Огненный Лорд и я

Глава 9

Большую часть дороги я проспала. Измотанная происшествиями и сильными эмоциями, просто свалилась без сил на мягкое сиденье кареты и уснула — глубоко и без сновидений.

Проснулась уже на рассвете — отдохнувшая, укрытая и устроенная на чьем-то колене. С треском потянулась и открыла было рот, чтобы зевнуть, но тут же напряглась, чувствуя, как на моем плече сжимается чья-то рука.

— Когда ты сделала вот так в прошлый раз, то чуть не свалилась мне под ноги, — сухо сообщил сверху знакомый голос.

Я резко закрыла рот. Надо же, забыла, где я… И с кем. И кем меня здесь считают.

— Можете больше не держать, — так же сухо сообщила я, и рука на моем плече немедленно убралась, позволяя подняться и сесть. — Вообще не понимаю, зачем такие церемонии с… как вы меня назвали в последний раз? А то я уже путаюсь…

Я все же не удержалась и зевнула — во весь рот, еле успев прикрыть его рукой. Губы пересохли, и я быстро облизнула их, чтоб смочить.

Когда закончила тереть глаза и потягиваться, глянула на Огненного Лорда, успевшего снова отсесть от меня на противоположное сиденье. И чуть не вскрикнула от испуга — до того голодным, обжигающе-напряженным был его взгляд. Мне даже стало его немного жаль — меня-то ведь он удовлетворил… а сам — вон как страдает. Я мельком глянула на его пах, но там все было закрыто плащом и грубыми, мешковитыми штанами. Ничего не видать.

Но ведь, стояк же, наверняка… Вон как дышит, раздувая ноздри и оголяя верхний ряд зубов…

А может, помочь? — мелькнула шальная мысль. Не обязательно же секс, раз он для него со мной опасен… Можно ведь как-нибудь… по-другому. Рукой, допустим. Глядишь и оттает мой «господин». Подобреет… передумает меня всяким Инквизиторам на допросы отдавать.

От воспоминания о твердо-бархатистом органе — о том, как прекрасно он скользил у меня вдоль живота, во рту еще больше пересохло, и я отвела взгляд в окно, насильно заставляя себя не кусать губы, не облизываться и вообще не думать в неправильную сторону. Потому что, если он сейчас меня подозревает в подставе — при том, что я вовсю отбивалась и пыталась избежать контакта — стоит мне проявить хоть чуточку инициативы, он точно решит, что я засланный казачок.

Только это тебя и останавливает? — плюнул мне в душу некто язвительный. А ничего, что этот гад со своим слугой обсуждал, как тебе присунуть собирался? А потом заявил, что больше ценности ты для него не имеешь? Ничего?

Вот и пусть теперь сам с собой забавляется — своей же рукой.

А я лучше в оконце посмотрю — какие там в этом мире еще пейзажи имеются, кроме пыли и навоза с соломой? Возбужденного самца, в конце концов, можно в каждом троллейбусе встретить, а другие миры на дороге не валяются.

Пейзажи оказались весьма радующие глаз.

Во все стороны, куда только проникал взгляд, растянулась широченная, разбитая на огороженные поля и виноградники долина — именно что долина, судя по высившимся вдали заснеженным горам.

Будто на иллюстрации к туристической рекламе какой-нибудь Новой Зеландии, с гор сбегала, шумя водопадом, бурная река, а по обе стороны ее спускались в низину деревушки — живописные и утопающие в зелени, как и все вокруг.

Поражали пейзажи не столько своей живописностью, сколько невероятно резким контрастом со всем, что я видела с момента своего пленения до сих пор. Будто некая высшая сила взяла в руки метлу и разом смахнула куда-то всю грязную солому с конским навозом, а вместе с ней всякую другую мерзость — чепчики, протухшее мясо и невольничьи рынки с вибраторами на батарейках.

Будто с глаз моих вдруг сорвали черно-белые очки и показали истинные цвета этого мира. Фантастически яркие, насыщенные, будто изнутри подсвеченные нежно-розовыми лучами рассвета и переливом утренней росы.

Этот контраст завораживал, как и искристый снег на макушках далеких гор — чистый и девственный, будто платье невесты.

— Если бы ты не была Проклятая, я показал бы тебе еще более красивые места… — услышала я и обернулась.

Эллиор смотрел на меня пристально, не отрываясь, с сердитым, почти злобным прищуром, будто обвинял в чем-то. Хотя, понятно, в чем.

— Я взял бы тебя в горы, свозил в одну из своих летних резиденций у моря… Может, даже и подарил бы одну. Я всегда щедро одариваю своих женщин.

Его злоба передалась мне. Да как он смеет… вот так?

И как смею я на это злиться? Почему, к чертям собачьим, мне не плевать?!

— Что-то незаметно, чтобы у тебя их было много, этих женщин.

Я и сама не обратила внимания, как перешла на местный эквивалент «ты». Но момент обязывал — я не собиралась больше сдерживаться, если и он не будет.

Зрачки его расширились и потемнели.

— Что?! Ты как со мной разговариваешь… — Лорд Варгос задохнулся гневом. — Ты… жалкая…

С быстротой дикого зверя он подался вперед, схватил меня ладонью за лицо, подтащил к себе, заставляя упереться руками ему в грудь.

Но мне почему-то не было страшно.

— Как ты со мной, так и я с тобой!

— Ты ничего не знаешь обо мне!

— Знаю, что у тебя три месяца женщины не было! И что у тебя стояк, стоит мне дунуть в твою сторону! Где ж твои полчища наложниц?

— Надоели! Подарил друзьям!

Я фыркнула.

— Вранье. В вашем мире Светлые на вес золота. С какой стати тебе их раздаривать? Ты, по-моему, даже насчет меня торговался!

Он вдруг рассмеялся.

— Посмотри вокруг, дуреха. Все, что ты видишь — до самого горизонта — все мое. Вся долина, начиная от залива Лорн и до самых королевских земель. Со всеми рудниками, реками, деревнями и селами по дороге.

— А чего тогда торговался? Жмот?

— Если тебе так интересно, хотел напугать хозяина лавки, что не куплю тебя. Он ведь так сильно хотел мне угодить… Кстати, если твой хозяин в сговоре с теми, кто подослал тебя, я сдеру с него шкуру на главной городской площади.

Я дернулась, вырываясь и падая обратно на свое сиденье.

— Мой хозяин? Я думала, ты мой хозяин.

Не знаю, что за черт дернул меня это сказать. Но после наступила пауза — достаточно долгая, чтобы позволить мне осмыслить весь позор этой последней фразы. И затеянной мной ссоры.

Или это он затеял ссору, а я просто повелась на провокацию? Теперь это уже было неважно.

Даже не глядя, я чувствовала, как он ухмыляется, и как в ответ наливаются багрянцем мои щеки.

— Я знал, что тебе понравилось быть моей наложницей. И что домой ты вовсе не хочешь.

— Да пошел ты… — пробурчала я как можно тише, вновь утыкаясь в окно.

Но он все равно услышал.

— А вот этого не следовало говорить, Надя.

Что-то в его голосе заставило меня вздрогнуть и обернуться.

— Я предупреждал тебя никогда больше не драться и не ругаться в моем присутствии?

Я захлопала ресницами, изображая недоумение.

— Речь шла только о пощечинах, по-моему…

— Что?.. Ты серьезно? — он даже глаза слегка закатил. — То есть ты считаешь логичным, что я не разрешил тебе лепить мне пощечины, а посылать меня в Гаалху — это пожалуйста? Это сколько угодно?

— К-куда посылать? — переспросила я, только сейчас сообразив, что, говоря на их языке, действительно послала его в какую-то Гаалху.

Но мне так и не объяснили. Снова подтащив меня к себе, Эллиор надавил на мое плечо железной рукой и поставил перед собой на колени — на неожиданно чистый и, как я успела заметить, даже застланный каким-то цветастым ковриком пол кареты.

— Что… что ты делаешь? Зачем? — я дернулась в сторону, вверх… но, конечно, без толку, пока он держит меня этой своей лапищей.

Лорд Варгос ухмыльнулся, развязывая тесемки на штанах.

— Знаешь, как непослушным детям моют рот с мылом, когда они сквернословят? Вот и я тебе помою — только не мылом, а кое чем другим…

Из меня будто весь воздух разом выкачали, а заодно еще и мешком пыльным по голове огрели. Точно завороженная я наблюдала за тем, как быстро пальцы мужчины справляются с крепким узлом завязок…

Сейчас ведь и впрямь вытащит, и мне придется…

Но твою ж мать, почему от одной этой мысли у меня теплеют ладошки?..

— А как же… проклятье?

— А что проклятье? Трахать тебя я, конечно, не могу, но остальное вроде как никто не запрещал… И ехать нам на этот раз еще ооочень долго, Надя…

Как там было? Мечты, бл*ть, сбываются? Вот в следующий раз мечтай аккуратнее, дура! Как-нибудь… потише мечтай, чтоб Вселенная не услышала и не восприняла твои мечтания за инструкцию к выполнению.

Потому что теперь моя «мечта» нетерпеливо высилась у меня перед самым лицом, мягко покачиваясь от каждого движения кареты. И мне явно предлагалось… взять ее в рот.

Даже не предлагалось, судя по твердокаменной руке на моем затылке — настаивалось!

Интересно — мелькнула шальная мысль — а у меня во рту эта штука тоже вот так вот будет сама по себе покачиваться и елозить вверх-вниз? Может, и сосать не придется — само все сделается?

Я изо всех сил прикусила изнутри щеку, сдерживая истерический смех — вот уж точно рассмеяться в такой момент плохая идея!

— Ты будешь что-нибудь делать? — рука на затылке легко, но настойчиво надавила.

— А если не буду? — я заставила себя поднять на него глаза, и что-то такое было в моем взгляде, отчего он передернулся и еще крепче сжал руку в моих волосах.

— Отдам своим парням. Пусть развлекаются…

Вот гад!

Но ведь хочет-то как… Я еще ничего не делаю, а он уже напрягся весь, и глаза «поплыли». Может, у меня тоже поплыли, оттого он и передернулся?

— Я… я не хочу… — мотнула головой, пытаясь освободиться, а то шея уже начинала болеть от давления.

Но он вдруг резко наклонился, зарываясь в изгиб моей шеи, сильно и глубоко вдыхая. Потом быстро лизнул меня в ухо и поднялся, удовлетворенный.

— Хочешь. Еще как хочешь.

Я начала было возмущаться, с какой такой стати он решает, чего я хочу, а чего не хочу?! — и тут же поняла, что это было стратегической ошибкой.

Мгновенно скоординировав руку и бедро, Эллиор прицелился, толкнулся вверх… и до упора погрузился крупной, горячей головкой прямо мне в открытый для возмущений рот.

Вот так просто — без каких-либо предупреждений, поцелуйчиков, лизков и прочих прелюдий с моей стороны. Раз, и он уже внутри!

— Тихо, тихо… не дергайся… — забормотал в ответ на мои исступленные отпихивания. Толкнулся еще раз и закатил глаза, выгибаясь мне навстречу. — Это… это… охренительно…

Вот как укусить? Пусть гаденыш, пусть подлец, но как укусить человека, которому «охренительно»? Да еще и за то самое место, где «охренительно»?..

Чтоб ему провалиться, сволочу!

Перестав трепыхаться — все равно бесполезно! — я замерла и только жгла его злым, угрожающим взглядом, позволяя толкаться так, как ему хотелось… Сама же не двигалась и только рот открывала пошире, чтобы трение не усиливать — и так обойдется! Пусть как куклу резиновую трахает, если ему плевать на мое участие…

Но он и без меня справлялся. О, как умело он справлялся! — толкался не очень глубоко, будто знал, где у меня граница рвотного рефлекса, но на удивление точно и ритмично, в такт двигая себе навстречу моей головой.

Кончит быстро — в какой-то прострации подумала я. И чуть сглотнула — подобрать слюни.

Эллиор выпрямился и зашипел.

— Еще! Сделай так еще раз… — хрипло приказал, вцепляясь уже обеими руками мне в волосы. А меня вдруг в пот бросило от его «постельного» голоса — вязкого, тягучего, пробирающего до сладкой дрожи в пальцах. — Давай, сглотни слюну…

И я сглотнула, сама судорожно хватаясь за кромку дивана.

— Твою ж мать… Да! И языком… вот здесь, снизу…

Да пошел ты, кретин! В эту… как ее… Так и не вспомнив, я гневно сверкнула глазами.

— Монсельский бес, мой член уже у тебя во рту! Чего ты ломаешься? — он вдруг вышел из моего рта, но не отпустил, продолжая водить головкой по приоткрытым губам. — Ну же… давай, сделай мне приятное… А я потом тебе сделаю…

И подняв мою руку к своему лицу, принялся красноречиво обводить языком мои пальцы… и между ними, и по центру ладони… пока не нашел ту самую волшебную точку, у которой была, по всей видимости, прямая нервная связь с промежностью…

Возбуждение буквально прошило меня, стреляя по позвоночнику и разливаясь теплом во всю ширину бедер… Я беспомощно охнула, поджимая ноги — а между ними было уже так мокро, что, казалось, еще немного, и они слипнутся между собой…

— Что, представила? — хищно скалясь, он наблюдал за моей реакцией. — Знаешь, как глубоко я могу достать?

Рука его незаметно подкралась к груди, скользнула в декольте… и я невольно застонала, ощутив горячие, чуть шероховатые пальцы на напряженном соске…

Взмокшая, совершенно ошалевшая, уже не сопротивлялась, когда он вновь пристроился к моему рту — расслабила челюсть, позволяя ему скользнуть по губам и внутрь…

— Давай… языком… — приказал чувственным полушепотом. Даже не приказал — попросил, демонстративно убирая с моей головы руку.

Ругнувшись про себя — манипулятор хренов! — я высунула язык и влажно повела им там, где он показывал — вкруговую и вниз, вдоль по тонко-пульсирующей, фиолетовой венке…

— Охх… — он откинулся назад, шаря по мне мутным, почти пьяным взглядом. — Замечательно… Надя… Какой нежный у тебя язычок…

Его подбадривания придали мне смелости, уверяя в том, что то, что я делаю, это скорее хорошо, чем плохо… а от непрекращающихся глухих стонов меня саму вело уже так, что карета подо мной уже не столько катилась, сколько плавно кружилась в вязком, сладко-розовом тумане…

В какой-то момент мужчина застонал громче, ругнулся, и венка под моим языком опасно запульсировала…

— В рот… быстро… — и схватился за основание члена рукой, плотно сжимая.

Испугавшись, я тоже схватила его — губами… Потому что если не «в рот», то куда? В нос? На грудь? Нет уж, лучше зажмуриться, потерпеть и в рот.

Но я даже зажмуриться не успела — только втянула его глубже, чтобы ничего не выпустить. А потом и не смогла бы, даже если б захотела — как привороженная, смотрела ему в лицо, пока он закатывал глаза и содрогался в оргазме, стреляя мне в горло солоноватой, густой жидкостью — наверняка такой горячей, что прожгла бы меня насквозь, будь я обычным человеком…

А спустя несколько долгих секунд, не зная, что еще сделать, я проглотила… это и осторожно выпустила его изо рта.

— Фух… Иди… сюда… — приходя в себя и сдавленно выдыхая, Эллиор подтянул меня к себе — все так же, за затылок.

Заставил усесться к нему на колени и медленно потирался об меня лбом, будто большой, довольный кот со своей кошкой ласкался.

— Сама-то кончила?

— Что?! — от возмущения я только что не подпрыгнула. — Я кончила?! Ты заставил меня сделать минет тебе, и я должна была от этого кончить?!

Он недоуменно отстранился.

— Но ведь ты была возбуждена… сильно… Я думал… Погоди-ка.

Он снова обнюхал меня, теперь больше напоминая собаку.

— Нет… не кончила, — вздохнул разочарованно.

И вдруг зевнул — широко, во весь рот.

— Знаешь, я тебя потом удовлетворю, в замке… А пока, сядь-ка рядом и подставляй мне свое колено. Спать буду.