Новенькая на факультете боевых магов (СИ)

ГЛАВА 5. Тебе не место на моём факультете, командир

— Что-то вы сегодня подзадержались! Ждала вас, нарочно не закрывалась, припасла для своих любимчиков пирожков с рисом и ливером, они сегодня удались на славу — разлетаются, как золотые монеты на свадьбе! — частила низенькая румяная женщина за стойкой, накладывая парням порции побольше. И челюсть уронила, увидев меня. Как будто я не человек, а эльв в форме кадета боевой магии. — Ой, а у вас девочка! Боги Ла Риоры, где ж это видано, чтобы девочки боевыми искусствами занимались!.. Худенькая-то какая, нехорошо. Ну ничего, откормим, отпоим, станешь здоровенькая и ладненькая.

— Не припомню, чтобы я просила оценивать свой внешний облик, — бросила я. — Мне и одной отбивной достаточно, спасибо.

Улыбка сползла с румяного лица и мне в тарелку плюхнулась горка остывшей кукурузной каши с бобами и обильно приправленная специями мясная лепёшка. В Хендфорде нас кормили иначе, но не стоит судить местную кухню по одному приёму пищи.

— Это миссис Кёртис, тётушка Дирка, лучше её не обижай, — шепнул через плечо Эркин, отойдя от стойки следом за мной. — Она иногда перегибает, но чисто из лучших побуждений.

— Лучшими побуждениями вымощена дорога сам знаешь куда, — буркнула я и уселась за стол рядом с Брайсом. С другой стороны примостился Эркин, сильно меня потеснив.

То чувство командного духа, которое охватило меня после игры в стихийный баскетбол, притупилось и я снова ощущала на себе заинтересованные взгляды тестостеронового факультета. Парни вслед за «Гидрами» вломились в столовку пошуметь и пожевать заветрившихся пирожков и пересоленных отбивных. Кадеты обсуждали игру и перешёптывались, поглядывая в нашу сторону. Нетрудно догадаться, кого именно они обсуждали. За нашим же столом преимущественно молчали, проглатывали еду, практически не жуя и нахваливая то стряпню миссис Кёртис, то Брайсову подачу правой.

— На Третьем Континенте так не кормят, да? — самодовольно ухмыльнулся Кёртис, расправляясь с последним куском.

— Хендфордская академия находится на Втором Континенте, — поправил Карсон, — а во-вторых, наши кухни, конечно же, немного разнятся, и это общепризнанный факт.

— Сильно разнятся, — пробурчал Брайс, пытаясь разжевать жёсткую отбивную, — и это я ещё мягко выразился.

Карсон закашлялся, а я едва сдержала смешок. Обычно в таких ситуациях Брайс не церемонился и называл неудавшееся блюдо кулинарным преступлением против человечества.

— Каникулы закончились, с завтрашнего дня начинается второй семестр, — возвестил командир, отставляя пустую тарелку. — На всё про всё полчаса. Затем отбой. После отбоя по территории академии гулять запрещено. Подъём в пять утра. В пять тридцать без опозданий сбор на спортплощадке. Затем общее построение, завтрак и занятия по расписанию. Новенькие, вызубрите карту и распорядок дня назубок, чтобы не теряться.

Фицрой сидел за столом чётко напротив меня. Пока ел, не проронил ни слова. По сторонам не смотрел. Слопал всё до последней крошки, лимонад выпил до последнего глотка. Боги, да я слежу за ним, точно за своим заклятым врагом!..

— Обязательно, у нас же куча времени до пяти утра! — не сдержалась я.

Его взгляд как прицел, за которым неминуемо последует выстрел. Только мне ни капли не страшно. Я давно не боюсь людей, какими бы грозными они ни казались. Даже самый жестокий убийца не вызовет во мне такого же трепещущего ужаса, как вызывает один вой адской гончей.

— Готовы? — вопросил командир. — Фостер, тебя одну ждём.

Подождёт! Я не спеша отрезала кусочек мяса и картинным жестом отправила его в рот. Пережёвывала нарочито долго, глядя командиру прямо в злющие тёмные глаза. Казалось, все вокруг замерли и молча следили за каждым движением моих челюстей. Но до остальных мне не было никакого дела.

За результатом «кулинарного преступления» последовал стакан с лимонадом. Пить можно, но, если бы туда додумались добавить несколько кубиков льда, стало бы намного лучше. То ли взгляд командира всё-таки меня смущал, то ли я не была достаточно аккуратной, но последний глоток попал не в то горло и мне стоило огромного труда не закашляться.

— Я закончила, — констатировала я.

— Ты ешь как кинозвезда, — восхищённо протянул Кёртис.

Мне ещё никогда не делали таких комплиментов. Приятно, не скрою.

Но Фицрой всё испортил брошенной вскользь фразой:

— Откуда тебе знать, как едят кинозвёзды? Даже Дотти ест намного аккуратнее.

Брайс покраснел и, уверена, вступился бы за меня, если бы кто-то за соседним столом, не стесняясь в выражениях, не предложил пари на то, как скоро Фицрой сживёт меня на факультет бытовой магии. И друг моментально переключил внимание на соседа.

— Что ты сказал? А? Слабо повторить? — наседал он.

— Что тебя так задело? — не понял тот. — Девушек на нашем факультете сроду не было. Это вопрос времени, сколько она здесь протянет. Скорее всего, уже завтра её переведут к бытовикам или связистам.

— Элла боевой маг и никуда её не переведут, — с нажимом произнёс друг.

— Ах, Элла. — Парень многозначительно приподнял одну бровь.

— Этвуд, отбой, — сделал предупреждение рослый светловолосый парень из «Фениксов». Должно быть, командир.

Но тот не желал слышать.

— Думаешь, хорошо устроился? — продолжал он. — На самом деле не очень удобно, когда твоя девушка спит в общей комнате. Или ей выделили отдельную?

В надежде сгладить конфликт я начала доказывать, что на Втором Континенте девушки учатся на боевом факультете наравне с парнями, но переоценила уровень коллективного интеллекта. Парни разразились хохотом. Брайс такого терпеть не стал.

Вдох, разворот, треск воротника, рывок и смачный удар правой в челюсть — и всё это буквально за пару секунд.

— Брайс! — ахнула я, пытаясь оттащить того за рукав. Нам ещё наказания в первый же день не хватало!

Кадеты с оранжевыми нашивками на рукавах вскочили с мест. Вокруг загалдели. Что-то со звоном упало и рассыпалось по полу. Миссис Кёртис истошно визжала. А Флинт храбро бросился между злющим Брайсом и горящим жаждой мести крепким парнем из «Феникса», но его вмешательство нисколько не помогло. Не успела я и глазом моргнуть, как Брайс свалил обидчика на пол и принялся колотить того по чему придётся. «Фениксы» налетели разнимать противников.

— Я позову сержанта Фултона! — голосила кухарка. — Прекратите немедленно!

— Тётя, не надо! — взывал Кёртис.

А Фицрой стоит, скрестив руки на груди и ничего не предпринимает. Ухмыляется так, будто наслаждается зрелищем.

— Сделай что-нибудь! — налетела на него я.

— Лучший способ узнать человека — посмотреть на него в гневе, — выдал тот странную фразу.

Но я уже стояла рядом с Брайсом. Реншоу и Эркин удерживали его за руки с обеих сторон. Одна бровь была рассечена и нижняя губа кровоточила, не считая небольшой дыры на плече. Этвуд выглядел намного хуже, но сердечко болело за друга.

— Брайс, ты как? Отпустите его! Немедленно! — причитала я, не обращая внимания на зрителей. — Ну зачем же ты?.. Больно? Давай к доктору сходим?

— Не надо, Элла, всё хорошо. — Брайс хотел улыбнуться, но из-за раны на губе получилось только скривиться.

— Беккет, заступаешь на ночное дежурство, присоединишься к неудачникам из «Центавра», — сквозь шум и гвалт различила я голос Фицроя.

Нет, ну это ни в какие ворота!

— Ты этого не сделаешь! — крикнула я.

— Устав для всех один, даже для новеньких, — ответил он и самым наглым образом улыбнулся во все белоснежные тридцать два.

Толком не понимая, как снова очутилась возле командира, я лишь обнаружила, что смотрю снизу вверх в бесстыжие тёмные глаза и воинственно стучу кулаками по его груди. Снова! Да он просто какой-то магнит для моих кулаков!

— Имей совесть, человек ранен! Только приехал, устал с дороги, а тут ты со своим баскетболом и ночным дежурством!

Фицрой со спокойствием удава обхватил мои запястья одними пальцами, но по ощущениям на них словно ещё по одному магическому браслету надели!

— Не советую так делать, Фостер, иначе отправишься на дежурство вместе с Беккетом.

— А может, я этого и добиваюсь? — не сдержалась я.

— Не думаю, что тебе доставит удовольствие кормить Дотти и чистить за ней клетку, — и с ухмылкой добавил: — Хотя, вдруг я ошибаюсь?

— Да пошёл ты, командир! — прошипела я. — Говоришь, мне не место на твоём факультете? А может, это тебе не место на моём?

Злость кипела во мне, заставляя грудь высоко вздыматься на вдохе и с шипящим свистом выдыхать углекислый газ. Мышцы напряглись, приготовившись дать отпор, а гулко колотящееся сердце, будто раскалённой иглой, раз за разом пронизывал электрический импульс. Я с удивлением констатировала, что так заявляла о себе магия. Не магия земли, а другая…

— А это не тебе решать, Одуванчик, — последнее слово командир выдохнул мне прямо в ухо, вызвав волну колючих мурашек по коже и новый мощнейший укол в сердце.

Приняв моё замешательство за слабость, Фицрой, глядя на меня из-под полуопущенных век и не отпуская моих рук, подался назад. Я невольно потянулась за ним, но в следующий миг с каким-то полувсхлипом-полурыком вырвалась из захвата.

— Так позволено называть меня только Брайсу, — процедила я и ринулась прямо на командира.

Отправиться с Брайсом вычищать нечистоты за адской гончей или спать в одной комнате с ненавистным командиром? Выбор очевиден.

Уверена, он предвидел, что именно я намереваюсь сделать. И стойко принял удар. Звенящее эхо разнеслось по всей столовке, а на смуглой щеке проявился алый след от моей пятерни. Моё же запястье пронзило болью. И не только запястье — всю руку до самой груди словно стрелой проткнуло.

— Фицрой, ты только что позволил девчонке прикоснуться к себе, — нарушил молчание кто-то из «Фениксов».

— И уже не первый раз за сегодня, — ошеломлённо произнёс Кёртис.

Я ожидала от командира «Гидр» чего угодно. Но только не того, что он, за считанную секунду оказавшись рядом с лидером «Фениксов», вмажет тому по физиономии.

— Никому из твоей команды не позволено сквернословить в адрес моей, — процедил он, — кто бы в ней ни был.

Нет, ну надо же! И пусть Фицрой за меня заступился, это нисколько не отменяет моей решимости избавиться от него как можно скорее.

— Отставить разборки! — раздался громоподобный голос.

Принадлежал он, как оказалось, мужчине средних лет с угрожающе квадратной челюстью и такой широкой грудью, что пара средних пуговиц на кителе едва держалась на распустившихся петлях. Весь его облик излучал силу, решительность и желание повелевать. Это тот самый сержант Фултон, которого грозилась позвать кухарка и который пленил на Альверии адскую гончую?

— Фицрой, не ожидал от тебя, — прогремел Фултон. — Заступаешь на ночное дежурство до утра. — Он обвёл взглядом поутихших кадетов и остановился на Брайсе как на менее пострадавшем. — Новенький?

— Кадет Брайс Беккет, — представился друг. — Получил назначение в «Гидру».

— Составишь Фицрою компанию, — приказал сержант. — Расходимся по комнатам, не задерживаемся. Через пять минут прозвучит отбой.

— Простите, сэр, — подала голос я, чувствуя, как кто-то легонько тянет меня за ткань рукава, мол, не отсвечивай. Я обернулась — Реншоу. И шикнула на него, чтоб не лез под руку.

— Вы кто, юная леди? — пробасил Фултон. — Из бытовиков или связистов? Идите-ка к себе на факультет и не провоцируйте моих кадетов на драку.

— Я на своём факультете, сэр. Моё имя Элла Фостер. И я тоже замешана в драке, а Устав, как мы знаем, один на всех.

Фултон моргнул, но, заметив алый след у Фицроя на щеке, крякнул и вынес вердикт:

— Устав есть Устав, но последнее слово за мной. Бегом марш в корпус и до рассвета не высовывайтесь. Это касается всех, кроме Фицроя и Беккета.

Реншоу споро потянул меня к выходу, лишь бы Фултон не передумал. Проходя мимо Брайса, я шепнула как можно тише:

— Я найду способ вырваться к тебе.

— Не смей! — прошипел друг, но взгляд выдавал его — он знает, что я сдержу слово.

С командиром мы встретились взглядами буквально на миг. Но этого хватило, чтобы лишить друг друга кучи нервных клеток и нескольких месяцев жизни.