Оборона Дурацкого замка. Том 4

Глава 18

— Слушай, а почему все рабы — дети? Чжэнь лао сянь-шен никак не просветил нас на этот счет, — Поинтересовался Саргон у Камея, когда они вышли из казармы. После молчаливого кивка, Айра пристроилась слегка позади, чем заставила поморщиться бывшего бандита. Однако тот быстро отвел от нее недовольный взгляд и повернулся обратно к собеседнику:

— Ты и этого не знаешь? — Хмыкнул он, — Все просто. Если в Форт привезли взрослого человека, то он становится новобранцем. Если ребенка — то идет в рабы. Примерная граница — лет четырнадцать-пятнадцать. Раньше брать просто не имеет смысла. Сдохнут безо всякой пользы, а то и утянут за собой кого. А так — хоть какая-то польза.

Все равно ведь отбросы и имеют долг перед Империей. Пусть хоть как-то отрабатывают. В городах и своих трущобников хватает, девать некуда. Вот и отправляют в приграничные крепости, где людей постоянно недобор. Так дешевле. Дохнет по первости много, да кто их считает?

— Подожди, а как же мы с Канем? Почему стали воинами, а не рабами? — Недоуменно спросил он.

— Кань пошел вместе с семьей. Его отец и брат подходили в новобранцы, вот их троих и сунули вместе. Тем более, ему ведь не восемь лет и не десять. Обычно земляков, родственников или, там, друзей, стараются не разделять. Так больше шансов выжить, — Ухмылка Камея становилась все больше и больше. По скромному мнению попаданца — и вовсе просила кирпича. Или хотя бы кнута поперек хребтины. Но он не стал высказывать свое недовольство.

— Какой ты довольный. Смотри, чтоб рожа от улыбки не треснула, — Проявил он беспокойство о судьбе сокомандника. Тот обидно заржал и совсем не оценил чужую заботу.

— Если ты хочешь спросить, почему взяли тебя, сиротинушку безвестную, то я вообще не понимаю. Самому охота узнать, как ты прибился к боевому отряду, а не получил ошейник после входа в крепость.

Зато Саргон начал понимать и похолодел от своих догадок. По прибытии в Форт, он, сам того не зная, воспользовался сопутствующей каравану неразберихой и откровенно наплевательским отношением погонщиков. Если вкратце, то просто взял и пристроился следом за взрослыми, так как изначально плелся в другой линии каравана. Все шли, ну и он пошел. Стадный инстинкт во всей своей красе. Роль сыграло очередное недопонимание с его стороны. Если бы не тупость в местных реалиях и полный игнор со стороны охранников, стоять бы попаданцу в шеренге рабов. Или не стоять — при банальном невезении.

"Вот даже не знаю, считать это огромной удачей или наоборот? С одной стороны, все со мной сейчас в порядке. Перспективы развития есть, какой-никакой авторитет тоже поднял. С другой стороны — попал бы куда-нибудь в раба — оставалось бы больше времени для саморазвития (опять же при везении с хозяином или отрядом), смог бы быстрее и равномернее культивировать. Ну, не быстрее конечно, но безопаснее точно! А, чего сейчас об этом думать. Хорошо, там где нас нет".

— М-да. Нечестно как-то получается. Нас ведь через год обещают выпустить и даже наградить, а этих что? Просто прислуживать, пока не сдохнут?

— Могут выкупить долг у государства, — Пожал плечами бывший бандит, — Там, вроде, невеликие деньги. А еще — эти заморыши могут стать культиваторами. Тогда любого раба освобождают немедленно и списывают все долги, — Под конец Камей не выдержал, хрюкнул и откровенно заржал. Явно оценивал перспективу такого карьерного роста невысоко. Однако здоровяк быстро перестал ржать. Саргон не смеялся, Юншэн тыкал палкой в промерзлые дыры в земле, откуда жужжала какая-то дрянь, а элами всеми силами пыталась казаться как можно более незаметной.

— Интересный закон, — Пробормотал попаданец.

— Да-да, интересный. Лучше скажи, ты скидываться будешь или как?

— Скидываться? — Недоуменно переспросил Саргон.

— Да. На выпивку.

— Добавлю, если тебе немного не хватит, но пить не буду! — Твердо ответил он.

Камея такой ответ не устроил. Тот непременно хотел найти себе собутыльника и пришлось отвлекать его рассказом. Почему бы и нет? Вялые эксперименты со всякой фигней вроде сказок, прошли на ура. Слушали развесив уши. Как и его стебную болтовню о приключениях в перекрестке теней. Однако сейчас простая сказка или глупенький рассказ на отстань не годился, нужно что-нибудь посильнее.

Вот только Саргону было лень придумывать или вспоминать что-то действительно серьезное, сложное или долгое, поэтому он решил кратко пересказать Белого Бима Черное Ухо. Слезливую историю о собаке, которая зачахла без своего хозяина. Эдакий советский Хатико за несколько десятков лет до выхода самого японского фильма. Только здесь пес пал жертвой предательства соседки и умер в приюте, так и не дождавшись своего хозяина.

"Почему бы и нет?", — Думал Саргон, попутно описывая в пасторальных тонах бытие хозяина и его собаки. Пришлось сделать главного героя аристократом, а завистника — презренным купцом, которому законом запрещено иметь собак.

"Это ведь тоже, своего рода, когнитивная тренировка. Тут тебе и память, и красноречие, и импровизация, и актерское мастерство. Все в одном флаконе. Попробуйте сами пересказать даже только что прочитанную повесть вслух. Да еще не сбиваясь и без нудных повторений. Та еще задачка для мозга.

А сама история, кстати, хорошо перекликается с ужасным бытием рабов. Глядишь, у кого-нибудь и щелкнет в голове, что нельзя так обращаться с зависимыми от тебя существами. Ведь культура идет в том числе и от этого. Прочитал человек Войну и Мир в детстве, и, вместо сценария: "купил-выпил-в тюрьму", стал честным тружеником. Главное, Бодлера аборигенам не переводить. А то мертвечина в головах и мертвечина вокруг создадут слишком ядреный коктейль. С ума посходят или трупы кушать начнут".

Тем временем, в его рассказе наметился главный нерв: аристократа ранили на поле боя, собака отправилась на поиски и набрела на раненого солдата, который ее пинал и гнал, но потом заплакал, и, будучи на последнем издыхании, благодарил за компанию. Затем ее нашел лесник, который стал выхаживать несчастное животное. Однако на охоту приехал тот самый завистливый купец, который и выпустил ее из поместья соседа. Он забрал собаку, стал всячески над ней издеваться.

Честно говоря, Саргон совершенно не помнил сюжет: лишь общие черты. Что скорее помогало, чем мешало. Не нужно было спотыкаться от воспоминания и лихорадочно их адаптировать. Вместо следования строгому канону, он решил, не мудрствуя лукаво, живописать все страдания и чаяния рабов, просто подал все через угол зрения собаки. Весьма недурный литературный прием и в его время. Стоит ли говорить, что на слушателей рассказ производил неизгладимое впечатление?

Юншэн вцепился ему в рукав и вздрагивал каждый раз, когда судьба пса совершала очередной кульбит, Камей ругался себе под нос, скрипел зубами и подозрительно шмыгал носом, приговаривая: "проклятый ветер", когда слезились глаза. Но самым неожиданным открытием оказалась Айра. Когда Саргон дошел до драматического финала, где умирающий пес попал в поместье и в свои последние часы ждал возвращения хозяина, она завыла в голос.

— Они же встретятся, да? Они встретятся, господин?! — Девочка, забыв про всякие приличия и буквально вбитую в нее покорность, дергала сказителя за полу халата. Слезы застилали ее удивительные янтарные глаза. Текли по грязным щекам, обнажая смугловатую для здешних синов-белоручек кожу. Она тряслась почти в истерике, а до Саргона только в последний момент дошли две неприятные для него вещи.

Во-первых, он совершенно упустил из виду новизну своей импровизированной пьесы. Здесь подобные высокие чувства были доступны лишь в театре, куда попадал весьма малый процент населения. Сказители, насколько он мог понять по обмолвкам Ваня, привыкли вести занудливый и запутанный речитатив о героических временах и странствиях Богов. Но даже такая извращенная подача находила весьма искренний отклик. Его же словесная форма разила наповал. Просто за счет своей выразительности и законченности, отшлифованной столетиями развития искусства.

Во-вторых, он слишком ярко живописал страдания пса, на минуточку, списанные с РАБОВ и рабской же доли. То есть прошелся ножом по оголенным нервам несчастной невольницы. Что и дало свой результат. И теперь он не знал, как реагировать в этом суеверном, насквозь сословном восточном обществе на ее крик души. Осадить? Приласкать? Сделать вид, что не заметил? Наказать? В любом случае, стоило срочно снизить накал повествования. Причем не только для нее. Вон, тот же Юншэн сам закрывает глаза рукавом, и даже у Камея глаза на мокром месте.

— Да, он успел, — Мягко ответил Саргон. Затем, поколебавшись, осторожно потрепал ее по голове. И продолжил рассказ, прежде чем Айра очнулась и страх наказания пересилил переживания от истории:

— Токи-лаоши вошел в ворота. Раненый, в грязной одежде и со сломанным клинком. Сбросил поводья коня подошедшему слуге, поморщился, когда свежая кровь начала пропитывать старую повязку, но не стал останавливаться ни на минуту. Он двинулся прямо к маленькой, давно не чищенной сторожке, где доживал свои последние минуты его верный пес Гинь. Глаза собаки уже ничего не видели, но нос узнал запах своего дорогого хозяина.

Токи-лаоши опустился на колени, обнял любимого пса, а тот из последних сил лизнул его в нос. В следующую секунду он уже перестал дышать. Хозяин прижал к себе бездыханное тело своего четвероногого друга и скупые мужские слезы закапали на густую шерсть. Ах, если бы я знал, где же ты, Гинь. Где ты сейчас, старый друг…

У ТЕБЯ ЗА СПИНОЙ!!!

— А-А-А-А-А-А!

Камей взвизгнул, как девчонка, когда Саргон проорал последнюю фразу ему на ухо. Юншэн как раз шмыгал носом и подавился соплями, а потом закашлялся, как туберкулезник. А рыдавшая девочка перестала икать и лить слезы, чтобы круглыми глазами уставиться на своего господина. Спустя секунду она осознала, что произошло, и, Саргон был готов поклясться, ее губы искривились в улыбке, едва сдержали рвущийся наружу смех. Не из-за смешной или внезапной шутки — просто скопившееся напряжение нашло свой выход.

— Да чтоб ты из выгребной ямы себе воду черпал, мелкий паршивец! — Взревел бывший бандит, когда у него закончился поток нецензурной брани. Однако, спустя еще минуту, он уже весело хохотал над собственной реакцией. Даже фармацевт издал небольшой паскудненький смешок, как злодеи в третьесортных фильмах.

Ваша характеристика: "Мудрость" повысилась на единицу.

— Это было лучшее, что я слышал за всю свою жизнь. И, поверь мне, парень, я видел немало сказителей на городских ярмарках. Даже как-то попал на выступление актерской труппы Лазурного Воробья, так что знаю, о чем говорю. О, Гуань Инь, такой талант пропадает в этой дыре, — Неожиданно горько произнес он последнюю фразу.

— Да ладно тебе. Зато я бы никогда не смог так взвизгнуть и хрюкнуть одновременно, как сумел ты, — Ухмыльнулся Саргон. Камей попытался дать ему подзатыльник, промахнулся, и с показным раздражением махнул рукой. Было заметно, что он все еще находится под впечатлением от рассказа. Благо, в какой-то момент они остановились у опушки леса, поэтому не нашлось никаких свидетелей их реакции.

— Пошли тогда дальше? — Предложил попаданец.

— Дай мне немного времени. До сих пор в груди бухает, — Проворчал здоровяк.

— Мне. ТОже. Нуж. Но, — Юншэн уселся прямо под дерево и уставился перед собой невидящим взглядом. Только машинально перетирал между пальцев какую-то траву из подобранных по пути.

Айра молчала, как и все остальное время, однако теперь Саргон то и дело ловил на себе брошенный украдкой взгляд. А когда он посмотрел в ответ, то невольница отвела глаза. Но он успел прочитать нотки восхищения и даже благоговения на ее лице. Она слишком увлеклась его нехитрой историей и теперь явно чувствовала родственную связь с ее создателем. Первый лед в их отношениях оказался сломлен, вот только Саргон понятия не имел, что делать дальше.

"По идее, ее нужно куда-то приспособить. Тот же Акургаль подал неплохую идею: обучить девочку сбору трав. Какие еще могут быть поручения? Ну, дам ей перешить и постирать свою подушку и наволочку. Заодно подарю отрез ткани для одежды. Придется брать у себя, из общака хрен мне кто выделит трофей на такие нужды. Ну и ладно. Все равно захапал больше, чем было нужно. На вырост, ага. Эх, жаль у местных практиков не имелось денег или золота в закромах. Чертовы облачные юани, даже не помародеришь из-за них толком".

Наконец, их группа успокоилась достаточно, чтобы двинуться дальше. По пути Юншэн несколько раз останавливался, рассматривал сорняки у дороги, но ничего достойного для себя не нашел. Лишь постоянно косился взглядом на следующую за своим приятелем рабыню. Нехорошим таким. Как у коллекционера, который увидел редкую бабочку и уже занес над ней свой сачок.

— Тебя интересует Ай… элами, Юншэн? — Как можно более непринужденно спросил его Саргон.

— Да, — Односложно ответил он. А затем его голодный взгляд остановился на вздрогнувшей девушке и он добавил, — Очень.

"Серьезно? Эм, надеюсь не в ЭТОМ смысле. А то я даже не знаю, что и думать".

— Ха! Я всегда знал, что фармацевты — извращенцы, но чтобы до такой степени, — Что у Саргона на уме, то у Камея на языке.

— Мне. Нужны. Ее. Воло. Сы, — Как можно более четко проговорил Юншэн. Подколку бородача он и вовсе не понял.

— Эм, а чем тебя свои не устраивают? — Недоуменно спросил Саргон, пока Айра вздрагивала и потихоньку отступала подальше от фармацевта.

— Ингре.Ди.Енты, — Пояснил тот. А потом добавил с мечтательным блеском в глазах, — Еще. Хорошо. Взя. Ть. Кровь. И. Кост.Ный. Мозг, — Кротко улыбнулся он.

От такого стало не по себе даже толерантному попаданцу, что уж говорить о других его спутниках. Камей ощутимо поморщился и отодвинулся от юного вивисектора, Айра задрожала уже безо всяких дураков, в непроизвольном жесте юркнула за спину Саргона. Потом поняла, что сделала, рухнула на колени и принялась униженно извиняться. В голосе постепенно появлялись слезы. Явный отголосок недавних эмоций. До этого девочка даже при обсуждении собственной смерти держала бесстрастное лицо и полностью контролировала язык тела.

— Все в порядке, правда. Не надо падать на колени передо мной каждый раз, — Ровно сказал ей Саргон. Хотелось успокоить ее как-то душевнее, но он знал — не поймут ни товарищи, ни она сама. Его нейтралитет — уже огромная милость по местным меркам. Стоит сначала хотя бы завоевать ее доверие, а уж потом пытаться раскрыть таланты и личность его подопечной.

В конце-концов, он не святой, но и не злодей. Последнее дело — измываться над своей подчиненной. Айра теперь — его ответственность. Если у нее будет талант к культивации — то Саргон разовьет его. И, тем самым, может приобрести себе преданного соратника. Тому, кому он станет доверять безоговорочно. Подобных людей всегда не хватает, а мир не ограничивается пределами Форта. Когда-нибудь парню суждено отсюда выйти. Ну а если обучение окажется бесполезным: что ж, он все еще будет иметь при себе преданного человека. Да и ее услуги в других делах никто не отменял.

"Пожалуй, стоит рассматривать Айру как настоящий подарок", — Чуть подумав, решил попаданец, — "Да, на первых порах придется потратить на нее драгоценное время и не менее драгоценную еду. Зато потом профит очевиден: вырастить себе аналог личного секретаря с гарантированной преданностью — бесценно. Да и просто друга, как тот же Юншэн. Не всегда ведь у нас будут отношения хозяин-раб? Отслужу год — выкуплю ее из Форта. Кстати, у меня ведь есть заблокированный командный навык. Ну что ж, первый подчиненный готов. Осталось еще два!".

— Юншэн, нельзя просто так брать у людей кровь, и, тем более, кости.

— Эла.Ми. Не. Люди, — Быстро ответил тот. Словно репетировал.

— Не важно, — Поморщился Саргон, — Хочешь, у меня возьми. Только немного, — Улыбнулся он и натолкнулся на удивленно-недоверчивые взгляды остальных.

— Нельзя! — Синхронно возмутились Камей с фармацевтом. Затем раздраженно переглянулись и отвернули лица друг от друга. Бывший бандит хмыкнул, а алхимик — насупился.

— Я. Никогда. Не. Буду. Брать. У. Те. Бя. Кровь, — Отчеканил тот.

— Хорошо, спасибо, — Пожал плечами Саргон, — Но и у других только с разрешения… Ладно, разрешение спрашивай только у людей из отряда. И не попадайся в случае чего! Рабы тоже входят в отряд!

— Но. Мне. Нужно! — Безапелляционным тоном малолетки в магазине заявил тот.

— Давай сначала зайдем на склад, а потом, после покупок, снова вернемся к разговору, — Предложил тот с дергающимся глазом, после чего Юншэн слегка недовольно кивнул.

— И все-таки ты сумасшедший, Саргон, — С ноткой восхищения сказал ему Камей уже у самых ворот. А затем добавил в спину тихим, отдающим тоской голосом, — Хотел бы я иметь такого друга у себя в банде. Может и не попался бы так глупо…

Попаданец его не слышал. Он уже вовсю погрузился в подзабытую за всеми этими циклами атмосферу огромного, наполненного всякой всячиной склада. Все те же огромные стеллажи, уходящие под потолок, в темноту. Все та же затхлость воздуха с оттенками пряностей, аптеки и мышиного помета. Все тот же благообразный старичок за широким столом в конце помещения.

Вот только теперь Саргон ничуть не обманывался его безобидной внешностью. Успел насмотреться на такого же И Шенга с его художествами. Местные представители высшего класса соблюдают этикет или между своими, или когда им выгодно, или когда хотят пустить пыль в глаза. При необходимости, власть имущие относятся к своим подчиненным не лучше, чем к затасканному оружию в закромах. Вообще полезно, но если надо сломать — сломаем. Спрашивать мнение самого оружия никто, естественно, не станет.

— А, Первый отряд. Не думал я когда-нибудь, что увижу вас снова, — Ехидно проскрипел господин распорядитель. Камей с Саргоном чопорно поприветствовали старика, Юншэн кивнул ему, откуда-то из-за их спин, а элами тихо притулилась во мраке у входа. Снаружи оставлять ее было опасно, все же место людное. А заходить внутрь означало привлечь внимание охранников. И вот им было бы абсолютно наплевать на просьбы или убеждения какого-то там мальчишки.

— Нам нужно…

Камей сходу взял быка за рога. Расписывал преимущества нескольких глотков байцзы перед боем, клялся всеми Богами сразу, что не напьется в доску и не умрет в канаве, приводил в свидетели самого Чжэня лао сянь-шена, благополучно избегнув части вопросов о нем самом.

"И он еще называет меня рисковым. Да Ксин за такое "поручительство" прибьет пьяницу на месте!".

К некоторому облегчению Саргона, никакой выпивки у распорядителя не было. Или он не желал продавать ее Камею. Тоже вполне резонное желание, несмотря на все разочарование последнего. Пришлось ему удовлетвориться положенным ему рисом, а также хорошей порцией мяса, меда в маленьком кувшинчике и еще какой-то непонятной попаданцу ерунды.

Далее подошел Юншэн, и вот здесь они торговались с господином распорядителем настолько яростно, насколько вообще позволяла манера речи фармацевта. К его сожалению, самых нужных трав у завскладом не оказалось. Пришлось выбирать аналоги, однако и их вышло недостаточно. У Юншэна даже осталось немного денег на целый ягодный туесок.

Фармацевт моментально предложил лакомство своему другу, на что тот отказался, но поблагодарил. Сам же Саргон мучительно соображал, чего бы ему такого купить на свои невеликие тридцать семь облачных юаней. И Камей, и Юншэн потратили больше сотни, а купили не так, чтобы и много. Спектр же доступных продуктов самого мальчишки вовсе выглядел пренебрежимо малым.

— Гм, тебя же зовут Саргон? Слышал-слышал. Самое дешевое зерно? Подойдет даже порченое? Зачем тебе? Тем более, я не держу такого — у нас в Форте с этим строго! Шучу-шучу, всем плевать. На самом деле, самую дешевую партию я уже продал для рабов в Старый город. Осталось только отборное, вкусное… О! Есть один вариант, подожди, — Старик плюхнул перед носом попаданца целую бочку с неким местным напитком.

Какое-то сладкое варево из адлая — местного растения, произрастающего в горах и холодных местах. Похожие на пшеницу колосья, похожие на кедровые орехи плоды внутри них. А вкус — как у гречки с протеиновым коктейлем. Мягко говоря, на любителя. Культура эта, впрочем, была довольно дешевой, поэтому пользовалась заслуженной популярностью у господина распорядителя. Причем раскупали ее так быстро, что Первому отряду, в лице Акургаля, ни разу не удалось приобрести ее вместо риса.

Сам напиток также имел своих ценителей. Дешевизна, терпкая сладость, долгий срок хранения. Достойная альтернатива чаю. Его обычно разбавляли водой и кипятили в котелке. Для согрева — самое то.

— У меня есть целая бочка. Отдам за двадцать облачных юаней. И еще пятнадцать — вот за этот мешочек риса, — Тоном змея-искусителя произнес старичок. Почему так дешево? Тем более за целый бочонок (на бочку он никак не тянул). Просто варево испортилось и уже начало пованивать.

"Блин, нахрена мне нужна его скисшая бурда? Вон, даже всеядный Камей не спешит покупать эту дрянь. Ну да, напиток хоть и забродивший, только спирта в нем, как в квасе или в кефире. Таким не напьешься. Просто вкус теперь противный. Вот только он неплохо подойдет для вливания Ци.

Менять местами энергию, экспериментировать с воздействием на физические параметры, вроде температуры, выделять остаток, попробовать сделать более вязким или вовсе попытаться ускорить или замедлить молекулы. Тоже, кстати, температура, но сложность не сопоставима. Уравнением Бернулли старику по печени, сколько всяких экспериментов можно будет выявить!

Вышли все трое в разном настроении. Похоронное (Камей), слегка подавленное (Юншэн) и приподнятое (сам попаданец). Бочонок тут же перекочевал в руки девочки. Так она хотя бы могла прикрыть свои особенности. Как минимум — лицо и руки. Да и на пыхтящего за господином раба обращают внимание меньше, чем на бездельника.

Старичок оказался настолько щедр, что дал Саргону нечто вроде мелкой глиняной баклажки, весьма уродливой формы. Поэтому, собственно, и отдал. Сам парень предпочитал считать это вложением в перспективного клиента, а не в нагрузку лоху, которому и так сбагрил неликвид.

Пока они медленно шли назад, он уже успел налить себе жидкости в баклажку и попробовать ее нагреть. Сначала решил воздействовать нейтральной энергией, но она просто ухала внутрь, поэтому Саргон уже почти перешел к силе Чанъэ, когда Камей пробурчал про пересохшее горло и выхватил чарку прямо из рук.

— Стой, дубина стоеросовая! — Поздно, тот уже хлебнул напитка. После чего побагровел, закашлялся, стал хватать ртом воздух.

"Твою мать же, а! Придурок бесхитростный, пошехонец благодушный. Таких незамутненных личностей нужно бить указкой по рукам и ставить морковную клизму с помощью дыни или баклажана! Что теперь делать-то, а? Бежать к И Шенгу, вот что! Ну ёперный театр, опять в долги влезу. Ладно, жизнь придурка дороже…"

Метания Саргона прервал сам Камей, когда остановил вновь сфокусировавшийся взгляд на бочонке в руках Айры.

— Не знаю, что ты сделал, но можешь еще повторить? — Спросил он и расплылся в дебильной улыбке. Еще более дебильной, чем обычно. На бородатой роже висельника она смотрелась максимально неприглядно.

— Ну допустим. А что ты почувствовал-то? — Все же не удержался от любопытства попаданец.

— Это самая крепкая выпивка, которую я только пробовал, — Ответил ему Камей и благодарно рыгнул.