Новенькая на факультете боевых магов (СИ)

ГЛАВА 6. Я не против лишний раз позлить командира

Ура! На двери душевой оказалась задвижка. Нормальная такая, прочная. Парни галантно пропустили меня вперёд, однако я не переставала думать о том, что они прислушиваются под дверью и, пользуясь отсутствием Брайса, наверняка обсуждают моё поведение и физические данные. Поэтому водные процедуры прошли максимально быстро.

Облачилась в свежее бельё и новенькую летнюю (или, если оперировать местными категориями — зимнюю) форму, обнаруженную в одном из свободных шкафчиков. Мужскую, правда. В некоторых местах висевшую на мне мешком, в других, наоборот, едва по швам не трещавшую. Понятное дело, ведь девушку на боевом факультете не ждали. Надо будет завтра познакомиться с комендантом и попросить женский комплект.

И вообще, неплохо бы завести знакомство с девушками из других факультетов. Думаю, их здесь немало, ведь для парней, как правило, конкурс красоты не объявляют. И помириться бы с миссис Кёртис, а то как-то нехорошо получилось. Когда ты сплошь и рядом окружена представителями противоположного пола, всегда лучше заручиться поддержкой своего.

Интуиция меня не подвела — однокурсники толпились в коридоре. Одни переговаривались, вторые лупили друг друга свёрнутыми в жгут полотенцами. И в один миг я ощутила на себе взгляды как минимум двух десятков пар глаз.

Дверной косяк подпирал громила Кёртис и я едва с ним не столкнулась.

— Так вкусно пахнешь, — протянул он, наклоняясь к моим мокрым волосам.

— Шампунь с ароматом крапивы, ничего особенно вкусного в ней нет, — пробормотала я и, прижимая к груди свёрток с бельём и банными принадлежностями, быстрым шагом направилась в сторону спальни. Грудь-то я прикрыла, а вот то, что сзади, туго обтянутое светлыми брюками, скрыть не удалось. И это я ещё выбрала самый большой размер из свободных!.. Судя по реакции парней, костюмчик им понравился.

Можно было бы попробовать наслать на них временную слепоту или ещё что-нибудь интересненькое, но ведь не заколдовывать же однокурсников всякий раз, когда я появляюсь в поле их зрения!

— Привыкайте, я здесь надолго, — бросила я через плечо и завернула за угол коридора. Боги, как же мне не хватает моего верного друга!..

Благоразумно решив дождаться, пока все улягутся и уснут, чтобы затем выбраться во двор к Брайсу, я, чтобы не привлекать излишнего внимания, выбрала нижнюю полку на самой дальней кровати, юркнула под одеяло, отвернулась к стене и притворилась спящей.

Только это мало помогло.

— А где Фостер? Уже сбежала? — прозвучал первый же вопрос, стоило парням вернуться.

— Вон она. На первом этаже у Джеда. Спит, кажется, — кто-то ответил.

Я что, умудрилась улечься на той самой кровати, где спит Фицрой?! При первом же удобном случае перелягу куда подальше. Займу нам с Брайсом одну кровать на двоих. Договоримся потом, кто поселится на верхней полке, а кто на нижней.

Послышался шорох снимаемой одежды, скрип старых металлических кроватей, стук деревянных дверей шкафчиков, зевки и почёсывания. Парни готовились ко сну.

— Всё-таки будет жаль, если она уйдёт, — видно, продолжая начатый разговор, произнёс Реншоу. Я узнала его по хрипловатому голосу.

— Будет намного хуже, если из-за неё опустится рейтинг команды, — возразил Эркин.

— Зря вы так. Элла всегда показывала высокие результаты, — заступился за меня Карсон.

Я со вздохом повернулась.

— Вообще-то, я здесь и всё слышу! — и уткнулась взглядом в чью-то пятую точку. Слава небесам, обтянутую нижним бельём. Аккуратную и ладную. Но кто в здравом уме на выпускном курсе носит трусы с машинками?!

— Как тебе у нас? Нравится? — свесился с соседней кровати светловолосый Реншоу.

— Нормально, — выдавила я, чувствуя, как стремительно и густо заливаюсь румянцем, и, несмотря на удушающую жару, натянула одеяло до самого носа.

— А парень у тебя есть? — продолжал допрос Реншоу.

— Эй, мы же договаривались! — прогремел Кёртис.

Договорились они! В Балленхейде никому ничего не светит — и точка.

— Отношения меня не интересуют, — ответила я, — только учёба и карьера. Всем доброй ночи. Надеюсь, мальчики, вы не боитесь спать в темноте.

— Как это — не интересуют? — не понял Реншоу. — Прости, но в это верится с трудом.

— Билл, не начинай! — предупредил Кёртис.

— Гм, понятно. — Видят боги, я старалась держать себя в руках, но что-то внутри вспыхнуло, точно облитый горючей смесью факел. — Вы решили, раз я девушка без гражданства, то приехала сюда с целью удачно выйти замуж и получить паспорт, так?

— Нет, мы вовсе так не думаем, — возразил Эркин, но его тон ничуть меня не убедил.

— Вот и отлично. Значит, вы не станете делиться с лицами без гражданства тем, что дано вам по факту рождения, — проговорила я. — Не будем же препятствовать друг другу в достижении заветных целей, и все останутся довольны. Куи ме контра ультерра ноктус опириентур волунтас. Чао, мальчики.

— Что она сказала? — ошарашенно переспросил Кёртис.

— Пусть те, кто этой ночью тронет меня против моей воли, покроются язвами, — пояснил Карсон.

— Чего?! — возмутился громила. — Да пошёл ты, извращенец!

— Ты спросил, что имела в виду Элла, я перевёл, — под громкий хохот Эркина и Реншоу ответил Карсон. — Лучше бы ты качал мышцы не здесь, — я так и представила, как наш заучка с умным видом показывает свой неразвитый бицепс и затем стучит себя пальцем по лбу, — а здесь.

Парни ещё пошумели немного и утихли. Вскоре послышался дружный храп. «Сейчас встану и пойду искать Брайса», — мысленно сказала себе я, но усталость взяла своё. И, не успев высунуть ногу из-под одеяла, я провалилась в полусон-полуявь.

Яркий, очищающий, священный огонь. Светит, но не ослепляет. Лижет руки и ноги, но не жжёт. Шелестит, потрескивает, шепчет как будто: «Не бойся, я не причиню тебе никакого вреда». — Эт магис, эт нон тотиус дикамус! — слышится откуда-то сбоку. Поворачиваю голову — никого не вижу. Только прислушиваюсь к непонятным словам. Тогда, в детстве, я думала, что это язык эльвов. Я и сейчас не понимаю смысла отдельных слов, однако многие из них я выучила и употребляю сама с тех пор, как поступила в Хендфорд. В тот день надо мной с помощью огненной магии провели древний запрещенный ритуал…

Проснулась резко, будто выныривая из морской глубины, и задышала часто-часто. Сердце билось как сумасшедшее, пульс молотом стучал в висках.

Что со мной такое? Почему мне снова снится этот сон, хотя я чувствую себя вполне здоровой? И почему я всегда просыпаюсь в самый неподходящий момент? Мне бы хотелось понять, что случилось после и что тому предшествовало.

В спальне душно, как в парилке. И темно, хоть глаза выколи. А парни храпят так, что уши закладывает. Ужас. Бывало, Рейна сопела во сне, когда была простужена, и это сильно мне досаждало, но теперь-то я понимаю, что в Хендфорде мне крупно повезло с соседкой.

Поднявшись с постели и растопырив руки, чтобы случайно не разбить себе лоб о металлическую кровать, я осторожно направилась к выходу. Как вдруг наткнулась на чью-то пятку. Я невольно ахнула и отшагнула, а парень всхрапнул и затих.

— Кто? — хриплым ото сна голосом спросил он. — Кёртис, ты? Снова галлон воды перед сном выпил?

— Спи, — ответила я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ниже.

И двинулась дальше.

В коридоре под потолком тускло горела лампочка. Опасаясь наткнуться на дежурного, я вылезла в ближайшее окно. Гм, прекрасно. Второй этаж — не третий. Недолго думая, я почти идеально приземлилась на корточки, угодив на мягкий газон. Едва ладони коснулись земли, вверх по нервным окончаниям заструилась магия. Странно то, что левая рука пропускала магию нормально, тогда как в правой, запястье которой сжимал браслет, ощущалось жжение и покалывание.

Поднявшись на ноги, я осмотрелась. Освещение на ночь приглушили, но внутреннее пространство академии просматривалось неплохо. И где же сейчас находится Брайс? Я сумасшедшая, знаю, но сейчас мне жизненно необходимо его увидеть!

И я, озираясь по сторонам и стараясь держаться тени, зашагала туда, где в просторной клетке под двойной магзащитой сидела адская гончая. Скажи мне кто раньше, что я по доброй воле буду искать встречи со своим заклятым врагом до того, как поступлю на службу в легион, ни за что бы не поверила.

Ночь была душной. Луны не видно, но небо усыпали звёзды, складывающиеся в незнакомые созвездия. А где-то за тысячи миль в заснеженном домике спит мой маленький братик Миррен. Я не имею права его подвести.

Но ведь не выгонят же меня за то, что я выбралась из душной спальни подышать свежим воздухом?

Я шла мимо благоухающих клумб, высоких кипарисов, фонтанов и учебного корпуса с растущими у самого крыльца зубастыми дионеями. Дежурный патруль я видела лишь раз, и то там оказался не Брайс и тем более не наш новый командир. Парни откровенно скучали и пытались травить анекдоты, но выходило так нудно, что я не удержалась от зевка.

Дождавшись, пока патруль не скроется за углом учебного корпуса, я двинулась дальше. Дорогу я более-менее помнила, однако в сумраке ночи всё казалось каким-то другим. Новым. Чуждым. Фантастическим. Вымощенные серой плиткой дорожки расходились из-под ног клубком змей, стороны света перепутались и, если бы гончая снова не завыла, я бы, наверное, свернула не туда. От этого жуткого воя кожа покрылась крупными мурашками, а внутри всё заледенело, будто я опустошила целый холодильник мороженого. И всё же было в этом вое что-то такое… подневольное, что ли. Словно гончая просила о чём-то. Нет, даже не так. Умоляла — вот это слово. Но разве оно применимо к самым жестоким и беспощадным созданиям на планете?

Фицрой говорил, ночью дежурные кормят пленённую гончую. Должно быть, именно этим Брайс сейчас и занимается. Что, если ему страшно? Нужна помощь? А если противный Фицрой над ним издевается и заставляет делать что-то против воли?

Стиснув зубы, я направилась туда, откуда раздавался рёв.

Площадка с клеткой была отлично освещена. Но, боги всемилостивые, Брайс подобрался к ней непозволительно близко! И бросает этому ужасному существу куски мяса через специальный жёлоб. Точнее, не бросает, а аккуратно кладёт, но от этого ничуть не легче. И раз он подошёл так близко к гончей, значит, магзащита отключена. Значит, может случиться всё что угодно, ведь магические способности этих коварных тварей полностью не изучены. А она хватает крупные куски и при этом повизгивает, как обычная дворняга. Притворяется, гадина! Этим существам хитрости не занимать.

Мне бы броситься к другу, оттащить его как можно дальше, уберечь, защитить!.. Но мои ноги будто к земле приросли и корни пустили! Я не могла и шага сделать! Такое впечатление, что я не Нокса в корягу превратила, а саму себя. Всё, что мне оставалось — стоять и смотреть, как мой лучший друг по доброй воле кормит существо, которое, быть может, убило на Альверии не один десяток людей. А что, если среди них были наши знакомые? Друзья?..

Нет, не по доброй воле он это делает! Его заставили!

Где же этот проклятый Фицрой?

Я поморгала, перевела взгляд и глазам своим не поверила. Наш командир притащил длинный шланг и направил поток воды прямо в клетку. И этот человек пугал меня тем, что я буду убирать нечистоты за гончей! А вышло с точностью до наоборот. Как любит повторять тётя Эмили, «зло, задуманное и сотворённое тобой, к тебе во сто крат возвратится».

Он максимально сосредоточен и, кажется, не испытывает никакого внутреннего дискомфорта от того, чем ему приходится заниматься. Может, мне просто показалось? Освещение с той стороны такое себе. Он определённо должен испытывать стыд, ненависть и отвращение!

Но пока я, злорадствуя, наблюдала за командиром, Брайс исчез. Как только я это поняла, запаниковала страшно и бросилась на его поиски, не думая, что могу выдать себя с головой. Но тут меня окликнули:

— Элла!

Я не успела обернуться, как почувствовала широкую ладонь у себя на талии.

— Что ты здесь делаешь?

— Боги, Брайс! Зачем так пугать? — прошипела я и резко умолкла — за плечом друга появился Фицрой. — Не трогай меня! Убери руки!

— Ну зачем ты так? Не нужно было ради меня рисковать, — пожурил Брайс. Но руки при этом не убрал. Так Фицрой и поверил, что мы не пара! Пришлось выпутываться из объятий самой.

— Меня никто не видел, — поспешила уверить я. — И, если вы меня не сдадите, никто и не заметит.

— Не сдадим, даже не надейся, — усмехнулся друг. Узнаю прежнего Брайса!

— Я просто не могла не прийти, — я говорила так, будто оправдывалась, но на самом деле пристальное внимание командира и его скрещенные на груди руки ужасно меня бесили, — нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке. Как твои раны?

— Беспокоилась? Моя ты хорошая. Всё отлично, не переживай.

Забыв о просьбе, Брайс приобнял меня за плечо. Для него это естественный дружеский жест, но Фицрой может подумать бог знает что. И выражение лица у него такое, будто его сейчас стошнит. Однако он смотрит и смотрит, извращенец!

— Хватит меня обнимать, Брайс, — процедила я.

— Ладно-ладно, прости, — улыбнулся он. — Давай проведу тебя обратно, раз уж ты убедилась, что я жив и здоров.

— Нужно поставить магзащиту. Сейчас же, — вмешался Фицрой. — И вернуть шланг и вёдра на место.

— Мне так жаль, что тебе пришлось этим заниматься, — посочувствовала я.

Брайс пожал плечом.

— Кому-то же нужно это делать.

Парни вернулись к клетке. Я не решилась подойти ближе, чем на двадцать футов. Это для меня и так непозволительно близко.

Брайс стал с одной стороны, Фицрой — напротив. И оба, направив раскрытые ладони к центру клетки, стали читать заклинания. С ладоней сорвались мерцающие плетения и паутиной оплели периметр с внешней стороны. Гончая при этом угрожающе рычала, но было видно, что за столько-то лет успела привыкнуть к данному ритуалу. Магия посверкала в темноте голубовато-оранжевыми сполохами и погасла. Дотти рыкнула и свернулась клубком в самом дальнем углу.

— Магзащита — это, безусловно, хорошо, — вслух подумала я, — но какой в ней смысл, если на этих тварей она не действует?

— Фицрой сказал, чтоб свои не лезли, — пояснил Брайс.

Почесав шею, он подхватил пустые вёдра и кивнул мне, словно спрашивая, хочу ли я пройтись с ним или останусь ждать здесь. Конечно, я иду с другом!

Однако, стоило мне приблизиться, как я увидела то, чего увидеть не ожидала никак. Лицо и шея друга покрывались красными пятнами.

— Боги, Брайс! — ужаснулась я. — Прости меня! Я не хотела! Разве я могла подумать, что именно ты станешь меня трогать?

— Ты о чём? Тебя кто-то обидел? — не понял друг и снова почесался. — Чёрт. Комары погрызли, что ли?

— Нет, не комары. Это я. Я наслала на тебя порчу. То есть не конкретно на тебя. Я прочла сильное защитное заклинание и, в общем, каждый, кто тронет меня этой ночью без спроса, покроется язвами.

— Получается, я прикоснулся к тебе против твоей воли?

— Ну да, я же просила тебя убрать руки. Прости! Нужно было снять чары, я не подумала.

— Не кори себя, я сам виноват. В следующий раз обязательно спрошу разрешения, — и он улыбнулся так обезоруживающе, как мог улыбаться только мой старый добрый друг Брайс Беккет.

— В чём дело? — уши резанул властный голос Фицроя.

Пришлось всё ему объяснить. Его лицо при этом выражало всё, что он о нас думает, и ничего хорошего в его мыслях точно не было.

— Исцелить сможешь? — только спросил он.

— Я не целитель, а боевой маг! — возмутилась я.

— Какой из тебя боевой маг, я узнаю завтра, — процедил он. — Мои лучшие ребята уехали в Хендфорд, а мне прислали каких-то…

Он сдержался от резкого слова. А вот Брайс от нападки не удержался.

— Тихо, — остановил его командир. — Мы идём к целителям, а ты, Фостер, возвращайся обратно в кампус.

— Нет, я останусь с Брайсом, — упёрлась я.

— Элла, пожалуйста, сделай так, как велит командир, — попросил меня Брайс.

— Когда меня нормально просят, я, так и быть, могу послушаться, но это не точно, — эти слова адресовались уже Фицрою.

— Чёрт с тобой, — со стоном выдохнул тот и вынул из внутреннего кармана такую же фосфоресцирующую повязку, какие красовались на рукавах дежурных. — Если встретишь кого-нибудь, пусть примут тебя за дежурного. Я завяжу?

— Боишься, что тоже покроешься язвами? — злорадно спросила я.

— Самая большая язва в Балленхейде — это ты, Фостер, — и он, не дожидаясь позволения, продел конец повязки у меня подмышкой.

— Ошибаешься. Не в Балленхейде, а во всей долине Валькорна, — и добавила с неприкрытым сарказмом: — И только для тебя, мой командир.

Фицрой, явно не ожидая от меня подобного, отпрянул, будто я его током ударила.

— За мной, — кивнул он Брайсу и, не обращая на меня никакого внимания, быстрым шагом зашагал по дорожке.

Я поспешила следом. Всё равно мне по пути было.

— А мы разве не в медпункт идём? — поинтересовалась я, когда, по моему мнению, Фицрой свернул не туда.

— В медпункт нам нельзя, — бросил он, — если ты, конечно, не хочешь получить три наряда вне очереди. Нам нужно на факультет военной медицины.

— О!.. Гм… Отлично, — пробормотала я.

А вот Брайс не постеснялся озвучить мою мысль:

— Спасибо. От души.

— Я ничего не делаю просто так, — отрезал командир. — Будете должны. Оба.

Да что ж такое! Две недели назад меня вампир шантажировал, теперь собственный командир!

— Э нет, — возразила я, — я выбираю три наряда вне очереди.

Фицрой смерил меня презрительным взглядом и ничего не ответил.

— Да брось, наш командир не потребует ничего противозаконного, — оптимистично отозвался Брайс и добавил совершенно другим тоном: — Иначе сам загудит на губу.

— И это в лучшем случае, — поддержала я.

— Моя бабушка разводит собак карликовых пород, — как бы между прочим сказал Фицрой, — так вот, они очень смешно лают, а вреда причинить не могут.

— Ты на что это намекаешь? — напыжился Брайс.

— Считай, это ответ на твой вопрос о Дотти.

Бедняга Брайс! Все видимые участки тела покрыли язвы, и я только могла догадываться, что под одеждой дела обстояли намного хуже. Ну как я могла? Действительно, зло, сотворённое тобой, к тебе во сто крат вернётся. И сейчас я терзалась чувством вины почти так же сильно, как страдал от чесотки Брайс.

Мы остановились у торца старинного, облицованного песчаником здания. Фицрой тихонько просвистел. Два длинных, три коротких. Да это же наш с Брайсом условный сигнал!

Через минуту окно на втором этаже распахнулось и оттуда высунулось сонное женское лицо, обрамлённое длинными белокурыми волосами.

— Джед! — обрадовалась девица и, заметив нас с Брайсом, продолжила уже не так радужно: — Ты не один?

— Спустишься? — он и не спрашивал вовсе, а озвучивал приказ.

— Что ты хотел? — поинтересовалась блондинка.

— Пожалуйста, — добавил командир.

Девушка победным взглядом обвела его с головы до ног, мазнула глазками по Брайсу и остановилась на мне. В свете далёкого фонаря её черты просматривались не очень хорошо, но и этого хватило, чтобы понять: девчонка далеко не уродина. Я бы сказала, наоборот.

Не успела я подумать, как она собралась спускаться, как из окна вывалилась верёвочная лестница. Хм, интересненько.

Девушка высунула из окна ножку, развернулась… Боги, а я-то думала, что чересчур вызывающе смотрюсь в обтягивающих форменных брюках! На девчонке были короткие пижамные шортики и маечка, открывающая загорелую поясницу и живот. Я понимаю, что она в этом наряде не по учебным корпусам разгуливает, но всё же.

Спускалась она не меньше минуты, это точно. И Брайс с Фицроем глаз с неё не сводили. Чудненько просто. А я-то думала, что командир у нас страдает прогрессирующей стадией гинофобии. (Прим. автора: гинофобия — сильный иррациональный страх перед женщинами.)

— Всё, спустилась, — отряхивая руки, произнесла блондинка таким тоном, будто подвиг совершила. — Я так понимаю, дело очень срочное и тайное, да? Меня Эффи зовут. А вас?

— Брайс, — представился мой друг, — очень приятно. А это Элла.

Он не сказал: «Моя лучшая подруга». И даже не просто «подруга». Ладно, ради счастья лучшего друга можно и потерпеть. Вблизи Эффи выглядела настоящей красоткой, как раз во вкусе Брайса. Платиновая блондинка с волосами до пояса, глаза огромные, нос курносый, губы пухлые, фигура идеальная. Не удивлюсь, если окажется, что титул «Мисс Балленхейд» который год подряд присваивали именно ей.

— Так-так-так, — приговаривала она, оглядывая Брайса, — попал под защитное заклинание, да? Думаю, случай не самый тяжёлый. Сильно беспокоит?

— Нет, совсем не беспокоит, — быстро отозвался Брайс, не сводя с девчонки очарованного взгляда.

— Заклинание — моих рук дело, — заявила я. — Могу я чем-то помочь?

— Нет, сама справлюсь. — Красотка даже не повернулась в мою сторону. — Но мне понадобится кое-что из зелий. И реферат по новейшей истории войн Третьего Континента. Иначе не возьмусь.

— О, это без проблем, — пообещал Брайс. — Я историю Третьего Континента неплохо знаю.

А Фицрой рядом со мной облегченно выдохнул, как будто вместе с этим рефератом у него гора с плеч свалилась, и произнёс:

— Замётано.

— Отлично, — расплылась в улыбке красотка. — Подождите минутку. Я туда и обратно.

Её «туда и обратно» растянулось на неспешный подъём, долгие поиски обещанных зелий (я уж было подумала, что она уснула в процессе) и такой же замедленный, исполненный кокетства и грации спуск. Я чуть зубы от нетерпения не стёрла, а парням нормально. Судя по тому, что на Первом Континенте, в отличие от Второго и Третьего, где девушки-боевики не вызывали удивления и осуждения, до сих пор царил патриархальный уклад, я надеялась — совсем чуть-чуть, — что Эффи накинет какой-нибудь халат или спортивные штаны, но она не стала этого делать. Наоборот, приторно-сладкими духами от неё стало благоухать ещё сильнее.

И я не удержалась от вопроса:

— Комаров не боишься?

— Нисколько, — с ехидной улыбочкой ответила она, — у меня на этот случай имеется отличное средство. Сама готовила. Слышишь, как приятно пахнет? Это оно. Отдаю всем желающим за полтора реала. Деньги с собой?

— Нет, спасибо, магия земли в вопросах комариных укусов меня ещё ни разу не подводила.

Это было ложью чистой воды, но я добилась, чего хотела — Эффи переключила своё внимание на Брайса.

— Думаю, там нам будет удобно, — она кивнула в сторону цветущих зарослей, над которыми кружили ночные насекомые, — а ты, Джед, позаботься о том, чтобы никто не заметил лестницы.

Он ничего не ответил, но, судя по выражению его лица, такое времяпрепровождение не входило в его планы от слова «совсем». Меня терзал вопрос, не замешан ли тут любовный интерес, но не станешь же о таком спрашивать своего нового командира!..

Брайс с Эффи уединились в кустах, а мы с Фицроем остались сторожить верёвочную лестницу. Я переступила с ноги на ногу, собираясь с мыслями, чтобы завести ни к чему не обязывающий диалог, как командир протянул правую руку ладонью вверх и произнёс:

— Воларэ эт оккультаре. Эго те рого!

Откуда-то взялся резкий поток ветра, подхвативший сплетённую из льняных жгутов и деревянных брусков лестницу, и забросил её на подоконник так ловко, что, если присмотреться, виднелся лишь маленький кончик деревянной перекладины. Мне не часто доводилось лицезреть воочию магию воздуха и тем более практиковать, и это меня впечатлило. Но вслух я сказала совершенно другое:

— Тебе всё равно придётся тут торчать, чтобы помочь Эффи взобраться обратно.

Он медленно повернулся ко мне, причём в его тёмных глазах так и читалось заветное желание: «Дуй отсюда, Фостер. Достала».

— И не подумаю, — опередила его я, — я подожду своего друга.

— Да пожалуйста, — ответил Фицрой, — только молча.

— Как скажешь, — охотно отозвалась я и прислушалась к тому, что происходит по ту сторону зарослей. Эффи читала мудрёные медицинские заклинания и, судя по едкому запаху, обрабатывала язвы каким-то ядрёным снадобьем. И, вдохнув аромат ползущей по стене цветущей лианы, проговорила: — Чудная ночь. В Альверии сейчас тоже ночь, только холодная и снежная. А если взобраться на Скалистую гору за городом, можно увидеть северное сияние.

— Мне плевать, — бросил командир. — Я просил тебя помолчать.

— Нет проблем. Ты видел когда-нибудь северное сияние? Выбирался хоть раз за пределы своей райской Ла Риоры или всю жизнь проторчал в самом безопасном месте на Земле?

— Фостер, — прорычал он, надвигаясь на меня скалой, — ты нарываешься.

— И что ты мне сделаешь, а? — бесстрашно ответила я. — Я и так на ночном дежурстве. По собственной инициативе, между прочим. Так что? Впаяешь мне пару нарядов вне очереди? Меня это не пугает. Валяй.

Он остановился в считанных дюймах от меня и, несмотря на густой полумрак, мне отлично были видны его выглядывающая из распахнутого воротника мощная шея, твёрдый подбородок, плотно сомкнутые губы, идеально прямой нос и горящие глаза, в которых отражалось столько разнообразных эмоций, что мне стало ощутимо не по себе. Пришлось постараться, чтобы выдержать этот взгляд и не отступить. Наверное, впервые в жизни я так явно ощутила магическую энергетику другого человека. Сильную, жёсткую, доминирующую. Словно воздух, она проникла в мои лёгкие и оттуда в результате химической реакции — прямо в кровь. Среди жаркой ночи по коже вдруг прошёлся холодок, а запястье в том месте, где его скрывал браслет, заныло. Окружающая реальность отодвинулась на второй план, стала ещё более причудливой, фантасмагорической. И, казалось, вот-вот должно произойти что-то особенное, но…

— Три лягушки сидят на кувшинке, одна решила прыгнуть в воду, — послышалось из-за угла, — сколько осталось на кувшинке?

— Это же задачка для первоклассников, — был ответ. — Фу, это магнолии так отвратно пахнут?

— Так сколько?

— Ну две.

— Подумай ещё, Алфи.

Я узнала в говорившем Долана Моргана, дежурного из «Центавры». Второй голос тоже был смутно знаком. Точно. Это один из тех парней, что травили у учебного корпуса дурацкие анекдоты.

И тут только я поняла, что в воздухе больше не ощущается едкого аромата лечебной мази. Неужели Фицрой постарался?

— Две, — настаивал Алфи. — Три минус один равняется двум, математик ты хренов.

— Сам ты математик. Три! Потому что решить и прыгнуть — это две большие разницы. — И тут тон его изменился из снисходительного на удивлённый: — О, привет, Фицрой. Мисс Фостер, вы тоже сегодня дежурите? В первую же ночь в Балленхейде?

— Да, как видите, проштрафилась и командир назначил меня дежурной.

Сама не знаю, зачем обманываю. Я не против лишний раз позлить командира, но ведь дело не только в этом. А в чём ещё — самой непонятно.

— Доложите обстановку, — приказал Фицрой.

— В восточной части спокойно, — в голосе Моргана сквозило осуждение, но напрямую высказать его Фицрою он не решился, — мы проверим, как там Дотти — и в корпус. Спать.

— На дежурство заступят Уордсворт и Росс, — добавил второй парень — Алфи. Рост средний, внешность самая обыкновенная.

— Приступайте, — бросил Фицрой.

— Есть, — нестройным дуэтом ответили парни и, окинув меня сочувствующим взглядом, двинулись в сторону нижнего двора. Кажется, я перестаралась. Не люблю, когда мне так откровенно сочувствуют. Было бы за что — другое дело, но не из-за одного же вредного ла риорца! Кто хочет прослыть терпилой, над которым издевается собственный командир?

— Поторопитесь, — громким шёпотом проговорил Фицрой, раздвинув ветки кустарника.

В просвете я увидела брошенную на траву рубашку с фосфоресцирующей повязкой на рукаве и Брайса со спущенными штанами. Конечно, я сразу отвернулась. Бедняга!.. Выходит, магии во мне ещё ого-го и язвы распространились на всё тело. Если бы Эффи двигалась шустрее, лечить пришлось бы только руки и торс.

— Минутку! Я почти закончила, — раздался тонкий голосок Эффи.

— Учитывая её медлительность, смею предположить, что всё это затянется ещё на полчаса, — не удержалась от замечания я.

Фицрой повернул ко мне пылающее яростью лицо.

— Почему ты, Фостер? Какого чёрта на мой континент прислали тебя?

— Да потому что я одна из лучших на курсе. Разве это не очевидно? Мог бы напрячь извилины и догадаться сам.

— А я думаю, дело в другом.

Меня резко бросило в пот и сразу — в холод, да так, что зубы клацнули друг о дружку. Неужели он что-то заподозрил? Быть такого не может!

— Ты много болтаешь, что говорит о несдержанности и отсутствии силы воли, — продолжал Фицрой. — Это раз. Часто зеваешь, что свидетельствует о низкой степени выносливости. Это два…

— Просто в твоей компании ужасно скучно.

— Я тебе не клоун и развлекать не обязан, — прорычал он, резко надвигаясь в мою сторону.

Испугавшись, что он вот-вот протаранит своей грудью мою, я отступила. Но споткнулась о бордюр и, взмахнув руками, точно мельница, стала заваливаться назад.

— А-ах, — и упала на что-то упругое и… невидимое. Воздушная подушка?

— Прости, случайно получилось, — сквозь зубы проговорил Фицрой. — Больше ты от меня такой щедрости не дождёшься.

— И на том спасибо.

— Если ты ради диплома и дальнейшей карьеры собираешься спать с преподавателями и в Балленхейде…

Он не успел договорить, потому что я, оскорблённая до глубины души, подскочила и бросилась на него с кулаками.

— Ты совсем больной? У тебя последняя стадия слабоумия? Или ты всех по себе судишь?

— Ты что сказала, стерва?! Совсем жить надоело? — прошипел он и обхватил мою шею руками. Ладони были такими огромными, что полностью обхватили мою шею. Подушечки пальцев сдавили сонные артерии. Не слишком сильно, но воздуха стало ощутимо не хватать. Колени ослабли, а пальцы сгребли тонкую ткань рубашки, оттянули пуговицу… Всё это я ощущала фоном. Главное происходило в глазах напротив — таких близких, тёмных и бездонно глубоких, в которых где-то на глубине двенадцатого круга ада плескалось огненное море, способное затянуть меня в свои омуты и погубить навсегда.

Но я так просто не сдамся!

— Это тебе не жить, Фицрой! — вытолкнула я последнюю порцию воздуха.

— Кхе-кхе, если бы мы знали, что вы тут вытворяете, так бы не торопились, — пропела Эффи и Фицрой тут же меня отпихнул, словно я была заразной.

— Всё в порядке? — прорычал он. — Отлично. Беккет будет должен.

— А то, — широко улыбнулась красотка и обернулась ко мне. — На будущее добавляй в заклятия имена тех, кого язвы затронуть ни в коем случае не должны. Это проще, чем ты думаешь. Доброй ночи. То есть уже с добрым утром.

— Значит, скоро увидимся. И спасибо ещё раз! — воскликнул Брайс, провожая её тем особенным взглядом, по которому я сразу понимала — он увлечён не на шутку.

А я с сожалением констатировала, что Эффи права — небо на востоке светлело. И это значило, что чары рассеялись и Фицроя минует проклятие, хотя я была бы очень даже не против, если бы он с головы до пят покрылся кровоточащими язвами.

И разжала ладонь — на ней блестела пуговица с выгравированной многоголовой гидрой. Пуговица полетела в кусты, а я потёрла шею. С ней-то всё нормально, а вот с моей репутацией — так себе. Неужели Брайс и Эффи всерьёз подумали, будто мы целуемся? Что за сумасшедшие фантазии! А несносный командир возомнил, будто я попала сюда через ректорскую постель? С Брайсом-то всё понятно — без мисс Хавьер не обошлось, и я не стану его за это судить, потому что он мой лучший друг. Но я-то в Балленхейде по иной причине! Да, мои личные заслуги тут ни при чём и это жуть как бьёт по самооценке, но я докажу, что достойна находиться здесь как никто другой. Зимние юбилейные игры за кубок четырёх стихий, говорите? Конкурс красоты? Стихийный баскетбол, учёба, боевая практика? Я в любом соревновании готова участвовать и побеждать, лишь бы увидеть, как проклятый Фицрой захлебнётся собственной желчью.