Обилиум I

Глава 23

– Никого не убивать! – успел протараторить Влад, прежде чем всё началось.

Четвёрка военных практически одновременно сделала шаг вперёд, полковник отпрянул назад, а майор, оказавшийся ближе всех, попытался схватить каким-то образом освободившегося сержанта. Но тот увернулся с лёгкостью кошки, одновременно защёлкнув первый браслет на одной из протянутых к нему рук.

После этого Рико быстро развернулся вокруг Харланда, дёрнув его за собой, и пристегнул второй браслет к Вилмеру. Всё это заняло у него считанные мгновения, во время которых в глазах других людей он двигался слишком быстро, чтобы они могли адекватно среагировать.

Далее он нырнул под получившийся мостик из рук и металла, снова развернулся и потянул за наручники сначала на себя, а потом по дуге с такой силой, что двое мужчин врезались друг в друга и отлетели в сторону четвёрки, свалив в кучу вместе с собой троих из своих подчинённых.

Пока оставшийся на ногах человек пытался понять, что ему делать: поднимать командира или пытаться поймать взбесившегося арестанта, последний сам подскочил к нему и с ходу боднул прямо в лоб, отправив в глубокий нокаут.

Военные устроили возню, пытаясь выбраться друг из-под друга и принять вертикальное положение, но Рико не давал им этого сделать, пританцовывая вокруг и нанося не сильные, но ощутимые удары по рукам и ногам, выравнивающие едва приподнявшихся людей обратно с горизонтальной поверхностью.

Эта забава продолжалась некоторое время, пока один из лежащих в куче не умудрился извлечь из кобуры пистолет и сделать выстрел.

– А вот это уже лишнее! – заявил Рико, над чьим ухом просвистела пуля. Он быстро добрался до стрелявшего, которым оказался майор, выбил у него из руки пистолет и с большим удовольствием врезал по лицу. Голова Харланда дёрнулось, и он снова завалился на спину, теперь без сознания.

Влад, восприятие которого пока не сильно превышало возможности обычного человека, с трудом успевал следить за стремительными выходками своего спутника. Однако он тоже освободился от наручников, перекрутив и разорвав связывающее браслеты звено.

Когда прогремел выстрел, он рванул к стрелявшему, но Рико его опередил. Тогда он поднял отлетевший к стене пистолет, сделал выстрел в потолок и приказал:

– Все лицом вниз! Руки за голову!

– Не толпимся, расползлись по полу! – добавил его спутник чуть изменённым огрубевшим голосом. – Ваше счастье, что я сытый! А то я таких, как вы, на завтрак ем!

– Рико, что ты несёшь?.. – стараясь говорить тише, спросил его Влад.

– Страху нагоняю, – также ответил тот, а затем вскрикнул: – Смотри, новенький!

Он обрадованно поспешил к открывшейся двери и со словами «Добро пожаловать, дружище!» со всего размаха пнул вошедшего в грудь так, что тот улетел обратно в коридор. От верного увечья мужчину спас бронежилет.

– Без стука не входить! – неизвестно кому пробасил бывший охранник, закрыл дверь на замок и самодовольно улыбнулся: – Так-то будет лучше!

Влад даже не знал, как на всё это реагировать. Происходящее напоминало какой-то фарс, но ему было не до смеха. Вместо того, чтобы договориться с военными о совместном противостоянии Обилиуму, они теперь будут вынуждены взять их командира в заложники.

Только что им это даст? С базы их всё равно не выпустят – скорее всадят каждому по пуле в голову из снайперской винтовки. Сейчас уже, наверное, разносятся новости о том, что в помещении с арестантами творится что-то неладное…

Возня на полу тем временем прекратилась. Солдаты выполнили требование, не пытаясь выказывать героизма. Только полковник лёг полубоком, не имея возможности развернуться полностью из-за прикованного к нему Харланда, который всё ещё находился в отключке.

Все молчали, хотя Влад ожидал услышать в свой адрес обвинения или даже угрозы. Впрочем, этому можно найти объяснение: люди пребывали в полной уверенности, что контролируют ситуацию, а теперь им приходится протирать пол собственными лбами и никто из них сейчас не понимает, как это могло произойти…

Внезапно ему пришла мысль, что можно попробовать обыграть эту ситуацию. Лежащие на полу не видели их, но уж точно прислушаются к тому, о чём они станут говорить. Поэтому он спросил Рико намеренно громко:

– Зачем ты напал на них, мы ведь не для этого вернулись?

– Да мне чертовски надоело это ваше сюсюканье! Зачем тебе их в чём-то убеждать? Не хотят помощи, пусть сами разбираются. Когда спигов здесь станет больше, чем седых волос на башке этого толстого умника, тогда и поговорим.

– Если к тому времени останутся те, кто способен разговаривать, – добавил Влад. – Слышите, полковник? Это он вам рассказывает.

– Вообще-то я тебе говорю! – возразил Рико. – Но пусть он тоже послушает, если ему интересно. Вам интересно, полковник?

– Вставайте! – не дожидаясь ответа, приказал Влад. – Все вставайте, только не нужно резких движений, и больше никто не пострадает.

– Разве что чей-то палец всё же окажется в заднице, если он снова вздумает им передо мной размахивать… – расхохотался Рико в свойственной ему манере.

Влад проигнорировал очередную выходку спутника, заметив, однако, что лица военных ещё больше напряглись, а Вилмер вовсе не может подняться из-за пристёгнутого к его руке майора.

– У кого есть ключи от наручников? – обратился он к остальным военным. – Освободите полковника.

Один из солдат снял браслет с запястья командира и помог ему встать. Тот тяжело поднялся, опираясь на подставленную руку, и сразу спросил:

– Что вы собираетесь делать?

– Зависит от того, что вы сами решите. Наши намерения не изменились: мы готовы помочь вам.

– Странный вы, Влад… – пробормотал военный, затем посмотрел на Рико: – Сержант, ловко ты с нами… не понимаю только, как тебе это удалось?

Тот улыбнулся и деланно поклонился, польщённый похвалой, но вместо ответа сделал вид, что никто его ничего и не спрашивал.

– Ладно, – терпеливо продолжил полковник, понимая, что не в том положении, чтобы выражать своё возмущение таким поведением младшего по званию. – Допустим, я вам поверю. Что дальше?

– Вы дадите нам слово не ограничивать нашу свободу. Мы все мирно выйдем отсюда, а потом будем действовать сообща.

– Как-то у вас всё слишком гладко получается. Только я никак не пойму, зачем вы на самом деле всё это затеяли?

– Да чтоб вас! – разозлился Влад. – Уж точно не из большой любви к таким, как вы, полковник! Скажу откровенно: меня не очень-то волнует, если эти твари вас всех здесь перебьют. Будет наука тем, кто придёт после вас. Но мне откровенно не нравится вся эта кутерьма с интерфейсом и посланиями, что появились у меня в голове.

– Что ещё…

– Неважно, вы всё равно не поверите! Через меня действует что-то, чего я сам не понимаю, но оно требует, чтобы я убивал создаваемых этим кристаллом существ, поглощал появляющуюся из них энергию и развивал свои способности. Интересно звучит, правда? Во всяком случае должно, но вы слишком твердолобый, чтобы это осознать! Так вот, я теперь не совсем человек, но надеюсь им обратно стать, когда вся эта история со вторжением закончится. И раз для этого нужно уничтожать спигов, то я буду это делать. А вам предлагаю помочь мне, чтобы попытаться спасти как можно больше жизней вверенных вам людей, потому что вы до сих пор так и не поняли, с какой именно угрозой столкнулись!

Для Влада это оказалась весьма долгая и пылкая речь, так что ему даже пришлось сделать паузу и снова набрать в грудь воздуха. Но он решил выложить ещё один козырь, чтобы закрепить произведённый эффект:

– Рико… да, этот человек не тот Уилл, которого вы знали… точнее, он и не совсем человек… или совсем не человек… Короче, Рико, можешь показать этим господам свои манипуляции с рукой или ещё какой-нибудь частью тела, чтобы растопить лёд в их сердцах?

– С радостью, дружище! – воодушевился тот. – Слабонервные есть? Надеюсь, что есть, иначе будет не так интересно!..

**

Трэвис пришёл в себя. Последнее, что он помнил – склонившегося над ним учёного и собственную кровь, выплёвываемую изо рта в приступе кашля. Сейчас никаких болезненных ощущений он не почувствовал. Более того, дышалось как-то удивительно легко…

В голову сразу прокрались тревожные мысли. Лейтенант открыл глаза – белый крашеный потолок, свет электрических ламп. Нет, пока ещё он точно на этом свете. Хорошие новости! Но он почему-то связан, лежит на операционном столе и слышит… голос Ллойда. Это плохие новости!

Очень хотелось пить. И есть… нет, что-то другое. Близкое к голоду, но ощущаемое несколько иначе. Наверное, если бы он курил, то так бы могла проявиться никотиновая зависимость. Но он никогда не курил!

– Очнулись? Прекрасно! – Ллойд снова склонился над ним. – Посмотрите на свою грудь, лейтенант. Разве это не чудо?

Трэвис подумал, что он может попробовать ударить этого хмыря даже так, с привязанными руками, благо верхняя часть туловища оставалась свободной, но заметил ещё и Митчелла. Внутри сразу полыхнула волна злости – этот предатель, который посмел выступить против него!

В то же время военный отдавал себе отчёт, что в таком положении его агрессивные действия не принесут ему ничего, кроме временного удовлетворения. «Может, хотя бы плюнуть в эту наглую рожу? Ладно, тоже лишнее…» – он нехотя перевёл взгляд на свою грудь.

– Да, посмотрите. Вот так, я вам помогу, – Ллойд что-то нажал, и стол частично изменил свою форму, переводя мужчину в полусидящее положение.

Трэвис посмотрел, куда ему указывали: рубашка почти вся пропиталась кровью, успевшей уже потемнеть. В районе сердца на одежде хорошо просматривалась рваное отверстие. Здесь вышла та самая пуля, которую ему самым подлым образом выстрелили в спину. Удивительно, что он остался жив…

– Видите, да? Есть и другие ранения, но это самое тяжёлое: пуля вышла боком, предварительно повредив лёгкое и сломав рёбра. Каким-то образом она не задела сердце, и в этом можно увидеть провидение.

Голос Ллойда преисполнился какой-то торжественности. В нём появились особые нотки, неволей заставляющие прислушиваться. Военный поймал себя на мысли, что ему противно и интересно одновременно.

– Вы не умерли сразу, и это само по себе чудо, – продолжал учёный, – но смерть, несомненно, вскоре настигла бы вас, если бы не моё вмешательство. Заметьте, Трэвис, я не затаил обиду, несмотря на ваше крайне негативное ко мне отношение и тот скептицизм, который вы проявили к результату моих опытов. И вот теперь посмотрите на это исцеление, которое произошло с вами только благодаря моей сыворотке!

Он подвинул одну сторону расстёгнутой рубашки, оголяя тело военного. Вместо рваной раны, с торчащими из неё осколками рёбер, Трэвис увидел сросшуюся уже кожу, пусть и не до конца восстановившуюся.

– Как будто месяц прошёл, хотя вы пролежали в отключке всего около двух часов. Потрясающий результат, гораздо лучше того, что я ожидал. Похоже, у вас пробудилась какая-то особая способность, позволяющая вашему телу регенерировать даже быстрее, чем моему.

– Вы всё-таки вкололи мне эту дрянь, да? – задал вопрос Трэвис, хотя сам уже знал на него ответ.

– Ну, вот опять вы за своё, – разочарованно ответил Ллойд. – Эта, как вы выразились, «дрянь» спасла вашу жизнь. А ещё дала силу, которую вам ещё только предстоит познать. Радуйтесь, ведь вы теперь среди избранных.

– Избранных?! – Трэвис дёрнулся так резко, что учёный в испуге отпрянул в сторону. Ремни на руках Ллойда напряглись, но удержали его. – Все твои подопытные сдохли в адских мучениях. Я помню, как один из них выцарапал себе глаза! И это ты называешь избранностью, чёртов псих?!

– Спокойнее, лейтенант, где ваши манеры? – Ллойд поморщился от резких слов, и сделал жест, призывая Митчелла пока не вмешиваться. – Не спорю, в прошлом меня преследовали определённые неудачи. Но сейчас всё изменилось. Да разуйте же глаза – вы сами живое тому подтверждение! Живое, я вам говорю. А ведь вы были на волосок от смерти.

– Я предпочёл бы умереть, – лейтенант снова опустился на стол. Злость внезапно сменилась отчаяньем, но он не собирался её демонстрировать.

– Глупо! Просто глупо так рассуждать, я вам говорю. Вы нужны своей стране. И вы нужны мне, мой друг. Нас ждут великие дела!

– Я вам не друг и не желаю участвовать в ваших делишках. Лучше пустите мне пулю в лоб, чтобы теперь наверняка.

– Это просто хандра. Пройдёт, уверяю вас. Берите пример с Митчелла – этот храбрый малый сам попросил усовершенствовать его тело, понимая все преимущества, которые может получить. И теперь стал гораздо сильнее, чем был раньше! А дело ведь даже не в его мускулах, хоть и они тоже впечатляют. Поглядите, он просто излучает из себя мощь!

Военный снова нехотя, но посмотрел туда, куда ему указали. Митчелл действительно стал ещё крупнее, как будто даже выше. Расстёгнутая куртка обтягивала его широкие плечи, а рубашка, казалось, грозилась разойтись по швам от массивных грудных мышц. Взгляд сержанта при этом стал как будто менее осмысленным, хотя он и до этого не блистал особым интеллектом.

Всё это казалось Трэвису удивительным, а вкупе с его собственным выздоровлением – просто невероятным, но он упорно сопротивлялся пытающемуся охватить его восторгу. Словно в этом чувстве таилось что-то, представляющее для него опасность. И эта борьба весьма утомляла.

Впрочем, не его одного – Ллойд тоже изрядно устал. Всё это время, что он вёл с упрямым военным беседу, ему приходилось посылать невидимые импульсы, содержащие определённые команды и образы.

Они окутывали разум собеседника, точно паутиной, подготавливая почву для решительной атаки, во время которой учёный рассчитывал сломать барьер и подчинить себе чужую волю.

Но стойкость Трэвиса осталась на достаточно высоком уровне даже после того, как Ллойд влил в него вместе с сывороткой свою собственную кровь, хотя голоса в голове обещали другую картину.

– Этот человек обладает крепкой волей, ты прав. Тем ценнее он будет для нас, когда ты добьёшься своего, – ничуть не смущаясь заявили они в ответ на его мысленные возмущения. – И твоя сила внушения возрастёт, что поможет тебе с другими. Так что действуй настойчивее!

Учёному не оставалось ничего другого, кроме как продолжать окучивать неподатливый мозг, надеясь на победу, хотя сам он уже склонялся к тому, чтобы исполнить последнее пожелание лейтенанта о пуле в его голову…

– Пока вы восстанавливались, возвращаясь из того мира в этот, – продолжил он, – Митчелл в лёгкую перетащил тела всех несчастных, погибших от рук этой мерзкой сущности, вселившейся в одного из моих санитаров. А также тело убитого вами сержанта Итана!

– Он это заслужил…

– Вы застрелили невиновного человека, бесполезно отрицать очевидный факт! – Ллойд больше не мог медлить.

– По вашей вине…

– Нет, лейтенант, это ваше упрямство, и ничего более! Мы пытались объяснить вам, как лучше поступить, а вы устроили пальбу.

– Не надо было меня провоцировать… – процедил Трэвис. Он чувствовал себя так, словно его голову зажали в тиски. Казалось, ещё чуть-чуть и черепная коробка просто лопнет, расколовшись на части.

– Вы сами себя спровоцировали! – учёный прикрикнул, но тут же сменил гнев на милость и произнёс рассудительно: – Содеянного не исправить, но есть шанс искупить вину. Подумайте, сколько пользы вы ещё можете принести!

– Эти проповеди меня откровенно достали, – военный чувствовал, что больше не хочет сопротивляться распирающим его чувствам. Собеседник оставался ему неприятен, однако, к собственному удивлению, он обнаружил, что начинает испытывать к нему уважение…

С чего бы это? Непонятно… Но, почему бы и нет? Ведь этот учёный старается для таких же, как он сам. Да, эти опыты… жестоки… но кто те люди, на ком здесь испытывался препарат? Враги его страны. Наёмники, убийцы… даже хуже – террористы! Так заслуживают ли они того, чтобы из-за их гибели осуждать человека, совершившего такое открытие! И лишать шанса спастись тех, кто этого действительно заслуживает…

Трэвис не понаслышке знал, что такое отправлять домой боевых товарищей и вверенных тебе людей в цинковых гробах: до того, как попасть к Энклину, он возглавлял одну из групп специального назначения, действующих в этом регионе. Задания случались разные, но всегда связанные с огромным риском и неизбежными потерями…

– Я вижу, что теперь вы меня понимаете, – подхватил его настрой Ллойд, чувствуя происходящие в разуме военного перемены. – Забудем наши размолвки, Трэвис. Мы на одной стороне. И, в качестве моего вам доверия…

Учёный подошёл и поочерёдно расстегнул ремни на руках и ногах лейтенанта. Тот некоторое время полежал, затем сел, свесив ступни вниз. Посмотрел на напрягшегося Митчелла, затем потёр отёкшие запястья и спросил у Ллойда:

– Так чего вы от меня хотите?..