Новенькая на факультете боевых магов (СИ)

ГЛАВА 22. Покажем хендфордцам небо в алмазах

Двух гончих-подростков мы обнаружили у подножия Эрта Далле у входа в пещеру. Они лаяли, захлёбываясь слюной, и чуть не рвали сдерживающие их цепи. Чтобы войти внутрь, нужно было усмирить гончих и Фицрой повторил ту же тактику, что и с адской Дотти. Кёртис с Эркиным взялись усмирять вторую, но, увы не так успешно. Эркина гончая цапнула за руку и, пока я дезинфицировала и перевязывала ему рану, ребята успели обследовать пещеру.

— Что-то нам с тобой сегодня не везёт, — проговорила я, прислушиваясь к своим ощущениям. Как будто мне мало того, что случилось за время, когда я ступила на землю Ла Риоры, так теперь казалось, будто вот-вот произойдёт что-то особенно страшное, непоправимое, и я словно наяву увидела неминуемо надвигающиеся мрачные тени башен замка Балленхейд, что встретили меня в день приезда. Это видение было настолько реалистичным, что меня, несмотря на тёплый моросящий дождик, пробрало ледяной дрожью.

— Надеюсь, эта штука не помешает мне сыграть заключительный матч со сборной Хендфорда, — сказал Эркин, осматривая аккуратно наложенные бинты на своём предплечье.

— Надеюсь, так и будет, — сказала я, отгоняя наваждение, — но, знаешь, магия этих тварей полностью не изучена и сложно предугадать, как долго будет заживать рана.

— Это понятно, — вздохнул парень, — но так хочется верить в лучшее.

— Согласна.

Мы одновременно перевели взгляд на корчившихся на земле гончих, туго стянутых рубашками и ремнями.

— Жуткие твари, — констатировал Эркин. — Как вы управлялись с гончими в Альверии?

— Солдаты использовали против них оружие, ну а мы просто старались не показываться им на глаза.

— Всё равно не могу представить себе эту реальность с гончими, эльвами и постоянным страхом за свою жизнь.

— Открою тебе секрет: за свою жизнь не так уж и страшно, как за жизнь тех, кто тебе дорог.

Он понимающе покивал и выдал вдруг:

— Ну и как ты его отпустишь?

— Кого? — вспыхнула я.

— Ну начинается… То, что вы с Джедом без ума друг от друга, ещё с самого начала понятно было.

— Ничего подобного! Мы враждовали и кто, как не вы были тому свидетелями!

— Враждовали ваши стихии, а не вы, магия любит выкидывать всякие такие штуки. Вы же друг другу идеально подходите, неужели сама не видишь?

Я не ответила. А что тут ответишь, если всё и так понятно?

Когда в проёме горы показался Фицрой, я едва сдержалась, чтобы не броситься ему навстречу. Пусть я усидела на месте, но никто даже под страхом смерти не заставил бы меня на него не смотреть. Когда-то я уверяла себя, будто внешне он такой же как все — загорелый, высокий, с двумя руками и ногами, в общем, ничего особенного. Возможно, всё дело в его потрясающей энергетике, воплотившей в себе целых две стихии, но он идеален. Силён и красив, как бог, излучающий миллионы грэев мужества, смелости, решительности и дерзости. И я, боже мой, обожаю его до слёз и боли в груди. Всё вроде бы между нами налаживалось и вот зачем Эркину понадобилось испортить это хрупкое счастье одной фразой: «Ну и как ты его отпустишь?» Меня словно сбросили с облаков в глубокую пропасть и я всё лечу и лечу, набирая скорость и предчувствуя неминуемую катастрофу. Боги, как же я ошибалась, когда думала, будто неудачи в любви можно легко пережить, ведь они — не гончие, которые убьют тебя за минуту. Любовь убивает гораздо медленнее, и без разницы, взаимная она или нет. Только вот парадокс — без любви жить невозможно.

А вот возьму и не отпущу! С ним буду, куда бы нас ни отправили. До конца, так до конца — только вдвоём, как мои мама с папой.

Но почему-то ни Фицрой, ни остальные парни не излучают радости. И где этот трофей, ради которого всё затевалось?

— Только не говорите, что флаг взяли до нас! — воскликнул Эркин.

— Один голубой и два синих, — объявил Кёртис, — пятьдесят очков вместо семисот.

— Гончие охраняли голубой флаг? — не поверил Эркин. — Может, главный взяли, а эти оставили?

— Вряд ли, — пожал плечом Торберн.

— Включаем поисковую магию, — приказал Фицрой, — все. Дирк, помоги гончих освободить.

Ребята, бормоча заклинания и чертя в воздухе руны, рассредоточились по местности. Я честно старалась запретить себе смотреть на командира и вздрагивать от ужаса всякий раз, когда гончая в его руках взвизгивает или брыкается. Сегодня мои чувства обострились во сто крат и это одновременно и радует, и пугает.

Распутав гончих, Фицрой побрезговал надевать рубашку и сунул её в рюкзак. Только ремень застегнул.

— Как успехи, Фостер? — от звуков его голоса по телу прокатилась дрожь.

— В смысле?

— Поняла, где зарыт главный клад?

— Нет пока.

— А я так надеялся на две твои стихии, — сарказма в его тоне было хоть отбавляй. Но это меня ничуть не разозлило. Наоборот, осенило: он так же борется со своими чувствами, как и я. Просто не до них сейчас. Найдём этот чёртов флаг и расставим все недостающие точки над рунами.

Стараясь не обращать внимания на вой гончих, я разулась, чтобы площадь соприкосновения с землёй была больше, и присела на корточки, зарыв ладони в траву. Прикрыла веки и, шепотом повторяя заклинание: «Сигнум», — протянула воображаемые подземные корни-щупы, подключила магию огня…

Щупы привели меня почти на самую верхушку Эрта Далле, что, в принципе, было ожидаемо. Но поразило меня другое.

Парни отчитались командиру и большинство указывало на жерло вулкана. Но Фицрой почему-то ждал ответа от меня. Как будто моё «да» или «нет» было решающим.

Я проверила ещё раз перед тем, как сказать:

— Нужно уходить. Немедленно. Если мы и дальше будем использовать магию, вулкан проснётся.

Фицрой приподнял одну бровь.

— Мы не будем применять магию. Флаг наверху, так?

— Да.

— Тогда уходите как можно дальше. Не через реку, по берегу в сторону водопадов. Придётся делать крюк, зато переправа там безопаснее.

— Мы идём вместе.

— Фостер, ты умеешь выполнять приказы или как? — рассердился он. — Бегом отсюда, сказал.

Однако взгляд его при этом был далеко не тем, что прежде. В нём столько невысказанной любви, что у меня рвалось сердце. И плевать, что здесь куча народа. Я хоть и гордая, но могу и первая поцеловать. Кто мне помешает? Уж точно не Эркин, тянувший меня за руку.

Хендфордцы.

Под сумасшедший лай гончих с топотом и криками мои бывшие однокурсники выскочили из ближайших зарослей и устремились вверх по пологому склону Эрта Далле. Среди них была и Рейна с раскрасневшимся лицом и растрёпанными волосами. Она промчалась мимо, даже не удостоив меня взглядом.

— Покажем хендфордцам небо в алмазах! — вскричал на бегу Кёртис и скрылся среди растущих у подножия горы деревьев.

Подхватив клич, за ним бросились и остальные. Но я глядела вслед только одной удаляющейся загорелой спине.

Он обернулся только один раз — проверить, не ослушалась ли я приказа. И, увидев, что я всё ещё на месте, махнул рукой в ту сторону, где обычно заходит солнце. Расстояние не позволяло разглядеть мимику на лице, но я была уверена, что у него гневно сдвинуты брови и сжаты до бела губы.

— Никуда я не пойду, — сказала я. Конечно, он не услышал, но ведь он достаточно хорошо меня знает, чтобы угадать ответ.

— Ждём здесь, — согласился Эркин, — им по-любому понадобится помощь внизу. Бинты ещё есть? Предчувствую хорошую драку.

— Боги! Только без магии! — простонала я и бросилась вслед за отстающими: — Адам! Рейна! Не используйте магию! Это опасно! И остальным передайте!

Но кто меня слушал!..

Драка завязалась ещё до того, как Фицрой обогнал Нормана Гроувза, считавшегося самым сильным парнем в Хендфорде и который должен был участвовать в программе обмена студентов вместо меня.

Ник Боуэн прицельным ударом фаербола свалил с ног Торберна, один из наших командников связал Боба Эйвери лианами по рукам и ногам, Рубио Васкес со словами: «Ничего личного, дружище», — обездвижил заклинанием Кёртиса и тот рухнул как срубленное дерево и покатился по склону горы. Я побежала было за ним, но в меня врезался Адам Крейтон. От удара меня отбросило на несколько ярдов, дыхание перехватило.

— Ты долго ещё собираешься путаться у меня на пути, Фостер? — прорычал он, хватая меня за воротник и рывком поднимая на ноги.

— Пусти, идиот! — рыкнула я. — Тот факт, что в Балленхейде я, а не ты, не имеет никакого значения.

— Да что ты такое говоришь? — скривился он.

— Мы в одной лодке и делаем одно дело. Не пройдёт и полгода, как мы вместе будем сражаться с эльвами в степях Аластурии, и без разницы, у кого какой диплом, если условия и цель одинаковы.

— Ты ошибаешься, Фостер. У меня были определённые планы на Ла Риору, а ты всё разрушила!

— Или убираешь руки, или я наставлю тебе ожогов, — предупредила я.

— Откуда у тебя магия огня, дефективная? — усмехнулся Крейтон. — Твоя кандидатура на место в Балленхейде даже не рассматривалась, пока ты не спуталась с Ноксом. Он рассказал, как ты умоляла его. Ночь с тобой была худшей в его жизни, но он слово своё сдержал. Ты здесь, а я там.

— Ты несёшь какой-то убогий бред!

Терпеть это выше моих сил. Внутренний огонь выплеснулся наружу. На Крейтоне загорелась одежда, волосы… Но он, точно пылающий ангел возмездия, впился руками мне в шею. Давление и жуткая боль, неописуемая паника, ощущение полнейшей беспомощности, предчувствие непоправимого, сожаление о невысказанном — всё сплелось и перемешалось.

«Фригидус!» — мысленно приказывала я, продолжая поджаривать его ладонями.

Но и он меня не отпускал. Перед глазами заплясали огненные мушки, сердце колотилось как сумасшедшее. Колени подкосились, и я упала в тёплые родные объятия. Вдохнула живительный кислород и потёрла шею.

— Всё хорошо, Одуванчик, — послышался успокаивающий голос лучшего друга.

— Брайс! — обрадовалась я. — Спасибо всем богам за то, что вовремя послали мне тебя! Ещё бы секунд пять — и мне крышка.

— Спасибо богам за стечение обстоятельств и отсутствие твоего вездесущего Фицроя, — прохрипел Брайс, поднимая меня на руки.

— Нет, он вовсе не так плох, как ты думаешь, — протянула я, продолжая массировать шею. Ух и хватка у этого Крейтона! — Пока тебя не было, он дважды меня спас. Кстати, как Крейтон? Боюсь, из-за меня он получил обширные ожоги.

— Лучше о себе побеспокойся.

— Что ты имеешь в виду, Брайс? Поставь меня на ноги, пожалуйста, я в порядке. Поставь, сказала! Эй, куда ты меня несёшь?!

— Фригидус, Одуванчик! Наконец-то справедливость восторжествует и та, что отобрала магию у моего отца, будет наказана сполна.

Аналогичное заклинание застряло в горле. Неподвижность сковала тело обжигающим холодом. Я находилась в сознании и видела всё, что происходило вокруг — сочную зелень субтропиков, всполошившихся птиц, извилистую ленту реки далеко внизу и Эркина, приводящего в чувство Кёртиса.

— Что с Эллой? — воскликнул Эркин, провожая нас взглядом.

— Упала, ударилась, потеряла сознание, — отвечал Брайс, — ничего серьёзного. Мы будем внизу.

— Позаботься о ней, Беккет.

— Позабочусь, не переживай.

Мелкие капли дождя били в лицо, а я ничего не могла сделать. Совсем ничего. Только дышать едва-едва да наблюдать за тем, как меня вносят под свод какой-то пещеры, несут тёмными коридорами, не заботясь о том, что мои ноги и макушка бьются об острые выступы скальной породы, сгружают на каменный алтарь и связывают для надёжности по рукам и ногам.

— Игнис сакра! — воскликнул Брайс и пространство вокруг озарилось ярким огнём, а золотой кубок четырёх стихий звякнул о камень рядом с левым ухом.

Боги, как же я была слепа и глуха! Не хотела верить в очевидное. Конечно, это всегда и во всём был Брайс. Огневик, испортивший мне платье во время конкурса. Ненавидевший меня лютой ненавистью и притворявшийся близким другом. Строивший планы отмщения задолго до прибытия в Ла Риору. Заставивший поверить, будто в ту роковую ночь был у Эффи, открывший клетку с адской Дотти и похитивший кубок — уж как ему это удалось, остаётся загадкой, но удалось же — ведь вот он, кубок. Тот самый. Блестит в свете ритуального огня. Не удивлюсь, если и письма с угрозами и приказом украсть главную реликвию академии тоже присылал Брайс… Хотя это, скорее, дело рук его любовницы мисс Хавьер, как и его зачисление в программу обмена студентов. Уж ей-то ничего не стоило позаимствовать у вампира немного дорогой бумаги и убедить его отправить в Ла Риору не Крейтона и не Гроувза, а Беккета. Но то ли Брайс решил перестраховаться, то ли не особо мне доверял, а потому решил похитить кубок сам. А может, просто хотел меня запугать, играл как гончая с человеком.

Но, чёрт возьми, неужели он всерьёз верит в волшебную силу кубка?

— Эт магис, эт нон тотиус дикамус, — затянул Брайс. Верит, значит.

Но ведь двух моих стихий недостаточно. Брайс надеется, что Фицрой придёт меня спасать и попадёт в его сети?

А вулкан?! Если его ещё не разбудили, запретная магия точно его разбудит, погибнут сотни людей…

И тут как в ответ на мои мысли содрогнулась вся толща горы, с потолка посыпались камни.

Боги, что я могу сделать, чтобы его остановить? Так, чтобы наверняка? Как там говорил профессор Прингл: «Без вербальной составляющей»?..

Заклинаю всей своей магией…

— Даже не думай, Одуванчик, — разгадал мои намерения Брайс и пальнул в меня лишающей сознание руной.

_____________

Чёрная пятница на Призрачных Мирах с 28 ноября по 1 декабря и скидки на все мои книги от 40 % до 80 %:

https:// /магазин/Каспари-Александра/