Оберег из Сычигорья

Глава 14

— Деточка моя любимая, посмотри, какая красивая тарелка. Правда, здорово, что мы здесь остановились? Ратмирушка, как вы? Вам нравится Люция? Ох, кажется, начинается! — обратила внимание на площадь Фелиция, чем спасла Голяшку от чрезмерного покраснения.

Утренний корневой голод имел последствия. Пестунье не хватило одного раза и перед смотром статусов Фелиция приняла вторую порцию. Приступ доброты и нежности снова завладел старушкой.

— Как здорово! Я так люблю простой народ, их непосредственность, душевную…. Тацит, налейте мне вина. Спасибо, этого хватит. Ах, многоуважаемый Штамм! Приезжайте к нам, когда сможете. Я давно мечтаю выдать Люцию за хорошего мужчину.

Настало время смущаться Тациту. В отличие от Голяшки, он не смотрел на Люцию влюблённым взглядом. Отметил красоту девушки, но не флиртовал с ней, как поступает большинство мужчин. Тело приосанивается, улыбка оккупирует лицо, хочется произвести хорошее впечатление и быть полезным. Тацит придерживался планов. Он воспользовался предложением, помогшим проникнуть в город и пройти испытание правдой. Но не более. Однако заметив смущение и бегающие глаза девушки, мужчина осознал, что симпатичен ей. Несмотря на наблюдательность, интерес красивой девушки заметил только сейчас. Поэтому Штамм засмущался не от слов Фелиции, а от факта заинтересованности. Он ей нравится!

— Ох, что вы тётушка… — начала было возмущаться Люция, но заметив, что Фелиция уже переключилась на пролетающих птичек, замолчала.

Тацит Волиус стоял перед выбором. Во время заселения, поняв, что всё идёт по плану, он приготовил капли захвата. Необходимо продлить пребывание в городе, вынудив Фелицию остаться. Однако, если провернуть задуманный трюк, может сложиться двоякая ситуация. Люция не так поймёт мотив Штамма, испугается его напора, откажется и придётся расставаться с попутчиками, за которыми он так ловко спрятался. Но времени для нового плана не было. Тацит увидел, как около ложи появился книгочей. Нельзя было мешкать.

— Эти капли подарил мне странствующий лекарь, — зашептал Тацит девушке и достал флакончик. — Они фиксируют текущее состояние человека на двое суток. Капли захвата используют торговцы Красной горы, чтобы продлить весёлое настроение поставщиков. Чаще улыбки, больше скидка.

Первые слова прошли мимо девушки, так как Люция переволновалась близостью Штамма. От мужчины пахло лугами и ароматным кустарником. Но потом её внимание сосредоточилось на флакончике.

— К сожалению, у капель есть побочный эффект, — Люция напряглась. — Принявший их после двух дней захвата настроения засыпает и спит крепким сном ещё двое суток.

— То есть, она просто заснёт на два дня? — обрадовалась девушка, но, осознав, что выдала себя, зашептала. — То есть… Я хотела сказать, уважаемый Тацит…

— Не стоит оправдываться, — улыбнулся мужчина. — Я только рассказал очередную историю из своих странствий и теперь оставлю этот флакон на столе. Вот здесь. Вдруг его украдут? Всякое бывает.

Тацит Волиус откинулся на стул и отвернулся. Люция тут же легонько пнула Ратмира по ноге, а пестунье глазами показала в сторону. Молодой человек машинально посмотрел вниз, а Фелиция повернула голову. Этого мгновения хватило. Когда все обернулись к столу, флакон был пуст. Люция беззвучно прошептала губами «спасибо», а Штамм восхитился: «Красива, ловка и решительна! Интересно посмотреть на неё в синий день».

Девушка, понимая, что действие корня скоро закончится и им придётся уехать, лихо вылила капли в кружку Фелиции. Двое суток доброты и двое суток сна. Посещение города явно затягивается. Люция была в восторге, она всё успеет.

Мазь ужасно воняла. Запах из склянки был ещё терпим, но, намазанный на тело состав активировался и стал зловонить так, что Тайя предпочла бы ещё раз окунуться в чан с ледяной водой, чем терпеть такое. Она думала, что в первом же переулке возмущённые люди бросятся на неё. И это горожане Зелёной долины, привыкшие и не к таким замесам вони. Но девочка не знала, что завороженная мазь ужасно пахнет для тех, кто её применяет. Для других живых существ намазанный становился не слышим и терял запах. Его можно было только увидеть. Поэтому человек в балахоне велел забраться в вольер с наступлением темноты.

Тайя приободрилась, когда прошла половину пути без приключений. На главной площади шёл смотр статусов, улицы вдалеке от центра были пустынны. Пробегая мимо входа в квартал Лихой пяди, девочка поёжилась, а перед забором, отделяющую улицу от вольера с собаками, остановилась. Всё-таки очень страшно.

— Тайя любит Нуги. Нуги любит Тайю, — прошептала девочка и пролезла в небольшую дыру.

Забор лишь обозначал присутствие, так как никто в здравом уме не полез бы к злющим псам в вольер. Девочка стала доверять человеку в балахоне, поэтому не удивилась, когда собаки никак не отреагировали на её приближение. Тайя подошла к углу постройки и по выступам забралась на крышу. Проникнув в слуховое окно, она оказалась на одной из массивных балок. Осталось проползти к центру и посыпать спины собакам.

Тайя верила, что травы утратили силу. Но девочка надеялась, что кукла сжалится, увидев, как старается Тайя, и вернёт первоначальный эффект, каков бы он ни был. Перед выходом она привязала куклу к груди, чтобы та могла лично убедиться в опасности и важности заказа. Девочка достала закрутку, развернула и стала аккуратно посыпать спины собакам. Одна, другая, третья. Псы мирно лежали в ожидании иноземцев, по незнанию иногда подходящих к забору. Тогда звери вскакивали и лаяли так, что чужестранцы, протрезвев, убегали прочь.

Но даже наверху, под скрывающим эффектом мази, под защитой любимой куклы девочка боялась сонных псов. Однажды девочка увидела, как злющие животные разодрали крепкого мужчину, чем-то не угодившего стражникам. Обезумевшие глаза и страшные пасти собак ещё долго снились ребёнку.

Тайя потянулась к очередной щепотке трав, как резкий звук с кровли испугал девочку. Она дёрнула рукой, и закрутка с травами упала вниз. Собаки мигом вскочили и залаяли. Они не обратили внимание на предмет, упавший на землю, а отвлеклись звуком с кровли.

— А ну заткнитесь, сволочи!

В вольер заглянул псарь. Горбатый одноногий мужчина был единственным существом, кого боялись собаки. Животные послушно умолкли и скучковались.

— Вот я вам! — пригрозил костылём на прощание горбун и исчез.

Тайя посмотрела вниз. Собаки забились в угол, а по центру лежала закрутка. Девочка не успела всех обсыпать. С учётом того, что животные перемешались, она не знала, кто из них не тронут травами. Нужно начинать всё заново.

— Тайя любит Нуги. Нуги любит Тайю, — прошептала девочка и начала спускаться.

Очередной звук с кровли опять испугал и так напряжённое страхом детское тельце. Тайя вздрогнула, руки соскользнули и она полетела с балки вниз. Ударившись затылком о землю, потеряла сознание. Если в первом случае резкий звук заставил выронить заворожённую траву, то во второй раз спас девочке жизнь. Тайя собиралась спуститься и зайти в вольер, где была бы обнаружена собаками. Внутри сумрачно, но не темно. Силуэт выдал бы девчонку. Упав вниз и потеряв сознание, Тайя не шевелилась. Отсутствие звуков, производимых намазанных мазью телом, и пропажа запаха превратила девочку в неопределяемый объект, валяющийся на земле. Собаки среагировали на звук с кровли и задрали голову. Напуганные псарём, в этот раз только приглушённо зарычали и навострили уши.

Когда девочка очнулась, то увидела собачью морду, лежавшую на её животе. Не чуя запахов, не слыша дыхания и звуков, собаки улеглись вокруг Тайи, как вокруг тёплого камня. Страх ребёнка помог сохранить жизнь. Вместо того, чтобы вскочить, она замерла от ужаса.

— Тайя любит Нуги, Нуги любит Тайю, — коротко и часто задышала девочка, нашёптывая предложения, как заклинания. — Тайя любит Нуги. Нуги любит Тайю.

Мазь охраняла, животные не слышали звуков. Девочка не могла пошевелиться и думала о том, на сколько хватит сберегающего эффекта. Рано или поздно собаки почувствуют запах и раздерут её в клочья. Даже кукла не могла помочь. Когда закончится действие мази, псы вцепятся в горло быстрей, чем оберег подействует.

Но малышку спас всё тот же звук с кровли. Точнее его источник. Бельчонок из ближайшего леса в помойной яме нашёл забродивший плод. Наевшись и опьянев, зверёк осмелел до того, что кинулся к вольеру дразнить собак. Сначала он несколько раз пробежался по крыше, останавливаясь и впадая в оцепенение. А потом одурел окончательно. Тайя заметила, как бельчонок забежал в вольер и стал носиться туда-сюда, взбираясь на стены, запрыгивая на балки и опять спускаясь вниз.

Собаки обезумели. Они вскочили и стали носиться по вольеру, лая изо всех сил. Ни один псарь в мире не смог бы их остановить. Инстинкт охотника и ненависть к белкам заставляли псов заливаться собачьей бранью на весь город.

Тайя поняла, что это шанс. Она подбежала к закрутке, замерла на месте и стала посыпать бегающих вокруг неё собак. Если бы эффект мази давно прошёл, ни один пёс не обратил бы внимание не девочку. Собаки ловили вражину. Бельчонок в пьяном угаре носился по стенам, собаки хрипя и роняя друг друга, гонялись за ним, снаружи матерился псарь. Храбрая девочка сосредоточенно солила травами собак, пару раз попав в бельчонка.

Убедившись, что досталось всем, Тайя бочком отошла в угол, забралась на балку и вылезла в слуховое окно. Как раз вовремя. Храбрый, а точнее тупой и пьяный бельчонок успел убежать. К посрамлённым собакам размахивая костылём прискакал псарь.

Пролезая сквозь дыру в заборе, девочка услышала крик из вольера.

— Да дайте же поспать, пёсья свора!

Пурелий подходил к столу сияя лицом, как надраенный доспех. Книгочей нёс в руках стул, а сзади шёл распорядитель с тарелкой и кружкой.

— Как я рад вас видеть, друзья мои! — затарахтел книгочей, поставив стул. — Удачно сходили к лекарю? Вы уже поужинали? Ах, так люблю здешнего ягнёнка! Фелиция, вы очаровательны! Как устроились? Здравствуйте, Ратмир. Милая, Люция. вам нравится смотр статусов? Лично я в восторге от книгочея. Этот талантливый юноша помогает неграмотным людям вести переписку. Разве это не мило? А где же он? — Пурелий обернулся на площадь. — Странно. Никого нет. Ах, да! Книгочей это же я! Ха-ха-ха.

Пурелий задавал вопросы и, по привычке, не слушал ответы. Он прыгал с одного на другое, улыбался и успевал здороваться с гостями, размахивая руками и кланяясь. Но за стол не садился. Хотя распорядитель уже расчистил место, поставив тарелку и налив настойку.

— Может быть вы присоеди…

Люция начала приглашать Пурелия за стол, показывая на свободное место, так ловко образовавшееся стараниями самого книгочея, как Пурелий, не дослушав девушку, тут же плюхнулся на стул.

— О, премного благодарен! Это так неожиданно!

— Какой милый молодой человек, — заблаженила Фелиция, на которую подействовали капли, застопорив добро-импульсивное настроение старухи ещё на двое суток. — Если бы я была на сотню лет моложе, я бы позволила ему поухаживать за своим садом.

Люция закрыла лицо руками, Голяшка спрятал улыбку, а Штамм спросил отсмеявшегося над фразой тётушки книгочея.

— У нас будут ещё гости?

Распорядитель нёс в ложу очередной стул.

— Нет, что вы. Это не к нам, — ответил Пурелий и мужчина тут же поставил стул рядом с ним. — А нет! Оказывается, к нам! — маленький плут опять рассмеялся. — Не относить же обратно, правда? Пусть стоит. Может, кто интересный присоединится.

На улице стемнело. Красный день закончился. На площади зажгли факелы, смотр статусов заканчивался танцевальными весёлостями девушек Балуна.

— Давайте я вам расскажу один интересный случай с таинственными убийствами, — серьёзно произнёс Пурелий без привычных ужимок и хохотушек. — Он вас заинтересует. А одного из вас обрадует.

Книгочей посмотрел на всех по очереди, не задерживая ни на ком взгляд. Эдур Цес сидел спиной к площади, чтобы видеть лица иноземцев.

— Насильственная смерть? — улыбнулся Тацит. — Разве в этом есть что-то интересное?

— А вы сначала послушайте.

Пурелий рассказал об убийствах «важных защитников города» в пустых запертых помещениях, упустив случаи с покушениями на знать. Судя по реакции, история произвела впечатление.

— Может они сами себя?

Ратмир первым отреагировал на рассказ. Он отвлёкся, наконец, от красоты Люции и с интересом слушал.

— Все трое? За двое суток? Лучшие агенты? — возразила Люция, чем не смутила, а обрадовала юношу аналогичным интересом к делу.

— А что говорят свидетели?

— Прекрасный вопрос, Тацит! — похвалил Пурелий. — Напомните, зачем вы приехали в город? Ах, да. Со-про-вож-да-е-те.

Произнося по слогам последнее слово, книгочей подал знак барду, ожидавшему сигнала у входа в ложу.

— Может, вместе опросим, а? — промигал Пурелий.

Балун Сметана подошёл к столу в сопровождении растерянного мужчины. Тот пах конюшней и боязно озирался, чем вызвал симпатию у Голяшки.

— Что ж такое! Очередной стул? — не унимался Пурелий. — Кто их постоянно приносит? Давайте немного подвинемся и пересядем.

Пока Балун отвешивал комплименты дамам и Тациту, лишь вскользь посмотрев на безденежного Ратмира, книгочей пересадил публику. Иноземцы лицом к арене, Пурелий с бардом напротив, между ними стул для свидетелей.

— Мы сопереживаем вашему горю, — начал Пурелий, когда конюха усадили за стол. — Потерять друга. Таким образом. Кстати, каким? Расскажите, пожалуйста, что произошло в тот вечер на конюшне. Да, не торопитесь вы! — пожурил книгочей, хотя мужчина молчал. — Вы же только сели. Необходимо выпить кружку гостеприимства. Только до дна, прошу. До дна.

Расчёт сработал. Увидев полную кружку настойки, мужик её залпом выпил. Волнение ушло, начался рассказ.

— Хороший был коваль, толковый. Но осерчал в последнее время. Ходит понурый, молчит. Хотел мне ножны подарить, но я отказался. Успеешь, говорю, ещё детишек завести. А он опять в молчание. Чувствую, что помру скоро. Так и говорил, да.

— Когда это началось? — спросил Тацит.

— За неделю до смерти или чуть раньше. Как сходил к воеводе на пирушку, так и загрустил.

— Что за пирушка? — быстро отреагировал Пурелий.

— Закрытое представление с танцами для лучших людей Гидона, — ответил за конюха бард Балун. — Проводится пару раз в год при моём скромном участии. Приглашаются только особо приближённые и достойные люди.

«Достойные кого?» — подумал книгочей, поняв суть мероприятия. Таким образом воевода собирал агентов. Коваль был человеком Гидона, а его лучший друг даже не знал об этом. Хорошо работает воин. Хорошо.

— Понятно, — кивнул Пурелий. — Расскажите о вечере убийства.

— Печальный вечер, — взгрустнул конюх. — Пришёл, а он лежит. Кругом кровь, засохла уже. Тело свернулось вот так, из пуза меч. Главное, откуда? Он же коваль! Подковы да повозки. Коня напугал, я его позже на другом конце города нашёл.

— Подождите, подождите, — оживился Тацит. — Какого коня?

— Гнедого. Кличка Воздух. Мы его молодым выменяли. Там такая история произошла. Поехали мы однажды…

— Милый конюх, — вмешалась Люция, — Это очень интересно, но давайте про вечер убийства. Вы подошли к конюшне. Так?

— Да, — не смущаясь улыбнулся красивой девушке конюх, оживлённый настойкой и воспоминанием о любимом коне.

— А дальше?

— Открыл ворота. У меня замок навесной. Крепкий, хитрый, конокрадов-то много. Захожу внутрь, а там… Он лежит, тут кровь, из живота меч. Потом гляжу, а Воздух-то пропал!

— У кого были ключи? — спросил Ратмир.

— У меня и коваля.

Все переглянулись, осознав произошедшее. Только не совсем присутствующая в разговоре Фелиция да простодушный конюх ничего не поняли.

— Где ключи коваля? — спросил Пурелий, чтобы проверить гипотезу.

— Не было при нём ключей! Точно вам говорю. Всё обшарил.

— А кто ж его убил-то?

— Магия! — уверенно заявил конюх. — Подкинули зачарованный меч, вот он сам себя и изрезал.

— И коня тоже сам выпустил?

— Точно!

— А потом конь сам закрыл за собой ворота.

— Ты что, дурак? Лошадь не может закрыть ворота.

— Значит, коваль полоснул себя мечом, потом закрыл снаружи ворота, спрятал ключи, каким-то образом вернулся в ангар и спокойно умер?

— Да! То есть, нет. Или да? — растерялся конюх.

Пурелию не понравилось то, что он услышал. По рассказам воеводы, коваля обнаружили в запертом ангаре с мечом в животе. Никто не мог войти, никто не мог выйти. Значит, бедняга был убит заворожённым предметом. Но даже поверхностный допрос показал, что ворота запирались снаружи и были закрыты после убийства. Гидон не сказал об убежавшем коне. Такое нельзя забыть или не заметить, значит, специально умолчал. Зачем? Причастен к убийствам? Но он сам чудом избежал смерти в зале, обезвредив бомбу. Да и зачарованный налокотник стражника мог убить воеводу в любой момент. По ответу свидетеля Пурелий убедился в гипотезе, что кто-то внушает мысль о магической природе убийств. А суеверные горожане охотно верят и подхватывают.

Книгочей поблагодарил мужика и попросил Балуна привести другого свидетеля.

— Загадочные убийства перестают быть загадочными, — улыбнулся Тацит, когда конюх ушёл.

— Не мог коваль закрыть ворота. Это сделал убийца! — согласилась Люция. — Он же выпустил коня. Уважаемый Штамм прав. Нет ничего загадочного.

— Благородные мужи и дамы, признаюсь, я восхищён. Не ожидал такой заинтересованности, а главное, сообразительности. Кажется, из нас получается не плохая команда. Ну что, зовём второго свидетеля?

— Зовите! — крикнула Люция.

После захода в город, девушке с каждым часом становилось всё интересней. Она была готова с ног до головы облить Фелицию корнем боярышника и каплями захвата, лишь бы не покидать богатое на события место и такую симпатичную компанию. Это тебе не скучные игры со скучными сёстрами в скучном поместье.

Следующий свидетель шмыгал носом и отказался от настойки. Сидел, бубнил, смотря зелёными глазами под ноги. Из сбивчивого рассказа стало понятно, что у мужичка был бестолковый брат, работающий мелким помощником и сторожем. Мусор вынести, прибраться, сбегать-передать. Утром свидетель зашёл в каморку к брату и обнаружил того с ножом в горле.

— Закрыто было, — мямлил мужичок, опустив глаза. — Заворожили. Как ещё?

За столом погрустнело. Никому не удавалось разговорить молчаливого свидетеля. Вопросы он игнорировал и бубнил о ворожбе. Пурелий решил пригласить последнего очевидца, но вмешалась женщина. Сперва она стукнула по макушке распорядителя, преградившего ей дорогу в ложу. Тот рухнул на пол и застонал. Потом нахалка схватила стул и уселась рядом со свидетелем.

— Спасибо за приглашение. Очень тронута, — обратилась женщина к барду и перевела взгляд на мужичка. — Что же ты врёшь-то? Каморка, в которой зря проедал мои харчи твой бестолковый брат, никогда не закрывалась. Я сейчас ласково возьму твою руку, — женщина обхватила запястье мужчины, — и подержу, пока ты рассказываешь правду о случившемся. Ежели соврёшь где, обижусь и уйду. А когда я расстроена, знаешь же, что люблю ломать бесполезные для хозяйства вещи.

Женщина второй лапищей обхватила кисть бедняги и обратилась к присутствующим.

— Меня зовут Шанежка Косая. Сейчас мой работник расскажет правду.