стражи. Вся жизнь Эдриара была наполнена тренировками и обучением. Это была неотъемлемая часть воспитания будущего монарха Лострада. Чтобы сделать свою страну сильной и могущественной, правителю приходилось выковать собственный характер, дух и ум.

Следуя по одной из анфилад, он вышел на самую величественную лестницу во всей стране. Лестница была гигантской, простиравшейся на всю высоту здания. Архитектор, задумавший ее, виртуозно овладел динамикой света и тени. Так, на нижних этажах освещение было приглушено, но, поднимаясь выше, пространство вокруг него становилось ярче и просторнее, благодаря огромным окнам. Свет разламывался в огромных зеркалах., создавая великолепное зрелище. На нечетных этажах лестница выглядела скромно, но каждый четный этаж был украшен произведениями искусства от известных художников Еста́ра. Аллегорические статуи стояли здесь сотнями, парные пилястры и сдвоенные колонны, облицованные розовым мрамором, создавали изысканный антураж. Балясины и перила лестницы были изящно выполнены из белого мрамора, а стены украшала сложная золотая лепка. На мраморных ступенях, покрытых красной ковровой дорожкой, стояли слуги с подносами, нагруженными разнообразными яствами и напитками. От каждой лестничной площадки отходили две анфилады, и всего во дворце насчитывалось более двух тысяч комнат, включая около пятидесяти больших приемных.

Эдриар поднялся на второй этаж и направился к приемной комнате, которую он выбрал для встречи. Юный король был напряжен, готовясь к худшему. Он опасался, что его желание начать войну может не найти одобрения у многих. Подойдя к роскошной паре дверей, над которыми сверкал золотой герб, стражники величественно распахнули их перед своим монархом. Эдриар вошел в помещение, где каждая деталь вещала об аристократии, величии и высшем положении. Все присутствующие тут же встали, чтобы поклониться своему королю.

Эдриар прошел мимо исполинского стола и занял свое место в главном кресле, самом большом и высоком, расположенном на пьедестале. Таким образом, он выделил себя, показывая всем свой статус и превосходство. Это был жест, который явно демонстрировал, что он выше всех и никто не может превзойти его. За столом перед королем сидели девятнадцать человек: генерал Флорас, четыре военных интенданта, представляющих каждый свой регион, четыре начальника стен, отвечающих за соответствующие секции, пять капитанов, представителя капитана Бэринона — Авиля, сына генерала Флораса, а также Алари и Труэна, представительница посольства Орфии.

— Я безмерно рад видеть всех вас, — произнес Эдриар, взглянув на собравшихся. — Где Адайн? — спросил король, переведя взгляд на Алари.

— Не знаю. Вероятно, как всегда, он опаздывает, — ответил лейтенант, пожав плечами.

— Это в его репертуаре, — недовольно буркнул король. — Я благодарен каждому из вас за то, что откликнулись на мое приглашение и пришли на этот военный совет. К сожалению, у нас нет времени на церемонии.

Король сложил руки на столе и продолжил:

— Увы, повод у данной встречи весьма печален. Как вы, вероятно, уже знаете, все лострадские гарнизоны за стенами были уничтожены, а с ними и все подкрепление, посланное им. Я отправил новобранцев, для того чтобы они набирались опыта за стенами. Совсем юнцов подло и нагло, без объявления войны перебили по дороге в приграничные крепости. Никого не пощадили. Всех как одного бесчестно и гнусно убили. Их тела не вернулись в Лострад, а были обглоданы дикими животными.

Командиры начали переговариваться между собой, выражая недоумение и ужас. Некоторые из них даже не знали, что все гарнизоны были потеряны одновременно. В зале разнесся шум, а некоторые из командиров выразили свои сомнения и вопросы.

— Я думал, что уничтожен только южный гарнизон, — произнес интендант Ро, выражая недовольство своим голосом.

— Нет, ситуация гораздо серьезнее. Тормак, нынешний правитель Пруана, заключил союз с практически всеми соседними странами, кроме Орфии, — ответил король. — Объединенные силы их армий атаковали и уничтожили все наши гарнизоны, представляя прямую угрозу для Лострада. Именно об этом идет речь, почему я созвал вас сюда. Я хочу услышать ваши мнения о необходимости этой войны или о других возможных путях действия.

— Что здесь обсуждать? Нашей стране бросили вызов. Война уже началась. Мы должны срочно собрать войска и отразить нападение, — вмешался интендант с севера.

— Нет, этот конфликт еще можно предотвратить, — возразил генерал Флорас.

— Флорас, конфликт неизбежен. Это лишь вопрос времени. Не понимаешь, что из наших захваченных крепостей, они подготавливают себе плацдарм для наступления? — возразил Ро.

Среди командиров начали подниматься раздраженные голоса, и обсуждение приближалось к скандалу. Командиры начинали закипать и бросаться на Флораса.

— Тише! — крикнул Эдриар. — Мы выслушаем мнение каждого. Без скандалов, споров и выкриков.

В этот момент двери резко распахнулись, и в зал вошел промокший Адайн. Половина его лица была, как всегда, скрыта маской. Каждый раз, когда он появлялся, все внимание приковывалось к нему. Присутствие капитана всегда создавало ощущение, будто завтра не наступит. И это появление не было исключением.

— Прошу прощения за опоздание. Надеюсь, я ничего важного не пропустил, — сказал Адайн спокойно, с прохладой, которую только он мог проявить в таких ситуациях.

— Мы только начали, — изрек король и пригласил Адайна за стол, прощая его очередное опоздание. — Теперь давайте продолжим. Какие у вас есть мысли относительно нашей текущей ситуации? — Эдриар указал рукой на восточного интенданта.

— Считаю, что здесь нечего раздумывать. Чем мы сильнее, тем сильнее наше одиночество. Мы одни против восьми государств, и мы примем этот вызов. Вариантов, предлагаемых Флорасом, просто не существует, — заявил азиатской внешности Хаку́ри, представляя восточное крыло Лострада.

— Не восемь, а пока что семь. Возможно, нам удастся перетянуть Орфию на нашу сторону, — подметил Эдриар.

— О чем вы говорите? Даже против семи государств, нам не выстоять в предстоящей схватке, — произнес Флорас. — Тем более ходят слухи, что Тормак освободил псов Северного Ордена.

— Такого не может быть, — удивленно сказал начальник северной стены. — Там же последние отродья сидели. Они не считаются людьми, их проклял весь мир. Самые мерзкие создания, порожденные слезами бессмертных.

— Нет! Это чушь! Согласно подписанным договорам, адептов могли освободить при общем согласии всех правителей Еста́ра, — заметил раскосый Хакури, категорически опровергая слухи.

— Не переживайте, в случае необходимости, разведчики возьмут на себя задачу с адептами, — спокойно заявил капитан разведчиков, унимая возможные беспокойства. Адайн, не утрачивая спокойствия, медленно скользил взглядом от одного участника собрания к другому. — Для чего Эдриар устроил это собрание? Зачем все эти вопросы? Война уже идет, и он это хорошо знает. Ведь именно он ее инициировал. Или он начал сомневаться? После инцидента в северном лесу, казалось, его хватка сомнений ослабла. Но, видимо, он не успевает. Эту фазу игры он уже проиграл Тормаку. Война плавно перетекает на земли Лострада. Королю нужна поддержка всей военной элиты.

— Генерал, я очень интересуюсь вашим мнением, и хотел бы услышать его полностью, — сказал король, решив воплотить свой хитрый план в реальность.

— Моя позиция остается неизменной. Я готов на все, чтобы сохранить жизни людей, — ответил генерал, придерживаясь учения своего отца, которое он внушил ему с детства. — Я против этой бессмысленной войны. Никакие великие цели не стоят человеческих жизней! Нужно дать нашим детям возможность жить. Просто жить так, как они хотят. Они заслуживают лучшего будущего, они добрее и человечнее нас. И мы не имеем права лишать их будущего и жизни.

Слова генерала вызвали хаос, многие были не согласны с его позицией.

— Ах, вот оно что, — проанализировал ситуацию капитан разведчиков, улавливая схему короля. — Эдриар не войну обсуждать собрался. Он хочет переубедить Флораса. Эдриар рассчитывает на то, что общая позиция большинства может повлиять на решение генерала. Кроме того, он намерен определить своих сторонников и оппонентов в собрании. Но что-то не в порядке с Флорасом. Его смятения и метания вызывают подозрения. Сначала он был против войны, но перед капитанами говорил, что жертвы неизбежны, и даже казался не против провокаций Эдриара. А сейчас он снова бойкотирует конфронтацию. Его поведение загадочно. Как будто в нем сражаются две личности, две цели, две задачи. Возможно, военные решили вмешаться в политические игры? Но это не их поле боя… — продолжал мыслить Адайн. — Все это начинает казаться интересным. Кто-то дергает их за ниточки из тени. Скорее всего, за этим стоят политические интриганы, но какова цель подобного симбиоза?

— Будут гибнуть солдаты, молодые ребята. Их матери рожали не для войны, — упорствовал белокурый Флорас, недовольство затмевая разумом.

— Генерал, вы сами себя слышите? Это военные, они знают, на что идут! Причем тут матери?! Что за ересь ты несешь? — взорвался разгневанный Ро, представитель юга Лострада, желающий отомстить за утрату своих сородичей. — Быть военным это призвание. Они на заднице ровно не сидят.

— Когда человек идет в армию, он уже осознает, что он исполнитель задач государства и нашего короля! Если говорить о справедливости, то почему же матери не отговорили их от службы? Что, они хотели привилегий солдатских? Если ваш сын военный, вы должны быть готовы к этому! Корона не финансирует армию ради того, чтобы солдаты ходили от казарм до дома и обратно, верно? Или уже все забыли, для чего нужны военные? — рассердился начальник южной стены.

В это время капитан Лодэс покачивался на стуле, его ум был занят лишь одной мыслью — жареным мясом.

— Капитан Лодэс! — воскликнул король. — Я хочу услышать ваше мнение.

— Ой, — проронил капитан, чуть не свалившись со стула. — Мое мнение очень простое: иногда ты ешь медведя, иногда медведь ест тебя. Воины авангарда раскроят бошки любым, кто посмеет сюда сунуться.

— А что насчет вас, Бриэн? — король обратился к изысканному мужчине с аккуратными закругленными усами и гладкой бородой.

— Я согласен со всеми, кроме генерала Флораса, — ответил интендант западной части Лострада, Бриэн. — Ребята выбирают род войск по своему усмотрению и идут служить. Им никто не ломал руки, заставляя подписывать документы. Это их добровольный выбор. Они думали, что будут наслаждаться цветами на полях и получать бесплатное жилье, землю и хорошие зарплаты? Ничего подобного. Лострад — могущественная держава. И рано или поздно она вызывает своих воинов выполнить свой долг. Лостраду пора проявить свою мощь. Наша военная машина находится на вершине своего развития и возможностей.

— Вы что не понимаете?! — вскочив со стула, взволнованно выкрикнул Флорас. — Когда солдаты закончатся — начнут гибнуть абсолютно все и все! Мы еще можем остановить это помешательство!

— Сядьте на место, генерал! — король резко ударил по столу.

— Король, я понимаю, что между Лострадом и Пруаном накопилась многовековая обида, вследствие старых обид и нанесенных оскорблений. Но дайте немного времени, и они пройдут и забудутся, — промолвил Флорас.

— Есть раны, которые не заживают даже со временем, — немного задумавшись и приуныв, проронил государь. — Вам придется осознать и принять — войне быть, — быстро придя в себя, с твердостью дополнил Эдриар.

— Война — одно из самых ужасных бедствий, что может произойти в этом мире. Мы обязаны предотвратить подобную трагедию в наше время, — продолжал упрашивать Флорас своего короля.

— Я — владыка Лострада, — Эдриар напомнил Флорасу о его месте иерархической цепочке. — Если я захочу, то птицы пешком пойдут. И я вас уверяю, генерал, эта война кончится лишь тогда, когда умрет последний солдат. Миром управляет лишь один Бог, а Еста́ром будет управлять лишь один правитель — и им буду я!

Эдриар произнес последние слова с такой уверенностью, что на зал упало молчание.

— Захватить можно весь мир — удержать невозможно, — не унимался Флорас. Он сказал это спокойно, раздвинув пальцы, будто держа в своих ладонях глобус.

— Вам не следует глубокомысленничать, вы военный, а не философ. Избавьте меня от этих мыслей, оставьте эти рассуждения интеллигентам, пусть они занимаются пустой болтовней, — устало ответил Эдриар, перенасыщенный болтовней важных господ.

— Что скажет представитель Бэринона? Пожалуйста, выскажитесь, Авиль, — попросил Эдриар, обращаясь к представителю капитана Бэринона.

Авиль встал, но потом растерялся, слегка присел и снова выпрямился. Ему, как жителю маленькой северной деревни, было не по себе среди таких важных людей, и это сразу бросилось в глаза.

— Прошу прощения, — поклонившись с бледным видом, быстро сказал Авиль. — Я… да, — растерянно заикаясь, продолжал Авиль. — Капитан Бэринон… он просил передать мне… вам… мысль его, — младший лейтенант, переволновавшись, начал невнятно тараторить и с дрожащими руками развернул свиток белой бумаги, на котором была записана речь Бэринона. — «Я понимаю стремление генерала. Это действительно благое дело: мир во всем мире. Но мира в этом мире нет. Каков бы ни был исход, знайте — мои всадники втопчут в землю любого врага Лострада.»

— Благодарю вас, лейтенант. Капитан Гэререн, каковы ваши мысли по этому вопросу? — продолжил Эдриар, обратившись к следующему командиру.

— Без общего понимания, что такое война, мы все проиграем, — капитан сказал, словно наслаждаясь вкусом карамели. — Генерал Флорас, я понимаю ваше разочарование и отрицание. Я долго размышлял после нашего капитанского собрания. И пришел к выводу, что угодить всем невозможно. Делая хорошо одному, ты делаешь плохо другому.

— Понять, что здесь происходит в полной мере, мне мешают слова Алари, блуждающие в моем сознании, — размышлял Адайн, вспоминая недавнюю беседу с лейтенантом королевской гвардии. "Закупка бумаги в офицерских казармах выросла. Но если они от нас что-то пытаются скрыть и передают сообщения друг другу письменно, то, скорее всего, на простых клочках бумаги, а не на целых листах. Они же информацию не книгами друг другу передают. Конечно, если в заговоре участвует много пособников генерала, то в таком случае да, одними клочками бумаги тут не отделаешься. Но это невозможно. Из такого большого потока людей кто-нибудь обязательно бы уже проговорился."

— Мы готовы к такой масштабной войне? У нас достаточно резервов и припасов? — Эдриар продолжал обсуждение с своими подчиненными.

— К началу войны мы готовы, — ответили интенданты. — Как вы и приказывали в своих посланиях. Города полностью укреплены.

— Так точно. Стены выдержат любой напор, — хором произнесли начальники приграничных стен.

— Армия готова, — подтвердили капитаны.

— Король Эдриар, многие вопросы нужно обсудить с политиками и экономистами. Придется перестраивать финансовую систему под нужды армии, — добавил капитан Гэререн.

— Не переживайте. С ними я давно обсудил все интересующие меня аспекты, — уменьшив акцентирование Гэререна на подобных вещах, произнес король.

Адайн внимательно следил за происходящим.

— Ах вот оно что. «Все, что находится на поверхности, не является истиной», — подумал про себя Адайн, вспоминая слова Эдриара. — Все ясно. Эдриар вырос, и его волнуют лишь вопросы полного господства. Генерал Флорас, несмотря на все мое уважение, остается старым военным, который наивно верит в высшее чувство справедливости. Его ценности — честь и достоинство человека — похвальны, но высокие идеалистические понятия часто уступают место силе власти и денег.

— Кстати, капитан Гэререн, — начал Эдриар снова. — Чуть не забыл. На вас возложены огромные обязанности: снабжение, ополчение, войсковой резерв, городская стража, арьергард, добровольцы, резерв, даже партизаны, как я понял. И я пришел к решению, что для предстоящей военной кампании нам потребуется новый капитан для снабжения. Поэтому позвольте представить вам Ка́лию.

В зал вошла эффектная молодая девушка с юга. У нее был ровный загар, темно-каштановые кудрявые волосы средней длины.

— Приятно познакомиться, — с улыбкой на лице подскочил капитан Лодэс.

— Что с тобой? Разве не ты говорил, что девушкам нет места в армии? — удивленно спросил Гэререн, глядя на Лодэса.

— Я?! Ты меня явно с кем-то путаешь. Я любой даме рад, лишь бы она была не с косой, — ответил Лодэс, вновь вознаградив Калию своим вниманием.

— Хватит паясничать. Меня интересует мнение самого верного короне человека. Адайн, поделись своими мыслями, — Эдриар передал слово другому участнику беседы.

— Мне кажется, мы тратим слишком много времени, — начал Адайн. — Если бы мы начали действовать еще при вашем отце, короле Тибидии, мы могли бы легко решить все проблемы. Сейчас мы находимся на равных с противником. Если мы поддадимся мнению генерала Флораса и затянем, момент силы будет упущен, и мы потерпим поражение. Эта война начала разрастаться не вчера. Противник многие годы наращивал свои силы. Лострад постепенно становился пристанищем для пруанских шпионов, а карманы нашей знати и торговцев наполнялись их золотом. В этой войне, возможно, и нет смысла. В предстоящих битвах мы будем одерживать сотни побед и поражений. Но все это можно избежать, используя хитрость. Если нам удастся победить противников без битвы, это будет настоящим триумфом военного мастерства.

— Он прав, — согласился Ро, покачивая головой.

— Пруанцы слишком разобщены. Их герцоги всегда стремились войти в высшее общество Лострада. Они всегда пытались попасть в круг наших аристократов, уважали нашу знать и, разумеется, приветствовали звон наших монет. Для них лострадцы были элитой, среди которой они хотели находиться. Мы можем использовать их амбиции и раздуть страсти между ними. Разделим их и сокрушим, как насекомых. Пусть пруанские герцоги разберутся с нашими проблемами самостоятельно, — сказал Адайн, встречая взгляд Эдриара. — Кроме того, важно понимать, что время изменилось. Эпоха войны — это жестокое время, требующее скорых и решительных действий. Любого, кто предаст нас, украдет из казны, не будет разделять нашу идею, поставит под сомнение наши шаги, сомневается в нашей победе, или попытается навредить нам, придется немедленно устранить. Великие государства чаще разрушаются изнутри, совершая акт самоубийства, чем под давлением внешних угроз. Кроме того, всем нам необходимо осознать, что мы вступаем в новую эру ведения войны. Все сражение будет вестись единовременно по всему фронту.

— В смысле? Хотите сказать, капитан, что это будет растянутый на сотни километров фронт, а не традиционный поход единой армии на вражескую территорию? — переспросил Хаку́ри, пытаясь убедиться в правильном понимании слов Адайна.

— Именно. Времена меняются, и с ними меняются и способы ведения войны. Эта война будет развертываться по всему фронту одновременно. Наши враги изменили свое видение ведения конфликтов. Массовые сгустки войск на одном месте больше не имеют смысла, чтобы избежать эпидемий. Теперь фронт будет разделен на мелкие сегменты, что существенно снижает риск распространения болезней и смертности от них. Армии будут двигаться вперед, раздроблены, и резервы будут находиться на оккупированных территориях позади передовой. Пока авангард будет бороться за каждый метр и продвигаться вперед, арьергард будет поддерживать порядок на захваченных территориях, — пояснял Адайн.

— А я все жду, — размышлял Алари. — Хочу увидеть и услышать, что король на самом деле подготовил. Вся эта болтовня начинает утомлять. Завораживает, как Эдриар провел все нити к нужному моменту, обнародовав, что все наши гарнизоны пали. Это придало командующим нужную эмоциональную окраску. Все командиры за него. Но для чего он имитирует интерес к их мнению? Флораса решил вразумить? Нет, это было бы слишком глупо. Эдриар уже давно сам принял окончательное решение, и мнение всех людей на свете его не переубедит. Ему все равно на мир. Злоба, которая водворилась в его душе и теперь крепко держит молодого короля за горло, подталкивает его к войне. Бесчестное отравления Тибидия, выбило совсем юного и не окрепшего Эдриара из колеи. Все, что билось в его груди и заставляло сердце сжиматься, он засыпал землей вместе со своим отцом в тот день. Этот вопрос мести и чести столь важен для него. Я уверен, его жажда смерти настолько сильна, что он готов…

— Достаточно, я выслушал всех вас, — звучно заявил Эдриар. — Итак, генерал Флорас, ваши разговоры меня до основания утомили. Если вы еще раз заговорите о мире с теми, кто посягает на существование Лострада, я приговорю не вас, а вашего сына к казни. В предстоящей войне ваш ум, опыт и навыки пригодятся всем нам, и в будущих сражениях они сыграют важную роль. Однако сейчас мне нужно, чтобы Дайрок отправился на восток вместе с Труэной. Нам необходима поддержка со стороны наших друзей из Орфии, и я думаю, что именно вы сможете убедить их. Труэна, перед тобой также стоит огромная ответственность перед Лострадом.

— Но звание младшего лейтенанта, Дайрока, кажется, слишком скромное для такой задачи, и он не подготовлен к подобным… — возразил западный интендант Бри́ен, выражая сомнения в правильности выбора этого человека для задачи.

— Подобных чего? — поинтересовался государь Лострада.

— Ну… ролей. Дайрок, ведь он не политик, — добавил Бри́ен, круча свои усы.

— Нет ничего страшного в этом. Более того, я повышаю его до звания старшего лейтенанта, — убедительно заявил Эдриар, развеивая сомнения присутствующих.

— Теперь я понимаю, о чем говорил мне король перед собранием, — размышлял Алари. — Манипуляция. Очень хитро. Эдриар не может казнить ни одного из них. Ведь их род… с первых своих дней управлял армией Лострада. Если он их казнит сейчас, придется искать новую семью для управления войсками, и на это уйдет много времени. Но почему именно Дайрока он отправляет на восток? Решил разъединить Флораса и его сына? Нет, скорее всего, это связано с будущим браком Дайрока и Труэны. Возможно, Эдриар видит в Дайроке будущего короля Орфии. Эдриар действительно долгосрочно планирует.

— Ясно, — мыслил Адайн. — Эдриар продолжает придерживаться своего плана. Манипуляция значит. Глупо. Перед важной войной так ломать боевой дух командующего армией не имеет смысла. И эта хитрость слишком скомкана. Убить ни Флораса, ни Дайрока не получится. Если Флорас погибнет, потеряем очень сильного командира. Несмотря на его речи, генерал Флорас слишком важен для нас. Если его казнят, Дайрок должен занять его пост, но он слишком молод, своенравен и упрям, он не готов к такой ответственности. И если Дайрок будет казнен, Флорас, перестанет работать на благо Лострада. Флорас умерит свой пыл ради жизни своего сына. Поэтому он отправит его на восток, чтобы избежать проблем. Он также знает, что Дайрок может стать будущим королем Орфии. Но почему король прилюдно угрожает смертью Флорасу и Дайроку? Это крайне недальновидно. Кто мог побудить Эдриара на это? Возможно, кто-то из его советников решил вмешаться в эту игру. Но кто из них имеет выгоду от такого хода? Теперь придется разгадать и эту головоломку.

Внезапно, в этот момент, дверь с оглушительным стуком распахнулась, и в зал ворвался гвардеец.

— Король Эдриар, приношу свои извинения! У меня есть срочное донесение до капитана Адайна! — проговорил гвардеец, стоя перед ними с воинственной уверенностью.

— Что за донесение? — поинтересовался Эдриар.

— Капитана Адайна ожидает один из его разведчиков. Говорит, что с важными известиями! — проинформировал гвардеец.

— В таком случае, капитан Адайн может идти, — произнес король.

Как только Адайн встал и вышел из-за стола, за ним последовала фраза Эдриара:

— Подожди, Адайн. Пусть разведчик придет сюда и расскажет нам все лично, — добавил Эдриар.

Адайн замедлил шаги, и внезапная тишина наполнила комнату. Все, сидящие за столом, взглянули на Эдриара с недоумением и тревогой.

— Король Эдриар, кодекс, — начал Хакури, придерживаясь старых обычаев.

— Только разведчики имеют право… — промолвил Ро.

— Не переживайте так. Я просто шучу, — произнес государь, стараясь снизить напряжение в помещении. — Помню старые правила о передаче информации между разведчиками. Адайн, иди, мы пока обсудим возможные варианты защиты нашей страны.

Капитан разведчиков, снова взявшись за рукоятку двери, спешно спустился по лестнице на первый этаж. У нижней ступеньки он обнаружил промокшего до нитки Стокса, который ждал его с нетерпением.

— Капитан, у меня есть важная информация, — произнес разведчик, обращаясь к своему командиру, который спускался по мраморным ступеням лестницы.

— За мной, — глядя прямо вперед, произнес Адайн, проходя мимо Стокса.

Двое разведчиков ушли за стену, избегая лишних взглядов и ушей.

— Капитан, король Тормак убил большую часть своих герцогов и захватил контроль над всеми войсками Пруана. Сейчас около полусотни тысяч пруанцев направляются к северной стене. Через две недели они будут у наших ворот, — быстро рассказал Стокс.

— Это все? — спросил Адайн, глядя на разведчика.

— Нет, к Тормаку присоединились все наемники с севера, — продолжил Стокс.

— И что еще? — хладнокровно поинтересовался Адайн, светловолосый и синеглазый.

— Еще одна важная деталь: Тормак женился на Лерете, — добавил Стокс.

Адайн резко повернулся и, не задумываясь, бросился обратно в зал, где проходило собрание. И даже сейчас, никакая эмоция не промелькнула в его глазах, даже смятение не смогло их омрачить. Капитан разведчиков быстро пересек коридор, вплетая свои мысли в сложный узел размышлений.

— Тормак снова на шаг впереди. Попытка подкупа герцогов провалилась. Теперь у нас нет другого выбора, кроме прямого столкновения с ними, — думал капитан, приближаясь к двойным дверям, ведущим в зал. Забежав внутрь и приблизившись к краю стола, Адайн ждал, пока гвардейцы закроют за ним двери.

— Король Эдриар, — резко произнес Адайн, игнорируя остальных, сидящих за столом.

— Что случилось, Адайн? — настороженно спросил Эдриар.

— Вести с севера, — произнес капитан разведчиков.

— Выкладывай, живо, — сказал король, осознавая, что ситуация серьезная.

— Тормак убил большую часть своих герцогов и направился с войском к северной стене. Через две недели они достигнут ее, — рассказал Адайн, стараясь передать всю важность ситуации.

— Что же ты натворил, Тормак? — подумал про себя Флорас. — Теперь возврата нет.

Эдриар опустошенно посмотрел на стол. Затем, протяженную паузу и задумавшись на мгновение, король поднял взгляд и произнес:

— Вот и все. За нас все решили. С этого момента Лострад ведет войну со всем миром. Не войну за природные ресурсы, территории или политические интересы элиты. Это война за наше право на свободу. За наше право на существование. За жизнь собственного народа.

Командиры, серьезно и угрюмо, прислушивались к словам своего короля.

— Мои верные командиры, собирайте войска. Мы выдвигаемся войной на мир! — сжав кулак, стойко и несгибаемо озвучил Эдриар.

Все офицеры немедленно встали и преданно поклонились своему королю, готовые немедленно отправиться на выполнение его велений.

— Да даруют небеса вам удачи! — дополнил Эдриар.

В это мгновение дверь вновь распахнулась, и в зал вошла принцесса Лострада, старшая сестра Эдриара, по имени Наи́стия. Брат и сестра имели схожие черты внешности, но девушка наследовала мягкие черты лица своей матери, а Эдриар напротив — маскулинные черты своего отца. Однако, характер между двумя детьми различался по схожему принципу. Наистия была мягкой, доброй, легкой, нежной и воздушной, словно безе, как их мама Сцели́лиа. Эдриар, напротив, унаследовал наглость, черствость, замкнутость, вспыльчивость, грубость, твердость и сухость.

— Дорогие командиры, — начала всеми любимая Наистия. — Надеюсь, вы закончили свое обсуждение?

— Да, ваше величество, — ответили все разом.

— Отлично, тогда я хочу, чтобы вы оставили нас, — сказала светловолосая девушка.

— Как пожелаете, принцесса, — ответили командиры и покинули величественный зал, чтобы подготовить войска к нападению оппонентов.

Наистия аккуратно убрала руки в рукава своего платья и ожидала, когда все покинут помещение. Она стояла, окруженная звуками отодвигаемых стульев, скрипом деревянных ножек по полу, топотом подошв, тяжелыми вздохами и выдохами. Когда в зале остались только она и Эдриар, она молча начала приближаться к своему младшему брату. Подойдя к Эдриару, сидящему на роскошном стуле, Наистия остановилась и около минуты молча стояла перед своим братом, нависая над ним.

— Ты мне ничего не хочешь объяснить? — начала Наистия, глядя вперед на камин.

— Нечего объяснять, — Эдриар спесиво отвернул голову в сторону и бросил слова на ветер.

— Неужели? — принцесса посмотрела на него своими голубыми глазами. — Зачем, тогда, был военный совет и присутствие всех командиров?

— Для обсуждения возникших вопросов, — не поворачивая голову говорил Эдриар.

— М-м, как интересно, — недовольно произнесла Наистия. — Так, значит, они связаны с твоими планами начать военные действия? Ты думаешь, что я не знаю о том, что ты задумал? Эдриар, я твоя старшая сестра, и никто не знает тебя лучше меня. Ты на самом деле думаешь, что сможешь что-то скрыть от меня?

— Нет, ты ошибаешься. Они связаны с тем, что нашей стране объявили войну. Они связаны с тем, что Тормак собирает свое воинство у наших границ, — Эдриар продолжал говорить, визуально игнорируя свою сестру.

— Так останови его, — промолвила принцесса.

— Этим я и занимаюсь. Я готовлю войско, чтобы дать бой. Я сражу каждого, кто угрожает нам, — угрюмо ответил Эдриар.

— Нет, брат мой, ты занимаешься ерундой, — смело изрекла Наистия. — Ты ведешь страну в никуда. Представь, сколько жертв это принесет? Ядовитые речи нашего деда и отца одурманили твой разум. Их постоянные разговоры о мировом господстве и военные наклонности… дурно сказались на тебе.

— И что, по-твоему, мне следует сделать? Обратиться к ним с предложением мира?! — король, злобно взглянув на сестру, резко возразил.

— Да, именно так, — ответила принцесса, не боясь перечить брату. — Отправь послов, предложи мир, предложи золото и драгоценности, удовлетвори их желания.

— В Лостраде слабых королей не уважают. Здесь ценят силу и присутствие духа. Как только король даст слабину — он уже не король. Если короля не боятся — он бессилен. Если король не в состоянии защищать свою страну, как он может быть ее правителем? — Эдриар защищал свою позицию перед сестрой.

— Да? А какое отношение будет к королю, который живет в иллюзии благополучного царствования, где его подданные процветают, а на деле влачат жалкий образ жизни, — произнесла Наистия, гневаясь на своего брата. — Почему ты считаешь, что этот конфликт нельзя решить мирным путем? С чего ты взял, что эта война неизбежна? Ты боишься, что этот конфликт замрет, а через несколько лет вспыхнет с новой силой? Именно поэтому ты взял на себя бремя ответственности, чтобы закончить конфликт самолично? Почему ты не доверяешь мне? Почему не делишься своими мыслями? Почему ты не делишься ничем со мной?

— А что мне еще остается делать? — начал Эдриар, его голос звучал чуть ли не сломленным, уставшим от груза ответственности. — Я совсем один. Все вокруг делятся своими мыслями, переживаниями, задают друг другу вопросы. А я, словно в узкой клетке, совершенно никому ничего не рассказываю, и меня это грызет изнутри. Я почти перестал спать, каждую ночь мучаясь из-за рассуждений, которые давят на меня.

Он задумался, словно пытаясь разобраться в своих собственных чувствах, и, наконец, открыто с грустью начал рассказывать Эдриар, стремясь найти поддержку у своей старшей сестры.

— У меня нет настоящих друзей, никто не знает меня настоящего, ведь я сам себя не знаю. Только тебе когда-то рассказывал какие-то крупицы, и то, ты бросила меня и уехала на север. И тогда я долго не мог понять, почему я ни с кем не делюсь. Но после пришла одна мысль: что, если я никому ничего не рассказываю не потому, что не могу, а потому что не хочу? Может быть, мне так комфортнее, думал я. Но сейчас… сейчас я не уверен. Я не понимаю, облегчает ли это мой путь или делает его тяжелее. В этом пути, в своей борьбе, я совсем один. Я ни с кем не могу разделить эту ношу. Я решил не обременять себя и других излишними объяснениями. Меня пугает мысль о том, что мне не удастся произнести и сделать что-то действительно важное и значимое. На моих одиноких плечах лежит вся страна.

Наистия слушала брата внимательно, затем подошла к нему и обняла, словно пытаясь переложить хоть часть его бремени на свои собственные плечи.

— Уходи отсюда, — сказал Эдриар озлобленно, бросив вызывающий взгляд на сестру.

Наистия осталась непоколебимой. Она была решена до конца поддерживать своего брата, несмотря на его желание идти по пути войны.

— Одумайся, Эдриар. Пожалуйста, остановись, пока не поздно. При правлении нашей династии в людях, в большинстве своем, всегда была надежда на лучшее. После твоего выбора останется лишь отчаяние, — умоляющим тоном проговорила Наистия.

Эдриар, однако, был неумолим. Он чувствовал, что его решение уже принято, и никакие уговоры его не остановят.

— И эту вину я понесу на своих плечах до конца своих дней. А теперь убирайся отсюда, — сказал он раздраженно, разочарованный тем, что сестра не разделяет его убеждений и отвергает его планы и идеи. — Я сказал, уходи отсюда!

— Брат мой… — тихо промолвила Наистия, пытаясь еще раз донести свои мысли до него.

— Гвардейцы! Выведите ее отсюда! — крикнул Эдриар, яростно ударив по столу.

Принцесса подошла к гвардейцам, словно ничего не случилось.

— Не утруждайтесь, — сказала она им. — Я сама покину крепость.

Принцесса и ее стража покинули пределы королевской цитадели и вышли на улицу, где шел сильнейший дождь. Не обращая внимания на суровые природные условия, Наистия направилась к элитным резиденциям столицы, где обитали самые влиятельные жители. Всего через несколько минут она привела свою свиту к старому трехэтажному особняку, потускневшему от времени, который утонул среди величественных и ухоженных высоких домов.

— Ждите меня здесь, — сказала принцесса и начала подниматься по деревянным, скрипучим ступеням дома.

Начальник стражи, обеспокоенный безопасностью принцессы, шагнул следом за белокурой девушкой.

— Подождите, куда вы? Мы должны сначала проверить это здание, — сказал он, пытаясь донести свои заботы о безопасности до Наистии.

— В этом нет нужды, — остановившись на ступени, промолвила Наистия.

Начальник стражи попытался возразить, беспокоясь о жизни принцессы, но был прерван.

— Я сказала ждать меня здесь, — перебила его девушка.

Подчинившись ее решению, начальник стражи отошел в сторону с солдатами, державшими зонты, чтобы укрыть принцессу от дождя.

Наистия уверенным шагом направилась вглубь дома и поднялась на третий этаж. Там она заметила знакомый силуэт, сидевший на деревянной, перекошенной от времени балке.

— Ну, разумеется. Как ты узнал, что я приду сюда? — спросила она, немного улыбаясь.

— Очевидно, что вы попытаетесь убедить Эдриара в бессмысленности войны. И также было очевидно, что у вас это не получится, — раздался апатичный голос Адайна. — Раньше, при каждой вашей неудаче, при любом поражении или сильном разочаровании, вы приходили сюда.

— Помню, — с легким умилением ответила Наистия. — А ты постоянно ходил за мной и караулил мой покой, защищая меня от любых невзгод. Скажи, это ты надоумил его на войну?

— Не я… время, оно играет против нас. Я понимаю вашу обеспокоенность, но на данный момент Лострад — это государство, чье время течет в обратном направлении, — ответил Адайн. — С этим уже ничего не сделать.

— Тогда почему Эдриар не знает правду об адептах? Это была твоя обязанность, открыть королю секреты адептов. Все капитаны разведки в течение многих лет раскрывали эту тайну вступающему на престол королю, — сказала Наистия, излучая яблочно-сладковатый и нежно-одуванчиковый аромат.

— На Эдриара свалилось слишком много обязанностей. Несмотря на то, что к своим двадцати годам король закалился и огрубел, он и без лишних знаний волочит каторжную ношу, — сказал Адайн, вступая в положение Эдриара, как верный слуга. — Кроме того, как оказалось, нам известна лишь половина капли в океане, в то время как целый мир окутан пеленой тайн.

— Раньше этой половины вполне хватало разведчикам, чтобы понимать истинность происходящих дел, — заявила Наистия, беспокоясь о своем брате. — Подскажи мне, это вашей рукой началась эта война? Разбирательства адептов потянули за собой весь мир?

— Нет, Северный Орден в этом конфликте лишь инструмент, а не зачинщик, — холодно ответил Адайн.

— Я всегда чувствовала, что переезд на север Лострада не был лучшей идеей, — с внезапным горем в голосе сказала принцесса, меняя тему разговора.

— Почему же? Разве ваш брак несчастлив? — спросил капитан разведчиков, его слова едва пробиваясь сквозь шум ливня, который перебивал их разговор.

— Нет, напротив. Я понимала, что этот брак был необходим, чтобы усмирить взбалмошных и самовольных северян и окончательно подчинить эту территорию под лострадскую корону. Но я даже не представляла, что, выходя замуж за сына главного военного интенданта севера, я смогу так сильно и искренне полюбить, и быть столь желанной и любимой. Даже несмотря на отсутствие столичной утонченности, театров и представлений, бурной столичной жизни и эстетики. Но ласковость моего мужа постепенно оттаяла, и мой брак для меня стал большим и неиссякаемым чудом. Но стоит отметить, что северяне упрямые, своенравные, холодные, иногда жесткие, неуступчивые и несговорчивые. — рассказала Наистия. — Но стоит отметить, что северяне упрямые, своенравные, холодные, иногда жесткие, неуступчивые и несговорчивые.

— Ваша мать была северянкой, — подметил Адайн.

Наистия, подходя ближе к Адайну, произнесла с налетом горечи:

— Да, я знаю, поэтому у нее была лишь единственная отвратительная черта, которую Эдриар умудрился искусно унаследовать: это ее зубосводящее упрямство. Честно говоря, я вела не к этому. Если бы я настояла на своем, если бы воспользовалась поддержкой верных мне людей, то могла бы стать королевой и попытаться предотвратить эту войну.

Адайн слушал ее слова, видя в них смесь решимости и сожаления. Словно ночной дождь, ее чувства текли среди мрака.

— Вы всегда были способной и умной девушкой, принцесса Наистия. Но в жизни, как и на поле битвы, каждое решение несет свои последствия, — мудро ответил Адайн, его взгляд устремился к ливню, который словно проливал слезы вместе с принцессой Лострада.

Наистия кивнула, глядя на дождь, и они оба замолчали, каждый со своими мыслями о будущем Лострада и ее брате Эдриаре. — Это сложное время, — сказал Адайн, глядя на ночное дождливое небо, роняющее свои слезы на жителей столицы. Адайн размышлял над каждым словом, прежде чем произнести.

— Эдриар и действительно унаследовал несколько негативных черт характера вашей матери: упрямство, твердость, решительность, и самое главное, он склонен к самодурству, авторитарности и самодержавию. В повседневной жизни это могут быть недостатками, но, когда речь идет о власти… Наш король — сильный лидер, а рядом с ним преданная команда и мудрые советники, которые помогут раскрыть его истинный потенциал, — закончил он, взгляд его вновь скользнул к ливню, который словно слезы неба сливались с их собственными метаниями.

Наистия внимательно слушала его слова, залитая дождем и мыслями о будущем своей страны.

— Чтобы вам стало легче, и вы перестали себя корить в неправильности своего выбора, я вам попытаюсь кое-что объяснить. Правила Лострада чем-то похожи на правила Пруана. В северной, суровой и холодной стране — быть слабым, добрым и глупым это главное преступление. Самые ненавидимые на севере правители, из-за которых их земли погружались в хаос и самую настоящую резню, до сих пор остаются бесхребетные, не тоталитарные чудовища. Принцесса, ваша доброта — ваше оружие, но также и ваша слабость. Если бы вы взяли на себя власть, вы, возможно, не справились бы с ней и могли бы только усугубить положение дел.

Наистия взглянула на Адайна с умилением в глазах и нежностью в голосе:

— Ты знаешь, Адайн, когда ты только появился во дворце, меня охватило удивление. Я сильно изумилась, что такой молодой и неопытный разведчик стал капитаном. Сначала я подумала, что ты лишь льстец и подхалим. Но со временем поняла, что твои слова всегда честны и прямы. Все время, что я тебя знаю, никогда не могла терпеть твою прямолинейность, но в этот раз она мне очень помогла, — Наистия подошла к окну, ее голос стал более мягким. — Как я мечтаю о днях детства, о времени, когда единственной моей заботой была: нехватка дорогой косметики с запада, которую я постоянно теряла и окрашивала ею всех гвардейцев вместе с их доспехами и оружием. И о тех вкусных сладостях с юга, которые у меня постоянно заветривались. Вспоминаю те мгновения внимания и нежности со стороны моего отца. Те беззаботные дни, когда все было так легко и просто. И мой мир не требовал от меня так многого. Мамин голос, звучащий вдалеке, теперь кажется мне почти забытым эхом, — принцесса вздохнула, грусть отразилась в ее глазах из-за трудностей, с которыми ей пришлось столкнуться. — Ладно, вот тут ты у меня точно не отвертишься. Скажи мне, это ты надоумил Эдриара жениться на сестре капитана Бэринона?

— Да, я считаю этот брак выгодным, — утвердил Адайн, серьезно взирая на принцессу. — Эдриар вырос без матери, и ему не хватает женской заботы, нежности и ласки. Мериа́ль — мудрая, женственная, спокойная, элегантная, утонченная, образованная и культурная. Она сможет помочь нашему королю найти внутренний баланс и спокойствие, всегда поддерживать в его начинаниях.

— Я с тобой согласна. Тем более сестра Бэринона — первая красавица страны, как и он сам — первый красавец страны, — одобрив слова капитана, добавила Наистия.

— Она вторая красавица страны, первая — вы, — с присущей честностью произнес Адайн.

— Хотя знаешь, порой твоя честность не может не нравиться, — засмущавшись и улыбнувшись от такой похвалы, произнесла принцесса. — Говорят, что ты злой, жестокий и ужасный зверь, но я вижу иного человека.

— Вы меня плохо знаете, — мигом посмотрев в глаза Наистии и тут же отведя их в сторону, проронил Адайн. — Я гораздо хуже, чем обо мне говорят.

Наистия взглянула на Адайна с нежностью в глазах и добавила:

— Я вижу в тебе другого человека, Адайн. Твоя преданность и помощь нашей стране и моей семье безмерно важны и неоценимы, — дополнила принцесса Лострада, под звуки бегущей по улицам воды.

Адайн ответил хладнокровно, как всегда:

— Это мой долг, а не черта характера.

— Пусть так, — уверяя своей улыбкой Адайна в обратном. — Моя стража уже ждет меня, мне пора, — проронила Наистия и пошла в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. Остановившись на мгновение, она добавила: — Рада была увидеть тебя и услышать твой голос, Адайн.