Новые приключения Буратино и его друзей

Глава XV Паук похоронен. А ночью…

Папа Карло, наказав Буратино, не отнесся к этому, как к чему-то очень серьезному. Он любил Буратино, находил его очень смелым, решительным и находчивым, не жадным и неприхотливым. Папа Карло считал, что все дети должны быть веселыми, не умеющими долго грустить и печалиться и, конечно, побаловаться им не возбранялось. Но Буратино зачастую слишком увлекался в своих проказах, и наказание ему дано заслуженно. Теперь папа Карло спешил. Надо было очистить захламленную комнату и обследовать ее тщательнее. Тяжелый воздух в помещении наводил на мысль, что близко находится подземный ход.

Чино уже ожидал в сторожке у Джузеппе. К счастью, все были заняты подготовкой к генеральной репетиции и кроме Артемона в парке никого не было. Никто не мог и подумать, что пара следивших за ними глаз из-под густой кроны огромного дерева не упускает ни одного их движения. Летучая мышь висела вверх ногами в зарослях дуба. Деревья в парке росли вековые, верхушками своими, казалось, подпирали поднебесье, и в их кроне было темно, словно ночью. Лучшего наблюдательного пункта нельзя было и представить.

Они распределили обязанности. В парке у открытого люка должен стоять Чино, помогать ему — Артемон, а управляться с пауком — Карло и Джузеппе. Чино открыл люк, в траве его совсем не было видно. Ему пришлось лечь лицом к колодцу и так спускать лестницу. Артемон держал на всякий случай бечевку, привязанную к ней. Они стали ждать. Джузеппе и папа Карло досталась самая опасная работа. Надо сначала обвязать паука веревкой, а потом вытягивать его в люк. К тому же, они не знали, жив ли он. Они осторожно приступили к делу. Не снимая с паука наваленного хлама, они принялись тонким канатом связывать конечности. Когда они управились, то насчитали восемнадцать связанных пар ног. Время от времени их окликал Чино. Он оказался очень терпеливыми человеком с добрым сердцем и бесстрашным нравом. Оставалось самое трудное — обвязать самого паука.

Весь хлам они снимали и откидывали на уже освободившиеся места, и вот показался, наконец, паучий панцирь. Папа Карло с Джузеппе подсунули палку с привязанной на конце ее веревкой под паука и быстро с двух сторон перекинули веревку несколько раз крест-накрест, и так мотали — мотали и затягивали. Когда они кое-как протащили паука в отверстие и вытащили наружу, стало совсем темно. Не успели опустить паука в вырытую яму, как… земля под пауком разверзлась, и он провалился, будто в преисподнюю. Все оторопели, стало жутко. Из-под земли некоторое время доносился гул, потом все стихло. Когда папа Карло пришел в себя и осветил фонарем место провала, ничего нельзя было обнаружить. Поверхность была ровной, как и всюду в парке. И никаких следов ямы.

— Это и лучше, — произнес папа Карло. — Хотя здесь кроется какая-то тайна!

Они распрощались с Чино, поблагодарив за помощь и взяв с него слово прислать своего сына утром.

Подходя к своему кабинету, папа Карло вспомнил, что оставил Буратино на два часа, вот только не помнил, закрыл он дверь или нет. Он быстро дернул за ручку, дверь оказалась открытой. Слава богу! Буратино здесь не было. Значит, ушел. Поискал, наверное, меня, да и заигрался с куклами. Что же ему еще оставалось делать. Ладно, завтра возьму его с собой.

Но Буратино не спал. Не дождавшись папы Карло и изрядно выспавшись, он, когда стемнело, решил, что его слишком сильно наказали. Буратино очень обиделся и чувствовал себя таким одиноким, что решил наказать обидчиков: пусть они побеспокоятся о нем. Он недолго думал, что будет делать. Потихоньку он пробрался из дворца в парк, выбрал дерево потолще, вскарабкался на него. Вечер был теплый, и он, устроившись на толстом разветвленном стволе, напоминающем ровную метровую площадку, стал с интересом оглядываться вокруг. Честно говоря, он ликовал, что так удачно сообразил.

— Вот завтра хватятся и пожалеют, что так обошлись со мной, — думал он.

Сидя в густой кроне дерева, он мог видеть одну часть парка, но то место, где находился люк, не попадало в поле его зрения, а вот верхушки деревьев ему были видны почти все. Внизу пробежал Артемон, последний раз проверив территорию. Он задержался ненадолго в двух местах: под деревом, где сидел Буратино (тот затаил дыхание), поднял мордочку и тихонечко поскулил, и под другим деревом, тоже огромным дубом, он порычал немного и побежал к воротам. Больше не раздавалось ни звука. Буратино совершенно не боялся и устраивался поспать здесь, так как опасность упасть с дерева ему не угрожала. Из-за облака вылезла огромная луна. Буратино снова сел и стал ее рассматривать. Ему виделось на луне четкое изображение: кровать, на ней лежит человек, а у него в ногах стоит другой. Он начал думать, что бы это могло значить. Вот его взгляд перенесся на звезды. Одна из них ему показалась самой яркой, и даже почудилось, что она ему мигнула. Буратино заулыбался и в свою очередь подмигнул ей. Потом ему сделалось совсем грустно и одиноко. Он увидел бесконечное Небо и ощутил себя крохотным существом, к тому же деревянным. Что-то дрогнуло в нем. В том месте, где у людей находится сердце. И Буратино со страхом подумал: «Неужели я становлюсь человеком?»

— Не хочу! — подумал он. — Не буду!

Вдруг его внимание привлек шорох листвы, доносящийся с большого дуба, расположенного за торцом дворца. В лунном свете ему очень хорошо было видно, что там что-то затрепетало и, не успев сообразить, кто бы это мог быть, Буратино увидел вылетавшую Летучую мышь… Опять! Интересно, а может она тоже пряталась, эта шпионка! Вот она полетела над дворцом, опустилась на землю… залетела за дворец, и ее не стало видно. Надо проследить, куда она делась. Вдруг он вспомнил: люк! А если его не закрыли, а там паук… Нет ее! Что же делать? А, вот она! Не вышло? Люк закрыт? Летучая мышь стала облетать дворец. Но все окна были закрыты. Конечно, идет охота за Золотым ключиком. В головке Буратино эти мысли проносились одна за другой. Что делать? Вот Летучая мышь пролетела мимо него и скрылась за воротами. Вот вернулась, вот улетела. Опять вернулась. Буратино устал от этого мельтешения, да, наконец, и от дневных и вечерних впечатлений. Сон сморил его и он уснул.

…Разбудил его какой-то шум. Кругом темнота, луны уже не было, стало прохладно. Буратино прислушался, но ничто не нарушало тишину. Он поежился, как-то было неуютно, и ему захотелось лечь в маленькую кроватку, но, вспомнил вчерашнее, и обида снова заговорила в нем. Буратино решил дождаться, когда наступит утро и его хватятся. Спать он уже не мог. Ба! Тут он вспомнил, что вчера папа Карло и Джузеппе должны были вытащить паука. А это нелегкая работа. А что если пойти самому… нет, он позовет Артемона потихоньку, они туда пойдут и вдвоем посмотрят. А вдруг они найдут что-то невиданное, а может и документ? Вот тогда все поймут, каков Буратино! Посмотрит он, как они будут просить прощения, что плохо думали о нем и наказали. Он, конечно, их простит и протянет им документ, разрешающий владеть этим дворцом, и пусть они там играют, а он уйдет куда-нибудь жить один… Да, а как же папа Карло, как же он его бросит?

Нет, надо сначала что-то предпринять, а потом мечтать. Он спустился с дерева и нашел Артемона дремавшим. Тот встрепенулся, но увидев Буратино, лизнул руку и пошел за ним к сторожке. Самое сложное было незаметно взять у Джузеппе фонарь. Но Буратино пришел в удачное время, перед восходом солнца, когда сон особенно крепок. Джузеппе, правда, открыл глаза, но увидев Буратино, пробормотал:

— Отстань, я спать хочу.

Хотя к нему никто и не приставал, повернулся на другой бок и снова заснул. Буратино взял фонарь, и они преспокойно пошли с Артемоном во дворец. Все спали, а они так тихо пробрались без всяких неожиданностей, что Буратино промолвил:

— Вот спят! Сейчас любой, кто захочет, может этим воспользоваться, запросто можно всех связать и стащить ключ.

Войдя с Артемоном в таинственную комнату, они осветили ее фонарем. Там, где лежал паучина, остался пласт примятой пыли. Они стали медленно продвигаться с фонарем по свободному пространству. У Буратино, как известно, были деревянные башмаки, и пока они шли по покрытому толстым слоем пыли каменному полу, звук шагов не был слышен, но вдруг башмаки застучали как-то необычно громко, и в следующее мгновение Буратино понял, что под ногами железо!

— Артемончик, ну-ка давай, мети своей кисточкой, — возбужденно заговорил он. — Мети скорей!

Он стал ногами осторожно ощупывать под собой пол, освещая фонарем каждый сантиметр. Сердце его учащенно забилось! Есть! Башмак нащупал утолщенный круг.

— Здесь мети, Артемон! Сколько пыли! Вот оно, кольцо люка!

Они расчистили какой-то тряпкой квадратный люк. Теперь оставалось только открыть его…