Нить вечной судьбы

Глава шестнадцатая. Рубиновые потеки

После событий в северной крепости Лострада прошла неделя. За это время капитан Бэринон с головой погрузился в работу по формированию нового кавалерийского подразделения. Он скрупулезно изучал списки потенциальных рекрутов, ездил по крупным городам северных просторов и успешно пополнял свои ряды способными бойцами. Бэринон, опираясь на свой опыт и рекомендации своих офицеров, подбирал каждого солдата вручную. На самом юге северных территорий Лострада остался лишь одинокий городок, где предстояло провести последний отбор. Неподалеку от города был разбит скромный лагерь, в котором разместились жаждущие добровольцы, и здесь же проходили их испытания.

Когда Есу́ра начала окрашивать утреннее небо, капитан Бэринон покинул городскую черту и добрался до лагеря. Среди стоящих претендентов Бэринон целеустремленно шагал, сопровождаемый своими преданными солдатами, которые сжимали в руках списки с именами кандидатов.

Подойдя к одному из новобранцев, Бэринон окинул его внимательным взглядом и, слегка прищурив глаза, поинтересовался:

— Как себя чувствуешь в седле?

— Признаться, капитан, я никогда не ездил на лошади, — молодой человек ответил со смесью робости и покорности.

— Ясно, свободен, — понуро ответил капитан.

— Но, почему? Капитан, если вы дадите мне шанс, уверяю вас, я быстро освою верховую езду, — заявил парень, смотря строго перед собой.

На мгновение приостановившись, Бэринон всмотрелся в серьезное выражение лица новобранца, оценив его уверенность в себе.

— Я не сомневаюсь в твоих способностях. Но лошадь — это дорогое удовольствие. Новобранцев в этот раз слишком много, и все они хороши. Я не собираюсь тратить свое время на тех, кто даже в седле сидеть не умеет. Как-нибудь в другой раз приходи, — сказал капитан с оттенком сочувствия, пытаясь сохранить желторотому юнцу жизнь.

Двигаясь дальше, Бэринон переключил свое внимание на следующего кандидата.

— Хм, вытяни руки, — попросил капитан, внимательно изучая телосложение стоящего перед ним юноши. — Шикарные руки, длинные, сильные. Такими из седла выбить в два счета можно. Именно то, что мне нужно. Ты подходишь.

Затем его внимание переключилось на следующего добровольца.

— Рост потрясающий, ноги и руки длинные, жалко слабые, но не переживай, тебя отменно натренируют. Принят.

Целенаправленно шагая, капитан подошел к новому претенденту.

— Рост средненький, в кавалеристах таких не жалуют. Зато ноги сильные, взрывные, уперевшись ими на стремянна, ты произведешь фурор. Хотелось бы на это посмотреть. Подходишь.

Бэринон обходил низкорослых юношей, едва удостоив их взглядом. Он прекрасно понимал, что кавалеристу необходимы рост и длинные конечности, чтобы быстрее доставать до противника, нежели чем эта инициатива перейдет к нему. Бэринон набирал опытных юношей, тех, кто с детства сидел в седле. Во время недостатка кадров рассматривались и те, кто способен самостоятельно сесть на лошадь, но сейчас опытных кандидатур хватало в избытке. Молодые люди с нетерпением ждали этого момента, посвящая себя тщательной подготовке, желая пополнить элитные ряды воинов Лострада.

Капитан продолжал свой ход, переходя от одного перспективного кандидата к другому. Ближе к полудню Бэринон вместе со своими офицерами отсеяли лишних претендентов.

— Время дорого, меня ждет мой сын, — заявил Бэринон своим офицерам. — Начнем сразу с самого страшного — со строевой рыси.

— Строевая рысь? Не слишком ли сложно им будет, — спросил Авиль.

— Ну ты сам сказал, что ребята все талантливые, тем более они знали, куда они идут, — ответил капитан и, поднявшись на укрытый от дождя помост, бережно сел в кресло. В центр площадки стали выводить лошадей.

— Оседлали! — прикрикнул капитан.

Молодые люди послушно сели на коней. Проницательный взгляд Бэринона придирчиво оценивал каждого, жестом показывая на одобрение или отказ.

— Строевой рысью, пошли! — скомандовал капитан, его аккуратно уложенные светлые волосы колыхались при этом.

— Облегчаемся под правую ногу! — в голосе капитана звучал элемент строгости, его пристальный взгляд не ослабевал.

Когда лошадь шагала с правой, молодые люди опираясь на коленях привставали на ее правый шаг, чтобы лошади было легче.

— Облегчаемся под левую! — продолжал бдительно отдавать указания капитан, не сводя взгляда с каждого участника. — Отлично, продолжаем дальше. Строевая рысь без стремян!

Стремена были отстегнуты. Если новички обычно полагаются на стремена для устойчивости, то без них можно было обойтись, опираясь на колени. Так началось тяжелое испытание для добровольцев, в ходе которого напрягались дремлющие в повседневной жизни мышцы.

— Подложите им под колени монетки, посмотрим на оставшихся, — предложил капитан, наблюдая за тем, как всадники стараются сохранить осанку, равновесие и координацию, одновременно поднимаясь на колени и управляя лошадью. — Если монета выпадает, пусть проходят заново еще круг, — добавил он, задумчиво потирая подбородок.

Многих всадников уже трясло от боли. Кто-то не выдерживал и отказывался от подобных мучений и уходил добровольно. Некоторые без каких-либо проблем проходили это страшное испытание. Другие валились из седел от своего бессилия.

Однако внимание капитана привлек молодой человек, у которого монета раз за разом выскальзывала из-под левого колена. Но каждый раз он сходил с коня, подбирал монету, снова садился в седло и продолжал упорствовать. Снова и снова, не останавливаясь, превозмогая жуткую боль, претендент забирался на лошадь.

С наступлением вечера на месте остались только двое: Бэринон и несгибаемый всадник. Еще через сорок минут рядом с креслом капитана поставили второе, и старший лейтенант О́скил, которому Бэринон сам доверил всю северную кавалерию, удобно устроился в нем. Оба командира наблюдали за неугомонным кандидатом во всадники.

— Зачем ты его мучаешь? — спросил Оскил, волосы которого, как темно-русые перья, вздыбились под напором ветра во время его пути. — Если он тебя так заинтересовал, то либо возьми его в свои протеже, либо прекрати это тягостное испытание.

— Я его уже взял под свое крыло, правда, он об этом не знает. Просто хочется понаблюдать за трудолюбием, энтузиазмом, упорством и рвением. Этих качеств все меньше и меньше, и наблюдать их — это счастье. Рад тебя видеть, Оскил. Судя по беспорядку в волосах, ты, наверное, опять ездил без шлема? — заявил капитан, не отрывая взгляда от стараний мальчишки. — Я надеюсь, ты прибыл с добрыми вестями.

— Отнюдь, но новостей достаточно, — ответил старший лейтенант. — С каких стоит начать?

— Давай с хороших, ну или хотя бы не с совсем плохих, — ответил Бэринон, смотря на падающую монетку из-под коленки всадника.

— Пусть так, — заявил крепкого телосложения Оскил. — Начнем с того, что провизии у нас в достатке, воины и лошади сыты, а наши склады полны. Арсенал и вооружение тоже в полном порядке.

— Отрадно слышать, — признал Бэринон, на мгновение переведя взгляд на осанку старающегося всадника.

— Меня настораживает растущая численность разведчиков Адайна на северных территориях. По моим оценкам, их уже несколько сотен. Их поведение своеобразно, они пытаются утвердить свою власть и суют свои носы куда им двери закрыты, — продолжил свой доклад О́скил. — Разведчики фривольно разгуливают по стене, их часто замечают в городах и деревушках. Как думаешь, сколько всего разведчиков в подчинении капитана Адайна?

— Я бы поставил на то, что их не больше тысячи; в этом я уверен. Вызывает недоумение, что они так открыто выставляют себя напоказ. На них это не похоже. Видимо, они умеют действовать лишь в одиночку, на большое скопление своих же они не рассчитаны, — поведал капитан Бэринон.

— Это не все, — тяжело вздохнув изрек старший лейтенант. — С той стороны стены вернулся лейтенант Дайрок со своим отрядом. Но они не одни: с ними военнопленный и разведчик Адайна.

— Что же их привело? — озадаченно задал вопрос Бэринон.

— Гадкие события, — горестно ответил Оскил. — Северный гарнизон разбит, а посланное на север подкрепление было уничтожено в лесу.

Бэринон не подал виду. Он продолжал наблюдать за усердием всадника.

— Военнопленного сейчас допрашивает Дайрок. Но я бы посоветовал тебе поторопиться: разведчики скоро доберутся до него, и тебе хорошо известно, что от него останется, — дополнил Оскил, наблюдая за тем, как молодой человек желающий попасть в ряды всадников, почти достиг финишной черты.

Бэринон затаил дыхание. Претендент добрался до своей цели и повалился на загривок лошади. Поднявшись со своего места, капитан направился к Авилю. Дойдя до младшего лейтенанта, Бэринон распорядился срочно собрать небольшой отряд.

— Авиль, остаешься за главного. Позаботься о тех, кто успешно прошел испытания, а этого старательного паренька прими с особым почетом, — распорядился Бэринон. После этого он покинул лагерь вместе со своими кавалеристами, отправившись на север.

Тем временем Дайрок допрашивал пойманного мужчину. Младший лейтенант ходил взад и вперед по темному каменному подвалу, задавая ему разнообразные вопросы.

— Что вы делали на месте сражения? — спокойно поинтересовался Дайрок, расположившись за спиной опешившего человека, сидящего на стуле.

— Ничего, — замялся захваченный. — Я… Я ничего не знаю насчет битвы… Мы… Мы просто проходили рядом. Мы… живем в лесу.

— Вы разбойники? — спросил Дайрок, держа руки на груди.

— Нет, что вы, мы просто живем в лесу, уйдя туда от всего мира. Один из наших случайно наткнулся на место сражения и позвал нас, чтобы унести как можно больше пожитков, а после продать на рынке, — паникуя отвечал мужчина. — Пожалуйста, отпустите меня. Дома меня ждет семья — у меня две дочери. Я умоляю вас.

— Не волнуйся, мы тебя отпустим, — ответил Дайрок и сделал шаг в сторону. — Сколько времени прошло с момента битвы?

— Я не знаю. Я совсем ничего не знаю. Говорю же, мы случайно наткнулись и хотели нажить добра. Мы никого не убивали и никогда не сражались, — испуганно отвечал привязанный к стулу мужчина.

— Сколько людей участвовало в сражении? — упорно настаивая продолжал задавать вопросы Дайрок.

— Я правда не знаю. Прошу вас, отпустите меня, — твердил мужчина, испытывая страх.

— Да уж, — подумал про себя Дайрок. — Гиблое дело, он действительно ничего не знает, видимо стоит его отпустить.

Как раз в тот момент, когда Дайрок распахнул деревянную, покрытую мхом дверь в небольшую комнату, тускло освещенную свечами, появился неизвестный разведчик, проскользнувший через порог быстрее Дайрока.

— Что ты делаешь? — обратился Дайрок к зашедшему разведчику. — Он ничего не знает. Я собираюсь сообщить командиру о его освобождении.

Разведчик проигнорировал его вопрос. Он лишь встал напротив пленника и пристально смотрел на него.

— Неправда, хитрость и лицемерие, — молчаливо подумал про себя разведчик.

Следом за ним, к Дайроку подбежали его всадники.

— Младший лейтенант, простите, мы даже не заметили, как он проскользнул мимо нас, — сказал один из них. — А что это он там делает? — выглянув в открытую дверь произнес другой всадник с шевроном Дайрока.

— Я чувствую твою ложь, — произнес разведчик, подходя ближе к человеку, чьи руки были привязаны к стулу. Достав нож, он не спеша провел лезвием по указательному пальцу левой руки пленника, смахнув капельки крови. — За это, я буду тебя мучить и истязать. Ты будешь страдать долго и мучительно, пока я не услышу правду, — проговорил разведчик, проводя лезвием по среднему пальцу левой руки пленника, вызывая алую струйку.

— Стой, что ты делаешь! — недовольно произнес Дайрок. — Так нельзя, я обещал ему, что мы его отпустим. Он же ничего не знает.

— Да? А я думаю иначе, — хладнокровно, в присущей манере для разведчиков, ответил молодой человек. — Деревенщина, ты знаешь значение слова гуманность?

Мужчина в ужасе покачал головой.

— А я знаю. К сожалению, для тебя, смысл этого слова ко мне никак не относится, — бросил ожесточенную фразу разведчик, продолжая медленно и подконтрольно изрезать пальцы пленному. — Дайрок, вы помните протокол: когда пленник не поддается, пора вызывать разведчиков.

— Я в курсе, но это не та ситуация, — возразил Дайрок, став позади разведчика. — К тому же, я вам совершенно не доверяю.

— Не волнуйтесь так сильно, Дайрок, сын Флораса, мое отношение к вам не более благосклонно, — сказал разведчик, доставая из кармана сверток с селитрой, обильно посыпая на порезы мужчины белые гранулы.

Лицо пленника исказилось. Он ревел и корчился, но узы неумолимо сковывали его.

— Ну же, отвечай! Когда вы напали? Сколько вас было? С каким упоением ты убивал лострадцев? — твердо начал разведчик.

— Я не знаю! Я ничего не знаю! — вопил мужчина, чьи пальцы левой руки дергались от невыносимого щипания.

— Ложь! — громко произнес разведчик, доставая из другого кармана небольшой черный мешочек селитровой пылью. Он быстро бросил горсть в глаза пленнику. Тот взвыл и зажмурил веки, по его щекам хлынули слезы.

— Прошу, хватит! Я ничего не знаю! Меня ждет моя семья! — продолжал кричать военнопленный.

— Хватит, — смилостивился Дайрок, смотря на происходящий ужас.

— Сжалились значит? — произнес разведчик присев за спиной пленного. — Как думаете, он был милосерден к нашим воинам? — пробормотал человек в черном, проводя острием клинка по щекам пленника, позволяя едкой селитре смешаться с кровоточащими ранами. — Говори! — настойчиво повторил разведчик, отвесив связанному человеку жгучую пощечину.

— Я ничего не знаю… прошу вас, — молил пленник. Он зажмурил глаза и силой пытался вырваться из пут.

— Неверно, — промолвил разведчик, затем начал жестоко иссекать пленника, оставляя на его руке кровавые следы, словно рубиновые потеки. Разведчик следил за течением багровой крови. Он смотрел на следы кровавых капель и видел какой путь они проделали, прежде чем стечь с кончиков пальцев. — Это всего лишь прелюдия; ты не сможешь представить, что тебя ждет впереди, если не расскажешь правду, — дополнил разведчик. — Подумай об этом хорошенько.

Мужчина лишь продолжал говорить одно и тоже:

— Я ничего не знаю, молю вас, отпустите меня.

Разведчик глубоко вздохнул, затем нанес слабый удар ногой в грудину беспомощного мужчины, опрокинув его наземь. Поднимая пленника, разведчик начал, с заметной хладнокровностью, наносить поверхностные, но болезненные порезы на его левой руке.

В этот момент в комнату ворвался капитан Бэринон.

— Все вышли отсюда! — грозно заявил капитан.

— Но, капитан, — попытался вмешаться Дайрок.

— Вон! — Бэринон нахмурился.

Дайрок и его всадники поспешно покинули помещение. Разведчик невольно подошел к капитану.

— Капитан, вы знаете правила, — промолвил разведчик.

— Пошел вон, — ответил Бэринон, недовольно нахмурившись.

Комната опустела, и Бэринон шагнул вперед.

— Я распоряжусь, чтобы к тебе направили лекарей. После тебя умоют и переоденут, затем накормят. Как только тебе принесут еду, я приду к тебе через час. Можешь не переживать, еда будет не отравлена. Когда я вернусь, ты расскажешь все, что знаешь. Затем, даю тебе слово, я отпущу тебя и позабочусь о том, чтобы тебя доставили к стене невредимым. Ты меня понял?

Мужчина утвердительно кивнул.

— Вот и славно, — ответил капитан и покинул комнату.

Раны пленника были обработаны с особой тщательностью, его искупали и переодели в новую одежду. С мужчиной обращались крайне бережно и уважительно. Ровно через час, когда пленник успел насладиться вином, сыром, хлебом и мясом, как и было обещано, в комнату вошел Бэринон. Он почтительно сел напротив пруанца, напустив на себя уверенный вид.

— Мне сообщили, что у тебя две дочери. Это прелестно. Чтобы не заставлять их так долго ожидать возвращения любимого папы домой, тебе стоит рассказать все, что тебе известно, — предложил капитан.

— Хорошо, я расскажу все, что знаю, только прошу, отпустите меня домой, — промолвил военнопленный, разнеженный заботы и подобревший из-за набитого пуза. — Мне правда мало что известно. Могу лишь поведать, что ваши солдаты попали в засаду.

— Как давно? — спросил Бэринон, уперевшись в спинку стула.

— Около трех недель назад. А ваша крепость на севере была уничтожена около двух недель назад, — ответил тот, переведя взгляд на свои забинтованные пальцы.

— Кто это сделал? — продолжил расспросы капитан.

— Тормак, правитель Пруана, но он совершил это не один, — заметил пленник, встретившись взглядом с капитаном.

— Вероятно ты прав, это дело рук его войска, — разряжая обстановку сказал Бэринон, пытаясь быть максимально ласковым. Он всегда знал, что благодаря милости и нежности можно одурманить кого угодно.

— Нет, вы не понимаете. Тормак, он возродил Северный Орден, — с испугом в глазах сообщил пленник.

— С чего такие выводы? — настороженно спросил Бэринон, пристально смотря на перебинтованного мужчину.

— Весь север в курсе. Детей, целованных в лоб звездой Есу́ра видят повсюду. Воины севера возродились, — поведал мужчина с испуганным выражением лица, в его глазах промелькнула капелька безумия.

— Пусть так, — ответил Бэринон, не очень-то веря в то, что незнакомец поведал о возвращении адептов. — Ты можешь рассказать о сражении или засаде? — спросил капитан, любопытство которого заметно разгорелось.

— Нет, потому что в ней не участвовал. Говорю правду, смысла врать мне уже нет. Я и моя семья живем в лесном анклаве, в маленькой деревушке. Ушли от городской суеты и нападок бандитов. В лесах нас никто не тревожил, до сего момента.

После тревожных новостей о возрождении Северного Ордена Бэринон нехотя продолжил разговор. Капитан задал еще несколько вопросов, большинство из которых остались без ответа из-за недостатка знаний у собеседника. Сформировав примерную картину в голове, Бэринон выполнил свое обязательство и предоставил пленнику свободу. Сопровождаемый до стены, перевязанный человек был пропущен через ворота. Коня не предложили, сочтя такую щедрость излишней. Для освобожденного высшей наградой являлась его сохраненная жизнь.

Человек, выживший вопреки всему, побежал к лесу. Сияние Есуры совсем ослабло, ночные тропы окутала непроглядная тьма. Продвигаясь вперед, он отдалялся от королевства Лострада, приближаясь к своим сородичам. Изувеченный человек бросился в лес, торопливо поднялся на холм и столкнулся с фигурой в багровой мантии. Столкновение было сродни удару о твердый камень, от которого его повалило назад. Мужчина в багровом одеянии не дал ему упасть, схватив его за воротник своей правой рукой и потянул к себе. Мужчина, едва унесший ноги, встретил взгляд того, кто его удерживал. Багровые радужки глаз, неторопливо вращающиеся по часовой стрелке, как у адептов, в сочетании с неимоверной мощью говорили, что перед ним существо, превосходящее человеческий род.

— Что ты им рассказал? — незамедлительно спросил незнакомец.

— Ничего, честно, — ответил забинтованный мужчина, его голос дрожал от страха.

— Я чувствую твои колебания, твою вибрацию. Зачем ты врешь? Зачем эта постоянная ложь? Почему все упорствуют во лжи? Как мне это надоело… Если бы ты сказал правду, я мог бы пощадить тебя, — проговорил он, вертя в пальцах левой руки маленький многоугольный рубин.

— Нет! Прошу вас! Меня ждут близкие, семья, две дочери. Я умоляю вас, пощадите меня, — просипел мужчина, его глаза наполнились слезами.

— Ах, досадно, — плечи незнакомца дернулись в пренебрежительном жесте, и он плавным, рассчитанным движением, провел ножом по горлу мужчине. Для умирающего удар оказался столь быстрым, что он не успел заметить движений адепта. Освобожденный пруанец даже не ощутил пореза на горле. Адепт разжал правую руку, и еще подергивавшийся труп упал плашмя на землю, позволяя рубиновым потекам из его горла медленно расползаться по земле.