Оборона Дурацкого замка. Том 4

Глава 1

Падение завершилось также быстро, как и началось. Еще одну невообразимо малую долю секунды назад Саргон упал ногами прямо в перекресток теней — невидимый, необнаружимый его глазу, но от того не менее реальный. Он рухнул словно в болото. Погрузился с головой, чтобы на мгновение потерять сознание от удушья и снова вернуться уже стоящим на четвереньках. Он захрипел, попытался выкашлять невидимую воду, однако в легких не нашлось ни капли воды. Всего лишь реакция организма — бренного тела даже не прошедшего самую малую ступень культивации.

Хсс-хсс. Хсс-хсс.

Он ударил не раздумывая. Туда, откуда раздавалось царапающее слух скрежетание. Тварь, похожая на ящера с собачьими лапами, взорвалась множеством бликов и отсветов, как от пламени свечи в темном помещении. И только тогда неудачливый попаданец позволил себе оглядеться.

Пейзаж вокруг напоминал мир под водой. Не то прекрасное великолепие, которое показывал и рассказывал в своих книгах Жак Кусто, и даже не туристическая яркость дайвинга в Красном Море. Нет, мир гнили, пузырей и темных пятен-отнорков непролазной гати. Здесь было сложно определить где верх, а где низ. Сложно ходить, сложно дышать из-за частиц уродливой, затхлой Ци, которые заполняли неизвестное пространство вместо болотной трясины.

"Всегда знал, что попаду в ДТП на перекрестке", — Криво усмехнулся Саргон, — "Но не думал, что это актуально даже в новом мире. Какого хрена?! "Ты не видишь перекресток теней, это уникальная способность"", — Писклявым, дрожащим от злости голосом передразнил он Фенга, — "Просто спасибо, блин, за такой крутой навык! Пока что я от него чуть не сдох сейчас и совершенно точно подох в прошлый раз. Заберите эту дрянь обратно! Можно даже без доплаты".

Он перехватил свое оружие, попытался встать с колен. Тело шатало, взгляд мутился и лишь напитка внутренней энергией своего тела, включая внутренние органы и кожу с глазами, позволяла все еще оставаться в сознании. Это место совершенно точно не предназначалось для проживания людей. Сколь угодно длительного.

"Как мне отсюда выбраться?" — Саргон сделал шаг вперед, поводил своим хлыстом из стороны в сторону. Чтобы проверить, как он движется в среде с такой плотностью. И чтобы почувствовать уверенность. Немцы говорили: честь не потеряна — ничего не потеряно. Честь потеряна — всё потеряно. У Саргона так обстояло с оружием.

Постоянные петли приучили драться при любых обстоятельствах, не опускать руки. А боль от множества смертей выковала волю и подарила осторожный, фронтовой фатализм. Не пылкого юноши, который не верит в свою смерть, но умудренного ветерана, с его осознанным стремлением поступить правильно несмотря ни на что.

Гнилой, густой до консистенции горохового супа воздух давал отвратительную видимость. Сгустки тьмы внутри сверкали злыми зелеными глазами, будто отвратительные кошки-людоеды на тропе охоты. Воздух едва поступал в легкие, а его очистка требовала дополнительной энергии, которой оставалось после яростного боя в Форте не больше пятой части от общего резерва.

Ящеры напали снова. В этот раз он не услышал цокота когтей по местной поверхности. Просто тени внезапно удлинились, приобрели зыбкую, пограничную форму. Он не стал ждать, пока их узкие пиявочные пасти окажутся в опасной близости от своего потрепанного тела. Взмах плети разрубил половину из них одной широкой, импульсивной атакой. Хлыст вернулся обратно к хозяину, очертил сверкающий лунной Ци овал вокруг фигуры. В нем распалась последняя двойка врагов, а затем оружие в кажущемся безволии вновь осело на ладони Саргона.

"Если этот мир под водой, то я смогу выплыть наружу".

Парадоксальная мысль, однако он уже привык к образности своего нового мира. Иногда самые странные идеи с точки зрения местной реальности оказывались чудовищно эффективными. Или столь же чудовищно глупыми. Жаль, сейчас оказался именно второй случай.

Попытка подпрыгнуть на месте почти ничего не дала. Тело давило гравитацией, стоило только ногам оторваться от подобия пола. Вдобавок ко всему, в легких появились опасные хрипы. Саргон все еще мог свободно дышать, но прекрасно понимал, как глупо ориентироваться только на свои ощущения. Его жизнь истечет немногим позже, чем последние крохи энергии внутри.

"Если нельзя вверх, то попробую вниз".

Он попытался сконцентрировать на конце своей нагайки настолько малую долю энергии, насколько вообще мог. Для проверки хватит и таких крупинок. Саргон считал себя не вправе расходовать на эксперименты ни микрона больше.

Удар по поверхности, больше напоминавшей выжженное пепелище, не дал почти ничего. Лунная Ци никак не повредила странной земле — лишь размазалась маленькой лужей на поверхности, чтобы через секунду-другую раствориться в окружающей энергии.

Вновь нападение местных обитателей. Теперь к изменяющимся телам не то рыб, не то ящеров, не то пиявок добавилось подобие человека. На ум сразу пришло название этого вида: "гнилоуст". Существо казалось выше человека, болезненно худым, сотканным из острых, угловатых веток чертодрева сверху донизу.

Голова представляла собой переплетение корней, покрытых мхом. Глазами служило два бельма. Саргон был уверен, что раньше они принадлежали вполне себе живому и материальному человеку. Новобранец в который раз чертыхнулся в адрес Бездны, а также идиотов, которые бездумно сбрасывали туда трупы даже не думая о том, кто может их использовать. Кроме глаз и мха на морде твари шевелилось два гнилых рыбьих костяка. Они действительно напоминали губы. Основательно перекачанные ботоксом гнилые, покрытые чешуей, непрерывно шевелящиеся губы.

Три теневые "пиявки" кончились еще быстрее своих товарок: Саргон привык к враждебной среде, ударил очень экономно, почти не потратил как воздух нужной энергии. С гнилоустом так не получилось. Монстр пропустил несколько ударов, вот только чертодрево всегда было чертовски же прочным. Лишь сухой треск, как от выстрела, после удара. Тем более неожиданный в такой влажной, "подводной" среде.

Следующую атаку попаданец нацелил в голову, однако враг излишне шустро для такой несуразной каланчи подставил свои локти, из которых выходил целый пучок мелких рудиментарных веток. Место повышенной прочности, наряду с остальными суставами, ключицами, а также животом и лбом. И возможное оружие: в клинче гнилоуст подобным пучком будет легко стесывать мясо с чужих костей. Возможно даже вместе с костями, или, как минимум, легкой броней. Противник отбил еще несколько выпадов человека, а после рванул вперед. Тем не менее, его взрывная скорость оставляла желать лучшего. Скорее всего, нелюдь компенсировала свою слабость выносливостью и маневренностью, но пока у стража Форта появилось небольшое преимущество. Впрочем, реализовать его оказалось той еще проблемой.

Саргон провел еще четыре или пять атак, но в итоге был вынужден пятиться, а затем и вовсе отскакивать, уворачиваться от ветки, которой демон орудовал словно дубинкой. Шипастой, до умоисступления прочной дубинкой не меньше двух метров в длину.

В новом выпаде новобранцу пришлось отбросить неуместную сейчас экономность. Клюв хлыста тускло засверкал от вложенной энергии, звонко щелкнул по одной из ног твари. Однако на той не осталось даже трещины. Монстр всего лишь запнулся, после чего без труда сумел сохранить равновесие и снова ринулся в бой.

"Лунная Ци здесь слабее. Она даже ощущается нечетко, приходится тратить больше сил на придание внутренней энергии нужного окраса. Ладно. Другой мир — другие правила. Посмотрим, как тебе понравится такое!"

Ци истинной Луны, ее темной, обратной стороны, откликнулась моментально. Словно все это время ждала зова от глупого мальчишки-новобранца. Клюв перестал излучать сияние. Скорее наоборот — он словно начал вытягивать энергию из чернильных пятен, в которых прятались местные твари. Ничего подобного, конечно, просто обман зрения, притягательная иллюзия зрения, однако Саргон быстро оценил преимущества нового типа Ци.

Сила светлой Богини Чанъэ очищала. "Чистый Лунный свет посеребряет все". После битвы с демонами-паразитами слова Ба Мяо обрели новый смысл. Действительно, посеребряет. А серебро — очищает. Выводит из существ их гниль, вступает в противоборство с чуждой подлунному миру природой. Буквально разрушает естество темных тварей, таких как нежить или демоны.

Природа Богини Нингаль оказалась совершенно иной. Не разрушение, но синергия, мягкий паразитизм. Виноградная лоза вокруг дерева, клещ на теле, чайный гриб в подсахаренной сладкой водичке. Сила темной стороны Луны просачивалась сквозь врага, вызывала возмущения в чужой структуре, подчиняла себе, перерабатывала в полезные вещества или же просто разжижала, как паучий яд внутренности мухи. Мягкое, нежно шепчущее безумие, шизофрения, которой не замечает сам шизофреник. ОКР здорового человека. Таким представлялась Саргону новая энергия.

И в любой другой ситуации он не хотел бы иметь с ней ничего общего.

Атака напитанным Ци клювом хлыста не пробила броню гнилоуста, как не пробила ее и Лунная Ци. Однако монстр захромал. Следующие два удара пришлись в подставленные локти. Огромная дубина выпала из узловатых пальцев самого мерзкого подобия энта, которого Саргон мог когда-либо себе представить. И теперь этот "энт" стоял перед ним на одном колене.

Хлыст не мог издавать свист в настолько плотной среде. Не та скорость. Вместо этого по пространству на пути атаки пошли маленькие пузырьки. Конечно, подобного удара никак не хватало для добивания настолько прочной твари. Однако одно из особенностей нового оружия крылось в применении нахлеста. Тугой материал, напоминающий очень тонкую и плотную автомобильную покрышку, обвился вокруг головы противника — прямо между движущихся костяков рыб на месте губ. А затем Саргон подал разом не меньше трети остававшейся у него энергии и дернул.

Известно, что чем тверже материал, тем он хрупче. Чугун не используют при изготовлении мечей, также как сталь бесполезна или избыточна для производства котлов с пушками. Вот и здесь структура чертодрева банально не выдержала плотного давления по всей поверхности и гулко лопнула. Ци обратной Луны просочилась сквозь крошечные поры, а затем расширилась в них, словно вода, ставшая льдом. Очень сходный процесс, разве что во много раз более быстрый.

В этой плотной среде не могло быть звона также, как и свиста. Вместо Саргон ощутил гудение и вибрацию в костях и на поверхности кожи. Он увидел светлые дорожки в гнилом воздухе от разлетающихся фрагментов тела гнилоуста. Они были похожи на след, оставляемый самолетом в небе. Деревянные осколки сверкали острыми гранями как стекло или хрусталь, проносились мимо него диковинной шрапнелью.

Попаданец не ожидал взрыва, опоздал со своей реакцией. Его спасло лишь то, что противник не стоял к нему вплотную — находился в паре метров, на максимуме длины для поражающей способности оружия. Это и спасло молодую жизнь новобранца. Цена? Пустяки. Всего лишь прошитая осколками рука и правый бок.

"Надеюсь, это был "босс этажа", потому что мне совсем не улыбается сражаться с подобными ему демонами в таком состоянии. Следующая же атака станет для меня последней", — Бесстрастно заключил он, — "Стоит сосредоточиться на выходе. Раз уж Ци светлой Богини не помогла, стоит воспользоваться даром Нингаль".

Сказано — сделано.

Удар по нижнему участку суши сотряс его в жалком подобии землетрясения. По вязкой среде вокруг удара распространились круги, словно по поверхности воды, появились небольшие буруны. Однако земля почти не пострадала. Слишком толстая, слишком монолитная поверхность, несмотря на кажущуюся зыбкость. Вот только что-то подсказывало Саргону, что он идет по верному пути.

Мир вокруг его фигуры отчетливо сгустился, словно бы препятствовал свершаемому святотатству. Монстры в тенях заволновались. Испуганные победой над гнилоустом, они было попрятались в свои щели, даже глазами сверкать стали меньше. Но сейчас зубастые тени медленно, словно неохотно, начали снова выдвигаться из своих убежищ.

"Странно. Может они в принципе реагируют так на каждую попытку взлома? Обычная лунная Ци оказалась бесполезной, однако именно после нее на меня вышел местный Буратино. Чтоб ему вместо кровати Мальвины Артемон в будку залез! Шаг влево-шаг вправо и я бы подох от подобной твари. Жесть. Надо взять с собой пару обломков и тот камешек из грудины в качестве сувенира… Нет, стоп, о чем я вообще думал?!

А, точно. Серьезное нападение последовало лишь после первой попытки уйти отсюда с помощью Лунной Ци. После второго удара по земле твари снова заволновались, тогда как смерть соплеменников не слишком их тронула. Отсюда простейший вывод — их или напрягают удары по хляби земной сами по себе, или они опасаются Лунной Ци, не важно какой конкретно".

Ради уточнения, он ударил хлыстом, напитанным простой, "нейтральной" энергией внутренней Ци. Тот хлюпнул по грязи, впечатался в твердую поверхность под ней, однако даже почву не вмял. Твари вокруг тоже не показали никакой особой реакции. Даже наоборот: враги словно бы вздохнули свободнее, замедлили свое наступление, а затем и вовсе остановились, будто в нерешительности.

"Значит дело вовсе не в самом факте попыток боротьбы с земной твердью. Иначе море испугалось бы Ксеркса, который велел бить его батогами. Хотя в новом мире я уже ничему не удивлюсь. Может тут такая практика привычна, а персидский царь был попаданцем отсюда. Да блин, сейчас не время для идиотских фантазий. Соберись, халат ты драный! Кстати да, поменять эту вонючую рвань… Стоп, стоп! Возвращаемся к нашим баранам. И та, и другая лунная Ци опасны для равновесия местного мирка. Вывод отсюда еще более простой, чем два предыдущих. Если не сработали удары по отдельности, то все должно получиться вместе! В конце-концов, дружба это магия. А синергия — вообще сатанизм"

Саргон ухмыльнулся, однако вместо короткого смешка исторг из себя сухой, выворачивающий внутренности кашель. К его облегчению, враги не воспользовались секундной слабостью, однако дальнейшее заставило его похолодеть от страха: на ладони, которой он прикрывал рот, остались частые бисеринки ярко-красной крови. Его крови.

"Мое время на исходе и другого шанса не будет. Нужно ли ударить последовательно? И какой Ци бить в начале? На другие попытки нет ни времени, ни энергии. Нет, я не могу себе позволить такую авантюру. Нужно слияние обеих Ци. Но каким образом?!"

Перед глазами встала картина энергии Чанъэ, которая расползлась по поверхности гати серебряной лужей. Непонятно почему, но жидкость никак не смешивалась со слякотью под ногами, лишь медленно испарялась в воздухе, будто ртуть. Только в сотни раз быстрее.

"Нингаль проникает и разрушает, размягчает или разжижает. Чанъэ — очищает, уничтожает. Но вторая никак не повлияла на почву, даже не добралась до нее. Значит сначала обратная сторона Луны, а затем лицевая".

Саргон действовал как никогда быстро и эффективно. Мозг, подстегнутый ощущением скорой смерти снова действовал в турборежиме, с огромной скоростью перебирая и отбрасывая варианты духовных конструкций. В другой ситуации он ни за что не смог бы выжать из себя столько продуктивности даже под угрозой немедленного и очень болезненного уничтожения. Слишком мало Ци оставалось в теле, слишком много ран, накопленной физической и психологической усталости, привитого петлей равнодушия и привычки.

Вот только в этом измерении переставали действовать привычные правила. Кто может поручиться, что самоуверенный попаданец возродится вновь из этого места. Если способность "Time is Alter" зависит от души, то вернет ли она ее в прошлую сохраненную точку, если он застрянет здесь, внутри перекрестка теней. Или его тело так и останется блуждать по демоническому плану, пока не исчерпает весь свой невеликий запас возвратов?

Саргон не хотел проверять. Поэтому поставил все на одну-единственную попытку. В этот раз он действительно превзошел сам себя, использовал сродство с новыми видами энергии, особенности развития и даже развитость тонких каналов на всю катушку, буквально преодолевая собственные пределы. Ведь то ужасное хлебово из разнонаправленных энергий привело бы в ужас любого более-менее опытного практика. при неправильных вычислениях и малейшей оплошности активация такого клубка гарантированно отправляла криворукого энтузиаста плавать в Стиксе. Вот только другого выхода он для себя не видел.

Первым шла энергия Нингаль. Ци темной стороны луны выступала в роли острия атаки, деструктивного элемента. В конце сияла Ци видимой глазу Луны, она должна была… Саргон не знал точно, что конкретно она должна была сделать, но страхи местных обитателей определенно возникли не на пустом месте. По крайней мере, он на это надеялся.

Самым сложным делом оказалось придумать некую прослойку между двумя энергиями. Ведь они не только не должны были взаимодействовать, но даже активировать энергии требовалось только в нужный момент. Когда темная Ци уже пробила все необходимое, исчезла, но местная твердь еще не успела затянуть повреждения. Иначе произошло бы нечто вроде синергии канистры с бензином и зажженной спички.

Для предотвращения подобного исхода в роли прокладки выступила нейтральная энергия. Причем собранная с телесным оттенком из печени (удалось вытянуть оттуда немного Ци, жаль исключительно варварским способом, напрямую управляя энергией). Попаданцу даже удалось сделать часть Ци, близкую к серебряной Луне, более мягкой, а близкую к обратной — более твердой, чтобы обеспечить более стабильное разрушение и контроль времени активации.

Когда бедовый новобранец снова размахнулся своей плетью, в его голову проникла одна весьма неприятная мысль: "Что будет, если "клюв" нагайки банально не выдержит давление столь разноплановых энергий и разрушится на полпути?". От таких вопросов он почувствовал, как поднимаются дыбом волосы во всех местах тела сразу. К счастью, подарок Чжэня лао сянь-шена оправдал доверие и довел дело до конца.

Мощный хлопок расплескал грязь, обнажил твердую почву, по которой быстро поползли трещины. Твари в расселинах и темных участках гати снова заволновались, поперли наружу. Парочка самых шустрых уже выстрелила своим телом вперед, принялась на ходу преобразовывать свою аморфную форму во что-то более физическое и опасное.

Второй хлопок, клюв оружия еще сильнее входит в глинистую, чавкающую под ногами почву. Оружие замирает на секунду-полторы, а затем вокруг него расползается широкая серебряная лужа. Саргон не стал жалеть энергии — вылил почти всю оставшуюся. Оставил себе лишь на минуту-другую дыхания, не больше.

Темные силуэты пиявок рыскали уже совсем рядом. За спинами первой, самой смелой двойки виднелись силуэты еще четырех штук, а из нор выскакивали все новые и новые чернильные кляксы. Чем бы сейчас ни занимался невольный вторженец, он явно разворошил настоящее осиное гнездо глубинных обитателей. Неким образом причинял боль всему окружающему плану. И теневой мирок решил сделать больно ему в ответ.

Серебряное пятно окончательно расползлось по поверхности, захватило территорию не меньше полуметра в диаметре. Когда границы эфемерной жидкости коснулись плетеных сандалий новобранца, тот почувствовал слабый рывок. Как будто поднес два магнита друг к другу. Ци Лунной Богини пыталась затянуть внутрь его тело, а Саргон не имел ни малейшего желания сопротивляться такому стремлению.

Он попытался подскочить на месте, чтобы войти в сверкающий круг с прыжка, однако ноги упорно не желали отрываться от земли. Просто войти в круг он тоже не смог: граница словно пружинила от его голени и даже слегка вдавалась внутрь, поэтому парень побоялся как-то испортить свое творение и прекратил давить.

Первая "пиявка" нанесла удар внезапно, со спины. Новобранец слишком отвлекся на энергетическую кляксу, заметил атаку лишь в самый последний момент. К его удивлению, рефлексы сработали просто великолепно, едва ли не лучше, чем во время битвы с демонами-паразитами. Повышение ранга некоторых умений или общего уровня, не иначе. Так что мелкий ряд зубов и присосок получил не теплый человеческий бок, а всего лишь обрывок и так изгвазданной одежды.

Саргон взрезал локтем по башке мелькнувшей тени, попытался оттолкнуться от нее с помощью удара, но ноги оставались будто приклеенные. Все, чего он добился — это потеря равновесия. Круг, между тем, постепенно уменьшался в размерах. Улучшенное зрение попаданца могло в подробностях показать, как медленно, но неуклонно сокращается периметр нарисованного Лунной Ци овала.

Впрочем, он исчезнет не быстрее, чем его создатель умрет от недостатка воздуха: энергии на обработку кислорода оставалось в лучшем случае на четверть минуты. Затем еще две минуты задержки дыхания — и все. Привет медленная смерть от отравления и удушья, или быстрая — от зубов осмелевших тварей.

"Пан или пропал, чтоб его. В который раз уже риск почти вслепую, без гарантий и шансов. Гребаный азарт, я скоро так адреналиновым маньяком стану. Как же хорошо, что Форт не имеет у себя никаких казино".

Он обдумывал эту фразу уже опрокинув тело в зеркальную поверхность серебристой жидкости. Времени не оставалось, возможности сделать все правильно — тоже, поэтому Саргон просто упал плашмя на мерцающую завесу. Лишь успел поджать под себя ноги, чтобы поместиться в кругу целиком, без выступающих за пределы частей. Мало ли.

Удивительно, но его стратегия оправдалась и в этот раз. Правда, однобоко. Таинственный, смрадный мир подболотистых теней исчез над его головой, сменился темным подобием тоннеля со светом. Не впереди, как в метафоре, а скорее под боком, потому что летел Саргон в очень странной позе. Через пару секунд, чувство приятной невесомости и медленного парения вниз стало сменяться настоящим падением, причем с избыточной гравитацией.

Внизу показалась багрово-красная, покрытая сгустками пара земля. Он рефлекторно окинул взглядом пейзаж и отчетливо передернулся. Не слишком страшный на вид, он выделялся чем-то непонятным, но невероятно пугающим и чуждым. Не то своей ассоциацией с чудовищной атмосферой Венеры, не то силуэтами новых тварей внизу, чьи ауры и давили на сознание. Интуиция вопила от ужаса: парню не продержаться на новом плане ни минуты даже с полной энергией Ци. Не говоря уже про последствия удара о землю с такой высоты. После подобного не выживали даже опытные практики, что уж говорить о каком-то новобранце.

Саргон в момент падения почти смирился с очередной своей смертью, лишь молился про себя, чтобы точка сохранения оставалась в пределах Облачного Форта. Вот только у судьбы оказались на заблудшего человека совершенно иные планы. Или "планы". Внезапно его пространственный тоннель вильнул, словно на американских горках, после чего Саргона с набранной же скоростью вышвырнуло на холодные каменные плиты. Но вышвырнуло не с верхотуры, а сбоку, параллельно земле. Подобный расклад все равно не спас парня от множества ссадин, болезненных синяков, а также пластов содранных о плиты кожи. Но свершилось главное — человек остался жив.