Новая колея

СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА

В одной передаче услышал выражение «Время крутит колесо истории, но только в одном направлении». Как точно сказано. Мы порой, не видя своего друга или знакомого год или два, сразу замечаем произошедшие с ним изменения. Но ни разу не видели, чтобы за эту пару лет он помолодел. Единственное, что мы можем сказать при встрече: «Ты совсем не изменился». В ответ получишь аналогичный комплимент. Твой разум не хочет мириться с процессом старения. В душе ты молодой, и кажется, что происходящее тебя не касается. И только начинающие давать о себе знать внутренние органы говорят о том, что молодость уходит. И пора подумать о себе, о своем здоровье. Это идет вразрез с твоим душевным настроем, и здесь кто победит: душа или тело. Найти душевное равновесие между этими двумя силами довольно трудно. Все равно твоя внутренняя молодость оказывается сильнее. Так наш генеральный Юрий Семенов, имеющий почти все высочайшие титулы, включая даже академика Российской академии наук, лауреат многих премий, переоценил свои физические возможности.

— Послушай, я позвонил его первому заму Николаю Зеленщикову.

— Кто завтра будет на разборе у генерального по перспективе?

— Думаю, что совещания не будет, был ответ.

— Что случилось?

— Генеральному стало плохо. Его увезли в больницу.

— Что-нибудь серьезное. Или так, простуда?

— Похоже, серьезно. Он долго говорил по телефону с Севостьяновым.

— Космонавтом?

— Нет, с нашим из Газкома. Разговор был жарким. Секретарь сказала, что была ругань. Потом ему стало плохо. Вызвали скорую и отвезли в Кремлевскую больницу.

— Это накануне собрания акционеров.

— Что поделаешь?

Мы называли его генеральным, а не президентом, хотя должность у него была двойная, даже тройная: президент, генеральный конструктор и начальник головного конструкторского бюро РКК «Энергия» им. С. П. Королева. Может, мы привыкли к определению «главный конструктор», или просто главный. Так повелось со времен С. П. Королева. Затем генеральным конструктором стал В. П. Глушко. Для работников предприятия это звание означало, что он первый среди руководителей.

Так вот, с генеральным случилась беда. Для предприятия это удар. Особенно он чувствителен во время перестройки предприятия, которую сам генеральный и задумал.

До собрания акционеров осталось 3 месяца. И собрание должно либо переизбрать президента, либо продлить его полномочия. Ведь прошло уже 5 лет с того времени, как РКК «Энергия» акционировалась. Уставом придумано избирать президента сроком на 5 лет. Так уж совпало, что через 5 лет и случился удар с генеральным.

— Послушай, а мы задумывались, кто придет на его место? спросил у исполняющего обязанности генерального Н. И. Зеленикова, или пустим на самотек?

— А что мы можем сделать? ответил он вопросом и на вопрос продолжил. Ведь золотая акция у государства, решается в верхних эшелонах.

— И какие кандидатуры?

— Вот одна и есть: Николай Николаевич Севастьянов. По этому поводу и был у Ю. П. Семенова такой горячий разговор и чем закончился, ты знаешь.

— Что, все уже решено?

— Нет, будет собрание.

— Так, может, нам собраться и выдвинуть свою кандидатуру. Может, прислушаться к мнению коллектива.

Через пару дней собрались правлением. Обсудили кандидатуру космонавта В. Л. Соловьева и директора ЗЭМ А. Ф. Стрекалова. Но ни Соловьев, ни Стрекалов согласия не дали. Мне говорили, что в Роскосмосе также была проведена беседа, но уговорить их не сумели. Не знаю, правда это или нет.

Кандидатуры Н. Н. Севастьянова и В. Л. Соловьева были одобрены для внесения в бюллетени в «верхних сферах». Все крутилось по этим вопросам вне предприятия. Мы занимались текущей деятельностью и работали как единый механизм. Каждый из замов занимался по своему назначению. Пилотируемая тематика опекалась Н. И. Зеленщиковым, космические аппараты В. П. Легостаевым и А. В. Вовком, а средства выведения (а проще ракетное направление) В. М. Филиным.

В один из дней, неожиданно для меня, заходит один из заместителей генерального В. Н. Бранец. Почему неожиданно? Да потому, что по работе мы были с ним мало связаны. Хотя друг друга знали не менее 30 лет. Его поле деятельности это создание систем управления по пилотируемой тематике, к ракетам имел отдаленное отношение.

— Привет, чем обязан?

— Давно не виделись пошутил он. Мы расстались в обед в столовой. Хочу поговорить.

— Что за тема? Повернулся к ракетам?

— И по ракетам есть идеи, но сегодня нужно подумать, как дать дорогу молодежи.

— Я согласен. Что имеешь в виду?

— Буду говорить прямо Семенов отработал свое. Хотелось бы, чтобы мы поддержали Севастьянова.

— Как себе это представляешь?

— Надо поговорить с коллективом.

— А ты уже говорил?

— Да.

— А заявление о том, чтобы тебя освободили от должности заместителя генерального подал?

— А зачем?

— Ты же его зам. А агитируешь за другого? Это неприлично и некорректно. Я такого себе не позволю.

— Жаль.

— С уходом Ю.П. мы тоже должны уйти в отставку. Ты готов?

— Но Севастьянов наш. А могут прислать другого.

— Я в такие игры не играю. Пока я зам буду отстаивать кандидатуру Ю.П.

— Он же болен.

— Тогда пусть решают врачи.

На этом беседа закончилась. От нее остался в душе неприятнейший осадок. Как быстро отворачиваются люди от своих былых кумиров.

Ю. П. Семенов появился на предприятии практически перед собранием. Накануне вечером я зашел к генеральному. Он чистил свой сейф и рабочий стол. Для себя сделал вывод, что он хорошо понимает, чем закончится собрание, что вопрос решен.

— Юрий Павлович, извините. Но скоро 50-летие космодрома Байконур. Подпишите фотографию с поздравлениями и пожеланиями коллектива. Если можно, подарите командиру космодрома ценный подарок от себя.

Большая фотография станции «Мир» лежала у него на столе. Ю.П. подошел и расписался. Затем открыл свой сейф и передал мне коробочку.

— Передай Леониду (Л. Т. Баранов). Это швейцарские часы, пусть носит. Это все, что у меня осталось. Привет ему.

— Обязательно передам, заверил генерального.

Ю.П. старался держаться бодро, но вид его был не совсем здорового человека. Эти часы последний личный подарок генерального. Этим подарком он как бы подчеркивал свое глубокое уважение к военным испытателям.

Собрание проходило в какой-то гнетущей тишине. Блеклые выступления Бранца за кандидатуру Севастьянова и Микрина за Семенова только добавили напряженности.

Попросил слово и генеральный.

Выступление было коротким. Поблагодарил коллектив за работу. Призвал нас утроить усилия по освоению космического пространства.

«Я ухожу», эти слова сказал он по окончании своей речи и в сопровождении Шагова пошел к выходу. Он не стал ждать результатов голосования. Да и все понимали, что руководить таким коллективом Ю.П. в его положении было не по силам и даже недопустимым по состоянию здоровья.

Как и ожидалось, собрание избрало нового президента. Им стал Николай Николаевич Севастьянов. Молодой, энергичный, здесь, в РКК «Энергия», он создал космическую систему связи со спутниками «Ямал». Процесс создания довольно сложный, всем не угодишь, так что у многих руководителей отношение к новому президенту было неоднозначным.

Собрание состоялось как раз накануне юбилея космодрома Байконур. При Ю. П. была отрепетирована процедура поздравлений, а здесь новый президент. Дарить фото станции «Мир» с поздравлениями Семенова или уже за подписью нового президента. Мы знали, что на праздновании 50летия Байконура будут президенты России и Казахстана. Это значит, что будет суета и различные режимные мероприятия. Нужно лететь заранее.

Подошел к Севастьянову.

— Когда полетим и какой состав?

Полетим накануне. Ведь в день празднования аэропорты будут закрыты, так как освободят воздушные трассы для президентов.

— А состав?

— Определитесь сами.

Записал наш салонный самолет ТУ-134. Приехали во Внуково-3, но границу и таможню проходили через здание Лужкова. И вот полупустой лайнер взял курс на аэродром «Юбилейный», тот самый аэродром, на который совершил посадку корабль «Буран».

Нас встречал у трапа командир космодрома Л. Т. Баранов. Как всегда, подтянутый, опрятный в своей форме генерал-лейтенанта. Он представился и проводил нас до машины. Новый президент РКК «Энергия» поехал в свой домик вместе с супругой, а мы сели в машину командира и тоже тронулись на вторую площадку.

— Как дела у тебя, небось, вымотался прилично?

— Не то слово, ответил Тимофеевич.

Как-то так сложилось, что я называл его Тимофеевичем, а он меня Михайловичем. Разница в возрасте 10 лет, и такое обращение было необидным ни мне, ни ему. Из уважения к его должности и званию просто язык не поворачивался называть его Леней. По имени-отчеству длинновато, вот и нашли такую форму общения. Дружба у взрослых людей возникает всегда с опаской, подозрением. Ведь у каждого свой характер. Это в детстве все просто: в саду, в школе, в институте. А у людей, прошедших через многие жизненные испытания, уже свое понятие о дружбе. Нас спаяло с Тимофеевичем одно любовь к ракетам и космической технике. В самые тяжелые минуты стояли рядом и вместе находили выход из предаварийной ситуации. Обычно при запуске в бункере народу много, а как возникает замечание никого кругом. Оставались вдвоем. Никогда не позволял себе уходить в сторону, Тимофеевич тоже. И всегда находили решение.

— Гостей будет около тысячи. Всем нужен транспорт, всех нужно расселить, накормить, приготовить сувениры, не обделить вниманием.

— Кстати, когда вручать?

— Завтра, в Доме офицеров. Начальник штаба будет принимать поздравления. Меня не будет. Поеду встречать командующего, министра и других высоких гостей.

— Понимаю. Это твой долг. Когда увидимся?

— Даже не знаю. Наверное, когда гости разъедутся. А сейчас одна проблема за другой. Представь себе щекотливую ситуацию. Прилетают два президента. Кто кого должен встречать? Мы в Казахстане, и Назарбаев встречает гостя Путина или это наша территория, хоть и арендованная. Тогда Путин будет встречать Назарбаева.

— И как решили?

— Пришлось разводить. Посадку одного запланировали на «Крайнем», а второго на «Юбилейном». А в город приедут одновременно. Вот так пришлось предложить.

— И что, приняли?

— Не только приняли, даже обрадовались такому предложению.

— Хорошо, что на Байконуре два аэродрома.

— Согласен, но хлопот не меньше. Кстати, хочу поселить у тебя в коттедже троих.

— С удовольствием, и кого?

— Генерал-полковника В. Г. Шевченко президента Академии, С. Н. Смирнова его заместителя и полковника внутренних войск С. С. Кренёва.

— Устроим, не беспокойся. Когда прилетают?

— Приедут сегодня поздно вечером. Извини, я зайти не смогу, некогда. Да, ты не сказал, как новый генеральный?

— Пока как новый человек. В самолете вели разговоры на общие темы. Старался рассказать о предприятии. Хотя он сам выходец из нас и знает его, но нужно было осветить некоторые моменты. Поддержал Мартыновского: он был в опале последнее время у Семенова. В общем, обо всем понемногу. Больше говорил он сам. Планы грандиозные полетов на Луну за гелио-3. Говорит, это хорошее топливо для атомщиков. Я немного занимался построением такой экспедиции. Проблем выше крыши даже не с полетом, а с добычей, доставкой и использованием гелио-3. Нужно еще проверить атомщикам саму идею. Да ладно об этом. Для тебя есть приятная неожиданность: Юрий Павлович просил передать тебе поздравления с юбилеем и небольшой сувенир на память.

Я достал из сумки коробочку со швейцарскими часами и протянул командиру.

— Ты же знаешь, что такие часы побывали на Луне, их дарил генеральный космонавтам и расчету, который обеспечивал запуск. Это его последний подарок тебе. Очень тебя уважает.

— Как он сам-то? Переживает?

— А ты как думаешь? Может, из-за этой кандидатуры и схватил инсульт. Пока чувствует себя неважно. Будем надеяться на лучшее.

— Очень жаль. Он был гигантом и патриотом космонавтики. Уход для него будет страшным ударом. Привет и благодарность от меня обязательно передай.

— Непременно.

— Да, вот тебе билеты на торжественное собрание.

— А новому генеральному?

— Там все по системе. Это тебе лично.

Командир уехал. Я заехал в свой коттедж. Обычно там слышался шум приемника, работа телевизоров, да и просто речь сослуживцев, а сейчас гнетущая тишина. Юбилей пришелся на период между запусками и все техническое руководство было в Москве.

Часто по телевидению показывают первопроходцев строителей и испытателей космодрома. Жилища в виде бараков, пыльные бури, изнурительная жара и лютый мороз. Все это они выдержали и обеспечили пуски ракет, запуски спутников, получение со спутников информации. Жили в труднейших условиях, но жили дружно, вдохновленные одной идеей, которую зародил в них С. П. Королев, идеей освоения космоса. Может, трудности и сплачивали людей? Может быть, они заставляли не обращать внимания на проблемы со здоровьем? Может, трудности заставляли людей совместно искать выход из сложных ситуаций, в том числе и бытовых. Как мечтали они о нормальных человеческих условиях! Чтобы в жару работал кондиционер, чтобы информацию получать по телевизору или по радио, а не по рассказам очевидцев, чтобы в душевой текла чистая холодная и горячая вода, чтобы при кипячении в чайнике не образовывалась сантиметровая накипь, так как солей в местной воде предостаточно.

Через 50 лет все изменилось. Даже мощнейший провал в начале 90-х гг. прошлого века (слова-то какие прошлый век) при развале Советского Союза не поколебал в сознании людей понятие, что Байконур это надолго, это навсегда. Пусть появилась плеяда людей, которые хотят обогатиться и алчность которых наносит существенный вред делу, уверен разум победит.

Изменились и бытовые условия на нашей площадке. Руководство понимало, что пилотируемой космонавтике не быть без Байконура, и прилагало все усилия, чтобы наши испытатели и служащие жили в нормальных условиях. Многие наши партнеры не имели «запаса прочности». Я имею в виду финансовые возможности для того, чтобы содержать на Байконуре свои экспедиции на постоянной основе. Бросили свои дома, коттеджи, так как дорого их содержать.

Постепенно наша организация стала прибирать их к рукам, сделала капитальный ремонт и расселила в них техническое руководство. Один из коттеджей достался направлению по средствам выведения, т. е. нашей бригаде. Рассчитан коттедж на семь человек со своей небольшой кухонькой, а это существенно для командировочных. У каждого своя комната, но особенностью нашего коттеджа была сауна. Так что для жизни и отдыха были все необходимые условия.

Перед праздником, в связи с тем что наступил перерыв запусков, в коттедже остались только Павел Авдеев и Галина Кадакина.

С приездом! Как долетели? Как новый генеральный?

Вопросы сыпались один за другим. Если находишься далеко, кажется, что обстановку лучше видят те, кто рядом. На самом деле часто новости о происходящем на предприятии, в министерстве или агентстве в Москве узнаешь на периферии. Так уж устроен мир, что жители регионов более внимательно следят за событиями в стране. Вот и правда, издали виднее.

Все нормально. Пока говорить рано. Но по высказываниям в самолете «планов громадье». Поживем увидим.

Я прошел в свою комнату. Не успел переодеться тут и гости на пороге.

Жара давала о себе знать. Выпитое в самолете разморило приезжих. Спасительной для них стала прохлада холла в коттедже. Кондиционеры работали исправно.

Виктор Григорьевич Шевченко прилег отдохнуть. Завтра предстоял трудный день. Нужно будет вручать награды от Академии испытателям космодрома. С. Н. Смирнов, его заместитель по академии, начал раскладывать грамоты, памятные ордена и медали. Помогал ему С. С. Кренёв.

Поужинали. Утром отправились в Дом офицеров. Принимал поздравления начальник штаба космодрома Владимир Ромуальдович. Командир встречал высоких гостей. Шутка ли сказать сразу двух президентов. Организация поздравлений была на высшем уровне. Каждому присутствующему от космодрома вручили по пакету (значки, ручки, книги о космодроме). До торжественного собрания было время. Поехал на «двойку», начали готовиться к торжеству. Приезжие генералы привели себя в порядок, погладили свои костюмы, до блеска начистили обувь. Поехали в город. Удивительно, ни одного поста. Такое представить себе сложно. Дорога пустынна. Думал, будет столпотворение машин. Ведь президенты стран на космодроме.

Вот и кинотеатр «Сатурн». Там торжество: аплодисментами встретили президентов. Каждый из них говорил о славном прошлом Байконура. Ведь это достояние всех: и россиян, и казахов. Говорили о будущем и заверяли, что необходимо и далее развивать и преумножать славу космодрома. И стали вручать награды. Почему-то все были уверены, что командир космодрома Л. Т. Баранов получит золотую звезду Героя России. Ведь это благодаря его личным усилиям был спасен, именно спасен, от разбазаривания космодром в начале 1990-х.

Наш президент вручил ему орден. Видно, кто-то не пожелал Л. Т. Баранову героя. Затем вручили ордена летчикам-испытателям, в основном военным. Президент Казахстана также вручал награды. Не оставил без внимания и командира космодрома вручил орден Казахстана.

— Лучше бы деньгами тихо сказал Л. Т. Баранов.

— Это правильно. Но орден тоже хорошо, с улыбкой ответил Н. Л. Назарбаев.

Концерт прошел в темпе. Я вышел из кинотеатра. Люди не хотели расходиться. Кучковались, или, как модно сейчас говорить, тусовались. Многие из присутствующих не виделись лет десять или даже больше. Стояли, вспоминали минувшие дни, фотографировались, шутили.

Наш молодой генеральный чувствовал себя не совсем уютно. Ни он, ни его никто не знал. Рядом со мной держался Александр Борисенко из Караганды. Очень интересный человек. Бывший учитель истории, он поставил на новую основу эффект Чижевского. Он изобрел установку по очистке промышленных газов. Об этом особый рассказ. Когда я понял смысл его изобретения, то дал ему три совета: во-первых доложить президенту, во-вторых запатентовать, и хорошо бы в России и США, в-третьих защитить диссертацию. Он последовал моим советам. Но упускать здесь, на космодроме, случай свести его с президентом Академии наук России Юрием Сергеевичем Осиповым, было бы неправильно. Мы подошли, я представил Борисенко и сказал:

— Очистка промышленных газов это замечательно, но в процессе очистки мы получаем фуллерены.

Это особенно заинтересовало Ю. С. Осипова.

— Дам команду в Институт физики Земли. Все взвесив и изучив проблему, они вам напишут.

Торжество окончилось. Все потихоньку стали расходиться по компаниям. Нужно же отметить такой праздник.

— Можно ехать? Больше мероприятий не будет, спрашивал и как бы утверждал Н. И. Севастьянов.

— Можно ехать к себе.

— Так поехали.

Не успели выехать из Ленинска милиция.

— Нужно подождать, остановитесь вон там, и капитан милиции показал на боковое шоссе. Сейчас проедет кортеж президента, и поедете.

Погода была великолепная, жара спала. Степная прохлада заключила нас в свои объятия. Остановились. Ждать пришлось около часа. Служба безопасности работает четко.

Утром с генеральным посетили наши МИКи (монтажно-испытательные корпуса) и вечером отправились в Москву.

Вернувшись, я испытал новое чувство. Как будто перешел некий рубеж. На очередной оперативке, послушав нового президента, сделал для себя вывод, идет смена поколения. Как ни прискорбно, но это так! Быстро пролетело, промелькнуло время. Вот вроде вчера пришел на работу, а сегодня уже пенсионер со стажем. Нужно уходить. У нового президента должна быть своя команда. Так ведь в конце концов и получилось. Выбор сделан: пишу заявление об уходе и оставляю его у секретаря генерального. На меня удивленно смотрят.

— Вы не ошиблись? Это ваше заявление?

— Не ошибся. Мое.

— Вот уж неожиданно.

По закону нужно отработать две недели, если начальство не отпустит раньше. Хожу на работу и как будто забыл про заявление. Трудно выключиться из годами выработанного режима. Часто думаешь, что это теперь не мое. Ан нет, внутренний голос не может смириться с этим. Все МОЕ. И отдел, и направление, и предприятие завладели душой, и ты понимаешь, что не в состоянии продать эту границу границу душевного состояния и действительности. Иногда приходят мысли: а что я буду делать на пенсии? Но об этом думать не хотелось, хотя все внутри сжималось. В конце второй недели вызывает генеральный.

— Вы серьезно? это про заявление.

Да.

— Причины.

— На пенсию пора.

— Мы на вас рассчитывали, вы же топ-менеджер.

— Вот видите, я даже таких слов не знаю.

— Кто вместо вас?

— Мой заместитель Константин Константинович Попов. Мы работали не один десяток лет. Справится.

— И все-таки жаль. Запретить и остановить не в силах. Если передумаете, приходите. Претензии и пожелания имеете?

— Претензий нет никаких. Пожелания, немного задумался. Успехов в космонавтике.

На том и расстались.

Пришел на свое рабочее место. Собрал внеочередную оперативку.

— У меня серьезное сообщение.

В кабинете тишина. Правду говорят: «Шило в мешке не утаишь». Новость быстро дошла до всех, но, как говорят, слухи слухами, а официального то подтверждения нет.

— Я подал заявление об уходе на пенсию. Со многими работал не один год. Многое грандиозное позади. Это и «Лунная программа», «Энергия-Буран», «Морской старт», да и «Протон-ДМ» с коммерческими пусками оставили свой след. Спасибо всем за работу, за понимание, за вашу веру в космическую технику это и есть залог успеха в нашей работе. Конечно, в работе было всякое, наверняка кому-то говорил обидные слова, но это все ради дела, жестко требовал выполнения поручений, распекал за нерадивость и медлительность, да мало ли что было. Я болел за ракетное направление и всегда его отстаивал у руководства. Ведь в названии предприятия первое слово «ракетное», а мы с вами были даже не первыми по вниманию, зарплате и наградам.

Но я старался, как мог, отстоять наше направление. Время неумолимо. Начинать отстаивать ракетное направление при новом руководстве и доказывать его значимость и необходимость у меня сил не хватит. Приход нового генерального может все изменить, но мне кажется, что такие вопросы возникнут.

Огромное всем спасибо. 42 года на предприятии это очень много. Могу только сказать, что работал на совесть. Для меня работа, интересы предприятия, интересы ракетного направления превалировали над личными. Это говорю ответственно.

Говорю, обвожу глазами присутствующих: К. К. Попова, Т. А. Авдеева, Н. В. Лихачева, В. Г. Хасикова, А. В. Сорокоумова, В. Н. Панарина и других, а в горле стоит комок, глаза увлажнились до такой степени, что вот-вот польются слезы. Беру себя в руки, не на похоронах же. Молчание длится минуту-две.

— На кого нас оставляете?

— Буду рекомендовать К. К. Попова. Вы его хорошо знаете. Справится.

— Как насчет отходной.

— Это организуем.

Проводы прошли скромно, но трогательные слова на небольшом плакате запали в душу.

Все!!!

Уже в понедельник не надо идти на работу. Это через три дня. Пропуск на предприятие оставил, могу и дальше приходить на работу, но в виде наблюдателя.

Неожиданный звонок по телефону.

— Тебе не надо отдыхать? звонит Станислав Петрович Половников. Знаком с ним со времен его генерального директорства на фирме «Композит». Прекрасный специалист в области материаловедения. Как положено в таком случае доктор технических наук, профессор. В последнее время работает в «Компомаше». Человек, который полон множества технических идей. И самое главное, что идеи были реальными, правда, требующими определенных организационных и финансовых затрат. Многие считали его авантюристом, но, по моим понятиям, только такие люди могут двигать прогресс.

— Послушай, давай встретимся. Хочешь, я приеду, или ты приезжай.

— Все равно, кто. Давай встретимся, приезжай ко мне, буду очень рад. Чаем напою, теперь времена изменились, вернее, наш возраст. Если появится желание, найдем что-нибудь и покрепче.

Он засмеялся.

— Ты прав, попьем чайку.

Так начиналась новая страница в моей производственной деятельности.