Огненный Лорд и я

Глава 14

Умница, ага. Умнее некуда.

Я зажмурилась, принимая очередной шлепок — шестой… или седьмой?

— Семь! — глухо прорычала в простыню, надеясь, что он уже не считает…

Умница пораскинула бы мозгами, оценила ситуацию так, как она того заслуживает, сделала выводы и принялась действовать в соответствии с ними. С целью минимализации последствий.

А не зарывала бы голову в песок, думая, что обойдется…

Надеясь, что средневековый лорд, привыкший получать все, что ему захочется, не придет по мою душу в ответ на то, что так явственно похерю его прямой приказ. Причем, приказ под угрозой наказания.

Вот теперь стискивай зубы и терпи, Надя…

И я терпела. И боль терпела и унизительную позу…

Но когда после восьмого шлепка, вместо девятого почувствовала поцелуй прямо в горящую ягодицу, не выдержала и брыкнулась, отталкивая его. Пусть даже не вздумает меня жалеть, драконий ублюдок! Все равно не прощу!

Но он только усмехнулся и без особых усилий сдержал меня, прижимая бедра к узкой кровати.

И продолжил выцеловывать дорожку наверх, рассыпая по коже миллион мелких, колких мурашек.

Скользя по мне телом, налег сверху — не всем весом, придерживая себя на локте. Завел волосы, скрывающие мое лицо, за ухо и зашептал, терзая горячим, прерывистым дыханием.

— Ну, давай… Попроси меня… и я остановлюсь…

Молча и яростно я помотала головой — избавиться как от настоящей пытки, так и от сладкой — в частности от этого бархатного, медового голоса, дергающего меня за все возможные ниточки. Даже голову в плечи вжала — давая ему как можно меньше доступа к чувствительным точкам.

— Не будешь просить?

Я еще сильнее вжала голову в плечи.

— И не подумаю…

— Тогда держись.

Чуть приподнялся, и тенью по стене я увидела, как снова взвивается в воздух его рука… и врезается в меня — на этот раз чуть задерживаясь после удара, сжимая и растирая распаленную кожу пальцами, ныряя между половинками ягодиц.

Уже не жалея, нет… Намеренно, нарочно возбуждая.

Мои глаза широко распахнулись. Осознавая свою очередную ошибку, я дернулась вперед, поджимаясь, пытаясь сдвинуть ноги вместе.

— Хорошо… я попрошу… Хватит… прошу вас — остановитесь…

Он тихо засмеялся, коленями раздвигая мои ноги шире.

— Поздно… Скоро будешь просить не останавливаться.

И горячей лавиной, рывком набросился на меня, терзая шею поцелуями и довольно чувствительными укусами — будто клеймил собой… Кусал и тут же ласкал языком, зализывая отпечатки своих зубов — мешая боль с удовольствием и распаляя меня все сильнее…

— Странно, да? — тягучий, хрипловатый голос просочился в мой затуманенный мозг, медом разливаясь и отзываясь внизу живота предательской истомой. — Больно и в то ж е время приятно… Расслабься… почувствуй, каково это — быть во власти своего господина… получать удовольствие даже от наказания…

Снова шлепнул и снова скользнул рукой между ягодиц, и дальше — оглаживая внутреннюю сторону бедер, легкими порхающими движениями задевая наружную часть промежности, уже сочащуюся влагой… И каждый раз будто оголенных нервов касался — до того остро-приятным было ощущение по сравнению с болью.

Подлец был прав — мне начинало нравиться это «наказание». Моему телу, во-всяком случае точно — особенно когда он в очередной раз больно шлепнул меня и тут же нырнул рукой обратно между ног, только уже сверху, под животом — раздвигая меня и проскальзывая двумя пальцами в самую середину — в горячее, напряженное, ноющее тепло между складочек.

— Нет… нет… не трогай там… — я задергалась, отпихивая его, но он налег, придавливая меня сверху своим телом, чтоб не могла отстраниться.

И задвигался, затолкался бедрами, ритмично вминая меня в собственную руку.

Я тихо завыла, кусая себя в плечо. Жмурясь, короткими, рваными выдохами пыталась выпустить скопившееся напряжение, надеясь на невозможное — на то, что мое тело не предаст меня хоть сейчас, когда надо мной так подло издеваются…

Чуть слышно ругалась себе под нос — долбанная извращенка… да что, черт возьми, со мной не так?! — и просила его перестать уже без остановки, едва различая свой голос под тяжелым, колотящимся в уши пульсом…

— Не надо… пожалуйста… не так…

А он был уже повсюду — руки, губы, этот вездесущий, горячий язык — ласкает каждый сантиметр моей шеи и спины, спускаясь до самых подмышек и вылизывая там, возвращаясь к шее и заставляя короткие волоски вставать на затылке, будто наэлектризованные… Пальцы проскальзывают под грудь, пощипывая твердые верхушки сосков…

И голос, который хуже всего остального — так изводит меня, нашептывая в ухо грязные, сладкие пошлости.

— Тебе нравится? Скажи, что нравится… Охх… уже мокрая вся… и сжимаешься… О да, вот так… сделай так еще раз — сожми мои пальцы своей нежной дырочкой…

— Не могу… не надо…

— Дааа… именно так… хорошо… как же в тебе будет хорошо…

На мгновение рука убралась… и снова звонко ожгла меня открытой ладонью. Но не как раньше — ложась гораздо ниже прежнего, задевая промежность и сотрясая все тело острым, пронзительным удовольствием…

— Считай, Надя…

— Десять… — простонала я, уже не противясь унизительному счету — наоборот, пытаясь отвлечься. Потому что поняла как нельзя яснее, что еще несколько таких шлепков, еще парочку его подбадриваний мне уши, и я кончу — по-настоящему, неистово, бурно кончу под ним, извиваясь и тщетно пытаясь сдержать всхлипы и стоны. Ненавидя себя так, как еще никогда в жизни.

А он? Я попыталась сосредоточиться, прочувствовать — одна ли схожу с ума от возбуждения? В бедро мне явственно упиралась эрекция, все еще плененная тканью штанов — и не просто упиралась… ритмично, медленно втиралась… страстно, до агонии желая трахнуть меня — оказаться там внутри, где все уже пылает и тонет во влаге, так сильно хочет его в ответ…

И только представила себе, как он трахает меня, только нарисовала в своем распаленном воображении восхитительно-пошлую картину… так сразу и взорвалась. Сжалась вся внутри до предела, потом выгнулась и содрогнулась в мощнейшем оргазме — под собственные жалобные всхлипы и очередной смачный хлопок по заднице…

— Да… — восторженно шипел он мне в ухо, протискиваясь рукой под живот, массируя пульсрующий бузелок и продлевая оргазм… — Прими это… прими себя, сладкая… Моя… моя харимэ…

Позор, вот ведь позорище…

Кончила под его шлепанье… и ведь не докажешь, что не от этого, а от собственных пошлых мыслишек…

Зажмурившись, я слушала тяжелое, прерывистое дыхание в затылок.

— Хорошо? — по инерции Эллиор продолжал тереться об меня совершенно каменным бугром на штанах.

И не успела послать его со своим «хорошо», не успела как следует мысленно высечь себя за шлюшество, как он уже разворачивал меня, так и не отстегнув от кровати — закидывая одну привязанную руку на другую. Навис надо мной — огромный, горячий и такой вкусный на запах, что внутри все перевернулось… и подсобралось, готовое ко второму раунду…

Дура, дура! Я вздрогнула, когда он вдруг наклонился ниже, касаясь меня носом… На одной волне со мной, передернулся, глубоко вдыхая мой запах где-то в районе подбородка.

— Великие боги, — пробормотал, — как же хорошо от тебя пахнет, когда ты кончаешь…

Мешая свое дыхание с моим, он втянул в рот мою нижнюю губу. И застонал от удовольствия, прикусывая — будто реально хотел сожрать меня…

Я отдернулась сердито, высвобождаясь.

— Пусти!

И все еще не в состоянии была открыть глаза от стыда.

Эллиор молчал.

Я приоткрыла один глаз, внезапно струхнув, что ляпнула лишнего. Хотя на «ты» мне вроде как в постели разрешили… или это не постель, раз наказание?.. Открыла глаза полностью и замерла, втянув резко воздух и уставившись в расширенные зрачки нависающего надо мной мужчины. Такого ада, такого неприкрытого, бушуещего безумства я не видела ни у одного живого существа на свете — ни у кого и никогда. Взбесившаяся в зоопарке пантера, которую я имела неудовольствие наблюдать, когда мне было восемь, и та казалось спокойнее.

И тут уж я по-настоящему испугалась.

Нет, не за девственность — черт бы с ней, с этой девственностью… а за последствия, о которых он сам же меня и предупредил. Он ведь долго не продержится — еще пару таких постельных игрищ, и никакая выдержка, никакая любовь к владению Огнем его не спасет… Да что там его — сама ведь буду орать, чтоб трахнул… И он не выдержит, сделает это.

И, похоже, что не выдержит… прямо сейчас.

— Эллиор… пожалуйста… — в который раз умоляла его остановится — будто издали, со стороны наблюдая, как он раздвигает мне ноги, быстрыми, дерганными движениями развязывает штаны и высвобождает из них эрекцию — огромную, твердо-каменную, явно готовую пронзить меня… и тут же взорваться…

Но он не слушал… Сомневаюсь, что он вообще слышал что-либо, кроме бурлящей крови в собственных венах — мыслями он уже был там, во мне, вбиваясь со всей дури — так сильно, как только мог…

— Эллиор! — крикнула уже в отчаянии, не зная, то ли извиваться, пытаясь отползти, то наоборот — ли наподдать ему бедрами, чтоб с кровати улетел…

Но все было бесполезно — он был настолько сильнее меня, что наверняка просто подумает, что я ему подмахиваю, а не пытаюсь сбросить. Все, игры кончены! — поняла, пока он пристраивался и рычал что-то на непонятном мне языке. Сейчас засадит мне по самые помидоры! И вопрос только потеряет ли свои Огненные силы сразу, как только внутрь ворвется, или же когда лишит меня невинности, заполнив на всю длину…

Почему-то от слов «на всю длину» внизу живота снова все скрутилось, и на мгновение я засомневалась — а вдруг все это все ерунда? Вдруг какая-нибудь каверза, придуманная драконьими женами, чтоб любовниц не заводили из Проклятых?

Нет! — мотнула головой. Чушь! Тогда бы про всех Светлых придумали, что с ними нельзя, не только про Проклятых! Это не мозг говорит, а другое место, то, которое… о боже — то, в которое уже тычутся…

— Хочу… хочу твой язык! — вдруг выкрикнула хрипло — первое, что пришло в голову, только бы остановить его…

Он замер, уже раздвигая меня тяжелой, налитой головкой — смотрит прямо в глаза, явно ничего не видя от возбуждения… рот приоткрыт, зрачки полузакатаны, капельки пота стекают по виску, испаряясь на ходу…

Он сейчас кончит! — поняла вдруг.

И затараторила — торопливо, с придыханием, помогая себе соблазнительными выгибаниями и потираясь животом и промежностью о его член…

— Хочу, чтобы ты приласкал меня — там, внизу… Со мной так никогда не делали, представляешь? Меня даже не целовали там… и грудь не целовали — ты первый… — щеки мои уже пылали, но я не останавливалась, видя, что это работает, что он вцепился руками в простыни, скалясь на меня сверху вниз и ускоряя ритм толчков в мой живот. — Ну же… пожалуйста… сделай мне приятное — спустись ниже… вылижи меня… Можешь даже посадить меня себе на лицо… о боже, да… ты будешь лизать меня, а я… я возьму тебя в рот… помнишь, как там горячо и тесно, у меня в рту?.. О, мой господин, пожалуйста, сделай это для меня… хочу твой язык там внизу… так хочу… о… охх…

В какой момент я уже несла для себя, а не для него, было уже не определить… но накрыло меня первой.

Уже в посторгазменном тумане я поняла, что у меня получилось, что он сорвался следом — рычит, мечется… вдабливается мне в живот, размазывая по коже горячую, густую влагу…

И одна лишь мысль барахталась на поверхности сознания, пока пыталась отдышаться — спасена…

Пока спасена.

Вопрос, надолго ли…