Оборотень

Игра с Воображаемым противником

По пути к полке Эрлинг два раза останавливался в нерешительности. Потом он стряхнул с себя сомнения и снял с полки плоскую деревянную коробку. Сдув с нее пыль, он поставил коробку на столик перед камином. Потом принес второй стул и налил два бокала виски. Наконец он открыл коробку и расставил на доске шашки.

Круглые деревянные шашки были толщиной в три сантиметра. Когда-то они были двух цветов, но от многолетнего употребления краска с них почти стерлась. Поэтому Эрлинг воткнул в половину шашек блестящие чертежные кнопки. Он взял монетку, лежавшую в коробке, — это был швейцарский франк — и подбросил ее к потолку.

— Сегодня игру начинаю я, — пробормотал он.

Воображаемый противник проиграл, как проигрывал всегда. Еще один раз абсолютная честность потерпела поражение. Эрлинг откинулся на спинку стула и как обычно стал размышлять об игре. По своему обыкновению, он выпил и виски Воображаемого противника. Поражение Воображаемого противника было полным и безоговорочным, и тут не имело значения, как ты играл и насколько был честен по отношению к нему. Проиграть партию Воображаемому противнику, не прибегая к уловкам, так же невозможно, как играть в чехарду с самим собой или плюнуть в Господа Бога, если ты не из тех, кому сам черт не брат. Право и долг одержать победу всегда будут на твоей стороне. И ты выиграешь эту партию вопреки всем своим усилиям, доброй воле (не говоря уже о свободе воли!) и стремлению быть честным. Может, ты сразу и не обнаружишь, где сжульничал и сделал за Воображаемого противника ход, которого сам он никогда бы не сделал, но независимо от этого в глубине сердца ты знаешь, что обманул его. Найти формулу квадратуры круга, сконструировать перпетуум-мобиле, проиграть Воображаемому противнику, увидеть привидение среди бела дня, испугать отца своего дедушки, признаться абсолютно во всем любимой женщине — все это одинаково невозможно. Тот, кто возглавил Оксфордское движение, сыграл однажды с Воображаемым противником и обнаружил в нем ловкого биржевого маклера, посоветовавшего ему избавиться от некоторых сомнительных ценных бумаг. Боже милостивый, как нам обрести смирение ума, если ты караешь богохульников только на страницах Библии, а в жизни позволяешь им использовать себя как умелого биржевого маклера, который в качестве редактора отвечает на письма читателей? Научи меня проигрывать Воображаемому противнику, чтобы когда-нибудь в будущем я — когда-нибудь, когда-нибудь — отдал человеку то, что принадлежит ему по праву.