Опергруппа, на выезд!

В. Злобин Истина — прежде всего

Александр Егорович Горбачев, не торопясь, дочитал последнюю страницу. Задумался. Минуты две смотрел, не отрываясь, в окно на крышу соседнего дома, на тающий снег, веселыми ручейками сбегавший на землю. Вот и снова весна. Вздохнув, Александр Егорович подписал прочитанное и, хлопнув ладонью по обложке, сказал: «Все, следствие закончено».

Но как обычно, подписав обвинительное заключение, Горбачев снова и снова перебирал в мыслях обстоятельства дела. Все ли сделано, не упустил ли он чего? Так ли вел дело?

— Вот ведь, — улыбнулся Александр, — семь лет работаю следователем, а разволновался, как новичок…

Вспомнилась первая встреча с Рязановым. В тот день Горбачев дежурил по отделу. Дежурство было относительно спокойным, и он смог даже поработать у себя в кабинете. В одиннадцатом часу позвонил дежурный:

— Александр Егорович, спуститесь вниз, есть дело.

В комнате для задержанных ему показали рослого, крепкого паренька лет восемнадцати:

— Андрей Рязанов. Напился, нахамил женщине в порту, избил мужчину, заступившегося за нее. Типичное хулиганство. Свидетели и потерпевшие ждут.

Горбачев допросил свидетелей, потерпевших. Картина была ясна. Прав был дежурный. Пьяный хулиган. Оскорбил женщину, которая по возрасту годилась ему в матери. Избил пожилого мужчину.

Взглянул на часы. Позвонил дежурному.

— Рязанов спит, нет?

— Глаз не сомкнул. Быстро протрезвился. Сидит, в одну точку смотрит.

— Пришлите его ко мне, — попросил Горбачев.

Рязанов вошел в кабинет следователя несколько медлительно и, как показалось Александру Егоровичу, даже чересчур спокойно.

— Садитесь.

На занятиях по самбо.

Рязанов сел, не глядя на Горбачева. Александр Егорович разглядывал его, раздумывая, с чего начать разговор. Начал издалека.

— Спортом занимаетесь?

В ответ утвердительный кивок.

— Борьба, штанга, бокс?

— Бокс, — ответил Рязанов и впервые быстро, мельком взглянул на Горбачева, на секунду задержал взгляд на его груди, заметив значок кандидата в мастера спорта, и, отвернувшись, снова уставился на пол.

«Упреков ждет, — подумал Александр, — мол, боксер, а обидел женщину».

Вслух спросил:

— Ну, а успехи как?

— Ничего, — буркнул в ответ Рязанов.

— Все-таки?

Рязанов неопределенно пожал плечами и промолчал. Разговор явно не клеился. «Ладно, — мысленно определил Горбачев, — тебе сейчас, конечно, не до разговоров, подумаешь, взвесишь все, тогда и поговорим».

Официальным тоном сухо спросил: «Фамилия, имя, отчество» — и приготовился писать протокол.

Неуклюже втянув голову в плечи, Рязанов снова бросил быстрый взгляд в сторону следователя, видимо, по лицу стараясь определить ход дальнейшего разговора.

— Что писать-то, ничего я не делал. За что забрали?

— Об этом я и сам хочу спросить вас.

Дальнейший разговор ничего не дал.

«Время, что ли, хочешь выиграть, тогда для чего? Ведь все и так ясно», — подумал Александр Егорович.

Присмотревшись повнимательнее к парню, Горбачев понял, что спокойствие у него наигранное и что Рязанов напуган.

— Вот что, — поднимаясь, сказал он, — если ничего не помните, возвращайтесь в камеру, подумайте, вспомните.

Первая встреча оставила неприятный осадок. Но он не привык по первому впечатлению судить о человеке.

Дело поручили ему, и Александр Егорович снова вызвал Рязанова к себе. Тот, казалось, был все таким же, даже, пожалуй, еще более медлительным и спокойным, но глаза выдавали беспокойство и растерянность. И хотя он по-прежнему был немногословен, рассказывал о себе уже более охотно. Рабочий парень, недавно исполнилось восемнадцать, живет с родителями. Родители особенно его не балуют. В милицию попал впервые. Спортсмен, кандидат в мастера по боксу. Участвовал неоднократно в соревнованиях. Довольно успешно.

Но как только разговор заходил о происшествии в порту, Рязанов снова замыкался. Твердил одно: «Не помню. Пьян был». На вопрос следователя, часто ли выпивает, ответил, что вообще не пьет, выпил впервые.

Зазвонил телефон.

— Александр Егорович, не у вас ли дело Рязанова? — послышался в трубке голос заместителя начальника РОВД Е. Т. Ануфрикова.

— У меня, Евгений Трофимович.

— Здесь отец его пришел, хочет с вами поговорить.

— Пусть побудет у вас, я минут через десять зайду.

От отца Горбачев узнал многое. Может, чуть и приукрашивал он, все-таки отец, но сына характеризовал хорошо, случившимся был сильно встревожен.

«Ведь не пьет, не курит, одно на уме — спорт, ничего не понимаю, как могло такое случиться», — говорил отец.

Беседовали долго, отец все рассказывал о сыне, об его интересах.

«Как сын, он хороший, заботливый».

На прощанье попросил: «За то, что совершил, — пусть отвечает как положено. Но если можно, не лишайте его свободы. Мы и работаем с ним вместе, оба шоферы, не плохой он парень, да и в коллективе его уважают».

На очередной встрече Рязанов подробно рассказал, что недавно немного заболел, простудился, видно, а через два дня должны были состояться соревнования. И вот по совету одного своего друга решил полечиться спиртом. Выпил граммов двести. Что произошло дальше, помнит плохо. Голос парня дрожал, прерывался.

Все взвесил следователь: характеристику с места работы и отзывы сослуживцев, мнение тренеров и товарищей по спорту. Он освободил Рязанова до суда из-под стражи, взял с него подписку о невыезде.

Дело Рязанова закончено. Следователь не выносит приговора. Он расследует обстоятельства преступления и выясняет причины, способствовавшие его совершению. Снова и снова задавал себе вопросы Горбачев: «Почему совершил Рязанов преступление?»

Если присмотреться, парень неплохой, способный спортсмен, рабочий. Воспитывался в рабочей семье.

Несведущ в законах? Не на пользу пошли занятия боксом, чувствует свое физическое превосходство, а отсюда и пренебрежение к другим? Проще, конечно, сказать: «Напился, избил». Но нужно разобраться до конца.

Нет, для себя Горбачев не считает дело Рязанова законченным.

В тот день Александр Егорович допоздна засиделся в кабинете. Готовился к выступлению в рабочем коллективе на одном из промышленных предприятий. Завтра он расскажет о Рязанове. Не ради любопытства. Он расскажет, чтобы предупредить на примере Рязанова, предостеречь других.

За годы работы следователем в Кировском отделе внутренних дел Ярославля капитан милиции Горбачев расследовал разные дела. Поначалу выпускнику Саратовского юридического института поручали дела сравнительно несложные. Шло время. Приходило умение, опыт, мастерство. Вдумчивому и способному следователю стали поручать дела посложней. Тогда-то и проявились его недюжинная эрудиция, тонкий психологический ум, педагогические способности.

В милицию Александр Егорович пришел не случайно. Закончив после школы техническое училище, он работал на заводе. Однажды к ним в обеденный перерыв пришел капитан милиции, тоже следователь. Рассказал о своей работе. Поделился впечатлениями. Александр впервые тогда так близко встретился с работником милиции. Его поразила широта мышления, глубина эрудиции следователя. Юношеское воображение стало рисовать ему особых людей, о мужестве, стойкости и принципиальности которых он слышал чуть ли не легенды.

Во время службы в рядах Советской Армии комсомольцы избрали Александра своим вожаком. Комсомольская работа закалила его. Парень возмужал, окреп. Здесь он стал коммунистом. В армии у Александра произошла вторая встреча с юристом, следователем военной прокуратуры, интересным человеком интересной судьбы. Эти встречи и определили его выбор: он поступил в юридический.

Вместе с товарищем по институту Анатолием Борисовым Александра Егоровича направили в Ярославль. Молодые юристы стали следователями Кировского отдела, лейтенантами милиции. Нелегко начинать практическую деятельность следователя даже имея, казалось бы, прочный запас теоретических знаний. На помощь пришли опытные работники. Первые шаги были сделаны под неустанной заботой начальника следственного отделения Михаила Евсеевича Александрова. Наставником Горбачева стал следователь Николай Иванович Пырх. Не все сразу ладилось у молодого следователя. Терпеливо и настойчиво помогал Николай Иванович постигать науку общения с людьми, секреты следовательского мастерства, сумел передать Александру свою увлеченность.

«Работу в милиции надо любить, — постоянно повторял он. — Без огонька и задора у нас работать трудно».

Теперь Александр Егорович — один из лучших следователей Кировского РОВД и области. Он заместитель секретаря первичной партийной организации, вдумчивый и чуткий наставник молодежи. У него учатся молодые следователи. Перенимают его опыт работы, овладевают секретами его мастерства. Кажется, совсем недавно на следственную работу пришел молодой юрист Владимир Рыжов. Наставником его стал Александр Егорович. Владимир быстро добился успехов и сейчас переведен следователем в областное управление внутренних дел. За помощь, советы и дружеское участие благодарна Горбачеву и следователь Нина Михайловна Соловарева, тоже выпускница Саратовского юридического института. В Кировском отделе у Горбачева Нина Михайловна сначала проходила практику. По душе ей пришелся коллектив этого следственного отделения, и после окончания института она сама попросила направить ее следователем в Кировский отдел. Вдумчивая, серьезная девушка тоже обнаружила незаурядные способности в работе и теперь, под стать своему наставнику, стала одним из лучших следователей.

Добрая слава идет о выпускниках Саратовского юридического института. Вот и товарищ Горбачева по институту Анатолий Михайлович Борисов проявил себя хорошим работником и организатором. Сейчас его назначили начальником следственного отделения. Предлагали и Александру Егоровичу другие должности, руководящую работу в других отделах. За приглашение благодарил, но оставался в родном коллективе. Не может он представить себя на другом месте.

Ему поручают, казалось бы, самые запутанные дела, при раскрытии которых требуется большая выдержка и ежедневный, кропотливый труд. Но главное — требуется мастерство. Не считаясь со временем, шаг за шагом отрабатывает Горбачев одну версию за другой, встречается со множеством людей. Они работают сообща: инспекторы уголовного розыска, инспекторы БХСС, участковые инспекторы и следователи, их задача: как бы ни был изворотлив преступник, найти его, изобличить, добиться, чтобы ни один нарушитель не ушел от правосудия.

Последнее время Горбачев все больше расследует хозяйственные дела, проходящие по линии БХСС. Они требуют еще большего напряжения. Расхитители народного добра, спекулянты, люди, прельстившиеся возможностью урвать для себя лакомый кусок за счет государства, обогатиться, используя свое служебное положение, люди, нечистые на руку, хапуги и стяжатели — вот с кем приходится иметь дело.

С каждым новым делом Горбачев предварительно знакомится. Особенно важен для него первый допрос.

— Проходите, Владимир Петрович, — приглашает он.

В. П. Петров — главный инженер объединения. Подрядив группу работников треста во главе с начальником участка Ю. С. Гороховым в выходные дни отремонтировать котельную восьмиквартирного дома в поселке, он намного завысил объем строительно-монтажных работ. Заключил фиктивное трудовое соглашение на 1640 рублей при действительной стоимости этих работ в 289 рублей.

«Кто он, — думает Александр Егорович, — преступник-расхититель или просто «добрый дядя», заплативший такие деньги из государственного кармана?»

Петров признался, что завысил объем работ.

— Деньги выдали рабочим и я к ним никакого отношения не имею, — говорил он.

А рабочие говорили, что они получили только по сто рублей, остальные деньги отдали Горохову, который щедро поделился с Петровым.

Следователь узнал, что Петров ранее уже был судим за хищения. Горбачеву предстояло стать на время инженером-строителем, чтобы на равных вести разговор с инженером Петровым. Поединок опытного расхитителя и не менее опытного в своем деле следователя. На допросах Петров выдвигал все новые объяснения, все новые головоломки задавал он Горбачеву. Вечера напролет просиживал Александр Егорович над учебниками, изучая строительное дело, монтажно-слесарное производство и основы финансово-экономической деятельности, консультировался со специалистами. Толково и грамотно развенчивал он версии Петрова. Была проведена большая работа. Потребовались графическая и техническая экспертизы. Был снова проведен контрольный обмер строительно-монтажных работ. Вина Петрова была полностью доказана.

…В тот день на собрании работников объединения обсуждался только один вопрос: представление следователя Кировского отдела внутренних дел капитана милиции Горбачева. С информацией выступил он сам. Александр Егорович вскрыл все мотивы преступления.

«Преступления могло не быть, — твердо заявил он, — если бы работники объединения вовремя открыли глаза на происходящее и поправили Петрова. Все документы подписывались ответственными работниками со слов Петрова, и никто не удосужился взглянуть в них, разобраться, что же стояло за этими документами. Формализм и равнодушие породили преступление, потому что намного облегчили его совершение».

Все с осуждением говорили о поступке Петрова. Собрание постановило: направить в суд общественного обвинителя.

«Следователь, как и всякий работник милиции, в первую очередь должен быть гуманистом», — так определяет свою позицию следователь Горбачев. Он считает, что арест человека — это крайняя мера, и она не всегда оказывает нужное воздействие. За каждым делом — человек, со своим характером и судьбой, иногда с судьбой неудавшейся, и нужно подсказать ему, направить, пере воспитать. Судьба человека, которую порой решает Александр Егорович, не безразлична ему. Вот почему, закончив дело Рязанова, он не забыл об этом парне и вновь вызвал его к себе. Это было уже после суда. Рязанов приехал вместе с отцом. Немногословный парень как обычно помалкивал. Рассказывал Василий Андреевич.

«Рабочее собрание, — говорил он, — дало хорошую встряску Андрею. Всю жизнь будет помнить. Все просили, чтобы Андрея не лишали свободы и оставили на воспитание у нас. На суде выступил общественный защитник от коллектива».

Приговорили Андрея к исправительным работам с обязательным привлечением к труду. Волновался парень, бросая благодарные взгляды на следователя. Терялся от признательности, перебирая руками фуражку, старый рабочий. Трудно сказать, как сложится дальнейшая судьба Андрея, но думается, что этот урок запомнится ему на всю жизнь.

Нередко вспоминает Александр Егорович дело некоего Ротоцкого. Привлекался тот за мошенничество и кражу. В конце следствия Ротоцкий сказал ему на прощанье: «Я докажу, что неплохой».

Прошло время, и в один из дней Ротоцкий пришел сказать, что он сдержал слово.

«Вы знаете, — говорит Александр Егорович, — такие встречи всегда бывают приятны. Значит, не зря не спим ночей, не считаемся со временем».

А следователя ждут новые дела…