Орда

Глава 16

Событие сорок первое

Апата (др.-греч. Ἀπάτη) — в древнегреческой мифологии богиня лжи и обмана, дочь Нюкты, рождена без отца. Перед её кознями были беззащитны как люди, так и божества. Овладела разумом Зевса, за что впоследствии была сброшена им с Олимпа на землю.

Князь Иван Александрович город сдал. Правда, выторговал, что баскак со своими людьми и тиун киевского князя со своими не в плен попадут к князю Владимирскому, а отправятся в Киев. Боялся мести Ольговичей и ордынцев, не верил в силу Гедимина и способность его противостоять всей Золотой Орде? Сначала Андрей Юрьевич не хотел их отпускать… Нет, пленники или там заложники ему были не нужны. Он просто опасался, что те, добравшись до стольного града Киева, расскажут князю Святославу и ордынцам про пушки и катапульты, стреляющие греческим огнём. Сюрприза не будет. Но хорошенько подумав, договорились, что профессор окончательный ответ даст утром, так как утро вечера мудреней, и решил ночью, ворочаясь в палатке, Андрей Юрьевич, что возможно — это не минус, то, что враг будет знать про артиллерию, а плюс. Хан Узбек, если он лично пожалует, и князь Святослав Киевский заранее бояться будут Владимирского князя. Как и их воины. Хорошие новости разносятся медленно, а вот паника — мгновенно. Ничего сейчас не взрывается. Вообще ничего. И ничто не может обрушить большую прочную башню. А эти вести, достигнув Киева, распространятся мгновенно. И ещё не начав сражения, киевляне и ордынцы будут опасаться владимирцев.

Андрей Юрьевич отправил в город фуражиров, они попытались купить у людей продукты и фураж для трёх с половиной тысяч лошадей, но ничего не вышло. Если кто и предлагал, что на продажу, то за цену раз в пять в больше Владимирских. Пока запасы продовольствия позволяли не заниматься такой ерундой. Профессор попытался объяснить Ивану Александровичу, что его люди глупо себя ведут, это он белый и пушистый пока, а прибудут Гедимин с зятем, и они вообще ни чешуйки не дадут. Просто заберут всё. А что не съедят, то понадкусывают. Князь головой согласно покивал… и ничего не изменилось. Да и чёрт с ними, махнул рукой Андрей Юрьевич. Чем наглее будет вести себя Гедимин, тем потом, через несколько лет, когда королевство Русское усилится, проще будет забрать эти земли.

Все три дня, что ждали известий от разведчиков, войско не сидело сложа руки, а готовило к обороне Русятниково поле, а именно так оно называлось, по названию небольшого притока Тетерева — речушки Русятинка.

В первую очередь выкопали в восьмидесяти метрах от намеченной линии будущего окопа ямы под мины и аккуратно положили их, прикрыв землёй. Взрыватели пока не установили, мало ли что пойдёт не так, не захотят тут ордынцы ратиться. Затем нарубили в лесу больших веток деревьев, сами небольшие деревца, и воткнули их перед окопом. Профессор Виноградов объехал эту «лесопосадку» со всех сторон и поморщился. Видно, было её искусственное происхождение. Тогда сапёры прошлись по окрестным лесам и вырубили несколько сотен молодых сосенок и пихт. Облагородили ими маскировку. Стало лучше, зелёные пятна притягивали глаз и искусственность лесопосадки уже не так бросалась в глаза.

В это же время пушкари установили все двадцать пять лафетов и устроили под брезентом стволы в непосредственной близости от них. Пока на лафет ствол не громоздили. Погода стояла отвратная, всё время снег с дождём набрасывались на войско, и мочить стволы не хотелось. Они, конечно, всем, чем можно, обработаны, но влагу, чего доброго, натянут, это же дерево и канал ствола уменьшится.

В промежутках между орудиями разместили десять малых и десять больших баллист, а на рукотворном холме, получившимся из вынутой из окопа и ям для мин земли с левого фланга у впадения Русятинки в Тетерев, установили большие стационарные самострелы.

Место для «Засадного полка» Андрей Юрьевич тоже наметил. Пришлось и там ему чуть ландшафтным дизайнером поработать. Всё же ранняя весна на дворе, а деревья в основном лиственные, а сейчас, раз весна, то безлиственные. И растут редко, горожане этот лес прилично проредили, заготовив на дрова. По приказу Андрея Юрьевича возчики вырубили несколько сотен молодых сосен подальше от города и вкопали их в землю на краю этого невысокого холмика, ограниченного рекой Ровец. Опять получилось слишком заметно, ненатурально. Ещё и лиственных деревьев больших нарубили, их тоже вкопали. Теперь на настоящий лес их посадки стали больше походить. Холм там большой, хоть и невысокий, он вдоль всей этой речушки тянется, так что все три тысячи всадников, для флангового удара по супротивнику, должны уместиться. Осталось дождаться противника.

Пока же всё войско на будущее поле боя не отправилось, по-прежнему лагерь разбит у города. Сто процентов, что найдётся желающий сообщить о засаде Святославу Киевскому и хану Узбеку. Передислоцироваться не долго, а разведка, высланная в сторону Киева и Белой церкви, который ещё и Юрьевом называется, заранее сообщит о приближающимся противнике и позволит занять приготовленные позиции тогда, когда предупредить ворога уже никто не сможет.

В душе Андрей Юрьевич надеялся, что, как и с венграми, просто добивать будет бегущих ворогов засадный полк, но мало ли. Сюрприз — это всегда хорошо.

Событие сорок второе

Герме́с — в древнегреческой мифологии бог торговли и счастливого случая, хитрости и воровства, юношества и красноречия. Покровитель глашатаев, послов, пастухов, путников. Посланник богов и проводник душ умерших (отсюда прозвище Психопомп — «проводник душ») в подземное царство Аида.

Хочется рвать и метать. Просто хочется рвать и метать. Как сейчас понимал товарища Бывалова Андрей Юрьевич. А ведь он Богу о своих планах не рассказывал, не стремился того насмешить. Разве монашку новоиспечённому Епифанию поведал. Вот, наверное, где собака порылась. Он бывшему рясофору рассказал, а тот в какой-нибудь молитве донёс княжеские планы Наполеоновские до Господа. Ну и тому весело стало.

Вестниками своих поправок к победительному плану профессора Виноградова Господь Бог решил выбрать разведчиков князя Владимирского. Они были высланы во всех направлениях: на север, к Коростеню или Искоростеню, как его тут многие называют, на восток, к Киеву и на юго-восток, к Белой церкви или Юрьеву. Первыми вернулись те, которые были на север посланы, посмотреть, как там зятёк воюет.

Туда сам глав-разведчик Фёдор с десятком отправился. Его сначала Андрей Юрьевич хотел в Киев отправить, но передумал, что-то там в душе вроде предчувствия шевельнулось, и он посчитал это направление важней. Сейчас Фёдор чёрный от усталости, четыре дня с коня не сходил, тыкал пальцем в схему, что они вместе с Андреем Юрьевичем нарисовали и сообщал, что все планы хороши только до первого выстрела.

— Нет, княже, не взял родич твой город, две атаки были. Полегло больше сотни человек у князя Димитрия Луцкого, но отбились искоростенцы. А теперь князь Димитрий отступает в нашу сторону. К городу с востока войско Святослава Киевского подошло.

— А Гедимин? — Андрей Юрьевич на карту самодельную смотрел и не понимал, что ему теперь делать.

— Сам я не видел и не гутарил, но по словам сотника, с которым Симеон, мой посыльный речь вёл, Великий князь Гедимин сейчас под Овручем с Дмитрием Александровичем Брянским и его зятем Львом из Гомеля ратится.

— Вот так вот⁈ Сила Святослава известны?

— Откуда же, княже. Может и дружина только. Димитрий сам не больно-то большое войско имел, а если сотня на приступах стен полегла, то ему много и не надо, пять сотен мог Святослав с Киева привести, дружину свою. Ополчение собирать у него времени не было.

Андрей Юрьевич за нос снова себя подёргал, мысли в кучку собирая. Такой роскошный план летел ко всем чертям, прости Господи. Вместо Ватерлоо получится Аустерлиц. Враги навалятся со всех сторон и по кусочкам их с Гедимином силы разобьют, а если даже и не разобьют, то сильно ослабят. А потом придут ордынцы и вообще их втопчут в землю. Это у них такой, насколько профессор Виноградов помнил, обычай. Хоронят, а потом по этому месту табун коней гоняют, чтобы ничего о захоронении больше не напоминало, и чтобы враги не смогли разграбить могилу.

— Сколько, говоришь, людей у Святослава Киевского? Говоришь пять сотен?

— Нет, княже. Не ведаю. А токмо, когда в Киеве с разведкой был, вызнал, что дружина у него в пять сотен воев, — замахал руками Фёдор, даже оживившись на время.

— Ну, да. Не было у него времени собрать ополчение, это ты верно мыслишь. Пять сотен.

— Я так и подумал, княже.

— Ладно, Фёдор, иди отдыхай. А то тут ещё упадёшь. Молодец, важные вести привёз.

Разведчик, шатаясь вышел из палатки, а вместо него ввалился в полном доспехе, гремя железом, Мечеслав.

— Иди сюда, воевода, — князь Владимирский подождал пока подойдёт Мечеслав и показал на листок пергамента, — Вот смотри, в сорока примерно верстах от нас на север по дороге на Искоростень есть село большое — Боровое. Со всех сторон сосёнки нарисованы и идёт там дорога вдоль реки Иршицы. Если Святослав Киевский сюда после Искоростеня двинет свою дружину, то мы здесь засаду устроить можем. С той стороны реки поставить пять сотен лучников и закидать дружинников стрелами. Успеют те лучники, что на конях добраться до Борового за сегодня. Пока Фёдор сюда мчал Святослав ведь тоже не сидел и радовался бескровной победе. Сейчас за сбежавшим зятьком поспешает.

— Поспеют, княже, сам поведу…

— Сам, так сам. Только срочно выступайте. Ну и там на месте определитесь, если плохое место для засады, то не геройствуйте, отступайте. Я здесь для Святослава встречу организую.

Мечеслав, время и действительно тянуть не стал. Уже через час примерно отряд в пять сотен конных лучников отправился на север. Следом двинулись ещё несколько отрядов, но Андрей Юрьевич за этим уже не следил, переключившись на другие события.

Как только лагерь, взбудораженный новостями и отправкой части войска на север, успокоился, как и юго-востока прибыл очередной гонец. И новость похожая. К ним едет ревизор. На самом же деле, сейчас от Белой церкви к ним движется войско Олега Переяславского, происходящего из путивльских Ольговичей, как и его двоюродный брат Святослав Всеволодович Киевский.

Это войско посчитано. Из Переяславля вышло три сотни дружинников и по дороге к ним присоседились ещё четыре сотни боярских и княжеских дружинников. А ещё за ними, чуть отстав, едут ордынцы. Сколько тех неизвестно, но взятый язык показал, что главные у татаровей мурзы Калнтай и Чирич.

Мурзы — не беки и не нойоны, так что совсем уж большим тот отряд быть не может.

— До Белой церкви от нас более ста двадцати вёрст, — сам себе сообщил Андрей Юрьевич, отпустив гонца. — Получается, три дня есть, чтобы встретить гостей. Но ведь по закону подлости сейчас подъедет третий гонец и скажет, что с востока от Киева движется монгольская рать во главе с самим ханом Узбеком.

Событие сорок третье

Подага — западнославянское божество. Подага — один из эпитетов архаичного женского божества природы и земли: «подающая», «подательница благ», то есть женская ипостась Даждьбога.

Гонец третий — со стороны Киева, прибыл. Но информации никакой не принёс. Всё спокойно. Получалось, что они рыли окопы, закапывали мины, устанавливали орудия, рубили и сажали лес целых три дня — зря. С этого направления никого нет. Зато наступают враги с двух других сторон. Неужели его такой замечательный план с мышиными шкурками провалился, и хан Узбек не приедет во главе тумена другого поквитаться с зарвавшимся мелким князьком, поквитаться с гяуром, попробовавшим его унизить⁈ Ну, и позорить его земли, естественно. Все города сжечь, всех людей в полон увести.

Или рано ещё? Тогда враги дают ему возможность разбить их по очереди, сильно не напрягаясь?

Все эти соображения он озвучил Саньке — главе диверсантов?

— Что думаешь, Александр?

— Думаю, что Господь на нашей стороне, Андрей Юрьевич. Он решил лишить разума поганых и их холуёв, — перекрестился три раза глав-диверсант.

Профессор тоже так думал. Он почти успокоился. Выходило, что он год без единого выходного, забывая иногда пообедать, готовился к серьёзной битве с бесчисленным и сильным соперником, а вместо этого они, эти серьёзные соперники, вместо армий, шлют против его пятитысячного войска княжьи дружины по триста человек.

— В Киев отправь разведку. В сам город. Пусть послушают, что там люди говорят про ордынцев… и про князей своих.

— Утром, как гонец прибыл, уже отправил, княже, — сделал рот до ушей, довольный своей сообразительностью, сотник диверсантов.

— Хорошо. И к Белой церкви отправь, пусть контролируют их движение сюда, — что-то не давало покоя профессору Виноградову, странная какая-то эта тупость Ольговичей, раздробивших свои силы.

— Сейчас отпр…

— Стой. Нет, отправь, конечно, но ещё один десяток отправь к ним в тыл, хоть до самого Переяславля. Пусть тоже с народом пообщаются. Что люди говорят про этот поход их князя? Что про ордынцев слышно? Не тех, что с Олегом Переяславским идут, пусть про других поспрашают, есть ли настоящее войско?

Санька убежал разбираться с разведкой. А Андрей Юрьевич опять вперился в схему — карту. Выходило что в десяти верстах от лагеря по дороге в сторону Белой церкви речка Гуйва делает приличный такой загиб и подходит лукой к самой дороге. Там находится небольшая деревенька, которая так и называется — Лука. Если он отправил пять сотен стрельцов — лучников разобраться с дружиной Святослава Киевского, то здесь можно точно так же поступить. У него ещё есть пять сотен конных лучников. В обоих случаях тяжеловооруженные дружинники не смогут ничего сделать лучникам. Между ними будет река. Конь вряд ли пойдёт в ледяную воду. И, тем более что тот берег, на котором стрельцы, выше. На него тупо на лошади не заехать. Пусть речки и не широкие, метров десять по словам разведчиков, но это непреодолимая преграда для дружинников. Конечно, безопасность не стопроцентная. Обязательно среди дружинников есть лучники. Но их не пятьсот. И они, скорее всего, в лёгких доспехах, а значит, при неожиданном массированном обстреле погибнут в числе первых.

Утром следующего дня пять сотен стрелков выдвинулись навстречу переяславцам. Им нужно ведь не просто приехать и пострелять, а с толком, с расстановкой обустроить место, а сначала это удобное место найти. У него же не карта вёрстка из будущего, а криво-косо план нарисованный. Вдруг на этой Луке и не разместить пять сотен стрелков. Старшим там будет помощник Мечеслава — сотник Андрей Ворон. Он парень умный и опытный не должен загубить операцию. Следом, уже после обеда в том же направлении, но по дороге отправились две сотни дружинников из Владимира и сотня арбалетчиков. А на следующее утро сотня телег, и как прикрытие для них, вторая сотня конных арбалетчиков.

А чего? Он к этой войне серьёзно поиздержался. Практически всё железо, что досталось от венгров, и всё, что выплавили сами, ушло на вооружение и оснащение его бригады. Так что сбор трофеев — это наиважнейшее мероприятие в этой войнушке.

На север Мечеслав тоже не только с лучниками уехал. Там за ним, через несколько часов, по дороге навстречу Святославу выехало три сотни дружины и на подводах возчики. Тоже сто телег, при этом, как страховка, на каждой телеге ещё по одному стрельцу-лучнику, из тех кто явился воевать без лошади.

Урожай ожидался не хуже, чем собрали в битве при Мукачево. Всё же едут сдавать металлолом не абы кто, а княжеские дружины. Они должны быть хорошо вооружены. Да, Киев лет пятьдесят назад перестал был Великим княжеством. Там сейчас сидит просто князь. По словам знатока летописей и вообще истории Руси — рясофора Егория, а, блин, монашка Епифания последним Великим Киевским князем был Ярослав Ярославич — брат Александра Невского, и закончилось его княжение в 1272 году от Рождества христова. За последние пятьдесят лет там много кто сидел, теперь вот Ольговичи, но все они Великими князьями уже не были.

И вообще, в Киеве главным был назначенный из Сарая баскак, а князь только помогал ему перепись населения проводить и выход собирать.

С переписью, по словам все того же Егория — Епифания, не всё так просто. В библии есть момент такой, что перед страшным Судом появится нечистый и все души сочтёт. Потому, узнав про перепись, народ православный во многих городах хватался за оружие и убивал баскаков, после чего следовало наказание — Сарай присылал татарские отряды вразумлять людей. Города и оселища выжигали, а людей угоняли в полон. И опять проводили перепись.

Где-то читал Андрей Юрьевич, что при Ярославе мудром Киев был самым большим городом Европы. А сейчас? Те же разведчики говорили, что город меньше Владимира, и стена совсем плоха.

Гедимин хочет Киев взять и туда князем своего человека посадить. Пусть. Пока это не актив, а пассив. Пусть Гедимин за мелкий захолустный городок бьётся с Ордой. У Андрея Юрьевича свой план.

И для этого плана нужно разгромить хана Узбека. А его нет.